Глава 23
 ЗА ЧТО УБИЛИ ЛАВРЕНТИЯ БЕРИЮ?

Берию тоже убивали дважды, причем если в защиту Сталина выступают все чаще и чаще, то по поводу Берии почему-то единодушны все, кроме Юрия Мухина. Даже Вадим Кожинов, хорошо относящийся к Сталину, пишет: «Многое из того, что известно о Берии, не дает основания видеть в нем "позитивную" фигуру...», но при этом ничего из этого «многого» не приводит. И, что удивительно, не только он, никто не приводит никакого реального компромата на этого человека. Все «собаки», которых на него вешают, сводятся либо к тому, что он ответственен за массовые репрессии, либо к тому, что он чего-то «хотел». Хотел перебить Политбюро, хотел устроить переворот, захватить власть —да не дали. При этом никаких доказательств этого «хотения» также не приводится, прямо телепатия какая-то... Даже в 1937 году под все «хотения» подкладывали хоть какие-то, хотя бы выдуманные факты — а тут ничего, одни заклинания! Неужели этот страшный человек действительно был настолько чист в жизни, что на него не нашлось ни строчки реального компромата? Почитать, в чем его обвиняют -такая ахинея, что уши на корню вянут! До официальных обвинений мы еще дойдем, а пока что дадим слово писателям:

 

Из Абдуррахмана Авторханова:

«Хрущев говорит, что Берия дважды, сначала в сороковых, а потом в пятидесятых годах (после смерти Сталина), "делал маневры " стать во главе партии и государства. Если он от этого намерения отказался, то тут роль, верoятно, сыграли соображения чисто психологического порядка: после двадцатилетней тирании в СССР грузина Сталина другому грузину, чтобы занять его пост, надо было быть дважды Сталиным, а перед такой перспективой должен был спасовать даже Берия... Другая причина была не менее веской: профессиональный чекист Берия в глазах народа был не слугой Сталина, а суверенным соучастником, порою даже вдохновителем сталинских преступлений»...

Забавно то, что человек, берущийся за писание книг о том времени, не понимает элементарного: в 1953 году в глазах народа, о котором он так весомо рассуждает, не существовало ни «сталинской тирании», ни «сталинских преступлений» — они появились только после доклада Хрущева на XX съезде. Но дело не в этом. Среди всей этой риторики есть она настоящая штука: даже по признанию самого Хрущева, Берия «отказался» от намерения стать во главе партии и государства, то есть в 1953 году у него этих намерений не было. В чем же тогда его обвиняют?

«Не из любви к народу, не из ненависти к Сталину и не из раскаяния в содеянных преступлениях, а исходя из политических расчетов и личных интересов в новых условиях Берия решил возглавить движение за реформы. Впиваясь глазами в умирающего учителя, Берия, может быть, тоже не собирался управлять иначе, чем Сталин, однако молчаливая, но грозная радость народа по поводу смерти тирана надоумила его: надо воспользоваться редким в истории случаем, когда сам палач может возглавить движение народа против наследства величайшей из тираний. То, что Хрущев сделал со Сталиным через три года на XX съезде, Берия хотел начать сейчас же. Он и начал это, освободив 4 апреля 1953 года "врачей-вредителей " и сам же обвинив сталинско-беpиевскую полицейскую систему в фальсификации и фабри-кации дел и инквизиции».

Не знаю уж, что Берия «хотел» и чего «не хотел», но я, впиваясь глазами в затрепанные страницы «самиздатовского» Авторханова, не нашла в них ничего, кроме того, что Берия был «за реформы». Более того: едва став министром во второй раз, он, как и в первый раз, тут же прекратил волну репрессий. В чем же тогда его обвиняют?

 

Юрий Жуков, историк:                                                       

«Но пока самое страшное крылось в ином. В том, что Берия не торопился пускать в ход то оружие, которое получил благодаря бесконтрольному руководству МВД. Даже не намекал, кто может стать следующей жертвой. Выжидал. Более того, вдруг поступил так, будто хотел опровергнуть представление о себе как о злопамятном и безжалостном сопернике в борьбе за власть».                              

То есть, получив под начало объединенное МГБ — МВД, Берия никого не арестовал, даже не намекнул, что хочет кого-то арестовать, и даже сделал что-то такое, что вызвало сомнения — а хочет ли он вообще бороться за власть? В чем же тогда его обвиняют?

 

«НАРКОМ ОТПУЩЕНИЯ»

И вот, когда начинаешь разбираться с теми обвинениями, которые «история» вешает на этого человека, то вскоре с удивлением убеждаешься, что, кроме ритуальных заклинаний о жестокости, коварстве и властолюбии, ничего-то и нет. То есть абсолютно, до смешного ничего! Вот самый яркий пример: пресловутые «бериевские репрессии». Тот же Авторханов называет его «верховным инквизитором страны на протяжении почти 20 лет». Да, о «бериевских репрессиях» все знают. Но пусть мне кто-нибудь скажет — а когда, собственно, они проходили? Ведь. репрессии — это вещь очень конкретная, с делами, дата-ми и приговорами. Так когда?

При банальном сопоставлении дат видно, что это явление совершенно виртуальное: Берия пришел в органы в конце 1938 года, сменив Ежова и прекратив его кровавую деятельность, и ушел оттуда в 1945 году, ненадолго вернувшись лишь после смерти Сталина. Тем не менее из книги в книгу, в том числе и у исторических писателей и даже У серьезных историков, кочует образ всемогущего кровавого шефа спецслужб, на совести которого миллионы человеческих жизней, причем этот образ существует вне всякого здравого смысла и даже вне реальной истории.

В качестве примера можно привести отрывок из книги Сергея Красикова «Возле вождей». По роду своей основной работы он был как раз «возле» вождей, не более того, а именно — служил в кремлевской охране. В своей книге он приводит диалог с некими «осведомленными людьми», которые говорят ему следующие вещи:

«Вопрос: ...Хрущев в своих мемуарах утверждает, что единственным человеком, заинтересованным в смерти Сталина, был Лаврентий Берия.

Ответ: В создавшейся ситуации заинтересованным в смерти Сталина был и Г. М. Маленков. Не Берия разгонял сталинскую охрану и подводил под арест Власика и Поскребышева, а именно Г. М. Маленков, но, как хитрый лис, делал это руками Л. П. Берии, чтобы комар носа не подточил. А стоило Сталину уйти к праотцам, тут же состряпал дело против Берии и избавился от него.

Вопрос. Ужасные подозрения. Могло ли быть такое?

Ответ: Оснований для этого, на мой взгляд, больше чем достаточно. При допросе шефом КГБ Л. П. Берией начальника личной охраны Сталина Власика у Николая Сидорови-ча создалось впечатление, что Берия досконально знал о сугубо личных беседах Власика с И. В. Сталиным. Что лишний раз дает основания предполагать о прослушивании службами Л. П. Берия кабинета и квартиры Генсека...»

Трудно сказать, в чем осведомлены «осведомленные» люди — в тайнах атомного ядра или же в разведении аквариумных рыбок, но только не в том предмете, по поводу коего они рассуждают. Хотелось бы знать, почему Маленков разгонял сталинскую охрану и подводил под арест Власика и Поскребышева руками Берии, а не, скажем, солиста большого театра Козловского? К соответствующим службам в то время они имели примерно одинаковое отношение. А также с какого перепугу служба Берия — Урановый комитет - прослушивала кабинет и квартиру генсека. Что она там надеялась узнать? Тайну водород-ной бомбы? Ну а после слов «шеф КГБ Лаврентий Берия» книгу можно закрывать и не открывать больше никогда, ибо этот автор - двоюродный брат историка Ф. Г. Волкова. Только второй вызывает духов, а первый владеет тайнами перемещения своих персонажей во времени, иначе как Берия ухитрился стать шефом спецслужбы, созданной почти год спустя после его смерти? Да, загадочный, чрезвычайно загадочный персонаж...

БЕРИЯ Лаврентий Павлович родился в селении Мерхеули Сухумского округа Кутаисской губернии (впоследствии район Абхазской АССР), в бедной крестьянской семье 17(29) марта 1899 года. В 1915 году поступил в Бакинское среднее механико-техническое строительное училище, с осени того же года начал участвовать в работе нелегального марксистского кружка, был его казначеем и в марте 1917 года вступил в РСДРП(б). В мае 1919 года окончил училище, получив диплом техника строителя-архитектора. В 1919—1920 годы руководит нелегальной большевистской организацией техников в Баку. Одновременно, по заданию Анастаса Микояна, руководившего большевистским подпольем в городе, становится агентом Организации по борьбе с контрреволюцией (контрразведка) при Комитете государственной обороны Азербайджанской республики (это и есть та работа на мусаватистскую контрразведку, которую ему все время ставят в вину).

С октября 1920 года по 1922 год учится в Бакинском политехническом институте, с октября 1920 года начинает работу в ЧК и уже к маю 1921 года становится начальником секретно-оперативной части и заместителем председателя Азербайджанской ЧК. Затем работает в ЧК, a позднее в ГПУ Грузии до декабря 1931 года. За эту работу дважды награжден орденом Боевого Красного Знамени, который тогда просто так не давали. В декабре 1931 года переходит на партийную работу, вскоре став первым секретарем Заккрайкома. Вносит большой вклад в развитие промышленности и сельского хозяйства Закавказья.

В 1938 году Берию переводят в Москву, и 22 августа  он становится первым заместителем наркома внутренних дел, а в ноябре — наркомом. С его приходом в органы  репрессии практически прекратились, начался пересмотр дел ежовских времен и освобождение заключенных. В 1939 году Берия становится кандидатом в члены Политбюро ЦК, а вскоре и членом Политбюро. Кроме того, в 1941 году его назначают заместителем Председателя СНК СССР и заместителем председателя Государственного комитета обороны. В апреле 1941 года ему поручено курировать наркоматы лесной промышленности, цветной металлургии, угольной и нефтяной промышленности, а во время войны ГКО возложил на него контроль над такими важными оборонными отраслями, как наркомат минометного вооружения, производство самолетов и моторов, производство боеприпасов, танковая промышленность. (За достижения в производстве боеприпасов ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.) Но самой важной областью, которую курировал Берия, была работа над советской атомной бомбой. В декабре 1945 года он оставляет работу в органах и занимается только делами промышленности.

То есть к началу 1953 года Берия уже семь (!) лет не работал в спецслужбах. Более того, тот факт, что Игнатьев в сложных случаях связывался не с Берией, а с другим заместителем предсовмина, Маленковым, доказывает, что он и не курировал органы, то есть вообще не имел к ним отношения. От Совета министров их курировал Маленков, а от ЦК партии — Хрущев. Да-да, Хрущев, с него и надо спрашивать за все эти дела! А все экивоки по поводу участия Берии в аресте Власика, или в «деле врачей», или вообще в любой деятельности спецслужб — попросту вранье. Так его Абакумов или сменивший его Игнатьев туда и пустили!

Существует по поводу этого человека и еще одна клевета. Братья Жорес и Рой Медведевы в своей книге «Неизвестный Сталин» пишут: «У четырех наиболее близких к Сталину в 1952 году партийных лидеров — Маленкова, Берии, Хрущева и Булганина — не было никаких выдающихся достоинств». Лукавят братья-историки, ой, лукавят. Действительно, Хрущев был чисто партийной фигурой и Никакими выдающимися достоинствами не блистал, он и на посту главы государства прославился в основном тем, что ботинком по трибуне ООН стучал, сажал кукурузу да едва не начал мировую ядерную войну. Про Маленкова сам Сталин говорил: «Это писарь. Резолюцию он напишет быстро, не всегда сам, но сорганизует людей... На какие-нибудь самостоятельные мысли и самостоятельную инициативу он не способен». Булганин — фигура загадочная: до войны был зампредом Совнаркома, с началом войны почему-то становится членом военного совета на фронте, с 1947 и до 1949 года — министр вооруженных, сил и зам-предсовмина, чем конкретно занимался после 1949 года — вообще непонятно. В общем, как сказала бы миссис Хадсон, по виду государственный деятель, но на способного не похож. Однако что касается четвертого члена этой компании, то есть одна вещь, которая не могла произойти в принципе. В те годы, когда в США уже был принят план ядерного нападения на СССР, ядерную программу страны дураку или посредственности поручить не могли. Можно было с уверенностью сказать, что после Хиросимы ядерные дела должны были оказаться в руках самого толкового из всех, кто окружал Сталина, ибо бездарность на таком посту могла слишком дорого обойтись.

По сути, это был единственный человек из соратников, на которого вождь мог опереться, ибо они тянули в одну сторону. Тандем Сталин — Берия был непобедим. Оставшись же один, Берия имел очень мало шансов не то что взять власть, но даже удержаться на плаву и элементарно сохранить жизнь себе и свободу своим близким. Как оно на самом деле и случилось.

 

БЕРИЯ КАК ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ

Из Абдурахмана Авторханова:

«...Через три месяца после смерти Сталина, когда Берия был фактически правителем страны...»

Сталин еще был жив, когда 5 марта 1953 года его бы»" шие соратники занялись реорганизацией государственной власти. Первое, что они сделали, самое для себя важное — это свели на нет сталинские партийные преобразования. Ликвидировав бюро президиума, они резко сократили численность Президиума ЦК. Туда вошли: Маленков, Берия, Ворошилов, Хрущев, Булганин, Каганович, Молотов, Микоян и из новых членов — Сабуров и Первухин. Фактически это было прежнее Политбюро. Президиум Совмина насчитывал пять человек — Маленкова, Берию, Молотова, Булганина и Кагановича, правда, последний был «министром без портфеля», фигурой чисто номинальной. Но все же он там присутствовал, знаменуя собой, что страна намерена идти и после Сталина по сталинскому пути — прежнему сталинскому пути.

Председателем Совета министров стал Маленков, оставаясь при этом одним из секретарей ЦК. Хрущев тоже получил пост секретаря ЦК. А еще одним из секретарей стал... Игнатьев. Для него, единственного из всех, вся эта история окончилась явным повышением. Однако очень быстро Маленков отказался от обязанностей секретаря, уступив главенство в партии Хрущеву. Все вроде бы вернулось на круги своя — как и не было XIX съезда...

Да, но кто на самом деле влиял на ситуацию? Ведь формально главой государства вообще был Ворошилов, занявший пост председателя Президиума Верховного Совета. Вроде бы самый значительный пост был у Маленкова, но ведь он — «писарь», как назвал его Сталин, и коль скоро на посту предсовмина находится вялый и безынициативный человек, то и сам этот пост становится малозначащим. С легкой руки не знаю уж кого, наверное, того же Никиты Сергеевича, нас стараются уверить, что он был близок к Берии, — но откуда, собственно, это известно?

Несмотря на то что Президиум ЦК, так же как и Политбюро, вроде бы был коллегиальным органов, но де-факто, по традиции, его должен был возглавить генсек, а за неимением такового один из секретарей ЦК. Им очень быстро стал Хрущев, не слишком умный, но чрезвычайно напористый и активный.

Среди фигур второго плана выделялся Берия, занявший пост министра вновь объединенных министерств внутренних дел и госбезопасности и сохранивший пост заместителя председателя Совета Министров и руководителя ядерного комитета. Наверняка этот вопрос был решен и согласован еще при Сталине, иначе 5 марта просто провели бы переназначение министра, и то не факт, не такой это был день, чтобы заниматься реорганизациями. Зачем мог хотеть этого назначения Сталин — тоже понятно. Ситуация слишком напоминала 1938 год, в стране шли репрессии, по поводу которых у главы государства возникали все большие и большие сомнения, и Берия был ему нужен, чтобы выполнить ту же роль, которую он с таким блеском выполнил в 1938 году — разобраться, что происходит в наркомате и привести его в порядок. Чем он, кстати, тут же и начал заниматься.

Министром обороны, второго силового ведомства, стал Булганин, и не надо недооценивать важность этого назначения. Теперь Хрущев — не Политбюро, а Хрущев, (поскольку Булганин был его старинным приятелем, еще с 1930-х годов, когда оба работали в Москве) в случае непредвиденного стечения обстоятельств мог пустить в ход армию. Биография Хрущева более-менее известна. А вот новый министр обороны — фигура в нашей истории весьма и весьма малоу поминаемая.

 

БУЛГАНИН Николай Александрович родился в 1895 году в Нижнем Новгороде, в семье рабочего. Окончил реальное училище, в 1917 году вступил в партию. Карьера его несколько зигзагообразна. До 1922 года был чекистом, затем перешел в Высший Совет Народного Хозяйства, в 1927 году назначен директором Московского электрозавода, но в 1931 году покидает этот пост ради председательства в Моссовете. С тех пор он подружился с Хрущевым, бывшим тогда первым секретарем Московского обкома. В июле 1937 года становится председателем Совнаркома РСФСР, в 1938-м— заместителем председателя Совнаркома СССР и председателем правления Госбанка. Однако в военной экономике ему не находится применения — Булганина, так же как и Хрущева, направляют членом военного совета на фронт. Комиссарил он до 1944 года, когда стал членом ГКО в должности наркома обороны. С 1947 по 1949 год —министр Вооруженных Сил, что, при том что Сталин оставался Верховным Главнокомандующим, а Берия курировал важнейший оборонные отрасли, особых полномочий не давало. В последние годы жизни Сталина — один из председателей Совмина. То есть если смотреть по развитию карьеры, то работник он из тех, что «на безрыбье». Зато дружок Никиты Сергеевича.

Чисто формально (или как нас пытаются уверить) друг другу в новом правительстве противоборствовали две группы: тандем Маленков — Берия и группа Хрущева. Но на самом деле в новой государственной верхушке противостояли две силы: Политбюро, «коллективный разум» партийного аппарата, куда относился и Маленков, - и Берия, точно так же чужой этому аппарату, как был ему чужим Сталин в начале 1920-х годов. По логике вещей, за ним должны были стоять «промышленники», но на самом деле его команда не успела оформиться, так что он был один. Не считать же серьезной поддержкой Кобулова в МВД...

Что представлял собой Берия как государственный деятель? Если, конечно, судить по тем делам, которые он реально делал, а не по тем, которых он не делал, потому что «выжидал».

Например, он меньше чем за месяц разобрался с надоевшим всем «делом врачей». Уже в начале апреля следователь Рюмин, инициировавший это дело, признался, что оно сфальсифицировано. Дело было прекращено, более того, сообщения об этом и о «недозволенных методах следствия» были напечатаны в газетах, по поводу чего в Политбюро возмущались, что Берия-де «опозорил партию». Ясна логика — пусть в избе мусору будет до потолка, только не выносить его наружу, чтобы никто не видел, что в избе грязно! Игнатьева освободили от обязанностей секретаря ЦК, и этим для него вроде бы все кончилось. Но только вроде бы.

Что еще сделал Берия?

Лаврентий Павлович не стал ускорять развитие событий. Более важным для себя в мае-июне посчитал иное. То, что должно было сделать его совершенно неуязвимым. Поставить в исключительное положение. Предопределить признаваемое всеми его бесспорное единоличное лидерство, а следовательно, и право определять внешнюю и внутреннюю политику. Сосредоточил все внимание на создании ракетно-ядерного щита страны. На том, что происходило на двух сверхсекретных полигонах..."99

Что же происходило на этих полигонах? На одном шли испытания новой ракеты ПВО, на другом готовились испытания водородной бомбы. Учитывая, что в США один за другим принимали все новые и новые планы ядерного нападения на СССР, и теперь уже не только «ответного удара», но и превентивные, он посчитал, что это важнее, чем сидение в Москве и дележка кресел и сфер влияния. Впрочем, все это он делал, конечно же, не просто так и не на благо государства, а исключительно для приобретения единоличного лидерства.

Именно такой ключ к решению всех международных вопросов должен был сделать Молотова, откровенного сторонника жесткого курса, безоговорочным союзником Берии. Превратить Булганина, становившегося самым грозным военным министром обороны в мире, в послушного сателлита Лаврентия Павловича. Привлечь на свою сторону двух из пяти членов узкого руководства, не претендовавших на лидерство...100

Какой кошмар! Какой злодей! На что только не идет человек в борьбе за власть — даже на то, чтобы честно выполнять свои должностные обязанности! Нет ему оправдания ни перед судом истории, ни перед партийным судом! «Алексей Иванович Аджубей в своей книге приоткрыл краешек завесы тайны над мотивами упреждающего удара

Хрущева. Оказывается, Берия придумал хитрый ход с амнистией после смерти Сталина. Она касалась больших групп заключенных. Берию беспокоило, что он уже не был властен автоматически продлевать сроки заключения тем, кто был отправлен в лагеря в годы массовых репрессий и свое отбыл. Они возвращались по домам и требовали восстановления справедливости. А Берии было крайне необходимо вновь отправить в ссылку неугодных, задержать оставшихся там. Тогда-то и начали выпускать уголовников и рецидивистов. Они тут же принялись за старое. Недовольство и нестабильность могли дать Берии шанс вернуться к прежним методам»101.

Ужас бериевской амнистии наиболее убедительно изображен в знаменитом фильме «Холодное лето 53-го». Правда, не совсем понятно, под какую категорию освобожденных подходят эти уголовные хари — не иначе, это беременные женщины, замаскировавшиеся налетчиками. Аджубей врет точно так же, как и его тесть. С подачи Берии Указом Президиума Верховного Совета были амнистированы: осужденные на срок до 5 лет, а также за некоторые должностные, хозяйственные, воинские преступления, женщины, имеющие детей до 10 лет, беременные, несовершеннолетние, пожилые и тяжело больные заключенные. И где в этих категориях место рецидивистам?

Много плохого еще сотворил Берия. Он ратовал за объединенную Германию, которая будет за это благодарна СССР, а не за разделенную, стремящуюся к объединению и ненавидящую ту силу, что ее разделила. Он настаивал, чтобы делопроизводство в национальных республиках велось не на русском, а на местном языке и работали там местные кадры, а не присланные из Москвы, и многое-многое другое.

В общем, он показал себя серьезным и разумным государственным деятелем, и совершенно непонятно, что могло иметь против него Политбюро. Берия был абсолютно не опасен, он прекратил репрессии, он не имел Намерения бороться за власть, что даже Хрущев признавал, да и не мог он за нее бороться, ибо не имел союзников в партийной верхушке, а один в поле не воин. Хваленый аппарат МГБ — МВД после семи лет владычества Абакумова, Игнатьева и Круглова надо было заново собирать по винтикам. Он ничего крамольного совершить не мог и ничего крамольного не хотел.

Так в чем же загадка Берии? За что его убили, а главное, почему его так ненавидят те, с чьей подачи этого человека объявили исчадием ада — а именно хрущевское Политбюро? Допустим, у него руки испачканы кровью — это вранье, но допустим! Но ведь у того же Хрущева руки в крови по локоть, но это никого не возмущает. Допустим, он был патологический бабник, насиловал в извращенной форме старшеклассниц — это тоже вранье, но допустим! Но ведь реабилитированная «жертва сталинизма» Авель Енукидзе насиловал 10—12 летних девочек, и никто по этому поводу не бьется в истерике. Допустим, он хотел захватить единоличную власть в стране — это тоже вранье, но допустим и это! Но ведь прочие соратники ели друг друга, как крысы, запертые в подвале, и все принимают это как должное, никто ни на кого не обижается. Почему же именно Берия представлен в обличий злодея всех времен и народов? За что?

Ответ напрашивается несколько парадоксальный: именно за то, что его не в чем было особо обвинить. Очень надо было, а оказалось не в чем! Реальных серьезных преступлений за ним не нашли, а объяснить, за что с ним вдруг расправились, было необходимо. И существовал для этого только один способ — так громко и долго кричать о его патологическом злодействе, чтобы все это услышали, запомнили и в конце концов поверили. Это ведь не охранник Хрусталев, которого можно просто убрать, это лицо заметное, тут обоснования нужны.

И, кстати, почему это так просто удалось? Ведь если Берия, опытный чекист, ввязался в борьбу за власть, он должен был понимать, с кем имеет дело, и должен был быть настороже. Один из исследователей его жизни, Алексей Топтыгин, пишет: «Если брать единицу измерения интуиции, ее следовало бы назвать «берия». А его взяли голыми руками. Как же он так оплошал? И здесь тоже напрашивается несколько парадоксальный ответ: а потому и взяли, что он не собирался ни с кем бороться — есть некие телепатические свидетельства, что он «хотел», но нет ни одного свидетельства, что в сторону этого «хотения» он сделал хотя бы шаг. Уже 9 марта он в своей речи на траурной церемонии говорил о «стальном единстве руководства» и не сделал ничего, чтобы это единство подорвать. Берия был настроен на нормальную работу и даже перед смертью, наверное, не успел понять — а что он сделал не так?

 

ЛУЧШИЙ УДАР - УДАР В СПИНУ

Юрий Мухин в своей превосходной книге «Убийство Сталина и Берии» на многих страницах, подробно и убедительно, сопоставляя информацию и показания свидетелей, доказывает, что никто Берию не арестовывал, что его попросту убили при аресте, и даже называет предполагаемых исполнителей этого преступления, ибо убийство без суда и следствия — преступление. «Дело Берии», равно как и будто бы имевшее место присутствие его на судебном процессе, было инсценировано. Никто из тех, кому можно доверять как свидетелям, после 26 июня не видел его живым. Более того, ни мне, ни моим знакомым историкам, журналистам, политикам ни разу не довелось общаться с человеком, который видел пресловутое «дело Берии», или даже слышать о ком-то, кто это дело видел, так что неясно, существует ли оно в природе. В общем, отсылаю всех желающих к книжке Мухина. По крайней мере меня он убедил.

Впрочем, Мухин не первый высказал эту версию. Первым был сын Берии Серго, который сказал своей матери 26 июня, перед тем как их всех арестовали, что отца они больше не увидят. Кстати, спустя много лет, когда он получил такую возможность, он начал интересоваться обстоятельствами смерти отца. «Я встретился с Н. Михайловым, который являлся официальным членом суда, — говорит он в интервью московской газете «Вечерний клуб». — Я с Николаем Александровичем был хорошо знаком еще по ЦК комсомола. Он мне сказал: "Я тебя обманывать не буду, я твоего отца на суде не видел: человек, который демонстрировал куклу (так он говорил), — это не твой отец. Насколько известно, он был убит в тот день. Как это произошло, я не знаю". То же мне сказал другой член суда — Н.Шверник.»102

Следующим, по крайней мере по утверждению Авторханова, собравшего все сплетни европейских бульваров, эту версию озвучил... сам Хрущев. «Хрущев рассказывал своим иностранным собеседникам, особенно коммунистам, как Берия был арестован и убит. Непосредственными физическими убийцами Берии у Хрущева в разных вариантах рассказа выступают разные лица, но сюжет рассказа остается один и тот же...» (Далее следует рассказ о заседании Президиума ЦК, о ловушке, подстроенной Берии, об его аресте — этот сюжет достаточно известен. — Е. П.). «Теперь, — рассказывал Хрущев, — мы стали перед сложной, одинаково неприятной дилеммой: держать Берию в заключении и вести нормальное следствие или расстрелять его тут же, а потом оформить смертный приговор в судебном порядке. Принять первое решение было опасно, ибо за Берией стоял весь аппарат чекистов и чекистские войска, и его легко могли освободить. Принять второе решение и немедленно расстрелять Берию у нас не было юридических оснований (а что, могут быть юридические основание для расстрела без суда и следствия в мирное время?   — Е. П.) После всестороннего обсуждения минусов и плюсов обоих вариантов мы пришли к выводу: Берию надо немедленно расстрелять, поскольку из за мертвого Берии никто бунтовать не станет». Исполнителем этого приговора (в соседней комнате) в рассказах Хрущева выступает один раз генерал Москаленко, другой раз Микоян, а в третий раз даже сам Хрущев. Хрущев подчеркнуто добавлял: «Наше дальнейшее расследование дело Берии полностью подтвердило, что мы правильно расстреляли его».

Что же это было за расследование и что это было за дело? В чем обвиняли Берию? Его судили по статьям 58 1б (шпионаж, выдача военной или государственной тайны, переход на сторону врага), 588 (совершение террористических актов), 5811 (участие в организации), 58'3 (активная борьба против рабочего класса при царском строе или у контрреволюционных правительств) и за изнасилование колоссального количества женщин, что больше всего в этом деле смакуется. Уже сам список обвинений показывает, что дело лепилось по рецептам 1937 года. Эту тему также подробно, на многих страницах рассматривает Мухин, и всех интересующихся подробностями опять же отсылаю к нему. Но и без того ясно, что коль скоро Берия был убит, то надо же было как-то это обосновать, а следственно-судебная система (не только наша, но и любая) может при определенном заказе обосновать все что угодно. Особенно если арестованного уже нет в живых и ему совершенно все равно, что положат в основу уже приведенного в исполнение приговора.

Но мы тщетно будем искать в этих пунктах ответа на самый главный вопрос.

 

ТАК ЗА ЧТО ЖЕ ВСЕ-ТАКИ УБИЛИ ЛАВРЕНТИЯ БЕРИЮ?

Ясно одно: если партийная верхушка пошла на убийство, чем-то этот человек был ей очень опасен. И не Ужасными планами скинуть ее с насиженного трона — Берия ясно дал понять, что делать этого не собирается. Конечно, потенциально он был опасен — но за это у нас не убивают. По крайней мере, так не убивают, открыто и откровенно. Нормальный советский ход в борьбе за власть был отработан еще в 1937 году — переместить, отстранить, a потом арестовать и обычным порядком сфальсифицировать дело. Кстати, в этой открытости и откровенности тоже заложена загадка — ведь можно было выждать и убрать его тихо и незаметно. Похоже, что убийцы очень спешили...

Хрущев в своих откровениях перед иностранными собеседниками кое в чем лукавит. Он представляет решение о немедленном расстреле Берии как коллегиальный приговор всех членов Политбюро. «После всестороннего обсуждения минусов и плюсов обоих вариантов мы пришли к выводу: Берию надо немедленно расстрелять»... «Мы!» Так вот сейчас и поверим, что девять человек, немолодых, нерешительных и довольно трусливых, проштампуют такое решение — расстрелять без суда и следствия одного из первых лиц государства. Да никогда в жизни эти люди, всю жизнь безропотно работавшие под сильным лидером, не возьмут на себя такую ответственность! Они утопят вопрос в дискуссиях и в конце концов, даже при наличии оснований, все кончится высылкой куда-нибудь в Баку или Тюмень на пост директора завода — пусть там захватывает власть, если сможет.

Так оно и было, и тому есть убедительное доказательство. Секретарь ЦК Маленков в процессе подготовки заседания Президиума писал черновик его работы. Этот черновик был опубликован, и из него совершенно четко видно, о чем должна была пойти речь на этом заседании. Чтобы предупредить возможность злоупотребления властью, Берию предполагалось лишить поста министра МВД, и, возможно, если обсуждение пойдет по нужному руслу, освободить его также от поста заместителя председателя Совета Министров, назначив министром нефтяной промышленности в качестве крайней меры. И все. Ни о каком аресте, а тем более ни о каком расстреле без суда и речи не было. И трудно даже вообразить, при всем напряжении фантазии, что могло произойти, чтобы Президиум, вопреки заготовленному сценарию, экспромтом принял такое решение. Этого быть не могло. А раз не могло, значит, и не было. А о том, что этого не было, что вопрос этот вообще на Президиуме не рассматривался, говорит тот факт, что черновик был найден в архиве Маленкова — иначе бы он был передан для оформления решения и потом уничтожен.

Так что не было никакого «мы». Берию сначала убили, а потом поставили Президиум перед фактом, и ему пришлось выкручиваться, прикрывая убийц. Но кого именно?

А вот тут очень нетрудно догадаться. Во-первых, легко вычислить номер второй — исполнителя. Дело в том, что — и этого никто не отрицает — в тот день в событиях была широко задействована армия. В инциденте с Берией, как признает сам Хрущев, непосредственное участие принимали командующий ПВО Московского военного округа генерал-полковник Москаленко и начальник штаба ВВС генерал-майор Батицкий, да и сам маршал Жуков вроде бы не отказывается. Но, что еще более важно, зачем-то, по всей видимости, для инсценировки борьбы с «частями Берии», в столицу были введены войска. И тут выплывает очень важное имя — человека, который мог обеспечить контакт с военными и участие армии в событиях — министра обороны Булганина.

Нетрудно вычислить и номер первый. Кто больше всех лил грязь на Берию, полностью теряя самообладание и представляя его при этом исчадием ада? Никита Сергеевич Хрущев. Кстати, не только Булганин, но и Москаленко, и Батицкий были людьми из его команды.

Булганин и Хрущев — где-то мы уже встречали это сочетание. Где? Да на сталинской даче, в то роковое воскресенье 1 марта 1953 года.

 

КОМПРОМАТ?

Есть в событиях, происшедших после смерти Сталина, одна загадка — это судьба его бумаг. Архива Сталина как такового не существует — все его документы пропали. 7 марта какая-то спецгруппа, как утверждает Светлана, «по приказу Берии» (но это не факт) вывезла с Ближней Дачи всю мебель. Позднее мебель на дачу вернули, но уже без бумаг. Исчезли и все документы из кремлевского кабинета и даже из сейфа вождя. Где они и что с ними случилось—до сих пор неизвестно.

Естественно, считается, что архивами завладел Берия, как супермогучий шеф спецслужб, тем более что охрана подчинялась ведомству МГБ. Да, но охрана подчинялась госбезопасности, пока охраняемый был жив. Интересно, а кому подчинялась кунцевская дача после смерти Сталина? Тоже ведомству МГБ или, может быть, этой опустевшей раковиной распоряжался какой-нибудь правительственный АХО — административно-хозяйственный отдел? По другой версии, в изъятии архива принимала участие вся тогдашняя верхушка, озабоченная ликвидацией досье, которые собирал на них Сталин. Берия, естественно, также боялся, что будет предан гласности компромат на него, находящийся в этих архивах. Тоже верится слабо — при таком количество подельников уж кто-нибудь за столько лет непременно проговорился бы.

Кто ничего не знал о судьбе архива, так это Маленков. Почему — об этом несколько позже. Остается два варианта: либо Хрущев, либо Берия. Если предположить, что архив попал в руки Хрущева, то судьба его, скорей всего, печальна. Компромата на Никиту Сергеевича там могло быть немало — одно участие в ежовских репрессиях чего стоило! Искать все эти «досье» среди горы бумаг ни у него, ни у соратников не было времени, проще сжечь все оптом. А вот если первым успел Берия, то здесь ситуация совсем другая. Ему нечего было бояться каких-то таинственных «документов» в сталинском архиве, которые, будучи преданы гласности, могли бы его погубить, — едва ли на него что-то там было, если даже усилиями всей юриспруденции СССР, при том что это было очень нужно, не смогли накопать материала на одно более-менее приличное подрасстрельное дело. Но он был кровно заинтересован в компромате на бывших соратников Сталина—и для будущих возможных оказий, и для обеспечения собственной безопасности.

Косвенно о том, что архив, скорей всего, попал в руки Берии, свидетельствует его сын Серго. После убийства отца он был арестован, и вот как-то раз его вызвали на допрос, и в кабинете следователя он увидел Маленкова. Это был не первый визит высокого гостя, один раз тот уже приезжал и уговаривал Серго дать показания против отца, но не уговорил. Однако в этот раз он приехал за иным.

 «— Может, в другом ты сможешь помочь? — как-то очень по-человечески он это произнес. — Ты что-нибудь слышал о личных архивах Иосифа Виссарионовича?

—  Понятия не имею, — отвечаю. — Никогда об этом дома не говорили.

— Ну, как же... У отца твоего тоже ведь архивы были, а?

—  Тоже не знаю, никогда не слышал.

—  Как не слышал?! — тут Маленков уже не сдержался. — У него должны быть архивы, должны!

Он явно очень расстроился».

То есть исчезли не только архивы Сталина, но и архивы Берии, и Маленков ничего не знал об их судьбе. Конечно, теоретически их мог изъять и ликвидировать и Хрущев, но сделать это так, чтобы никто ничего не увидел, не услышал и не узнал? Сомнительно. Архивы Сталина — это еще куда ни шло, но архивы Берии тайно уничтожить было совсем уже невозможно. Да и не такой Хрущев был человек, чтобы совершить подобную операцию и не проболтаться.

Так что скорее всего архивом Сталина все-таки завладел Берия. Еще раз повторюсь, что уничтожать его, а тем более уничтожать собственный архив для него не имело смысла и девять шансов из десяти что он все бумаги где-то спрятал. Но где?

Честертон в одном из рассказов про отца Брауна писал: «Где умный человек прячет лист? В лесу». Именно так. Где были спрятаны мощи великого русского святого Александра Свирского? В анатомическом музее. А если надо спрятать архив, где умный человек его прячет? Естественно, в архиве!

Это только в романах наши архивы упорядочены, систематизированы и каталогизированы. Реальность же выглядит несколько иначе. Мне пришлось как-то раз беседовать с человеком, который бывал в архивах Дома радио. Он был потрясен тем, что там увидел, рассказывал, как он перебирал коробки с пластинками, не значившимися ни в каких каталогах, а просто сваленными в кучу, -там были записи спектаклей, рядом с которыми хваленые гергиевские постановки - как ишак рядом с арабским скакуном. Это один пример.

Другой пример можно найти в газетах, которые время от времени сообщают о сенсационном открытии в каком-нибудь из архивов, где нашли что-то совершенно потрясающее. Как делаются эти находки? Очень просто: какой-нибудь любопытный практикант заглядывает в сундук, в который никто до него носа не совал, и находит. А история с пропавшими редчайшими античными вазами, которые десятилетия мирно стояли себе в подвале Эрмитажа? Так что самый простой способ спрятать архив любого размера — это свалить его в какой-нибудь из кладовой другого архива, где он будет лежать в полной тайне и безопасности до тех пор, пока какой-нибудь любопытный практикант не заглянет в нее и не поинтересуется: а что это за пыльные мешки лежат в углу. И, открыв один из мешков, возьмет в руки бумагу с надписью: «В мой архив. И.Ст.»

Но все-таки за обладание компроматом тоже не убивают. Наоборот, это становится особенно опасным, ибо не исключена возможность, что в тайном сейфе у верного человека лежат самые важные бумаги в конверте с надписью: «На случай моей смерти. Л. Берия». Нет, должно было случиться что-то совершенно экстраординарное, чтобы такие достаточно трусливые люди, как Хрущев и его компания, решились на убийство, да еще такое спешное. Что бы это могло быть?

Ответ пришел случайно. Решив привести в этой книге биографию Игнатьева, я наткнулась там на такую фразу: 25 июня в записке Маленкову Берия предложил арестовать Игнатьева, но не успел. Тут, может быть, ошибка в дате, ибо 26 июня был «арестован» сам Берия, но, с другой стороны, возможно, он за несколько дней до того переговорил об этом с кем-нибудь устно, или тайный соглядатай в МВД донес Хрущеву. Ясно было и так, что новый нарком не собирается оставлять старого в покое. 6 апреля «за политическую слепоту и ротозейство» Игнатьев был снят с поста секретаря ЦК, а 28 апреля выведен из состава Центрального Комитета. По предложению Берии КПК было поручено рассмотреть вопрос о партийной ответственности Игнатьева. Но все это было не то, все это не страшно. И вот поступила информация, что Берия просит у Маленкова санкции на этот арест.

Для заговорщиков это была не опасность, это была смерть! Нетрудно догадаться, что на Лубянке бывшего начальника сталинской охраны раскололи бы, как орех и выжали, как лимон. Что было бы дальше - нетрудно предугадать, если вспомнить, как Берия целовал руку умирающему Сталину. Ни один из заговорщиков живым бы не встретил новый, 1954 год, их бы в лубянских подвалах Берия, наплевав ради такого случая на законность, лично сапогами забил.

Так вот обычно и случается с «гениальными экспромтами». Что делать? Убрать Игнатьева? Опасно: где гарантия, что у него в надежном месте у надежного человека не лежит описание ночи на сталинской даче, а может быть, и еще многого другого. Он-то знал, с кем дело имеет. Так что же делать?

А вот это — мотив! Из-за этого Берию действительно могли убить, более того, должны были убить, причем именно так, как это было сделано. Ибо арестовывать его было не за что, а из-за мертвого Берии, как справедливо заметил Хрущев, едва ли кто-нибудь стал бы поднимать шум: что сделано, то сделано, мертвого не вернешь. Тем более если представить все так, будто он оказал вооруженное сопротивление при аресте. Ну а потом дать поработать пропаганде, чтобы та представила его чудовищем и суперзлодеем, чтобы благодарные потомки могли сказать: «Это могло быть преступлением, но это не было ошибкой».

 

КАК ИЗГОТОВЛЯЮТ МОНСТРОВ

Цитируем. Вспоминает полковник в отставке А. Скороходов:

«В ноябре 1953 года... как-то вечером позвонили из Штаба лагерного сбора: "Приезжай как можно скорее, познакомишься с одним любопытным документом". На следующий день валил снег, мела метель. Полеты, а следовательно, и тренировки были отменены. Поехал в лагерь, к начальнику штаба. Тот открыл свой сейф и вытащил оттуда тоненькую книжку в мягком сером переплете. К книжке скрепкой был прикреплен список. Найдя в нем мою фамилию, майор поставил возле нее галочку и протянул мне книжку:

— Читайте, товарищ подполковник, узнаете много интересного. — Помявшись, добавил: — Гадости тоже. Приказано довести документик. Распишитесь в списке и читайте в соседней комнате сколько душе угодно.

Посередине страницы было написано крупно: «Обвинительное заключение по делу Берия по ст. ст. УПК...» — и шло перечисление статей, которые я, естественно, не запомнил. Так вот оно что! Состояние лихорадочного возбуждения охватило меня. Теперь опять же не помню весь текст, но основные разделы остались в памяти.

Незаконное преследование и расстрел родственников Серго Орджоникидзе и бесконечные грязные похождения растленного маршала госбезопасности. Насилие, нар- котики, обман. Использование высокого служебного положения. Среди его жертв — студентки, девочки, жены, уведенные от мужей, и мужья, расстрелянные из-за жен...

Читал я не отрываясь, без перерывов и раздумий. Сначала залпом, потом помедленнее, ошарашенно, не веря глазам, перечитывая отдельные места. Записывать было ничего нельзя. Вышел из комнаты, отдал книжку веселому майору, тот подмигнул:

—  Ну, каков Лаврентий Павлович?

—  Как в помойную яму окунулся, — ответил я». Заодно на Берии отрабатывался механизм будущей компрометации Сталина. «Закрытая» информация, которая распространялась по партийной линии, по закрытым спискам. Одноразовое чтение, с запретом делать записи -так, чтобы нельзя было вернуться к прочитанному, подумать и сопоставить. И, наконец, беспроигрышный эмоциональный ход, шоковая терапия — вбросить в тогдашнее пуританское общество рассказ о сексуальных подвигах министра госбезопасности. Особенно тут изнасилованные школьницы хорошо смотрелись. Ведь что спустя столько лет осталось в памяти подполковника Скороходова? Родственники Серго Орджоникидзе да секс, больше ничего. Логика тут простая: если даже Берия не виновен во всем остальном, то за одних этих женщин его, подонка, дважды расстрелять следовало. То есть, если называть вещи своими именами, по партийным каналам была запущена грязная сплетня, которая мгновенно разошлась по стране. Задача была выполнена, враг опозорен и уничтожен. А кроме прочего, второе убийство Берии послужило репетицией к состоявшемуся три года спустя второму убийству Сталина.

P. S. Кстати, насчет женщин — а то ведь про самое интересное-то и не рассказали. Тот, кто хоть раз бывал в суде, листал уголовное дело или смотрел хороший детектив, прекрасно знает, что в материалах дел совершенно четко указывается: где, когда и при каких обстоятельствах происходит преступление. И если говорится, что это произошло на работе, значит, на работе, а если на даче — то значит, на даче. Более того, юристы в своей дотошности конкретизируют, в какой именно комнате, в какое время суток и пр. Так вот, по делу о сотнях изнасилованных дам, школьниц и пр. свидетель обвинения, бывший порученец Берии Саркисов показывает: «Как правило, такие знакомства намечались им по время его прогулок около своего дома... Женщины на квартиру Берии доставлялись, как правило, на ночь...» И даже сам Берия «показал» на суде: «Этих женщин привозили ко мне на дом, к ним я никогда не ходил».

Так что ошибиться невозможно, в материалах дела четко указано: дом Берии, квартира Берии. Все бы ничего, но пресловутый особняк «растленного маршала госбезопасности» представлял собой двухэтажный домик, где на первом этаже размещалась охрана и пункт связи, а на втором жил он сам со своей семьей, занимая пять комнат. А семья была такая: сам Берия, его жена, сын, невестка и Двое их детей (в момент ареста невестка была беременна третьим ребенком). По ночам все они, естественно, были дома. Сын в своих воспоминаниях ни словом о сексуальных похождениях отца не обмолвился. Более того, жена Берии была не московской эмансипэ легкого поведения, а добропорядочной грузинкой. Тот, кто знает грузинок, может вообразить себе, что произойдет, коли муж посмеет явиться домой с любовницей. Не иначе, был там где-то возле дверей выход в пятое измерение, где нарком их и насиловал. Потому что ну просто негде...

Думаю, другие пункты обвинения, типа шпионажа в пользу англичан или намерения устранить руководителей партии и правительства, можно уже не обсуждать...

P. P. S. Из письма Берии членам Политбюро, написанного в заключении: «Дорогие товарищи. Со мной хотят расправиться без суда и следствия, после 5-дневного заключения, без единого допроса, умоляю Вас всех, чтобы этого не допустили... Еще раз умоляю всех, особенно товарищей, работавших с Лениным и Сталиным, обогащенных большим опытом и умудренных в решении сложных дел т-щей Молотова, Ворошилова, Кагановича, Микояна. Во имя памяти Ленина и Сталина, прошу, умоляю незамедлительно вмешаться, и Вы все убедитесь, что я абсолютно чист, честен, верный Ваш друг, товарищ, верный член Вашей партии...

...И так далее, смесь отчаяния и страха, по образцу тех писем, которые писали перед казнью «оппозиционеры». Неужели кто-то думает, что у нас писем подделывать не умеют? Он был не дурак, его арестовали на заседании Политбюро с согласия все тех же «дорогих товарищей», он прекрасно знал им цену, знал, куда попал и что его ждет. А теперь взгляните на фотографию Берии, взгляните внимательно: станет ли этот человек, даже под угрозой смерти, лизать сапоги своим палачам? Не та ли это лишняя улика, которая ставит под сомнение достоверность всей картины?

P. P. P. S. Кстати, помните три странных письма Baсилия Сталина из заключения? Заявление, письмо Хрущеву и письмо с осуждением «антипартийной группировки», которые очень похожи на фальшивки? Со вторым все ясно сразу: низкопоклонный панегирик Хрущеву, написанный сыном Сталина в стиле худшей из районных партийных газет долженствовал греть сердце Никиты Сергеевича и при случае мог пригодиться. Мало ли там, опубликовать или оставить для истории, чтобы потомки знали, какой он был великий... А вот с двумя другими письмами все куда интереснее. По жанру они представляют собой «роман в романе». Автор письма говорит вроде бы об одном, а потом, пользуясь каким-то небольшим поводом в тексте, вдруг начинает многословно и путанно поливать Берию, так многословно и с такой ненавистью, что создается ощущение, будто сами письма написаны с этой только целью. Вот, мол, и сталинские дети тоже ненавидят Берию — а уж они-то знают... И опять перестарались. То, что Василий терпеть не мог Берию, допустить можно — вдруг там есть что-то такое, чего мы не знаем, но поверить в его горячую любовь к Хрущеву и в сердечную солидарность с партийной склокой —уж увольте...

 

 

Joomla templates by a4joomla