Преддверие
"Так знай, боголюбец и христолюбец, что все христианские царства пришли к концу и сошлись в едином царстве нашего государя, согласно пророческим книгам, и это - российское царство: ибо два Рима пали, а третий стоит, а четвёртому не бывать." /Из письма псковского инока Филофея Великого Великому князю Московскому Василию/
"Россия - не страна, а вселенная." /Екатерина Великая/
"Одна из ошибок Ивана Грозного состояла в том, что он недорезал пять крупных феодальных семейств. Если бы он эти пять боярских семейств уничтожил, то вообще не было бы Смутного времени. А Иван Грозный кого-нибудь казнил, и потом долго каялся и молился. Бог ему в этом деле мешал... Нужно было быть еще решительнее". /И. Сталин/
И. В. Сталин В. В. Мартышину:
"8 июня 1938 г. Преподавателю т. Мартышину.
Ваше письмо о художествах Василия Сталина получил. Спасибо за письмо.
Отвечаю с большим опозданием ввиду перегруженно сти работой. Прошу извинения.
Василий - избалованный юноша средних способностей, дикарёнок /тип скифа! /, не всегда правдив, любит шантажировать слабеньких "руководителей", нередко нахал, со слабой, или - вернее-неорганизованной волей.
Его избаловали всякие "кумы" и "кумушки", то и дело подчёркивающие, что он "сын Сталина".
Я рад, что в вашем лице нашёлся хоть один уважающий себя преподаватель, который поступает с Василием, как со всеми, и требует от нахала подчинения общему режиму в школе. Василия портят директора, вроде упомянутого вами, люди-тряпки, которым не место в школе, и если наглец-Васи лий не успел ещё погубить себя, то это потому, что существуют в нашей стране кое-какие преподаватели, которые не дают спуску капризному барчуку.
Мой совет: требовать построже от Василия и не бояться фальшивых, шантажистских угроз капризника на счёт "самоубийства". Будете иметь в этом мою поддержку.
К сожалению, сам я не имею возможности возиться с Василием. Но обещаю время от времени брать его за шиворот.
Привет! И. Сталин."
"В домашнем быту Сталин - человек с потребностью ссыльно-поселенца. Он живёт очень скромно и просто, потому что с фанатизмом аскета презирает жизненные блага: ни жизненные удобства, ни еда его просто не интересуют". /Ф. Раскольников/
Из дневника М. Сванидзе: " 20.11.36... Арестовали Радека и других людей, которых я знала, с которыми говорила и которым всегда доверяла... Но то, что развернулось, превзошло все мои ожидания о людской подлости. Всё, включая террор, интервенцию, гестапо, воровство, вредительство, разложение... И всё из карьеризма, алчности и желания жить, иметь любовниц, заграничные поездки, туманных перспектив захвата власти дворцовым переворотом. Где элементарное чувство патриотизма, любви к родине? Эти моральные уроды заслужили свои участи. Бедный Киров явился ключом, раскрывшим двери в этот вертеп. Как мы могли всё проворонить, так слепо доверять этой шайке подлецов? Непостижи мо!.. Душа пылает гневом и ненавистью. Их казнь не удовлетворит меня. Хотелось бы их пытать, колесовать, сжигать за все мерзости, содеянные ими"...
"Руководством Коминтерна была проведена проверка всего аппарата, и в итоге около 100 человек уволены, как лица, не имеющие достаточного политического доверия... Ряд секций Коминтерна оказались целиком в руках врага". /Из письма в ЦК Г. Димитрова/
"Это настоящая контрреволюция, проводимая вверху... Марксистская символика ещё не упразднена и мешает видеть факты: Сталин и есть красный царь". /Г.Федотов/
"Эти... козявки забыли, что хозяином страны является советский народ, а господа Рыковы, Бухарины, Зиновьевы, Каменевы являются лишь временно состоящими на службе у государства. Ничтожные лакеи фашистов забыли, что стоит советской власти шевельнуть пальцем, чтобы от них не осталось и следа". /Краткий курс истории ВКПб/
"Я поразмыслил серьёзно, как на молитве, об этом деле, касающемся Троцкого. Я очень сочувствую его сторонникам,.. но тут встаёт проблема выбора. Какова бы ни была природа нынешней диктатуры в России - победа России важнее всего..." /Теодор Драйзер/
"Завтра Сталин может стать обременительным для правящей прослойки. Сталин стоит накануне завершения своей трагической миссии. Чем сильнее кажется, что он ни в ком больше не нуждается, тем ближе час, когда никто не будет нуждаться в нём. При этом Сталин едва ли услышит слова благодарности за совершённый труд. Сталин сойдёт со сцены, обремененный всеми преступлениями, которые он совершил". /Л. Троцкий/
СЛОВО АХА В ЗАЩИТУ ИОСИФА:
Творцом приложена к человеку инструкция - Закон. Что можно и что нельзя, дабы не пойти в разнос и не развалиться. Или, как неверно используемый механизм, не остановиться навеки. Иосиф применял эту инструкцию к своему народу - что тут плохого? Конечно, нам дана свобода нарушать Закон, но если ты заправляешься не тем топливом, то хотя бы не лей его в других!
Он запер тебя от тебя, чтобы спасти тебя.
Падшее человечество, особенно яростно искушаемое ныне дьяволом, освобождённым, согласно Писанию, после тысячелетнего пребывания в бездне, остро нуждается в УДЕРЖИВАЮЩЕМ. В силу своей падшей природы человек, не рождённый свыше, не просветлённый благотворной силой церкви и истинной веры, - спастись не может. Это так называемая толпа, идущая широким путём погибели, - стадо, большинство, которое избранники Божии призваны пасти. С-пасти... Чтобы это стадо не бросилось в пропасть и не растоптало друг друга, ему по милости Божьей даётся "удерживающий", - государство со всеми атрибутами власти.
Всякое государство - насилие, оно применяется к тому, кто, по выражению Ницше "не может повиноваться самому себе". Но насилие - несвобода, зло. Бог лишь попускает ему осуществиться в "лежащем во зле" мире, удар бича порой спасителен для стада неразумного... Вот в каком смысле "Всякая власть от Бога". Но от Бога она лишь пока исполняет свои функции - охрану стада.
Масса, народ жаждали "справедливого строгого царя". Над ними Иосиф имел СИЛУ. Не насилие, а именно силу . Его власть была тождественна их тысячелетнему коду - сильное сплочённое государство для борьбы с внешним и внутренним врагом, православная соборность, нестяжание...
И сейчас, после "смерти первой", Иосиф жив в памяти народной, продолжает "иметь силу", ибо он - бич Божий во спасение стада.
Были у него и противники, идейные оборотни, тайные и явные слуги князя тьмы. Над ними Иосиф не имел силы и физически уничтожал, отстреливал волков.
Он верил лишь в силу и страх. Но был ещё Закон, заложенный в сердца Творцом - жертвенный порыв к свету, инстинктивная, неосознанная жажда Царства, память об утраченном рае. Именно это пробудило в народе неслыханный энтузиазм, сделало толпу народом, помогло свернуть горы, поднять из руин страну, выиграть гражданку и вторую мировую. Партия - первое время соратники, охранники стада, вели его к Земле обетованной, им тоже была какое-то время вера, к ним обращались за защитой от волков, и все вместе соборно терпели лишения, веря в правильность пути.
"Выйди от неё, народ Мой"...
Власть - огромная ответственность перед Богом. Она не привилегия, а тягота, бремя. Иосиф взял на себя это бремя. Лишив народ внешней свободы, дал ему внутреннюю.
* * *
Свидетельствует В.Молотов в записи Ф. Чуева:
"Если бы мы не вышли навстречу немцам в 1939 году, они заняли бы всю Польшу до границ. Поэтому мы с ними договорились. Они должны были согласиться. Это их инициатива - Пакт о ненападении. Мы не могли защищать Польшу, поскольку она не хотела иметь с нами дело. Ну а поскольку Польша не хочет, а война на носу, давайте нам хоть ту часть Польши, которая, мы считаем, безусловно принадлежит Советскому Союзу".
"Финляндию пощадили как! Умно поступили, что не присоединили к себе. Имели бы рану постоянную. Не из самой Финляндии - эта рана давала бы повод что-то иметь против Советской власти..."
"На Западе упорно пишут о том, что в 1939 году вместе с договором было подписано секретное соглашение...
- Никакого.
- Сейчас уже, наверное, можно об этом говорить.
- Конечно, тут нет никаких секретов. По-моему, нарочно распускают слухи, чтобы как-нибудь, так сказать, подмочить. Нет, нет, по-моему, тут всё-таки очень чисто и ничего похожего на такое соглашение не могло быть. Я-то стоял к этому очень близко, фактически занимался этим делом, могу твердо сказать что это, безусловно, выдумка".
"Мне кажется, - говорю я Молотову, - иногда Сталин вынужден был подставлять вас под удар.
- Бывало и такое. Он занимал главное место и должен был, так сказать, нащупать дело, чтобы двигать его дальше. Это неизбежно, тут ничего особого нет".
"Гитлер: "Вот вам надо иметь выход к тёплым морям. Иран, Индия - вот ваша перспектива". Я ему: "А что, это интересная мысль, как вы это себе представляете?" Втягиваю его в разговор, чтобы дать ему возможность выговориться. Для меня это несерьёзный разговор, а он с пафосом
доказывает, как нужно ликвидировать Англию, и толкает нас в Индию через Иран. Невысокое понимание советской политики, недалёкий человек, но хотел втащить нас в авантюру, а уж когда мы завязнем там, на юге, ему легче станет, там мы от него будем зависеть, когда Англия будет воевать с нами..."
"Не надо огрублять, но между капиталистическими и социалистическими государствами, если они хотят договориться, существует разделение: это ваша сфера влияния, а это наша. Вот с Риббентропом мы и договорились, что границу с Польшей проводим так, а в Финляндии и Румынии никаких иностранных войск".
"Когда мы прощались, он меня провожал до самой передней, к вешалке, вышел из своей комнаты. Говорит мне, когда я одевался: "Я уверен, что история навеки запомнит Сталина!" - "Я в этом не сомневаюсь", - ответил я ему. "Но я надеюсь, что она запомнит и меня", - cказал Гитлер. "Я и в этом не сомневаюсь".
Чувствовалось, что он не только побаивается нашей державы, но и испытывает страх перед личностью Сталина".
"Сталин был крупнейший тактик. Гитлер ведь подписал с нами договор о ненападении без согласования с Японией! Сталин вынудил его это сделать. Япония после этого сильно обиделась на Германию, и из их союза ничего толком не получилось. Большое значение имели переговоры с японским министром иностранных дел Мацуокой. В завершение его визита Сталин сделал один жест, на который весь мир обратил внимание: сам приехал на вокзал проводить японского министра. Этого не ожидал никто, потому что Сталин никогда никого не встречал и не провожал. Японцы, да и немцы, были потрясены. Поезд задержали на час. Мы со Сталиным крепко напоили Мацуоку и чуть ли не внесли его в вагон. Эти проводы стоили того, что Япония не стала с нами воевать. Мацуока у себя потом поплатился за этот визит к нам..."
У. Черчилль: "В пользу Советов можно сказать, что Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на Запад исходные позиции германских войск с тем, чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей огромной страны. Если их политика и была холодно-расчётливой, то она была в тот момент в высокой степени реалистичной".
" - Нас упрекают, что не обратили внимания на разведку. Предупреждали, да. Но если бы мы пошли за разведкой, дали малейший повод, он бы раньше напал.
Мы знали, что война не за горами, что мы слабей Германии, что нам придётся отступать. Весь вопрос был в том, докуда нам придётся отступать - до Смоленска или до Москвы, это перед войной мы обсуждали.
Мы делали всё, чтобы оттянуть войну. И нам это удалось - на год и десять месяцев. Хотелось бы, конечно, больше. Сталин ещё перед войной считал, что только к 1943 году мы сможем встретить немцев на равных. Главный маршал авиации А. Е. Голованов говорил мне, что после разгрома немцев под Москвой Сталин сказал: "Дай Бог нам эту войну закончить в 1946 году.
- Сейчас пишут, что Сталин поверил Гитлеру, - говорю я, - что Пактом 1939 года Гитлер обманул Сталина, усыпил его бдительность. Сталин ему поверил...
- Наивный такой Сталин, - говорит Молотов, - Нет. Сталин очень хорошо и правильно понимал это дело. Сталин поверил Гитлеру? Он своим-то далеко не всем доверял! И были на то основания. Гитлер обманул Сталина? Но в результате этого обмана он вынужден был отравиться, а Сталин стал во главе половины земного шара!
Нам нужно было оттянуть нападение Германии, поэтому мы старались иметь с ними дела хозяйственные: экспорт-импорт.
Никто не верил, а Сталин был такой доверчивый!.. Велико было желание оттянуть войну хотя бы на полгода ещё и
ещё... Не могло не быть просчётов ни у кого, кто был близок к вопросам того времени. Не могло не быть просчётов ни у кого, кто бы ни стоял в таком положении, как Сталин. Но дело в том что нашёлся человек, который сумел выбраться из такого положения и не просто выбраться - победить!"
СТАРЫЕ МЫСЛИ О ГЛАВНОМ:
Утвердительный ответ на вопрос: "Веришь ли ты в Бога?" отнюдь не является лакмусовой бумажкой спасения. Адам и Ева знали, что Бог есть, но были из рая изгнаны. Решающим является ПРОДВИЖЕНИЕ НА ЗОВ, на ГОЛОС. Преодоление искушений - препятствий и соблазнов и движение на Зов. Для большинства народа это - процесс стихийный, бессознательный, но самый важный. "Дай Мне, сыне, сердце твоё"...Ибо именно послушное Истине сердце, зовущее "в тревожную даль", в "Прекрасное далёко", туда, где "спасенья узкий путь и тесные врата", может войти в Царствие. Свободно, всем своим путём жизненным избравшее Свет.
Идущий на Зов, на Свет избирает Христа и Его учение, даже порой этого не ведая. Учение православной церкви, православие - это направление, наставление на Путь. То есть идущий "верной дорогой" автоматически как бы становится православным христианином, ибо налицо и подвиг /движение/ и свобода.
Свободным велением сердца избранное православие.
Большевиков упрекают в безбожии, но много ли носителей подлинной веры? Много ли благодатных, "рождённых свыше"? Это - чудо великое, оно даётся великой милостью Божьей. Обещано свыше, что истинная вера и "уста чистые" будут даны миру уже после "конца времён"... "Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят". Слушающие совесть и дающие "добрый плод", а не пытающиеся c помощью повторения "Господи, Господи" оправдать собственные непотребства.
В 1918 году был принят закон об отделении церкви от государства. Те из прихожан, которые раньше посещали храм, дабы показать свою "благонадёжность" и сделать карьеру, освободились от гнёта над совестью.
Репрессии - на Суд Неба. Без воли Божией такого не происходит, ибо "волос с головы не упадёт..." Но "врата ада не одолеют её" - сказано об истинной Церкви. Православная церковь устояла. Уже с началом войны вновь открылись храмы, было введено патриаршество.
* * *
" Хорошо жить" по понятиям мира сего - плохо для спасения души, для Бога.
* * *
"Не через Родину, а через Истину лежит путь к Небу", - сказал Чаадаев. Думается, если под "Родиной" понимать противостоящее Вампирии Царство Иосифа, укрывшее народы от Вавилонской блудницы, а не просто национальное государство, - Чаадаев не совсем прав.
" Выйди от неё, народ Мой"...
БРОШЮРА ГЛЕБА
"Душа моя как земля безводная без Тебя... Не скрывай от меня лица Твоего... Как лань жаждет потоков воды, так жаждет душа моя тебя, Боже..."
Что это - древние псалмы, или это он, Игнатий Дарёнов, Париж, семидесятые годы двадцатого века, протягива ет в пустоту руки?
"Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?
Фёдор Достоевский:
"Для чего устраиваться и употреблять столько стараний и строиться в обществе людей правильно, разумно и нравственно-праведно? На это уж, конечно, никто не сможет мне
дать ответа. Всё, что мне могли бы ответить, это: "чтобы получить наслаждение". Да, если бы я был цветком или коровой, я бы и получил наслаждение. Но задавая, как теперь, себе беспрерывно вопросы, я не могу быть счастлив, даже и при самом высшем и непосредственном счастии, любви к ближнему и любви ко мне человечества, ибо знаю, что завтра всё это будет уничтожено: и я, и всё счастье это, и вся любовь, и всё человечество - обратимся в ничто, в прежний хаос. А под таким условием я ни за что не могу принять никакого счастья... потому что не буду и не хочу быть счастлив под условием грозящего мне нуля".
Лев Толстой:
"Природа, через сознание моё, возвещает мне о какой-то гармонии в целом... Она говорит мне, что я, хоть и знаю вполне, что в "гармонии целого" участвовать не могу и никогда не буду, да и не пойму её вовсе, что она такое значит - но что я должен всё-таки подчиниться этому возвещению, должен смириться, принять страдание, в виду гармонии в целом, и согласиться жить. Но... до целого и его гармонии мне ровно нет никакого дела после того, как я уничтожусь - остаётся ли это целое с гармонией на свете, или уничтожится сейчас же со мною?
Пока я не знаю - зачем? - я не могу ничего делать, я не могу жить. Ну хорошо, у тебя будет 6000 десятин в Самарской губернии, 300 голов лошадей, ну а потом?.. И я совершенно опешивал и не знал, что думать дальше. Или, начиная думать о том, как я воспитаю детей, я говорил себе: "Зачем?" Или, рассуждая о том, как народ может достигнуть благосостояния, я вдруг говорил себе: "А мне что за дело?" Или, думая о той славе, которую приобретут мне мои сочинения, я говорил себе: "Ну хорошо, ты будешь славнее Гоголя, Пушкина, Шекспира, Мольера, всех писателей в мире - ну, и что же?" И я ничего, ничего не мог ответить.
Жизни не было, потому что не было таких желаний, удовлетворение которых я находил бы разумным... Истина была то, что жизнь есть бессмыслица".
Шопенгауэр:
"...Никакое возможное на свете удовлетворение не может оказаться достаточным, чтобы утолить томление человека, поставить предел его желанию и заполнить бездонную пропасть его сердца".
Пушкин:
Земли я дитя и звёздного неба,
Но род мой - небесный...
Я оком стал глядеть болезненно-отверстым,
Как от бельма врачом избавленный слепец.
"Я вижу некий свет", - сказал я наконец.
"Иди ж, - он продолжал, - держись сего ты света;
Пусть будет он тебе единственная мета,
Пока ты тесных врат спасенья не достиг,
Ступай!"- И я бежать пустился в тот же миг.
. . .
Не для житейского волненья,
Не для корысти, не для битв,
Мы рождены для вдохновенья,
Для звуков сладких и молитв.
Лермонтов:
В минуту жизни трудную,
Теснится-ль в сердце грусть,
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучьи словъ живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится
Сомненье далеко -
И верится, и плачется,
И так легко, легко...
Гоголь:
"Соотечественники! Страшно!.. Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастания и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не подозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся... Может быть, прощальная повесть моя подействует сколько-нибудь на тех, которые до сих пор ещё считают жизнь игрушкою, и сердце их услышит хотя отчасти строгую тайну её и сокровеннейшую небесную музыку этой тайны".
"Нет выше звания, как монашеское, и да сподобит нас Бог когда-нибудь надеть простую рясу чернеца, так желанную душе моей, о которой уже и помышление мне в радость".
"Ты сотворил нас, дабы искать Тебя, и неспокойно сердце наше, пока не успокоится в Тебе". /Бл. Августин/
"Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут... Ему надлежит царствовать, доколе низложит всех врагов под Ноги Свои. Последний же враг истребится - смерть". /1 Кор. Ап. Павел/
"Бог даровал нам жизнь вечную, и сия жизнь в Сыне Его" /1 посл. Иоанна/
"Всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем". /11 Кор. Ап. П./
"...в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах: нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем" . /11 Кор. П./
"Лучше мне умереть за Иисуса Христа, нежели царствовать над всею землёю. Его ищу, за нас умершего, Его желаю, за нас воскресшего..." /Игнатий Богоносец. Посл. к Римл. 4/
"...ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая такая тварь не может нас отлучить от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем". /Римл, 8/
"...живу уже не я, но живёт во мне Христос" . /Галат. 2/
"...для меня жизнь - ХРИСТОС и смерть - приобрете ние" /Фил. 1/
"...Сия есть победа, победившая мир - вера наша" /1 Иоанн/
"Да и всё почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего; для Него я от всего отказался, и всё почитаю за сор, чтобы приобресть Христа". /Фил. З/
Гумилёв:
И отвечала мне душа моя,
Как будто арфы дальние пропели:
- Зачем открыла я для бытия
Глаза в презренном человечьем теле?
Безумная, я бросила мой дом,
К иному устремясь великолепью
И шар земной мне сделался ядром,
К какому каторжник прикован цепью.
* * *
Я в коридоре дней сомкнутых,
Где даже небо тяжкий гнёт,
Смотрю в века, живу в минутах,
И жду Субботы из Суббот.
Конца тревогам и удачам,
Слепым блужданиям души...
О день, когда я буду зрячим,
И странно знающим, спеши!
Я душу обрету иную
Всё, что дразнило, уловя.
Благословлю я золотую
Дорогу к солнцу от червя.
И тот, что шел со мною рядом
В громах и кроткой тишине,
Кто был жесток к моим усладам
И ясно милостив к вине;
Учил молчать, учил бороться,
Всей древней мудрости земли, -
Положит посох, обернётся
И скажет просто: "Мы пришли".
* * *
О если бы и мне найти страну,
В которой мог не плакать и не петь я,
Безмолвно поднимаясь в вышину
Неисчислимые тысячелетья!
* * *
Я не прожил, я протомился
Половину жизни земной,
И, Господь, вот Ты мне явился
Невозможной такой мечтой.
Вижу свет на горе Фаворе
И безумно тоскую я,
Что взлюбил и сушу и море,
Весь дремучий сон бытия.
* * *
В мой самый лучший светлый день,
В тот день Христова Воскресенья,
Мне вдруг примнилось искупленье,
Какого я искал везде.
Мне вдруг почудилось, что нем,
Изранен, наг, лежу я в чаще,
И стал я плакать надо всем
Слезами радости кипящей.
* * *
Но почему мы клонимся без сил,
Нам кажется, что кто-то нас забыл,
Нам ясен ужас древнего соблазна,
Когда случайно чья-нибудь рука,
Две жердочки, травинки, два древка
Соединит на миг крестообразно?
* * *
Я один остался на воздухе
Смотреть на сонную заводь,
Где днём так отрадно плавать,
А вечером плакать,
Потому что я люблю Тебя, Господи.
* * *
"Господи, ты даровал мне здоровье на служение Тебе, а я истратил его для суетных целей... Если сердце моё было полно привязанности к миру, пока в нём была некоторая сила, - уничтожь эту силу для моего спасения и сделай меня неспособным наслаждаться миром: ослабив ли моё тело или возбудив во мне пыл любви к ближним, чтобы наслаждаться мне одним Тобою... Отверзи сердце моё, Господи, войди в это мятежное место, занятое пороками. Они держат его в своей власти... Да пожелай отныне здоровья и жизни только для того, чтобы пользоваться ими и окончить её для Тебя, с Тобою и в Тебе". /Блез Паскаль/
"Ведь не веровать - легче всего. Неверие ни к чему не обязывает, ничего не налагает, никакого долга, никакой работы над собою. Легче всего взять шапку, выбежать на улицу и сказать - "я не верую" - и потом плыть по ветру, куда потянет, есть не заработанное, не признавать никого и ничего. Таково большинство неверующих шалопаев, лентяев, недоучек и т. д. Не удалось - они стреляются: им и жизнь ни по чём. Их не учили добрые родители букве: это оттого вначале, а потом помогли уже умники неверующие, скептики, натурофилософы и просто философы...
Мне так странна и непостижима эта слепота гордых умов, что я серьёзно иногда думаю, глядя на всякого усердно молящегося простого мужика или бабу, что тот и другая умнее, например, Шопенгауэра, Гартмана и других изобретате лей систем для объяснения начала всех вещей. Право умнее! Они, кажется, понимают, что до тех пор, пока не открыто будет человеку совершенно познание всего - и начала и конца вещей - до тех пор он имеет только одного руководите ля: чувство, религию... Впрочем, величайшие из мыслителей, истинные гении - и верили прежде, и теперь веруют. Можно указать на примеры первых умов, натуралистов, мыслите
лей... Они глубоко проникают в материю создания, исследуют её всячески, делают великие открытия, но на Творца не посягают. Посягают только прихвостни науки, лишённые самого священного творческого огня, да своевольные неучи, а их, к несчастью, легион". /И. Гончаров/
* * *
Храм Божий на горе мелькнул.
И детски-чистым чувством веры
Внезапно на душу пахнул.
Нет отрицанья, нет сомненья,
И шепчет голос неземной:
"Лови минуту умиленья,
Войди с открытой головой!"
Храм воздыханья, храм печали -
Убогий храм земли твоей:
Тяжеле стонов не слыхали
Ни Римский Пётр, ни Колизей.
Как ни тепло чужое море,
Как ни красна чужая даль,
Не ей поправить наше горе,
Размыкать русскую печаль!
Сюда народ, Тобой любимый,
Своей тоски неутолимой
Святое бремя приносил
И облегчённый уходил!
Войди! Христос наложит руки
И снимет волею святой
С души оковы, с сердца муки
И язвы с совести больной...
Я внял... Я детски умилился
И долго я рыдал и бился
О плиты старые челом,
Чтобы простил, чтоб заступился,
Чтоб осенил меня крестом
Бог угнетённых, Бог скорбящих,
Бог поколений, предстоящих
Пред этим скудным алтарём!
* * *
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует.
Он к свету рвётся из ночной тени
И свет обретши, ропщет и бунтует,
Безверием палим и иссушён
Невыносимое он днесь выносит...
И сознаёт свою погибель он,
И жаждет веры... но о ней не просит.
Не скажет век с молитвой и слезой
Как ни скорбит перед закрытой дверью:
"Впусти меня! Я верю, Боже мой!
Приди на помощь моему неверью!"
/Ф. Тютчев/
"...атеистом же так легко сделаться русскому человеку, легче чем всем остальным во всём мире. И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру, никак не замечая, что уверовали в нуль.
Многое на земле от нас сокрыто, но взамен того даровано нам тайное, сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горним и высшим, и корни наших мыслей и чувств не здесь, но в мирах иных. Бог взял семена
из миров иных и посеял здесь на земле и взрастил сад свой, но взращённое живо и живёт лишь чувствами соприкоснове ния своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращённое в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен, возненавидишь её". /Ф. Достоевский/
"Одно только я знаю, что худо мне без Тебя... и всякий избыток, который не есть мой Бог - бедность для меня". /Бл. Августин/
* * *
Что я жажду Тебя, только Тебя - пусть моё сердце без конца повторяет это.
Все желания, что смущают меня денно и нощно, в корне ложны и суетны.
Как ночь скрывает в своём мраке моление о свете, так в глубине моего существа звучит крик: "я жажду Тебя, только Тебя...
О мой единственный друг, мой возлюбленный, врата открыты в моём доме - не пройди мимо, подобно сновидению!
Пусть останется от меня самое малое, чтобы я мог сказать: Ты - всё. Пусть останется самое малое от моей воли, чтобы я мог чувствовать Тебя повсюду, и прибегать к Тебе со всеми нуждами и предлагать мою любовь ежечасно.
Пусть останется от меня самое малое, чтобы я не смог закрывать Тебя.
Пусть останется самое малое от моих уз, чтобы я был связан с Твоей волей узами любви Твоей.
Твоя любовь ко мне жаждет моей любви! /Рабиндронат Тагор/
* * *
"Бог для того сделался человеком, чтобы мы обожились". /Аф. Великий/
* * *
О Ты, пространством бесконечный,
Живый в движеньи вещества,
Теченьем времени превечный,
Без лиц, в трёх лицах Божества!
Дух, всюду сущий и единый,
Кому нет места и причины,
Кого никто постичь не мог,
Кто всё Собою наполняет,
Объемлет, зиждет, сохраняет,
Кого мы называем: "Бог!"
Хаоса бытность довременну
Из бездн ты вечности воззвал,
А вечность, прежде век рожденну,
В Себе Самом Ты основал.
Себя Собою составляя.
Собою из Себя сияя,
Ты свет, откуда свет истек,
Создавый всё единым словом,
В твореньи простираясь новом,
Ты был, Ты есть, Ты будешь ввек!
Как капля в море опущенна,
Вся твердь перед Тобой сия;
Но что мной зримая вселенна?
И что перед Тобою я?
В воздушном океане оном
Миры умножа миллионом
Стократ других миров, и то,
Когда дерзну сравнить с Тобою,
Лишь будет точкою одною,
А я перед тобой - ничто.
Ты есь - Природы чин вещает,
Гласит моё мне сердце то,
Меня мой разум уверяет:
Ты есь - и я уж не ничто!
Частица целой я вселенной,
Поставлен, мнится мне, в почтенной
Средине естества я той,
Где кончил тварей Ты телесных,
Где начал Ты духов небесных
И цепь существ связал всех мной.
Ты цепь существ в Себе вмещаешь,
Её содержишь и живишь,
Конец с началом сопрягаешь
И смертию живот даришь,
Как искры сыплются, стремятся,
Так солнцы от Тебя родятся;
Как в мразный ясный день зимой
Пылинки инея сверкают,
Вратятся, зыблются, сияют,
Так звёзды в безднах над Тобой,
Ничто! - Но Ты во мне сияешь
Величеством Твоих доброт,
Во мне Себя изображаешь,
Как солнце в малой капле вод.
Ничто! - Но жизнь я ощущаю,
Несытым некаким летаю
Всегда пареньем в высоты;
Тебя душа моя быть чает
Вникает, мыслит, рассуждает:
Я есмь - конечно есь и Ты!
Я связь миров, повсюду сущих,
Я крайня степень вещества,
Я средоточие живущих,
Черта начальна Божества.
Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь - я раб, я червь - я бог!
Но, будучи я столь чудесен,
Отколе происшел? - безвестен,
А сам собой я быть не мог.
Твоё созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь!
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь!
Твоей то правде нужно было,
Чтоб смертну бездну преходило
Моё бессмертно бытие,
Чтоб дух мой в смертность облачился
И чтоб чрез смерть я возвратился,
Отец! в бессмертие Твоё.
/Г. Державин/
Как пригодилась Гане эта старательно составленная чьей-то рукой брошюрка в мучительном стоянии его перед вопросом-шлагбаумом! Многоголосый стон через десятки, сотни и тысячи лет, их, живших когда-то, славных и великих, так же, как и он, Игнатий Дарёнов, отвергнувших "прах земных сует" и томящихся перед Неведомым, Невероятным, Невозможным. Перед тем шлагбаумом, за которым для мира сего - безумие.
Кто из них осмелился перейти черту?
"Впусти меня, я верю, Боже мой.
Приди на помощь моему неверью!"
"Сия есть победа, победившая мир - вера наша" /1 Иоанн/
Там, за вопросом-шлагбаумом, сходились все ответы и концы с концами, там кончался тупик и начиналась бесконечность. Но там было всё не так, всё невероятно, как в Зазеркалье. Там было безумие.
"Да" или "Нет"? "Нет" - разумно, "Да" - безумно. Но разумное "нет" означало "нет" всему - жизни, будущему, радости и смыслу, и тем самым было тоже безумием. Оно было мертво и пусто, как глазницы машиниста летящего в никуда локомотива.
"И возненавидел я жизнь: противны мне стали дела, которые делаются под солнцем, ибо всё - суета и погоня за ветром!"
Ганя стоял в тамбуре перед распахнутой дверью. Позади было "нет", прошлое, настоящее и будущее. Прошлое и будущее, пожирающие друг друга во имя настоящего, которого нет. Верное ничто. Впереди - невероятное "нечто" и всё более различимый зов этого "нечто", которому всё невозможнее было противиться.
"Поздно я полюбил Тебя, поздно я Тебя полюбил, о Красота, столь древняя и вечно новая! И вот - Ты была изнутри, а я был вовне, и там я тебя искал... Ты была со Мною, но я с Тобою не был... Но вот ты возгласила и позвала меня, и прорвала мою глухоту. Ты блеснула и засверкала и прогнала слепоту мою. Ты прикоснулась ко мне, и я воспылал по миру Твоему". / Бл. Августин/
Лишь Иоанна верной тенью, двойником молча ждала за спиной, и её перехваченные старинным витым шнуром волосы развевало летящее мимо время.