Ольга Стрельцова
ПЕРВАЯ ДАЧА ВОЖДЯ
Предлагаем читателям очередной разговор с Артемом Федоровичем Сергеевым, хорошо и близко знавшим Иосифа Виссарионовича Сталина и его семью.
Артем СЕРГЕЕВ. Надо учесть, что Иосиф Виссарионович Сталин возглавил молодое советское государство, и нужно было выстраивать всю систему управления, работать приходилось много, везде. Работали не так, что вот пришли в кабинет — значит работают. Люди у него для работы собирались и на даче. И дача Сталина была фактически выносным пунктом управления государством. Охрана там нужна была соответствующая. Сталин занимал пять должностей. И нарком обороны, и Верховный главнокомандующий, и генеральный секретарь ЦК, и Председатель Совнаркома. Все концентрировалось, сосредотачивалось на нем. Если решались вопросы ставки, то те, кто нужен, здесь находятся, если вопрос касается Совнаркома, то нужный нарком тоже сюда прибывает. Работа шла без перерывов на переезды, на перемену порядка дня. Все было на месте и под рукой.
После гражданской войны, когда правительство переехало и столицей стала Москва, правительство получило загородные резиденции. Сталин тоже получил дачу — по Рублево-Успенскому шоссе, на 13-14-м километре. Это была дача нефтепромышленника Зубалова, предприятия которого находились в Баку и тех районах. У него украли кого-то из детей, потребовали большой выкуп, и он решил построить здесь дачу и окружить ее высоким забором. Но далеко не таким, какие строят сейчас в пять метров, нет, а метра, наверное, в два. А дальше штырьки металлические, и все. Эту дачу и получил Сталин. Комендантом на даче был Михаил Иванович. И был еще Иван Матвеевич, который обслуживал эту дачу. Потом там появился рабочий из соседней деревни Андрей Сарычев.
Дача представляла из себя двухэтажный дом. Сталин как всегда имел кабинет на втором этаже. На первом были комнаты так: если войти, справа была комната Светланы, потом столовая, затем еще одна комната и большая веранда. Василий своей постоянной комнаты не имел, и на первом этаже находился в одной из двух комнат.
Была комната, где стояло механическое пианино. В то время это было Бог знает, какое чудо. Были ролики с перфорированной лентой, они вставлялись, две педали. Педалями вращали, и звучала музыка. Этих роликов разной музыкой было много — очень много классики. Думаю, они остались от старых времен.
На втором этаже была спальня и кабинет Сталина. Кроме того, чуть поодаль в метрах тридцати был небольшой корпус, и там была кухня. Корпус соединялся с главным зданием коридором, галереей такой. В начале коридора около большого здания была небольшая комнатка, и мы считали, что это комнатка Власика.
До года с 29 на 30-й начальником охраны был некто Юсис. А начальником охраны некто Михаил Иванович. Но в 1930 году, весной, они в одночасье оба умерли. И тогда начальником охраны стал Власик. А начальником охраны Сергей Александрович.
Сталин приезжал обычно на дачу в воскресенье. Субботы были абсолютно рабочими днями. Сталин приезжал в воскресенье утром рано или в субботу. В субботу приезжал редко, потому что в городе они работали допоздна. Где было служебное здание, там же был и гараж. Кроме того, на даче у Сталина всегда было хозяйство. Там были утки, цесарки, куры, маленькая пасека была. Цветов было мало. А свободное место на земле засевалось продовольственными или фуражными культурами.
Сталин всегда считал, что нужно там работать, чтобы земля не гуляла попусту. Он и сам то и дело копался в земле, работал мотыгой, расчищал снег. Сеткой был огорожен участок для уток и цесарок, прорыт и забетонирован небольшой бассейн. Жизнь на даче была весьма скромная и трудовая.
Детей приобщали к труду: работать считалось в доме самым любимым и почетным и делом. Светлана тогда была еще маленькая, а Василий всегда пытался что-то делать. И если ему что-то доверялось, разрешалось делать, то он работал буквально до изнеможения. Ему говорили: "Вася, хватит, надо отдохнуть". Если бы его не останавливали, то он бы работал до тех пор, пока бы не упал. И не зря говорят "работа до упада". Василий действительно работал до изнеможения. Нужно ли копать, нужно ли что-то перенести, подмести, снег сбросить — Василий был всегда тут как тут, если он был на даче.
Была повариха, готовили еду очень простую, на всех, всем одинаково: принесли из кухни порционно, что принесли, то и ели. Не было никакого обжорства, чревоугодия, не помню, чтобы можно было заказывать и готовили бы по желанию. У Василия аппетит был весьма неважный. Единственное, без чего он не мог жить — лимоны. Видимо, потребность организма в них была. Он и йодом не пользовался — лимоном заливал. Ему говорили: "Вася, это же больно". А он: "Я большой, а микроб — маленький. Ему там еще хуже, чем мне, он быстро сдохнет".
На даче всегда были животные: собака, кошка. Собака была — Ванька Веселый, которую подарил Сталину Папанин. Тот самый пес Веселый, что был на льдине с Папаниным. Вот он на даче и жил.
Дети очень любили бывать на даче, и Сталин там постоянно бывал, пока не построили в Волынском. Все-таки там далековато. Это сейчас туда идет шоссейная дорога. А раньше надо было доехать по Можайскому шоссе до Одинцово. В Одинцово нужно было свернуть на так называемое Зубаловское шоссе, которое сейчас называется Красногорское. Это шоссе было узенькое, в одну колею. Разъехаться две машины там не могли, одна должна была сходить на обочину. Кое-где дорога была мощена булыгой, асфальта тогда еще не было. Зимой туда порой нужно было приезжать на автосанях (это машина, у которой сзади вместо колес цепи Галя. То есть это колесно-гусеничная машина. Обычный автомобиль, но сзади она цепная).
Иногда даже и эта машина не проходила. Тогда доезжали как могли до Одинцова. А из Зубалова, там совхоз "Горки-2", приходила лошадка с саночками, и обычно лошадью управлял некто Денисов, который был экспедитором. И когда было нужно, он вез Сталина. Сталин иногда очень любил вечером прокатиться в саночках. Тогда саночки подъезжали, он выходил, садился и где-нибудь с полчаса катался на этих. А потом снова садился работать.
Каким было его отличительное качество? Казалось, что он всегда работает. Такого, чтобы он отдыхал специально, даже на даче, я не помню.
"ЗАВТРА". Но дача предполагает отдых. Почему Сталин ездил на дачи, если там работал? Собиравшиеся для работы люди у него, почему они не на московской квартире собирались, а на даче?
А.С. Гораздо более удобное помещение было на даче. Личные апартаменты Сталина были невелики, квартира была маленькой: из коридора дверь в комнату — это вроде столовая и малый зал заседания, налево спальня, направо маленький кабинет, дверь — и это уже зал заседания, где Совет министров заседал и все такое. Но места мало, выйти если — только на асфальт. А на даче было просторнее. Можно делать большую открытую веранду и летом там собираться.
"ЗАВТРА". А вообще Сталин любил гостей, компании?
А.С. Компании всегда у него были деловые. За столом решались важные вопросы. Люди перекусят — и вновь за работу. Беспрерывно у него люди были: одни закончили, уходят — другие приходят. Если говорить о нем — еще раз повторяю: он работал постоянно везде, всегда, на даче в том числе.
"ЗАВТРА". Недавно довелось услышать вновь, что Сталин боялся покидать Москву, не любил и боялся армию, во время войны, мол, на фронт ни разу не выезжал.
А.С. Не зря он сказал "на мою могилу нанесут немало мусора". Вот этот мусор и несут неустанно. Во время войны я был на фронте, со Сталиным не виделся, да и он бы мне не стал докладывать, где был и что делал. А мой товарищ по академии Игорь Александрович Соколов, в то время старший лейтенант, а ныне полковник в отставке, был адъютантом маршала Воронова. Он рассказывал, как они приезжали на фронт. Их вызвали — немедленно прибыть. Они прибыли, а там их встречает Сталин. В штабе Западного фронта, в штабе Калининского фронта так было.
"ЗАВТРА". Это какие годы?
А.С. Это 1941, 1942, 1943, когда на месте надо было разбираться, было особенно трудно. Мне рассказывал генерал Иван Александрович Серов, он тогда был замнаркома внутренних дел, а позже председателем КГБ, как звонит Сталин ему и говорит, что надо завтра, к примеру, поехать в штаб Западного или Калининского фронта. Устраивать огромные картежи Сталин вообще не любил, а в этом случае по причинам безопасности нельзя было привлекать к себе внимание. Серов готовит ему машину, а все машины, которые обычно обслуживают Сталина, стоят на своем месте в гараже, все выглядит так, будто он работает здесь, в Кремле. Сели в машину, которую никто не знает — поехали на Западный фронт. Приехали туда, решали дела, потом он спрашивает, кто как работает. Ему все очень хвалят дальнюю авиацию Александра Евгеньевича Голованова: всегда работает, что ни скажешь — все задания выполняют безукоризненно.
Поехали с Западного на Калининский фронт. Там тоже хвалят все Голованова. Фронтовая авиация порой подводит, а дальняя головановская авиация всегда действует отлично.
Сталин звонит в Москву, связь тогда безукоризненно работала. Маленков спрашивает: "Товарищ Сталин, вы откуда звоните?" Сталин ему: "Это неважно. Подготовьте и опубликуйте в печати указ о присвоении генерал-полковнику Голованову звания маршала авиации". Звонит Сталин Голованову: "Товарищ Голованов, я вас поздравляю". Тот: "А с чем? У меня не день рождения, праздника никакого нет". Сталин ему: "Газеты читайте".
Ну, поездили, надо ночевать. Служба охраны выбрала дом: не на краю деревни, неприметный — по требованиям безопасности. А хозяйка не пускает. Рядились — рядились — не пускает. Кое-как, с угрозами буквально — пробились к ней в дом.
"ЗАВТРА". Но сейчас только и слышишь, какое население тогда было запуганное, не смели слово поперек сказать властям. А тут идет война, группа военных, офицеров, просится на постой, а хозяйка не пускает, бранится.
А.С. Сейчас и не такое услышишь. Ну так вот. Переночевали. Сталин спрашивает: "Хозяйку поблагодарили?" Сопровождающие в недоумении, мол, чего ее благодарить, она нас гнала. Он говорит: "Если бы она знала, кто на постой определяется, она бы иначе себя вела. Отблагодарить обязательно нужно: мы же в ее доме ночевали".
Разговоры сейчас о том, что на фронт он не выезжал — это болтовня несведущих людей. Для него это была рабочая деловая поездка, и было бы глупо обставлять ее помпезно и широко оповещать. Ну и Сталин, безусловно, не заботился о доказательствах для нынешних мусорщиков, несущих сор на его могилу. Он делал дело, а не занимался саморекламой.