21 декабря 1879 года родился И.В.Сталин
Артём Фёдорович Сергеев, близко знавший Сталина и его семью, — прекрасный собеседник, попросту находка для историка. И не только потому, что обладает уникальной памятью, не только потому, что с детства по совету своей матери Елизаветы Львовны вёл дневники, где фиксировал события, свидетелем которых был. Но и потому, что на все вопросы отвечает очень конкретно, предметно, не допускает домыслов. Например, спрашиваешь: "Как вы думаете, Сталин…?" Он отвечает: "Я могу думать и предполагать всё, что угодно. Но сам не был свидетелем тому, Сталин мне этого не говорил и при мне этого не говорил". Если Артём Фёдорович запамятовал детали, оговаривается: "Я не точно помню, мне надо посмотреть свои записи".
Сегодня мы беседуем с ним о том, как в семье Сталина отмечались дни рождения членов семьи и самого Иосифа Виссарионовича.
Артём СЕРГЕЕВ. Больших празднований дома по поводу дней рождения кого бы то ни было не устраивалось. В 1928 году, когда мне исполнилось 7 лет, Сталин пришёл с работы домой в день моего рождения и сказал: "Есть книга "Робинзон Крузо", написал её Даниэль Дефо. Там говорится, как человек после кораблекрушения попал на необитаемый остров и жил один. Он был сильным, не пал духом, многому сам научился, потом научил другого. А если бы он пал духом, распустил нюни, то погиб бы". И подарил мне эту книгу. В 1929 году он подарил мне деревянный письменный прибор и книгу Киплинга "Маугли". Рассказал при этом, как мальчик попал в лес к животным, и те стали его друзьями. Добавил: "Друзья могут быть разные. Если ты их любишь и уважаешь, то они тебе всегда помогут, защитят. Если у тебя нет друзей, ты никого не любишь, и тебя никто не любит, то ты погибнешь в трудную минуту". В 1933 году он мне на день рождения подарил портативный патефон с пластинками. Это были записи классики, русская народная музыка, арии из оперы "Граф Люксембург", военные марши, музыка Вагнера, вальс "Блюмен геданке" ("Благодарность цветов") на немецком, песни "На сопках Манжурии", "Варяг".
"ЗАВТРА". Он сам покупал эти пластинки специально вам в подарок?
А.С. Этого я не знаю. Патефон и пластинки были уложены в чемоданчик, который и сейчас у меня цел, как и патефон.
В 1930 году Васин и мой день рождения отмечали в городе. Надежда Сергеевна пригласила заниматься с нами молодого Александра Федоровича Лушина, он закончил биологический факультет университета, но очень любил театр и прекрасно рисовал. Потом окончил академию художеств и более 30 лет работал главным художником театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, стал заслуженным деятелем искусств, народным художником. Он нам объяснил, как сделать театр теней. Тенёвой театр устроили так: соорудили экран из кальки, вырезали фигурки — персонажей сказки Пушкина "О попе и работнике его Балде". Василий был хороший рукодел, нам удалось все фигурки изготовить. И вот в наш день рождения мы осуществили эту постановку.
Зрителями были все домашние, ребятишки и родственники, в том числе отец Василия. Я читал текст, а Василий сзади за экраном показывал эти фигурки. Отец его очень смеялся, ему понравилось, он комментировал эту сказку.
Вообще он никогда ничего не говорил о религии, никогда ни одного камушка в сторону религии не бросал, но здесь говорил о жадности и скупости этого попа и о силе и ловкости Балды. И сказал, что за жадность наказывают, а за смелость и труд полагается награда.
Когда Светлане исполнялось 7 лет, Надежды Сергеевны уже не было. Собрались дома родные и кое-какие дети. Родственник Надежды Сергеевны Сванидзе Алексей Семёнович был торгпредом в Германии. Он принёс Светлане заграничные немецкие подарки, в том числе куклы. Отец Светланы очень возмутился, сказал: "Что ты привёз?! Зачем это? Надо свои игрушки производить и покупать, на чужих игрушках не надо воспитывать детей". Велел ему забрать эти игрушки и уходить.
Ещё как-то на дне рождения в Зубалове собрались родственники и дети. Сын Сванидзе, которого звали Джоник (ему лет 10 было), очень много говорил о вещах, совсем не свойственных его возрасту: долго и нудно под управлением своей мамаши Марии Анисимовны рассказывал что-то об астрономии. Слушать надоело. Однако Сталин его не перебивал. А если он не перебивал, то и другие тоже. Но в паузе отец Светланы спросил: "Джоник, а кем ты хочешь быть, когда вырастешь?" Тот тут же ответил: "Я буду астрономом". А Сталин со скрытым юмором сказал: "Это хорошо. Пищу надо уметь готовить, гастрономом быть очень хорошо. Людей надо вкусно кормить".
Мама Джоника Марья Анисимовна: "Что Вы, что Вы, Иосиф, он хочет быть астрономом. Звёзды изучать". А Сталин, словно не слыша, расхваливал гастрономическую профессию, посоветовал Джонику: "Ты это нашему дорогому Анастасу Ивановичу Микояну скажи, он этим вопросом — пищевой промышленностью — серьёзно занимается". Мама Джоника опять: "Да нет, он астрономией хочет заниматься, звёзды изучать". Отец Светланы продолжил: "Да, в океане есть морские звёзды, их надо уметь ловить и хорошо готовить". Тогда до мамаши дошло, и тирада об астрономии прекратилась, слава Богу. Когда они ушли, отец Светланы говорит: "Вот граммофон! Его завели, и он так долго играет!"
"ЗАВТРА". А дни рождения самого Сталина дома как отмечались?
А.С. Всё проходило обыденно, без торжественности. К этой обыденности что-то дополнялось, какая-то деталь, краска, и разговоры были несколько иные. Но ничего особенного. И потому в памяти не сохранилось чего-то яркого — рядовой день. Много пели обычно. И под пластинки в том числе. Кроме народной музыки, были пластинки Лещенко и Вертинского, под них тоже пели. Однажды кто-то критично отозвался о песнях Вертинского. Мол, зачем он нам нужен? Уехал, поёт какие-то грустные непонятные песни. Это не наше.
На что Сталин ответил: "В России есть не только пролетарии и буржуи. Есть и другие, их много, — и добавил. — Такие, как Лещенко, есть, а Вертинский — один". Я эти слова хорошо помню.
Даже в 1934 году, когда Сталину 55 лет исполнялось, не было особых приготовлений, не чувствовалось организованного праздника. Просто в Волынском собралось побольше людей. Были родственники, Лакоба — председатель ЦИК Абхазии, с которым Сталин очень дружил. Много смеялись, пели, немного плясали. Там для пляски места не было, чтобы разойтись.
"ЗАВТРА". А Сталин сам танцевал?
А.С. Приплясывал немножко. Но чтобы в три колена — нет. Был, как всегда, Будённый. Он играл на гармошке или баяне. Жданов играл на рояле. После того, как он стал приезжать, на даче поставили маленький кабинетный рояль красного дерева. Он и сейчас там стоит. Песни пели. Кавказские, но главным образом — наши народные, русские песни: "Коробейники", "На Муромской дороге", песню ямщика. Танцевали тоже кавказские и русские народные танцы. Кстати, говорят, что "Сулико" была любимой песней Сталина. А вот "Сулико" я там ни разу не слышал.
"ЗАВТРА". Были ли на столе особенные яства? Любимое блюдо именинника, может, готовили?
А.С. Когда гостей не было, стол был самый простой. При гостях кое-какие блюда прибавлялись, что-то кавказское подавалось. Сталин не был гурманом. Пища была в доме самая обычная. Он любил щи с капустой и отварное мясо — это да, это он любил. Блюда с орехами любил. Сациви с орехами, например. Какие-то кавказские острые блюда. Любил очень варенье из недозрелых грецких орехов: такое раньше ему присылала его мать. И не было у него таких комплексов: вот он это любит, и обязательно должны это готовить, это танцевать, это петь. Нет — простота и невзыскательность всегда и во всём.
"ЗАВТРА". Он работал в свой день рождения?
А.С. Он всегда работал. И даже за праздничным столом разговоры были в основном деловые. Ничем это практически не отличалось от обычного застолья, обеда.
"ЗАВТРА". В его честь звучали тосты?
А.С. Звучали. Но когда начинали говорить выспренно, его захваливать, он тут же отвечал с юмором, подтрунивал. Надо отметить, что всякую похвалу в свой адрес он принимал с юмором. И отвечал на это с юмором. Он обычно и сам говорил тосты. В свой день рождения он благодарил за сказанное в его адрес и тоже — тост. Его тосты были не пустые, а со смыслом. В адрес каждого у него находилось какое-то особенное слово. Не назидательное, а деловое, простое и приятное человеку, иногда с юмором подмечал недостатки человека, но необидно.
"ЗАВТРА". На дни рождения гостей приглашали, или они сами приходили? Кроме Лакобы, Будённого, Жданова — кого вы еще помните?
А.С. Народу иногда было очень мало — всего несколько человек. Члены семьи были, зачастую члены Политбюро приходили. Я не знаю, приходили они сами или были приглашены, но думаю, что в какой-то форме приглашение было получено. Непосредственно я этого не слышал.
"ЗАВТРА". Дарили пришедшие подарки Сталину?
А.С. Подарков не было никаких! Никаких! Он подарки не любил, и это знали. Может быть, он понимал, что на подарок должен быть отдарок, что все ли эти подарки — от чистого сердца. Я не видел, чтобы на день рождения приносили и дарили подарки.
"ЗАВТРА". А вы, дети, готовили подарки Сталину?
А.С. Пьесу как-то приготовили на день рождения. Мастерили поделки. Из кусочка бамбука сделали трубку ему, рисовали рисунки. Василий брал старые книжки, их переплетал, и это тоже было подарком отцу — сделанное своими руками. С Василием мы пытались сделать модель автомобиля в подарок.
"ЗАВТРА". А в стране как отмечались? В прессе были поздравления? Он не считал день рождения праздником для себя и страны?
А.С. Да, были. Поздравления в газетах он читал, с юмором комментировал. Он не упивался превозношением себя, а, напротив, принимал это как неизбежный ритуал, как вынужденное действие, не доставлявшее ему большого удовольствия. И ни в коем случае он не считал свой день рождения праздником — даже своим, а не то, что страны.
Был интересный случай: 23 февраля 1948 года отмечался юбилей Советской Армии. Проходило торжественное собрание в Большом театре. Многие, пришедшие на это юбилей, больше говорили о Сталине и приветствовали его. Сталин никого не перебивал, но в небольшом перерыве между выступающими он поднялся и сказал: "Товарищи, мне кажется, вы забыли, куда и зачем вы пришли. У меня сегодня нет юбилея. Вы пришли на юбилей Красной Армии. Так, пожалуйста, и говорите о Красной Армии".
"ЗАВТРА". Может, в этот день он как-то по-особенному одевался, выходя к застолью?
А.С. Одежда всегда та же самая, что и обычно. Мягкие сапоги, брюки прямые, заправленные в сапоги, закрытая курточка или френч. Всё простое, просторное, удобное. У Берии, например, были сапоги, у которых носок как будто обрубленный. А у Сталина не острый, не фасонный, просто немного закруглённый. Кто-то любит высокий каблук, кто-то ещё какие-то фасоны. У него всё — обычное, не вычурное, не кричащее. У него всё в личном обиходе было усреднено, неброско.
"ЗАВТРА". А гости приходили нарядно одетые, или, как и хозяин, не наряжались?
А.С. Ничего специально не надевалось. И Светлану специально не наряжали. Часто ведь девочку наряжают куклой. У Сталина в семье нет, всё как обычно.
"ЗАВТРА". В преддверии дня рождения и у нас, простых людей, некие хлопоты, радостное возбуждение.
А.С. Не было этого, не ощущалось совершенно. Всё буднично. Никаких особых ритуалов, всё как всегда. Все дни рождения у всех членов семьи отмечали очень скромно. Ну вот, ставили пьесу на его день рождения. Это запомнилось. Устроили как-то детское представление: Светлана читала стишки, под эти стишки ребятишки подыгрывали в каких-то костюмах, немудряще изготовленных. Вроде как инсценировка. Когда-то у неё на дне рождения играли в разных зверюшек, должны были их изображать. На меня медвежью шкуру накинули, и я изображал медведя.
"ЗАВТРА". А других людей, друзей, любимых писателей, артистов он сам поздравлял с днями рождения?
А.С. Думаю, да. Но этого мы не видели, и нам об этом он не говорил. Обслуживающий персонал он всегда старался поздравить, сделать подарок, следил за этим, помнил. Это я видел и слышал: как он житейские пожелания адресовал, очень тепло. Он был очень внимателен к людям.
"ЗАВТРА". А после смерти Сталина вы отмечали дни рождения Иосифа Виссарионовича? Может, с Василием? Сейчас отмечаете?
А.С. С Василием отмечать дни рождения его отца после смерти того мы не могли, поскольку самого Василия почти сразу арестовали. А дома мы у себя всегда, во все годы обязательно отмечали день рождения Сталина. С товарищами, с фронтовиками, которые его очень уважали, с кем служили, воевали, если они были в Москве, и там, где служил — отмечали всегда. И даже когда имя Сталина было под запретом — обязательно и неизменно отмечали. Сейчас всегда отмечаем с моей дорогой женой Еленой Юрьевной. И на его могиле у Кремлёвской стены, когда могли, цветы возлагали.
Беседу вела Екатерина ГЛУШИК