ЗАКЛЮЧЕНИЕ. ОТВЕТСТВЕННОСТЬ, ДОСТОИНСТВО, КОМПЕТЕНТНОСТЬ
Материалы о дипломатических поединках Сталина обширны и очень сложны. Порой незначительные детали его переговоров или переписки чрезвычайно важны, многоплановы и имели серьезные последствия не только в ближайшем, но и в отдаленном будущем. Естественно, в книге использована лишь сравнительно небольшая часть фактических данных и, тем более, мнений специалистов.
Существует ряд работ, посвященных внешней политике СССР в сталинскую эпоху. Однако в большинстве своем они демонстрируют приспособляемость авторов к текущей политической конъюнктуре, к «веяниям времени» (конечно же, с Запада) и мнениям имущих власть и капиталы. Ас горбачевских времен потоки лжи захлестнули средства массовой пропаганды и агитации. В такой интеллектуальной среде даже исследователь, желающий быть объективным, невольно подпадает под власть сложившихся стереотипов и продукции психотехнологий.
За последние десятилетия сформировались прослойки отечественных интеллектуалов с внедренной в сознание, как матрица, идеологе-мой: СССР - империя зла. Она подкрепляется другой: Сталин - кровавый деспот, отягченный самыми гнусными комплексами. А из этих двух логически следует третья, не всеми сразу понимаемая: русский советский народ - скопище жалких рабов, трусов и недоумков.
Вот высказывание одного из таких современных историков о Сталине: «О скорой смерти он явно не задумывался, а готовил страну к очередной масштабной дыбе. Но наш мир устроен так, что всему приходит свой срок. Сталин умер в тот момент, когда подготовил очередную удавку своему рабски покорному, пресмыкающемуся советскому народу...» (Б.С. Илизаров «Тайная жизнь Сталина»). И если Гиммлер относил советских людей к недочеловекам (а евреев и цыган - к нечеловекам), то ему, пожалуй, такое заключение показалось бы вполне разумным. Геббельсовская пропаганда тоже твердила именно это. Но когда предатель Власов в конце 1944 года заявил Геббельсу, что Сталин - самый ненавистный человек в России, то неглупый Йозеф записал в дневнике: «Это, конечно, говорится ради собственного оправдания».
Такое вот нынче время в Российской Федерации: даже Геббельс и Гитлер, не говоря уж о Черчилле и Рузвельте, не позволяли себе таких высказываний о Сталине и советском народе, которые позволяют себе иные российские профессора.
Менее гнусно, но тоже достаточно злобно и лживо отозвался о Сталине и СССР известный антисоветчик английский литератор Р. Конквист в книге «Большой террор»: «Никто еще до этого не создавал государства, покоящегося на твердых основах, но находящегося в полном противоречии с естественными потребностями экономики и со стремлениями народа. А все потому, что старые большевики «не понимали ненасытного стремления к власти как части психики Сталина и того факта, что он с простотой, присущей гению, готов был пойти на действия, противоречащие «законам истории», и сделать то, чего никто не делал раньше».
Сам того не понимая, Конквист возвел Сталина на пьедестал, недосягаемый для простого смертного, приписав ему способность создать государство, противоречащее требованиям экономики, и успешно предпринимать действия, вопреки стремлениям народа и даже законам истории! Как можно, находясь в здравом уме, утверждать такое?!
Мы не склонны считать Иосифа Виссарионовича, при всем его уме, неким сверхчеловеком. Напротив, не сомневаемся, что все его великие достижения объясняются главным образом их соответствием чаяниям русского народа и закономерностям исторического процесса, а также основам государственной экономики. Сам он тоже не высказывался о себе как о необычайном гении. По этой причине он запретил издавать «Рассказы о детстве Сталина», полные славословий в его адрес:
«...Книга изобилует массой фактических неверностей... Но не это главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория... Народ делает героев - отвечают большевики.
Советую сжечь книжку. И. Сталин».
Это было закрытое письмо, опубликованное через много лет после смерти вождя. В нем он высказался четко и мудро. Действительно, народ делает героев. Так же, как он возводит некоторых лидеров в ранг вождей. В таком возвеличивании есть нечто от далекой древности, от патриархального общества, от уважительного отношения к руководителю, почитания его как отца родного. Можно соглашаться или не соглашаться с таким почитанием, но оно традиционно для многих народов и укрепляет единство общественного организма в трудные годины испытаний.
Сталин был народным вождем. Этим объясняется необычайное его возвышение и чрезмерное возвеличивание. В то же время доверие народа придавало ему уверенность и силу, вызывало чувство высокой ответственности. Очень неглупый политик Уинстон Черчилль, отдавая должное знаниям и уму Сталина, особо подчеркнул: «В его словах звучала исполинская сила. Эта сила настолько велика в Сталине, что казался он неповторимым среди руководителей всех времен и народов».
Верно сказано. И такую исполинскую силу черпал он у своего народа, непоколебимо веря в правильность того пути общественного развития, по которому он вел страну. И народ верил ему. Такая вера в высшую справедливость, вождя и Отечество позволила преодолеть советскому народу страшные трудности социалистического строительства и войны, создать великую державу.
Ничего подобного не произошло бы лишь по воле одного человека. Успехи сталинской внешней политики объясняются в первую очередь ее соответствием реальности и ходу истории. (Крах СССР, вступившего усилиями партийной номенклатуры на антисталинский путь, доказывает пагубность такого выбора- не развития, а деградации- для нашей страны, нашего народа.)
...Когда в марте 1943 года В.И. Вернадскому была присуждена Сталинская премия 1-й степени, Владимир Иванович послал на имя Верховного Главнокомандующего телеграмму: «Прошу из полученной мною премии Вашего имени направить 100 000 рублей на нужды обороны, куда Вы найдете нужным. Наше дело правое, и сейчас стихийно совпадает с наступлением ноосферы - нового состояния области жизни... - основы исторического процесса, когда ум человека становится огромной геологической, планетной силой».
Так писал величайший ученый XX века, создатель гениального учения о биосфере, подлинный патриот России. А ныне в нашем отечестве множество посредственных представителей «интеллектуалов» утверждают нечто прямо противоположное и противоречащее здравому смыслу. Например, для нашей книги было бы полезно воспользоваться материалами, опубликованными в сборнике «Сталинское десятилетие холодной войны» (1999). Однако почти все его авторы изначально исходят из антисоветских установок, что уже само по себе исключает научную объективность.
Вот название одной из статей: «Европейская безопасность и «угроза» НАТО в оценках сталинского руководства». Тут заведомо предполагается, будто никакой угрозы со стороны этого агрессивного блока не могло быть. В другой статье сразу же разделяются «открытое демократическое общество» и «диктатура» (имеется в виду СССР). Словно не существует безжалостной диктатуры капитала, а существование двух правящих буржуазных и единых по сути партий (плутократия, власть богатых) - это и есть воплощение свободы, открытости и справедливости!
Как можно в наше время отвергать даже мысль об агрессивности и враждебности к социалистическим странам США и НАТО? Разве не Запад активно способствовал расчленению СССР и развалу социалистических европейских государств? Разве не было агрессии НАТО в Югославии? А события в Ираке и Афганистане?! По верному замечанию норвежского историка О.А. Вестада, за последние годы российские и зарубежные ученые словно поменялись местами. У нас стало считаться хорошим тоном поносить свою страну и восхвалять ее недругов или предателей.
Приходится вновь и вновь повторять очевидные вещи: «железный занавес» воздвигли Англия и США; американцы испепелили атомными бомбами два мирных японских города, чтобы запугать Советский Союз; движение борьбы за мир инициировал Сталин с целью предотвратить третью мировую войну, заранее поставить агрессора в невыгодное положение, настроить против него общественное мнение во всех странах.
В упомянутом выше сборнике И.В. Быстрова пишет: «Ядерная стратегия Сталина представляется нам двуликим Янусом. Один лик его - мирные демонстрации на международной арене, предложения о запрете производства и применения ядерного оружия... За этим фасадом скрывалась сверхконцентрация всех экономических и внеэкономических ресурсов советского режима на быстрейшей ликвидации атомной монополии США...»
И все это утверждается теперь, когда доподлинно известны планы США начать атомную бомбардировку десятков советских городов и промрайонов! Словно не о родине пишет автор, а о враждебном государстве, каком-то двуличном «советском режиме». А ведь ряд зарубежных видных ученых-атомщиков были убеждены в необходимости для СССР иметь «сверхоружие» для сохранения мира и некоторые из них, рискуя жизнью, не за деньги, а из убеждения в мирных намерениях Сталина выдавали атомные секреты советской разведке.
Можно согласиться, что сталинскую ядерную стратегию допустимо представлять в виде Януса, но только не в вульгарном смысле «двуличного человека», а в соответствии с пониманием древних греков сути этого бога времени, один лик которого обращен в прошлое, а другой - в будущее, тогда как сам он пребывает в настоящем. Да, Сталин прекрасно знал, что после монгольского нашествия на Россию постоянно нападали именно с Запада (японские агрессии были локальными). Не просто гитлеровская Германия, а вся континентальная Западная и Центральная Европа двинулась на нас в 1941 году.
Странно, что отечественные специалисты, ослепленные «буржуазными ценностями», не желают сознавать, что Вторая мировая война укрепила экономику США, ослабив ее конкурентов и нанеся чудовищный урон Советскому Союзу. Нашему государству был необходим мир, и ради этого мы стремились в кратчайшие сроки создать атомное оружие.
При Сталине наша страна не предпринимала никаких агрессивных действий, если не считать вынужденную и геополитически оправдавшуюся финляндскую войну. Но может быть, советский лидер лукавил и вместо явных боевых действий предпочитал тайные операции?
Вот что писал на этот счет честный русский мыслитель В.В. Кожинов: «Английский политолог Р.-У. Джонсон опубликовал в 1984 году статью, посвященную проблеме «тайных операций» послевоенного времени, в которой констатировал: «Не удалось обнаружить ни единой тайной операции КГБ, сравнимой по масштабам с операциями ЦРУ. Ни одна разведка мира не может быть столь совершенной или настолько удачливой 40 лет кряду. Поэтому неизбежно напрашивается вывод о том, что КГБ крайне редко прибегает, если прибегает вообще, к тайным операциям».
Сопоставляя вывод Джексона с горделивым сообщением Клайна (бывшего заместителя директора ЦРУ. - Авт.) о том, что ЦРУ только в 1945-1952 годах осуществляло «тайные операции» почти в 50 странах, приходится задуматься о сравнительной «агрессивности» СССР и США в те времена, - хотя сегодня господствует версия, согласно которой именно (или даже только) СССР был агрессивен».
Кстати, в сборнике «Сталинское десятилетие...» приведена инструкция Сталина в конце 1941 года генерал-майору В.М. Зарубину, новому резиденту НКГБ в США:
«Следить, чтобы Черчилль и американцы не заключили с Гитлером сепаратный мир и все вместе не пошли против Советского Союза; добывать сведения о военных планах Гитлера в войне против СССР, которыми располагают союзники; выяснить секретные цели и планы союзников в этой войне; пытаться узнать, когда западные союзники собираются в действительности открыть второй фронт в Европе; добывать информацию о новейшей секретной технике, созданной в США, Англии и Канаде».
Как видим, вся эта секретная установка преследовала две цели: как можно быстрее победить в войне с наименьшими потерями и обеспечить безопасность СССР после войны. Никаких указаний о необходимости вести подрывную деятельность против «капиталистических союзников», наносить им какой-либо ущерб, пусть даже лишь идеологический, от Сталина не поступало. Как мы уже знаем, крупных «тайных операций» наша внешняя разведка не практиковала.
Наконец, обратим внимание на утверждение (из того же сборника) Е.Ю. Зубковой: «Миф о враждебном окружении (имеется в виду СССР. - Авт.) дополнялся мифом о существовании «пятой колонны» внутри страны». Выходит, до Великой Отечественной войны Советский Союз находился в окружении дружественных капиталистических держав! Выходит, это злостные мифы сталинской пропаганды - об Антанте, белополяках, мюнхенском сговоре западных держав с Гитлером, о нападении Германии на СССР, о затягивании союзниками открытия второго фронта в Европе, о советском наступлении по просьбе Черчилля, чтобы помочь терпящим поражение в Арденнах англо-американским войскам...
А о существовании в СССР «пятой колонны» неопровержимо свидетельствует сам этот сборник, пропитанный антисоветским духом, не говоря уже о тех сотнях тысяч «перевертышей», включая множество номенклатуры КПСС, усилиями которых было покончено с социализмом в России, а национальные богатства оказались в руках березовс-ких, гусинских, абрамовичей, Ходорковских, Чубайсов, ельцинской Семьи и прочих олигархов и их сообщников (да и Горбачев остается процветающим миллионером).
Очевидный факт: победа врагов народной демократии вне и внутри (главное!) СССР привела к расчленению великой державы, подрыву экономической, научно-технической, духовной мощи России и грозит ей дальнейшим распадом при вымирании русского населения и деградации русской культуры. Кого-то это безусловно радует. Хотя и для мирового сообщества ничего хорошего в долговременной перспективе подобные процессы разложения не сулят.
...До середины 1980-х годов в нашей стране тезис о «врагах народа» (получивший некогда распространение в Риме при императоре Нероне и широко использовавшийся во время Великой французской буржуазной революции) еще мог кем-то считаться порождением сталинской пропаганды. Но разве последующие события его не подтвердили? Разве обнищание практически всех советских народов и вымирание русского после 1991 года не является неопровержимым доказательством того, что к власти пришли именно враги и губители народа?!
К сожалению, именно они, озабоченные личными и клановыми корыстными интересами, получили возможность покупать представителей средств массовой пропаганды, а также деятелей культуры и многих интеллектуалов. И это катастрофа не только для СССР и России, но и для всей современной технической цивилизации, производящей не столько культурные ценности, сколько отходы, буквально разъедающие глобальную область жизни - биосферу.
Сталин был великим геополитиком. К такому выводу приходишь, обобщая результаты и цели его дипломатических поединков.
Он прекрасно понимал, что русская (российская) общественная система, русские традиции, образ жизни, идеалы чужды западному буржуазному общественному укладу. Знал он и то, что Запад давно стремился превратить Россию в свой сырьевой придаток и в то же время опасался ее мощи.
Выражая идею крупнейших русских мыслителей, прежде всего Н.Я. Данилевского, Вадим Кожинов справедливо писал: «Наша страна издавна воспринимается на Западе не только как чуждый, но и как враждебный континент. И это - геополитическое - убеждение, несомненно, остается незыблемым - по крайней мере в предвидимом будущем».
К этому можно добавить суждение Михаила Александрова, на которого мы уже прежде ссылались: «Особая нелюбовь к Сталину на Западе объясняется, видимо, как раз тем, что он доказал возможность альтернативного западному пути экономического развития». Добавим: не только доказал возможность, но и продемонстрировал преимущества этого строя и в развитии народного хозяйства, культуры и благосостояния народа, и в сражениях с захватчиками.
Не потому ли до сих пор, даже после полувека, прошедшего после смерти Сталина, не только не умолкают, но подчас яростнее становятся его хулители, завистники, клеветники и злобные враги? Некогда «швондеры» обрабатывали «шариковых», натравливая их на интеллигенцию и буржуев. Нынешние многочисленные «швондеры» по радио, с телеэкранов, в газетах и журналах успешно ведут подобную идеологическую обработку в противоположном направлении: восхваляя богатых и «западное открытое демократическое общество» и возводя всяческую хулу на Советский Союз, народную демократию, коммунистическую идею, на Сталина.
В век электронной наркоцивилизации нетрудно манипулировать общественным сознанием. Особенно успешно действуют психотехнологии на интеллектуала, который слишком часто и сам «обманываться рад», существуя в мире идеологем и умозрений, одинаково отдалившись от народа и от природы.
Великие победы нашей страны при Сталине теперь слишком часто преподносят как поражения. Вызывает отвращение низость и беспринципность тех, кто это утверждает. Вот, к примеру, Ричард Пайпс, профессор русской истории Гарвардского университета, побывавший в советниках президента США Рейгана по Советскому Союзу. Сверхзадача данного историка - показать, что Россия была «империей зла» всю свою историю, а с приходом к власти Сталина превратилась в тюрьму народов и кровавую мясорубку. «Карательная машина с каждым годом совершенствовалась, - утверждает Пайпс, - до тех пор, пока при диктатуре Сталина повальное уничтожение людей не достигло размаха, невиданного в истории человечества».
Вот уж поистине этот западный интеллектуал захлебывается от злобы и ненависти к России-СССР. Понятно, что его натравливают, платя неплохие деньги. Но странно другое. Ведь ему было хорошо известно, что представляла из себя сталинская система не только по фактам (скажем, при Сталине за 30 лет расстреляно около 700 тысяч человек, преимущественно уголовников; число политзаключенных колебалось в пределах 100-500 тысяч). Дело в том, что его жена жила некоторое время в условиях «диктатуры Сталина».
Вот свидетельство В.М. Бережкова, беседовавшего с миссис Пайпс: «Она выразила сожаление по поводу резкостей, которые позволил себе ее супруг по отношению к СССР. Я заметил, что, зная взгляды профессора Пайпса, не ожидал иного.
- Но мне, - настаивала миссис Пайпс, - всегда в таких случаях неловко...
Моя собеседница пояснила:
- Я всегда буду благодарна Красной Армии, спасшей жизнь мне и моим родным в 1939 году. Я была еще совсем маленькой. Мы жили в Варшаве и, когда Германия напала на Польшу, бежали на Восток. Оказались в районе Пинска в расположении Красной Армии, вступившей в Западную Белоруссию. Никогда не забуду, как хорошо отнеслись к нам и другим беженцам ваши офицеры и солдаты. Нас накормили, дали кров. Потом советские власти помогли переправиться в Вильнюс - тогда Литва была еще буржуазной республикой... Если бы не Красная Армия, мы бы погибли. Все наши близкие, оставшиеся в Варшаве, были уничтожены нацистами в гетто. Ричард тоже выбрался из Польши через Прибалтику, но он не любит вспоминать об этом...»
Вот так проявляется низость, подлость и неблагодарность подобных профессоров и им подобных по отношению к советской стране и советскому народу, спасшему их жизни. Самое позорное, что среди таких людей есть немало евреев, подобных Пайпсу (но не его жене!), которые до сих пор проклинают Сталина и его Россию, словно им при нагрянувших с любимого ими Запада Гитлере жилось бы вообще...
Приведем еще одно свидетельство В.М. Бережкова: «Пишут о «разделе Польши» между Гитлером и Сталиным, об «оккупации» Прибалтийских государств, об «аморальном сговоре» двух диктаторов. Но мне, как свидетелю событий, происходивших осенью 1939 года, не забыть атмосферы, царившей в те дни в Западной Белоруссии и Западной Украине. Нас встречали цветами, хлебом-солью, угощали фруктами, молоком. В небольших частных кафе советских офицеров кормили бесплатно. То были неподдельные чувства. В Красной Армии видели защиту от гитлеровского террора. Нечто похожее происходило в Прибалтике...»
Так ведь и Р. Пайпс был свидетелем всего этого. Более того, его спасли советские люди, руководимые Сталиным. Однако совесть подобных господ покупается за доллары. От них нечистый дух распространяется на многие страны и народы и, что особенно горько, на нашу Родину.
Но может быть, Бережков слишком приукрасил суровую действительность того времени? Он признавался: «Смерть Сталина я пережил особенно тяжело. Ведь он для меня был не только руководителем нашей страны, верным учеником Ленина, создателем всего того, чем мы жили в довоенные, военные и послевоенные годы. Я был одним из тех немногих, кто знал его лично, сидел рядом с ним, вслушивался в каждое его слово, старался передать его мысль собеседнику со всеми ее оттенками и интонациями».
Тем более что Сталин относился к нему по-отечески. Вот молодой офицер Бережков в Тегеране перед самым началом конференции входит к маршалу Сталину. «Он пристально посмотрел на меня, - вспоминает Бережков, - и я поспешил извиниться за небольшое опоздание, пояснив, что явился прямо с аэродрома. Сталин слегка кивнул головой, медленно прошелся по комнате. Прищурившись, взглянул на меня строго, спросил:
- Не очень устали с дороги? Готовы переводить? Беседа будет ответственной».
Казалось бы, такой верный переводчик будет всячески обелять своего бывшего вождя, его политику. Однако тут же Бережков клеймит Сталина как «подозрительного восточного деспота», повинного «в гибели миллионов», учинившего «гонения на высококвалифицированных специалистов, ученых, писателей... истребление талантливых военачальников». Тут уже словно Р. Пайпс заговорил словами того, кто в зрелом возрасте и находясь в здравом уме искренне горевал о потере Иосифа Виссарионовича.
Или этот человек прозрел на старости лет, когда уже не стало СССР, а поношение Сталина превратилось в очень выгодное предприятие? Ответ подсказывает его наивное признание: «В 1992 году меня пригласили прочитать курс лекций в Монтерейском институте международных исследований в Калифорнии. Я внимательно слежу за всем, что происходит дома».
Вовсе не обязательно подозревать подобных «переменчивых» авторов в продажности. Существует огромное количество людей разного типа, более или менее умело приспосабливающихся к существующим условиям и легко меняющих свою политическую «окраску» и убеждения. Мимикрия существует не только в животном мире.
В этом послесловии меньше всего говорится о дипломатических поединках Сталина и отсутствуют какие-либо основательные выводы, подводящие итог данной теме. Все это, надеемся, сделают сами вдумчивые читатели, ознакомившись с приведенными в книге конкретными примерами, документами, свидетельствами.
Возможно, мы заслуживаем упрека в некоторой необъективности: слишком много, мол, сказано о дипломатических победах Сталина и почти совсем ничего - о его поражениях. Не сказывается ли тут чрезмерное уважение к сталинскому гению?
Вообще говоря, как в спортивных, так и в интеллектуальных поединках бывают чемпионы мира, умеющие побеждать своих соперников. У них не исключены отдельные спады, тактические ошибки, а то и отдельные поражения. Но в любом случае подводят итог окончательные результаты. У Сталина они были блестящие, что признавали едва ли не все его противники.
Прежде чем приступить к переговорам, он стремился получить исчерпывающую информацию о своих оппонентах. Великолепный психолог, он находил к каждому из них индивидуальный подход, умея играть на их слабых струнах. При случае он мог поддразнить оппонента, вывести его из равновесия (особенно в непринужденной застольной обстановке).
Блестящий полемист, Сталин вел себя крайне сдержанно, не поддаваясь на провокации и не позволяя себе срывы в поведении, хотя это частенько требовало больших внутренних усилий. Упорство, последовательность и целеустремленность сочетались в нем с готовностью и умением идти на разумные компромиссы. Он никогда не унижал противника, предоставляя ему возможность даже в проигрышной ситуации не чувствовать себя посрамленным.
Естественно, он и сам никогда не терял чувства собственного достоинства и умело давал понять, что представляет великую мировую державу и - что очень важно - великую культуру. Он не терпел пустословия и общих фраз, и это требовало от его собеседников соответствующей манеры, к чему они далеко не всегда были готовы. Простота, ясность и логичность его суждений нередко ставили их в тупик, потому что он сразу же давал понять, что защищает правое дело, не собираясь ни лукавить, ни отступать от своих позиций.
В отличие от многих высоких партийных деятелей, он никогда не подмешивал идеологию в дипломатическую практику, не скрывая, что защищает национальные, государственные интересы. Тем самым он устранял сложности, которые могли возникнуть из-за идеологической пропасти, почти всегда разделявшей его от оппонентов. Так он создавал благоприятную атмосферу переговоров, избегая лишней конфронтации.
По ходу дискуссии он менял стиль и темп переговоров, а когда атмосфера сгущалась, умел разрядить ее шуткой или резкой сменой темы. Собеседников он слушал всегда очень внимательно, не торопясь высказывать собственное мнение; очень ровно, без нажима, избегая лишних эмоций и призывая других поступать так же.
Свои решения он всегда принимал самостоятельно, предварительно все обдумав, проведя консультации со специалистами и обязательно вникая в суть дела, вплоть до деталей.
Сталин выработал и свою манеру поведения. Известная его привычка закуривать во время обсуждения важных вопросов давала ему выигрыш во времени. Он неторопливо вынимал папиросы «Герцеговина Флор», разламывал их, наполнял табаком трубку, раскуривал ее. Выходило так, будто он не обдумывает ответ, а озабочен этими пустяками. Но все это время напряженно работала сталинская мысль, - оттачивая формулировки ответа, выбирая тактику переговоров.
Советский дипломат и специалист по Дальнему Востоку Н.Т. Федоренко сделал такие выводы: «Сталин искусно носил маску, за которой скрывалось нечто непостижимое. Тем более, что он обладал мягкостью жестов, тонкостью интонаций. Это не только подкупало, но и располагало к нему собеседников... Сталин не упускал случая внезапно напасть на другого, и пользовался этим весьма ловко. Мне неоднократно приходилось наблюдать, как он умело переводил разговор на другую, выгодную ему тему, скрывая истинный смысл фразы легким намеком или умолчанием».
И все-таки главные причины успехов сталинской дипломатии заключались, конечно же, не в использовании тех или иных приемов, способов воздействия на противника. Ему противостояли весьма квалифицированные и неглупые люди, изощренные в дипломатических тонкостях, закаленные в политических баталиях. У них был, пожалуй, один общий недостаток, делавший их уязвимыми: практически все они поначалу недооценивали знания, ум и проницательность Сталина.
Вряд ли Сталин притворялся простачком. Он действительно был прост в общении, но в то же время достаточно скрытен, не показывая до поры своих «козырей», своей осведомленности и общего стратегического плана. Однако в нужный момент он мог ошеломить собеседника. Так, он произвел на Черчилля неизгладимое впечатление, когда за десять-пятнадцать минут верно оценил достоинства и недостатки военной операции, которую британский премьер со своими советниками и генштабистами разрабатывал не менее месяца.
Впрочем, высокие интеллектуальные способности Сталина не оставались долго незамеченными. И тогда вступало в силу другое ошибочное предположение его партнеров по переговорам. В своей подготовке к дискуссиям с ним они исходили из широко распространенного и постоянно провозглашаемого коммунистической пропагандой положения
о том, что Сталин является прямым продолжателем и последователем учения Маркса-Энгельса-Ленина. Причем западные антисоветские идеологи вольно или невольно вульгаризировали положения марксизма-ленинизма и представляли их как догмы, которым неуклонно механически следует главный на то время идеолог партии - Сталин.
В действительности же он, не афишируя этого, критически относился к некоторым устаревшим или сомнительным утверждениям классиков марксизма. Так, он высказался категорически против публикации в журнале «Большевик» статьи Ф. Энгельса «О внешней политике русского царизма», обосновав свое мнение в письме членам политбюро в июле 1934 года. Энгельс утверждал, будто русская дипломатия составила нечто подобное иезуитскому ордену, действовавшему независимо и чрезвычайно успешно: «Это тайное общество, вербовавшееся первоначально из иностранных авантюристов, и подняло русское государство до его нынешнего могущества». Заодно Россия преподносилась как захватническая держава, встающая на «путь к мировому господству».
Сталинский ответ заслуживает того, чтобы привести из него большой отрывок: «Можно подумать, что в истории России, в ее внешней истории, дипломатия составляла все, а цари, феодалы, купцы и другие социальные группы - ничего, или почти ничего. Можно подумать, что если бы во главе внешней политики России стояли не иностранные авантюристы, вроде Нессельроде или Гирса, а русские авантюристы, вроде Горчакова и других, то внешняя политика России пошла бы другим путем. Я уже не говорю о том, что завоевательная политика со всеми ее мерзостями и грязью вовсе не составляла монополию русских царей. Всякому известно, что завоевательная политика была также присуща - не в меньшей, если не в большей степени - королям и дипломатам всех стран Европы, в том числе такому императору буржуазной формации как Наполеон, который, несмотря на свое нецарское происхождение, с успехом практиковал в своей внешней политике и интриги, и обман, и вероломство, и лесть, и зверства, и подкупы, и убийства, и поджоги».
Как видим, в этом, как и во многих других случаях, Сталин поднимался над узко классовыми интересами и становился на позиции патриота России, государственника, отстаивающего в первую очередь национальные интересы и справедливость. Если бы у него были какие-то личные амбиции или кастовые (партийные) приоритеты, его внешняя политика потерпела бы сокрушительное поражение, а главное, он потерял бы доверие народных масс, трудящихся (что и произошло в хрущевский и последующие периоды отечественной истории).
«Сталинизм в его философском аспекте, - отметил М. Александров, - отразил в себе идеологию русского национального социализма... Характерно, что и левые, и даже правые эсеры приветствовали поли-
тику построения социализма в одной стране... Сталин как никто другой среди большевиков понял глубинную цивилизационную сущность русской революции, ее направленность не только и не столько против прошлого, сколько против будущего, против той западно-либеральной модели развития, которую пытался навязать России европеизированный правящий слой - тот самый слой, который, по словам Бердяева, был «совершенно чужд народу-крестьянству» и воспринимался им «как мир другой расы, иностранцев». В годы «великого перелома» Сталин почти один к одному реализовал основные элементы народнической программы. Это касается и социализма в одной стране, и развития крупной промышленности под эгидой государства, и артели в мелкой промышленности, и новой формы крестьянской общины в сельском хозяйстве...
С учетом вышесказанного, систему философских взглядов, на которой основывалась внешнеполитическая доктрина Сталина,, можно было бы условно обозначить как русский национально-государственный социализм... В основе русского социализма лежало не этническое происхождение того или иного лица, а принцип гражданства, принадлежность к многонациональному народу России».
Хотелось бы добавить: в сталинской России-СССР осуществлялся народный социализм (недаром репрессии обрушивались почти исключительно на партийную, карательную и прочую «номенклатуру»), основанный на гегемонии трудящихся, в отличие от буржуазного социализма, при котором власть принадлежит богатым и политическим пройдохам.
И снова подчеркнем: Сталину был абсолютно чужд расовый, этнический, биологический национализм. Для него решающее значение имела принадлежность к государству, культуре. Не случайно в июне 1935 года, беседуя с Роменом Ролланом, он обронил: «Мы, русские...»
Для истории дипломатии опыт Сталина вряд ли полезен: он слишком уникален. И не только потому, что у власти в стране три десятилетия находился выдающийся государственный деятель, обладавший ясным умом, цепкой памятью, обширными знаниями, богатым жизненным опытом и необычайной работоспособностью. А главное, он верил в социализм и коммунизм не вообще, а как воплощение народной русской идеи.
Нынешние опошлители всего высокого, идеального глумятся над коммунистической утопией. Но ведь не менее утопично и царство Божие, да и заповеди Будды или Иисуса Христа для кого-то выглядят несбыточными мечтами. Но можно и вовсе отстраниться от идеала, имея в виду, что на практике речь идет о братской взаимопомощи людей,
справедливом распределении национальных богатств, оплате по труду и таланту, по общественной пользе, отсутствии экономического и духовного рабства, единстве с природой и причастности к высокой культуре, обогащающей людей интеллектуально и нравственно...
В своей деятельности, в том числе дипломатической, Сталин отстаивал не только интересы своей державы и своего народа, но и эти идеалы. И это придавало ему дополнительные силы, а его словам - убедительность. Необыкновенную всемирную славу Сталина некоторые склонны расценивать как идолопоклонство, преклонение перед личностью. Такой взгляд слишком убог. Глупо считать, будто почти весь героический советский народ и подавляющее большинство населения Земли, включая выдающихся мыслителей, воздавали почести Сталину по недоумию или в лакейском рвении. Подобные глобальные явления не могут быть случайными или нарочито организованными.
Он и сам прекрасно понимал, что восхваляют не его бренную личность, а ту державу, тот народ, ту идею, которым он служит и которые в данный момент отчасти олицетворяет. При этом он начисто был лишен чванства, гордыни; никогда не изображал из себя сверхчеловека, а очень и очень много работал. Его никогда не покидало чувство глубочайшей ответственности перед народом и теми идеалами, ради которых он жил и трудился.
...При гигантской территории государства и преобладании суровых природный условий, обитающий здесь народ либо сплотится и выстоит, либо рассыплется и сгинет. Верно сказал НА. Бердяев: «Перед Россией стоит роковая дилемма. Приходится делать выбор между величием, великой миссией, великими делами и совершенным ничтожеством, небытием. Среднего, «скромного» пути для России нет».
Такова геополитическая реальность, которую в полной мере сознавал, воплощая в жизнь, Иосиф Виссарионович. В исторически кратчайшие сроки он не только создал цивилизацию нового типа, но и вывел ее на передовые научно-технические и культурные рубежи. Именно в СССР был пущен первый в мире атомный реактор, был отправлен на орбиту первый искусственный спутник Земли, а первым космонавтом стал русский советский человек.
Быть может самое показательное: Сталин одобрил проект и начал осуществлять грандиозный план возрождения природы. За истекшие полстолетия нигде в мире не было предпринято ничего соразмерного этой великой экологической инициативе. Сталинский план был нацелен на многие десятилетия вперед, и одно уже это убедительно свидетельствует о сверхличном мировоззрении лидера страны, духовном единстве с народом, бытие которого выходит далеко за пределы жизни конкретного индивида.
...Обратим внимание на одну очевидную закономерность: чем яростней и злобней поносят советскую власть, коммунистическую идею,
деятельность давно почившего Сталина, тем хуже и безнадежней живется русскому и, более широко, «постсоветскому» народу. И выбор «скромного» пути для России оборачивается унижением, деградацией и распадом, утратой большинством населения не только чувства собственного достоинства, но и инстинкта самосохранения. Этим ловко пользуются злобствующие антисоветчики, лукавые лжепророки, жадные хамы, продешевившие Дух (по выражению Максимилиана Волошина), враги великой сталинской России. Для того, чтобы нам всем удалось преодолеть эту страшную пагубу, чтобы выяснить правду-истину, написана данная книга о дипломатических непростых поединках Сталина, которые он вел на благо нашей страны, нашего народа, нашего будущего.
...До сих пор антисоветская пропаганда на Западе и ее подголоски в нашей стране продолжают укоренять в массовом сознании установки типа «СССР- империя зла» и «Сталин- величайший злодей». С таким подтекстом толкуют едва ли не все события, происходившие в сталинскую эпоху. По-прежнему сопоставляют Иосифа Виссарионовича с Иваном IV Грозным: вот, мол, какие изверги правили в России!
А ведь давно известно, что во времена Ивана Грозного в крупнейших западных странах - Англии, Франции, Испании - совершались гораздо более страшные и масштабные злодеяния, чем в нашем Отечестве (достаточно вспомнить Варфоломеевскую ночь или массовые казни «еретиков»). Государственный террор в США в 1930-е годы вряд ли был менее жестоким, чем в СССР, хотя оснований для него в государстве, нажившемся на бедствиях других народов в «I мировую войну, было немного.
Для человека, не лишенного здравого смысла, давно стало бы ясно, что неутихающая пропагандистская кампания против давно расчлененного и закончившего свое существование Советского Союза и умершего полвека назад государственного деятеля показывает актуальность и опасность коммунистических идей для всяческих олигархов и их прислужников. Вдобавок ко всему, ясно, что по сути дела поливают грязью и ложью не просто былую великую, державу и былого великого правителя, а наше Отечество и наш народ.
Казалось бы, для революционера с юных лет И.В.Сталина должны быть характерны экстремистские взгляды и действия. Нередко под таким углом зрения толкуют его мероприятия по ускоренной индустриализации и коллективизации. Однако причина такой спешки была проста: давление обстоятельств, тяжелейшая международная и внутригосударственная обстановка. Общее направление его политики определяла ориентация на строительство социализма и коммунизма, народной демократии.
О том, что это было действительно так, показывает убедительнейший пример: обмен мнениями между Мао Цзэдуном и Сталиным по поводу установления социалистических порядков в китайском обществе.
30 ноября 1947 года Мао направил Сталину послание, в котором говорилось: «В период окончательной победы китайской революции, по примеру СССР и Югославии, все политические партии, кроме КПК, должны будут уйти с политической арены, что значительно укрепит китайскую революцию».
Ответ задержался до 20 апреля 1948 года. Соглашаясь с оценкой общего положения, данной Мао Цзэдуном, советский руководитель обратил внимание на его фразу, приведенную выше, и предостерег от поспешных действий. «Думаем, - писал Сталин, - что все различные оппозиционные партии в Китае, представляющие средние слои китайского населения и стоящие против гоминьдановской клики, будут еще долго жить, и китайская компартия вынуждена будет привлечь их к сотрудничеству против китайской реакции и империалистических держав, сохранив за собой гегемонию, то есть, руководящее положение. Возможно, что некоторых представителей этих партий придется ввести в китайское народно-демократическое правительство, а само правительство объявить коалиционным, чтобы тем самым расширить базу этого правительства в населении и изолировать империалистов и их гоминь-дановскую агентуру».
Сталин давал понять своему более молодому и радикально настроенному товарищу, что приоритет следует отдавать не идеологическим установкам, а национальным интересам, проводя политику общественного согласия:
«Китайское правительство после победы народно-освободительных армий Китая будет, по своей политике, по крайней мере в период после победы, длительность которого сейчас трудно определить, национальным революционно-демократическим правительством, а не коммунистическим.
Это значит, что не будут пока что осуществлены национализация всей земли и отмена частной собственности на землю, конфискация имущества всей торговой и промышленной буржуазии от мелкой до крупной,.. С этими реформами придется обождать на некоторый период.
К Вашему сведению следует сказать, что в Югославии, кроме коммунистической партии, существуют и другие партии, входящие в состав народного фронта».
Нет абсолютно никаких оснований предполагать, будто Сталин, давая такие указания, предпринимал какой-то хитрый дипломатический маневр. Он четко и ясно высказывал свое мнение как умудренный опытом государственник, многолетний руководитель великой державы, которая была создана и выстояла в тяжелейших испытаниях отчасти благодаря его воле, упорству, смелости, необычайной работоспособности, уму, знаниям, вере в идеи коммунизма и беззаветному служению народу. Да, последнее обстоятельство особенно важно, ибо при нем советские народы, и прежде всего русский народ, доверяли своему руководителю, считая его вождем. И это было наиболее важным фактором необычайных, небывалых в истории побед нашего Отечества в труде и сражениях.