«Политическое завещание» Ленина: реальность истории и мифы политики - Политическое завещание Ленина - важный вклад в разработку плана строительства в СССР

ГЛАВА 4. «ПОЛИТИЧЕСКОЕ ЗАВЕЩАНИЕ» В.И. ЛЕНИНА - ВАЖНЫЙ ВКЛАД В РАЗРАБОТКУ ПЛАНА СТРОИТЕЛЬСТВА СОЦИАЛИЗМА В СССР

После того как методом исключения определен круг работ (письма, записки, статьи), которые по праву могут быт оценены как действительно принадлежащие В.И. Ленину*, мы можем приступить к анализу их политического содержания.

* Напомним, что речь идет о текстах, продиктованных В.И. Лениным 23 декабря («Письмо к съезду»), 26 декабря (без названия), 29 декабря («К отделу об увеличении числа членов ЦК») 1922 г., опубликованных в то время по указанию Ленина статьях «Странички из дневника», «Как нам реорганизовать Рабкрин», «Лучше меньше, да лучше», а также записках «О кооперации», «О нашей революции», «О придании законодательных функций Госплану».

§ 1. УКРЕПЛЕНИЕ ДИКТАТУРЫ ПРОЛЕТАРИАТА - ГЛАВНОЕ УСЛОВИЕ ПОБЕДЫ РЕВОЛЮЦИИ

В течение 1921—1922 гг. таяли надежды на перспективу начала в скором времени пролетарской революции в развитых капиталистических странах Европы. Вопросы о перспективах социалистической революции в России, о возможности ее развития, опираясь на внутренние силы, к концу 1922 г. приобрели еще большую, чем прежде, актуальность. Развитию пролетарской революции в европейских странах препятствовало то, что победители в Первой мировой войне могли воспользоваться плодами своей победы для смягчения внутренних социальных проблем за счет побежденных ими стран. С другой стороны, у них было достаточно возможностей, чтобы при необходимости силой помешать развитию революционного процесса в Германии. Население колониальных и полуколониальных стран Востока хотя и «втягивается с необычайной быстротой в последние годы в "борьбу за свое освобождение», но реально помочь российской социалистической революции в обозримом будущем не может, поскольку его силы и возможности, считал Ленин, «не идут решительно ни в какое сравнение» «с силами капиталистических стран»¹.

Неудивительно, что в своих последних письмах, записках и статьях Ленин вновь обратился к вопросу о том, что надо делать, чтобы обеспечить победу российской революции, продолжающей борьбу «в одиночку», в условиях капиталистического окружения. Успех зависел от того, удастся ли обеспечить необходимое социально-экономическое развитие страны.

Возможности развития страны лимитировались уровнем ее производительных сил, значительно понизившимся в результате империалистической и гражданской войн, а также переменами в сельском хозяйстве, произошедшими в результате революции: ликвидация помещичьего землевладения привела к появлению в деревни огромной массы «мелких и мельчайших» крестьянских хозяйств и, как следствие, к снижению производительности труда.

Этот анализ приводил Ленина к постановке вопроса о перспективах российской революции и задачах революционеров. «Мы стоим, таким образом, в настоящий момент перед вопросом: удастся ли нам продержаться при нашем мелком и мельчайшем крестьянском производстве, при нашей разрозненности до тех пор, пока западноевропейские капиталистические страны завершат свое развитие к социализму?» Что, по оценке Ленина, должно было произойти не скоро².

Для использования внутренних ресурсов страны в руках большевиков было только два средства: верная политика и хорошая организация. Именно на них указывал Ленин, формулируя принципиальные основы тактики, которая «предписывается» таким положением дел: 1) использовать противоречия между империалистическими государствами, а также между ними и эксплуатируемыми ими народами и странами Востока; 2) обеспечить упрочение власти диктатуры пролетариата, сохранение доверия со стороны крестьянства к ней и ее способность руководить крестьянством; 3) за счет предельной экономии средств обеспечить финансирование восстановления предприятий и нового строительства в промышленности³.

Решению задачи финансирования промышленности Ленин придавал особое значение, так как благодаря развитию «крупной машинной индустрии» и электрификации страны советская власть должна была получить возможность «построить государство, в котором рабочие сохранили бы свое руководство над крестьянами, доверие крестьян по отношению к себе». Тогда «мы в состоянии будем удержаться наверняка. И притом мы будем в состоянии удержаться не на уровне мелкокрестьянской страны, не на уровне этой всеобщей ограниченности, а на уровне, поднимающемся неуклонно вперед и вперед к крупной машинной индустрии»⁴. Таким образом, Ленин фактически предлагал поставить в повестку дня вопрос о подготовке к началу осуществления программы технической реконструкции промышленности, а за ним и сельского хозяйства. В этом развитии советские республики могли перейти ту грань, когда судьба социалистической революции в них стала бы определяться в основном уже не доставшейся от прошлого отсталостью, а новым, более высоким уровнем экономического и культурного развития.

В решении этой задачи, по мысли Ленина, важнейшую роль должен был сыграть партийный и государственный аппарат, осуществлявший власть в стране и управление народным хозяйством. Задача их укрепления как главного орудия социалистических преобразований вытекает из предложенной Лениным тактики. Ленин предложил механизм, который должен был подготовить партийный и государственный аппараты к решению этих задач — тесное взаимодействие ЦК и ЦКК партии, соединение ЦКК с РКИ.

Историки проходят мимо важного поворота во взглядах Ленина на проблему реорганизации ЦК, игнорируют тот очевидный факт, что первоначальная идея реформы ЦК трансформировалась в проект реформы ЦКК. И вот результат — Сталину, Политбюро, ЦК и съезду партии ставится в вину невыполнение предложения, от которого сам Ленин отказался. Например, В.И. Старцев упрекал ЦК РКП(б) за то, что он не пошел на увеличение ЦК до 50—100 человек, а увеличил его всего лишь до 40 членов. В этом он усматривает борьбу Политбюро, Секретариата и Оргбюро «против тех революционных мер по перестройке партийного руководства», которые предлагал принять Ленин⁵. Еще большему искажению подвергается вопрос о цели предложенной Лениным реформы. Предлагаемые иногда версии не имеют в ленинских текстах никакой опоры. Так, Д.А. Волкогонов утверждал, что замысел Ленина состоял в расширении демократии в партии и в государстве⁶. В.А Куманев и И.С. Куликова писали, будто Ленин в те дни приходит к мысли, что «определяющую роль в работе коллегиального органа играют личные качества лидеров» (следовательно, до этого времени он не знал об этом) и навязывают ему стремление сделать ЦК «коллективным руководителем» (будто бы он им не был при Ленине!), преодолеть амбициозность и личное соперничество членов Политбюро, «уравновесить в главном звене власти враждующие группировки» и т.п.⁷

Ленин, в принципе, был удовлетворен существовавшей системой высших партийных органов, в том числе местом ЦК, Политбюро, Огрбюро и Секретариата, поэтому, говоря об их работе, о необходимости улучшения их деятельности, он ни разу не критикует их и не связывает с ними проблему партийного бюрократизма⁸. Наоборот, он предлагает оформить те изменения, которые в их работе происходят под давлением обстоятельств. «Пленум ЦК нашей партии уже обнаружил свое стремление развиться в своего рода высшую партийную конференцию... текущую работу от имени ЦК ведет, как известно, наше Политбюро, наше Оргбюро, наш секретариат и т.д. Я думаю, что нам следует докончить тот путь, на который мы таким образом вступили». Такое развитие ЦК должно было обеспечить повышение «планомерности, целесообразности, систематичности его организации и работы и в отношении связи с действительно широкими массами через посредство лучших из наших рабочих и крестьян»⁹. Он вполне удовлетворен ходом дела и его направлением, следовательно, и теми людьми, которые обеспечивают их работу. Хорошо видно, что Ленина интересует система. В принципе она его устраивала, он не желает ее смены, стремится только к ее совершенствованию.

Именно в связи с ее совершенствованием, а не с заменой Ленин ставит вопрос об устойчивости и расколе ЦК РКП(б) и о преодолении потенциальной опасности раскола партии как следствия проведения недостаточно гибкой и взвешенной политики, неспособной обеспечить союз рабочего класса и крестьянства¹⁰. Никакой персонификации в постановке этого вопроса, никакого ожидания раскола в ближайшем будущем при одновременном признании того, что эффект понижения опасности раскола вследствие предлагаемых им мер мог проявиться лишь спустя годы, необходимые для улучшения работы госаппарата. О том, что Ленин, говоря об угрозе неустойчивости и раскола, не был склонен драматизировать их, свидетельствует тот факт, что на нее нет никакого указания в статье «Странички из дневника», в записках «О кооперации», «О нашей революции», а также в последней статье — «Лучше меньше, да лучше». Поэтому и контекст, в который включены положения об опасности неустойчивости и раскола — реорганизация ЦК, ЦКК и РКИ, — говорит о том, что уменьшение этой опасности было не главной целью предлагаемых им реформ, а только их полезным, но побочным результатом.

Ленин выдвинул идею о необходимости реорганизации центральных органов партии таким образом, чтобы одновременно решить ряд ключевых задач — повысить эффективность их собственной работы, обеспечить им возможность руководить совершенствованием работы госаппарата. Это позволило бы, по мнению Ленина, укрепить связь с трудящимися массами посредством выработки и проведения через государственные органы политики, отвечающей их интересам. Это общая идея, сформулированная первоначально в письме от 23 декабря 1922 г. («к съезду») в виде предложения о расширении состава ЦК до 50—100 человек. Отметив, что нельзя рассчитывать на «вполне благоприятное» течение событий, Ленин именно с точки зрения преодоления грозящих отсюда опасностей оценивает предлагаемую им реформу ЦК РКП(б): «Такая реформа значительно увеличила бы прочность нашей партии и облегчила бы для нас борьбу среди враждебных государств, которая, по моему мнению, может и должна сильно обостриться в ближайшие годы»¹¹.

Дальнейшее развитие эта мысль получила в записи от 26 декабря. В ней Ленин предложил функцию проверки, «улучшения» и «пересоздания» аппарата изъять из ведения РКИ, которая оказалась «не в состоянии справиться с нею», и передать Центральному Комитету РКП(б). А для выполнения возросшего объема работы он предложил расширить состав ЦК за счет нескольких десятков членов партии преимущественно из числа «рядовых рабочих и крестьян», предоставив им «право присутствовать на всех заседаниях Политбюро и читать все документы ЦК»¹². РКИ должна «быть употреблена лишь как "придаток" или как помощница, при известных условиях, к этим членам ЦК». Это право сразу же ставило новых, политически малоопытных членов ЦК в необычное, привилегированное положение по отношению к другим его членам, которые присутствовали на заседаниях Политбюро только в том случае, если это требовал обсуждавшийся вопрос. И Ленин не предлагал отменять эту практику. Это первоначальное предложение Ленина, не решая проблемы по существу, вело к путанице и ломке старой системы работы ЦК и дискриминации других членов ЦК.

29 декабря 1922 г. Ленин продолжил разработку этой схемы. На этот раз от общей постановки вопроса он переходит к разработке конкретной проблемы — «как сочетать этих специалистов (из РКИ. — B.C.) по проверке, имеющих достаточные знания, и этих новых членов ЦК». Новые члены ЦК «будут из года в год проходить курс государственного управления при помощи высококвалифицированных специалистов» из РКИ, что позволит «удачно» решить задачу «улучшения нашего аппарата, который никуда не годится». Это тем более оправдано, что, по его мнению, РКИ в своем развитии «дал в итоге... переходное состояние от особого наркомата к особой функции членов ЦК; от учреждения, ревизующего все и вся, к совокупности численно небольших, но первоклассных ревизоров»¹³. Поэтому Ленин планирует совместное использование (как помощников, или «придаток») членов РКИ с новым и особым контингентом членов ЦК.

После 29 декабря разработка этой темы была приостановлена примерно на десять дней. О причинах мы можем только догадываться. Возможно, Ленин был недоволен тем, что получалось. Возникал ряд вопросов, остающихся без ответа. Почему никому еще не известные новые члены ЦК будут обладать лучшими по сравнению с другими членами ЦК личностными и деловыми качествами? Почему они гарантированы от обюрокрачивания? Много ли партийцев, обладавших всеми этими замечательными качествами, за пять лет революции осталось «внизу», «у станка», «у сохи»? Почему они не выдвинулись прежде? И как их найти? Ошибиться нельзя, поскольку от них в огромной степени будет зависеть судьба революции. Усилят ли они, составив большинство в ЦК, этот партийный штаб? Не факт. Не ослабят ли они его? Не исключено. Кроме того, известно, что сама по себе работа у станка или сохи не гарантирует от колебаний в сторону оппортунизма. История большевистской партии знает немало примеров тому. В старом составе ЦК были люди, которые проявили себя как хозяйственные организаторы, пропагандисты, теоретики. В новом же составе их удельный вес резко снизится, и в главном политическом органе партии доминирующее положение должна будет получить совершенно иная категория партийцев — те, кто за годы революции не проявили себя организаторами, которые не имели ни опыта хозяйственной, идеологической работы, ни должной теоретической, а часто и общеобразовательной подготовки. Как их преобладание в ЦК скажется на выработке политики, на качестве принимаемых решений, на уровне организации работы ЦК? Выиграет ли от этого партия, страна, революция? Не будет ли обеспечено усиление связи ЦК с массами за счет снижения работоспособности и качества работы этого органа, что сразу же лишает смысла задуманную реформу?

Предложенный Лениным вариант, снимая одни проблемы, ставил на их место массу других, уводил ЦК партии от одних конфликтов и ставил перед другими, не менее сложными, на место одних группировок грозил привести новые. Мы не знаем, задавал ли Ленин себе эти или подобные им вопросы и как отвечал на них. Зато известно, что в дальнейшем, разрабатывая эту проблему, он уже не возвращался к мысли о предоставлении новым членам ЦК привилегированного положения. Этот факт и позволяет утверждать, что Ленин был недоволен своим первоначальным проектом.

В первой декаде января 1923 г. Ленин продиктовал план статьи «Что нам делать с Рабкрином?», в котором был сделан первый серьезный поворот в намечаемой схеме. Теперь он предлагал членов ЦК из рабочих и крестьян не ставить в привилегированное положение в Политбюро и ЦК партии, а отдать как бы под опеку Секретариату ЦК (значит, и Сталину как генсеку) для «организации обучения новых членов ЦК всем деталям управления», что уже само по себе должно обеспечить «большее упорядочение заседаний Политбюро»¹⁴. Этим частично снималось прежнее противоречие: новые члены ЦК, если и составляют особую часть ЦК, то только в том смысле, что отдаются в обучение основной части членов ЦК и его аппарата. Это предложение укрепляло положение и авторитет Секретариата и Сталина как генерального секретаря в ЦК партии.

В первоначальном варианте статьи о РКИ («Что нам делать с Рабкрином?») Ленин уточняет свою позицию в отношении численности ЦК и положения новых его членов из рабочих и крестьян: «Несколько десятков (от 50 до 75 чел.) рабочих и крестьян выбираются в ЦК партии дополнительно к прочим членам ЦК» (курсив наш. — В. С). Далее следует важная корректировка ранее сформулированного предложения: «Новые члены ЦК совершенно равноправны с другими членами ЦК». Равноправны, а не стоят над другими и не контролируют их! Это положение фактически означает окончательный отказ от их привилегированного положения и завершение пересмотра первоначальной схемы в одном из важнейших пунктов ее. Особая функция членов ЦК, о которой Ленин говорил 29 декабря, остается закрепленной за особой группой членов ЦК, не имевших никаких преимуществ перед другими: перед ними ставится задача «длительной и упорной работой изучить и улучшить наш госаппарат. Эти члены ЦК считаются временно прикомандированными к Наркомату рабоче-крестьянской инспекции, все служащие которого «получают задание помогать им в этом»¹⁵. Особый статус этой группы членов ЦК подчеркивается теперь не расширением их прав по сравнению с другими членами ЦК, а, наоборот, установлением ограничений для них. Ставится условие, что эти члены ЦК через несколько лет должны сменяться. Таких условий в отношении других членов ЦК никогда не было, вопрос об их пребывании в ЦК решался строго индивидуально, исходя из совершенно иных критериев. Стало быть, «новые» члены ЦК превращаются из привилегированной его части в каком-то отношении дискриминированную часть.

Однако вариант с ущемлением и ограничением прав членов ЦК также не мог быть принят, как и вариант с расширением прав.

Работа над первым вариантом статьи продолжалась до 13 января 1923 г., следовательно, до этого времени Ленину не удалось найти удовлетворительного решения проблемы: новые члены ЦК с их специфическими задачами, функциями и, следовательно, правами никак не вписывались в существующий механизм работы ЦК и в рамки Устава партии. В итоге получалось разрушение сложившейся системы руководства партии, чего Ленин не желал. Он стремился к укреплению ее. Ленин был недоволен первоначальным вариантом статьи о РКИ («Что нам делать с Рабкрином?»), о чем свидетельствует уже сам факт прекращения работы над ним и начало разработки принципиально новой схемы реализации своей идеи. Поставленные задачи он пытается теперь решить не за счет реорганизации ЦК партии, а за счет реорганизации ЦКК РКП(б).

Во всех текстах, предшествующих статье «Как нам реорганизовать Рабкрин», представляющей переработку первоначального варианта ее («Что нам делать с Рабкрином?»), речь идет только о новых членах ЦК и нет ни слова о ЦКК. Спустя десять дней, 23 января, Ленин закончил диктовать статью «Как нам реорганизовать Рабкрин», в которой речь идет только о реорганизации ЦКК. О реорганизации ЦК, о расширении его состава здесь уже не было ни слова. В литературе этому повороту ленинской мысли почему-то не придается должного значения, и, говоря о предлагаемой им реформе, историки громоздят цитату на цитате из разных работ, в которых фактически предлагаются совершенно разные реформы. Ленин нашел удовлетворивший его вариант реформы центральных органов партии, что отразилось в названии подготовленной к печати статьи: из нее исчезла неопределенность в самой постановке вопроса (что делать с РКИ?) и появился подзаголовок, говорящий о завершенности работы над проблемой, — «Предложение XII съезду партии».

В статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» появляется предложение увеличить ЦКК на 75—100 человек с теми же функциями, которые прежде предполагались для новых членов ЦК. Тот же круг задач, которые им предстоит решать. Те же права присутствовать на заседаниях Политбюро и знакомиться с документами. То же условие регулярной смены их. Та же социальная среда, из которой они должны набираться. Тот же расчет, что эта мера обеспечит усиление устойчивости ЦК партии. Та же связь между партийными органами и работниками НК РКИ, те же последствия для РКИ — повышение ее авторитета и дееспособности¹⁶.

В статье «Лучше меньше, да лучше» Ленин продолжил разработку этой проблемы, детализируя схему работы ЦКК—РКИ¹⁷.

С перенесением задачи налаживания работы РКИ с ЦК на ЦКК отпала необходимость пополнения ЦК партии за счет рабочих и крестьян до 50—100 членов. И мы видим, что Ленин к этому предложению в последних своих статьях не возвращается.

Предложение Ленина предоставить ЦКК право контроля за постановкой вопросов и их обсуждением в ЦК РКП(б), Политбюро ЦК, за любым партийным функционером¹⁸ в литературе иногда трактуется как установление контроля над ЦК и Политбюро, ограничение их прав. Но это не так. Контроль за подготовкой вопросов к обсуждению и за ходом их обсуждения не означал ограничения права Политбюро формировать повестку дня, права принятия решения. А ведь это главное. Определяя задачи и функции членов ЦКК, присутствующих на заседании Политбюро, Ленин ни слова не говорит о предоставлении им совещательного или тем более решающего голоса. Следовательно, ее функции оставались в рамках, определенных Уставом партии, власть ЦК не умалялась. Достигалось лишь то, что и требовалось, — повышение эффективности работы Политбюро, значит, позиции ЦК не ослабевали, а усиливались. Одновременно происходило наращивание политической силы и возможностей ЦКК, но не за счет прерогатив ЦК РКП(б). Этим обеспечивалось укрепление всей системы центральных органов партии и ее положения в политической системе диктатуры пролетариата.

В ходе разработки планов реорганизации ЦК и ЦКК в связи с реорганизацией РКИ Ленин вышел на принципиально важную проблему взаимодействия партийных и государственных органов¹⁹. Тем не менее в историографии этот — важнейший — аспект последних ленинских работ не привлек должного внимания, очевидно, потому, что высказанные Лениным мысли противоречили принятым позднее в КПСС взглядам. Все ограничивалось частным случаем — слиянием ЦКК и РКЙ, внимание концентрировалось на решении очень важных практических задач: борьбе с бюрократизмом, демократизации внутрипартийной жизни и т.д. Такой подход не только суживал проблему, но и грубо искажал позицию Ленина.

Реорганизацию ЦКК—РКИ Ленин рассматривал лишь как очередной шаг в решении более общей задачи — создания системы власти и  управления, отвечающей потребностям социалистической революции. Завершая разработку этой проблемы, в статье «Лучше меньше, да лучше» Ленин обосновал свое видение главного направления развития политической системы диктатуры пролетариата. Реорганизация ЦКК—РКИ должна была подготовить решение более фундаментальной задачи — дальнейшую интеграцию партии и государства, что рассматривалось им и как цель, и как способ поставить на место существовавшего, оставшегося от старого строя новый, свой госаппарат и этим создать предпосылки для дальнейших шагов в этом направлении.

Для марксистов такая постановка вопроса не являлась неожиданной. Правда, основоположники марксизма не дали сколь-либо детальной проработки этого вопроса, но общие установки были достаточно определенными. Задача использования Коммунистической партией государства в целях реализации программы пролетарской революции поставлена уже в «Манифесте Коммунистической партии». Там же сформулирована мысль о том, что в процессе установления политического господства пролетариата и проведения программы преобразования общества на базе общественной собственности на средства производства государство претерпевает определенную эволюцию вплоть до исчезновения. Развивая эту мысль, Ф. Энгельс сформулировал положение, что социалистическое государство уже не является государством в прежнем смысле слова. Таким образом, система «партия — государство» мыслилась не как статическая, а как динамическая, постоянно и быстро меняющаяся в первую очередь за счет своей «государственной» составляющей. На основе такого понимании сущности отношений между партией и государством в системе диктатуры пролетариата большевики с самого начала строили новое государство. В записках от 26 декабря 1922 г. Ленин отмечал, что за пять лет революции большевики «создали новый тип государства (курсив наш. — B. C.), в котором рабочие идут впереди крестьян против буржуазии»²⁰.

Большевиками была принята и проводилась в жизнь* идея определенного сращивания всех организаций пролетариата. Практический опыт корректировал первоначальные представления, вызывал дискуссии, в центре которых была проблема поиска целесообразных организационных форм и методов работы, взаимодействия основных институтов политической системы диктатуры пролетариата. Наибольшей остроты борьба по этим вопроса достигла в ходе «дискуссии о профсоюзах».

В процессе разработки своего плана реорганизации ЦК— ЦКК—РКИ Ленин в развернутом виде изложил свои взгляды на проблему взаимодействия партии с государством в социалистической революции. Уже в диктовке от 29 декабря 1922 г. говорилось, что РКИ «в результате своего развития дал в итоге переходное состояние от особого наркомата к особой функции членов ЦК» (курсив наш. — B.C.)²¹. Излишне говорить, что такой «результат» эволюция РКИ могла иметь только в том случае, если определенная интеграция соответствующих частей партийного и государственного аппаратов фактически уже имела место. В плане статьи «Что нам делать с Рабкрином?» Ленин уже предлагает распространить на НК РКИ опыт подчинения НКИД Центральному Комитету партии, включая и дело подбора кадров для него²². В статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» эта тема получает развитие. Ленин в опыте государственного строительства времен гражданской войны в качестве главного урока выделяет насыщение важнейших институтов власти надежными партийными кадрами. На этот опыт он предлагал опереться, приступая к реорганизации госаппарата²³.

В статье «Лучше меньше, да лучше» он суммировал свои взгляды по этому вопросу. В ней говорится не только о допустимости и целесообразности, но и о необходимости определенного соединения, слияния партии и государства. Насколько серьезное значение Ленин придавал этому вопросу, говорит то, что ему он посвящает целый раздел этой статьи. Ввиду принципиальной важности сформулированных Лениным положений и частых искажений ленинских взглядов на этот вопрос приведем пространную цитату: «Как можно соединить учреждения партийные с советскими? Нет ли тут чего-либо недопустимого?

Я ставлю этот вопрос не от своего имени, а от имени тех, на кого я намекнул выше, говоря, что бюрократы имеются у нас не только в советских, но и в партийных учреждениях. Почему бы, в самом деле, не соединить те и другие, если это требуется интересом дела? Разве кто-либо не замечал когда-либо, что в таком наркомате, как Наркоминдел, подобное соединение приносит чрезвычайную пользу и практикуется с самого его начала? Разве в Политбюро не обсуждаются вопросы с партийной точки зрения многие мелкие и крупные вопросы о "ходах" с нашей стороны в ответ на "ходы" заграничных государств... Разве это гибкое соединение советского с партийным не является источником чрезвычайной силы в нашей политике ? Я думаю, что то, что оправдало себя, упрочилось в нашей внешней политике и вошло уже в обычай так, что не вызывает никаких сомнений в этой области, будет, по меньшей мере, столь же уместно {а я думаю, что будет гораздо более уместно) по отношению ко всему нашему государственному аппарату... Более того, я думаю, что такое соединение является единственным залогом успешной работы» (выделено нами. — B.C.). Завершает эти рассуждения Ленин следующим замечанием: «Я думаю, что всякие сомнения на этот счет вылезают из самых пыльных углов нашего аппарата и что на них следует отвечать только одним — насмешкой»²⁴.

Выделенный курсивом текст является квинтэссенцией ленинских взглядов. Чтобы яснее увидеть суть их, представим часть выделенного текста в виде одного предложения. Получается: гибкое соединение советского с партийным является источником чрезвычайной силы в нашей политике; оно оправдало себя, упрочилось в нашей внешней политике и будет гораздо более уместно по отношению ко всему нашему государственному аппарату; в таком соединении — единственный залог успеха.

Вместе с тем из приведенной выше цитаты видно, что В.И. Ленин не ставил вопрос о слиянии, соединении как вопрос принципа, в соответствии с которым должны были быть перестроены отношения партии и государства. Для Ленина это вопрос целесообразности и тактики.

В свете этих намерений Ленина иначе выглядит и предложенная им реорганизация ЦКК—РКИ. Она создавала механизм, необходимый для реализации планов «соединения», «слияния» определенных частей партийного и государственного аппаратов. В данном случае посредством реорганизованной ЦКК происходит формальное, а не только фактическое подчинение всей системы государственной инспекции и контроля центральному руководству большевистской партии. Государственный орган — РКИ — не просто по факту, но и формально превращался в глаза и руки ЦК и ЦКК партии, позволяя осуществлять контроль, чистку и реорганизацию всего государственного аппарата, выявлять перспективные кадры управленцев, обеспечить их подготовку и распределение. Заканчивая 2 марта 1923 г. свою последнюю статью «Лучше меньше, да лучше», В.И. Ленин диктовал: «Вот — о каких высоких задачах мечтаю я для нашего Рабкрина. Вот для чего я планирую для него слияние авторитетнейшей партийной верхушки с "рядовым наркоматом»²⁵.

* В статье «Наши разногласия» (опубликована в «Правде» в январе 1921 г.) Сталин писал: «Никто не спорит, что профсоюзы и органы государства должны проникать и будут проникать друг друга взаимно ("сращивание")» (Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 4). Ленин не мог не знать о ней и не возражал, хотя термин «сращивание» относился к принципиально важному вопросу, вокруг которого кипели страсти. Несколько позднее (1921 г.) в наброске плана брошюры «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» Сталин так сформулировал свое видение вопросов интеграции партии и государства: «Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского (курсив наш. — B.C.), направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность» (Сталин И.В. Соч. Т. 5. С. 71). Как знать, может быть, такое видение этой проблемы Сталиным, сыграло свою роль, когда Ленин думал о политике, способном занять ключевое место в политической системе диктатуры пролетариата.

§ 2. КООПЕРАЦИЯ КАК СПОСОБ ВОВЛЕЧЕНИЯ КРЕСТЬЯН В СТРОИТЕЛЬСТВО СОЦИАЛИЗМА

Главная проблема, которая стояла на пути построения социализма в СССР, — проблема вовлечения крестьянства в социалистическую революцию в качестве политически, экономически и социально заинтересованного участника этого процесса. Проблема для революционеров-марксистов была хотя не нова, но чрезвычайно сложна для практического решения. Попытка применить классическую схему, предложенную К. Марксом и Ф. Энгельсом, окончилась неудачей. Вынужденный переход к новой экономической политике тому свидетельство. НЭП создавал условия, сильно отличавшиеся от тех, в которых прежде мыслилось использование кооперации (быстрый темп развития мировой пролетарской революции, господство крупных форм организации производства в промышленности и сельском хозяйстве, отсутствие товаро-денежных отношений). Допущение рынка, необходимость приспособления государственной промышленности к возможностям и потребностям крестьянского хозяйства приводили к уступкам принципу частной собственности, к развитию товарно-денежных отношений, которые развязывали мелкобуржуазную стихию. Вот условия, в которых предстояло развиваться кооперации в СССР.

Ленин, обратившись в «Завещании» к проблеме социалистического преобразования сельского хозяйства, начинает разработку проблемы кооперации с выяснения возможности использования ее для вовлечения массы крестьянства в процесс социалистического строительства. При этом он опирался на прежние свои разработки в области новой экономической политики, развивал заложенные в них идеи, а не противопоставлял им новые. Ленин изначально рассматривал продналог не просто как уступку капитализму, а как шаг к социализму: «В налоге есть частица прежней разверстки и есть частица того порядка, который один только представляется правильным: именно обмен продуктов крупных социалистических фабрик на продукты крестьянского хозяйства через продовольственные органы государственной власти, принадлежащей рабочему классу, через кооперацию рабочих и крестьян» (курсив наш. — B.C.)²⁶. С этим он и связывал процесс становления социализма в крестьянской России. «Когда фундамент социалистической экономики можно считать заложенным! Когда обеспечен продуктообмен (выделено нами. — B.C.) с крестьянством*. Когда хозяйственно удовлетворен крестьянин!!»²⁷ Таким образом, проблема соединения государственной социалистической промышленности и крестьянского мелкобуржуазного хозяйства в условиях НЭПа и благодаря ему имела принципиальное решение.

И тем не менее оставалось неясным, как с помощью «торгашеской» кооперации совершится превращение старого крестьянства в новый класс социалистического общества, если она «неизбежно порождает мелкобуржуазные, капиталистические отношения, содействует их развитию, выдвигает на первый план капиталистов, дает им наибольшую выгоду». Ответа не было. Была общая идея, что «"кооперативный" капитализм... является, при Советской власти, разновидностью государственного капитализма, и, в качестве такового, он нам выгоден и полезен сейчас», так как он, во-первых, «облегчает учет, контроль, надзор, договорные отношения между государством... и капиталистом» и, во-вторых, «облегчает объединение, организацию миллионов населения, затем всего населения поголовно, а это обстоятельство, в свою очередь, есть гигантский плюс с точки зрения дальнейшего перехода от государственного капитализма к социализму»²⁸. Это было сказано почти за два года до диктовки Лениным записок «О кооперации».

В первом варианте записок «О кооперации» Ленин привлекает внимание к следующему: кооперация позволяет поставить частную инициативу крестьянина в такие условия, которые объективно способствуют развитию в крестьянстве коллективистской психологии. Ленин видел в ней, с одной стороны, способ ограничения мелкобуржуазной стихии и экономической связи единоличного крестьянского хозяйства с частным капиталом города и деревни, а с другой — средство переключения его на развитие связей с социалистическим сектором экономики. Поэтому Ленин считал, что при сосредоточении в руках государства диктатуры пролетариата «всех средств производства», при установлении «союза пролетариата со многими миллионами мелких и мельчайших крестьян», а также «обеспечения руководства за... пролетариатом по отношению к крестьянству» успех социализма зависит от «максимального кооперирования населения».

По его мнению, значение кооперации в решении проблемы вовлечения в процесс строительства социализма массы крестьянства усилилось, поскольку в рамках НЭПа была сделана уступка крестьянину, «как торговцу, принципу частной торговли», появлялась возможность обеспечить «соединение частного интереса, частного торгового интереса, проверки и контроля его государством, степень подчинения общим интересам». Важно также то, что она позволяла обеспечить переход «к новым порядкам (т.е. к коллективным хозяйствам, к социализму. — B.C.) путем возможно более простым, легким и доступным для крестьянина» и позволяла учиться строить социализм так, чтобы «всякий мелкий крестьянин мог участвовать в этом построении». Поэтому важнейшая задача, считал Ленин, состоит в том, чтобы «кооперировать в достаточной степени широко и глубоко русское население»²⁹.

Далее Ленин формулирует положение о том, что «строй цивилизованных кооператоров при общественной собственности на средства производства, при классовой победе пролетариата над буржуазией — это есть строй социализма»³⁰  Это положение иногда рассматривается как свидетельство того, что Ленин изменил свои прежние представления о социализме и методах его построения, стал сторонником кооперативного социализма. Такой вывод необоснован, поскольку в данном случае Ленин ведет речь не о кооперации вообще, а о кооперации крестьянства. Недаром он постоянно говорит о работе кооператоров в деревне, о необходимости использовать метод материального стимулирования для вовлечения крестьян в кооперацию, о необходимости повышения уровня культуры крестьянина («цивилизоваться»), для того чтобы он мог «быть толковым и грамотным торгашом». Говоря о населении, о русских людях, он имеет также в виду именно крестьян («это пусть намотают себе на ус русские люди или просто крестьяне»)³¹. Это обстоятельство не позволяет трактовать ленинские слова о роли кооперации расширительно — применительно ко всему обществу, и, следовательно, лишают основания попытки обосновать тезис о том, что Ленина стал сторонником кооперативного социализма, который предполагает сохранение товарно-денежных отношений, рынка и т.д.

Выводом о том, что строй цивилизованных кооператоров в политических условиях, уже обеспеченных успехами социалистической революции, «есть строй социализма», заканчивается первый вариант «статьи» «О кооперации». Кажется, все ясно. И тем не менее Ленин начинает разработку этой проблемы снова (второй вариант «статьи»). Что могло заставить его отложить или прекратить работу над этим, первым, вариантом текста? Что могло вызвать недовольство или неудовлетворенность? Можно предположить, что причиной стали какие-то противоречия, которые обнаружились в ходе работы. Какие именно? Сейчас ответить на этот вопрос можно только предположительно. Во-первых, оставался без ответа вопрос, как и почему контроль государства над частным торговым интересом обеспечит превращение старого крестьянства в класс социалистического общества. Во-вторых, если социализм — это строй цивилизованных кооператоров, а сама кооперация развивается как торгашеская, если «цивилизованный кооператор» — это умный и грамотный торгаш, то, получается, что при диктатуре пролетариата строй торгашей есть социализм. Иначе говоря, в первом варианте записок «О кооперации» фактически провозглашается, что Россия социалистическая — это есть Россия торжествующего НЭПа. Ничего подобного ни в марксизме, ни в прежних работах Ленина мы не найдем. Ленин говорил о том, что НЭП может послужить становлению социализма. Марксу, Энгельсу и Ленину социализм представлялся строем, преодолевшим товарно-денежные отношения, а не превращающим массу населения в торгашей**. Ленин и после перехода к НЭПу продолжал считать, что социализм — такая организация общества, которая преодолеет не только товарное производство, торговлю, но и товарообмен, общество, где будет осуществлен продуктообмен***.

Торгово-сбытовая («торгашеская») кооперация, соединяя крестьянское хозяйство с государственным (социалистическим) сектором экономики, ограничивая, таким образом, возможности развития частнокапиталистического сектора, позволяла сделать определенный шаг в деле укрепления политических, социальных и экономических позиций диктатуры пролетариата и поэтому могла сыграть важную роль в развитии революции. Но она в принципе не могла решить проблемы социалистического преобразования сельского хозяйства и изменения социальной природы крестьянства.

Более того, ее последствия с точки зрения интересов социалистической революции были противоречивы, поскольку она укрепляла бы мелкобуржуазную природу крестьянства, а не ослабляла ее. Ленин рассчитывал на то, что кооперация позволит крестьянскому хозяйству как-то развиваться, в худшем случае — держаться «на плаву», избегая обнищания. Но в этом случае, во-первых, все сельское хозяйство консервировалось на старой социальной и технической базе, не имея перспектив для быстрого развития. Во-вторых, оно становилось камнем преткновения на пути развития крупных современных форм организации сельскохозяйственного производства, основанных на использовании современной и быстро развивающейся техники, и превращения в высокопроизводительное производство, поскольку затрудняло развитие и производственной кооперации (колхозов), и кулацких хозяйств (замедлен процесс роста бедноты и батрачества). В-третьих, без ответа оставался и вопрос о стимулах перехода крестьянских хозяйств, вовлеченных в «торгашескую» кооперацию, в производственную кооперацию (колхозы): зачем крестьянину нужно расставаться со своей собственностью, если она обеспечивает ему некоторый рост, развитие, будущее? Опыт истории показал, что производственная кооперация, необходимая для социалистического преобразования крестьянской деревни, не вырастает из «торгашеской» кооперации****.

Следовательно, «кооперативный план», как он был изложен в первом варианте записок «О кооперации», не давал решения коренного вопроса — социалистического преобразования сельского хозяйства в условиях СССР в исторически короткие сроки. Мелкотоварное сельское хозяйство, неспособное дать средства для крупных вложений в промышленность, неспособное принять от промышленности и использовать в массовом масштабе высокопроизводительную дорогую сельхозтехнику, такое сельское хозяйство не могло быть прочной основой для развития и победы социалистической революции в СССР. Россия нэповская «не хотела» превращаться в Россию социалистическую.

Возможно, поэтому В.И. Лениным была предпринята вторая попытка обосновать ответ на вопрос: как построить социализм в стране с преобладанием крестьянского населения без помощи со стороны победивших пролетарских революций в промышленно развитых странах, используя буржуазные методы ведения хозяйства.

В отличие от первого второй вариант записок (вторая часть «статьи») «О кооперации» посвящен тому, как использовать кооперацию для обеспечения перехода от капиталистической к социалистической форме организации производства. Теперь Ленин ведет речь уже о «кооперативных предприятиях», находящихся на земле, принадлежащей государству³². Следовательно, он имеет в виду производственную кооперацию на земле, т.е. колхозы*****. Для «торгашеской» кооперации вопрос о земле, о ее принадлежности не имел существенного значения.

Анализ возможностей производственной кооперации в условиях НЭПа обеспечить переход крестьянства к социалистическим производственным отношениям Ленин начинает с определения ее места в существовавшей системе хозяйствования. «Наш существующий строй», «нашу теперешнюю экономическую действительность» он оценивал как соединение частнокапиталистических предприятий («но не иначе, как на общественной земле, и не иначе, как под контролем государственной власти, принадлежащей рабочему государству») с предприятиями «последовательно- социалистического типа», т.е. таких, в которых «и средства производства принадлежат государству, и земля, на которой стоит предприятие, и все предприятие в целом». Этот строй Ленин отличал от государственного капитализма. В существующих условиях «предприятия кооперативные отличаются от предприятий частнокапиталистических, как предприятия коллективные, но не отличаются от предприятий социалистических, если основаны на земле, при средствах производства, принадлежащих государству, т.е. рабочему классу» (выделено нами. — B.C.). В этом случае кооперативные предприятия «сплошь да рядом совершенно совпадают с социализмом»³³. Таких предприятий еще не было, их предстояло создать.

Предложение соединить средства производства, принадлежащие государству, с трудом крестьян, объединенных в производственный кооператив (колхоз) было новым для большевиков. Соединение кооперированного труда крестьян с передовой сельскохозяйственной техникой позволяло повысить привлекательность колхозов в глазах крестьян-единоличников и создавать лучшие условия для развертывания колхозного движения. Такая коллективизация оказывалась единственным средством превращения мелкобуржуазного крестьянства, постоянно и в массовом масштабе порождающего капитализм, в класс социалистического общества, воспроизводящий уже не буржуазные, а коллективистские социальные отношения. Поэтому успех колхозного движения, решая самую трудную задачу российской социалистической революции, обеспечивал ее победу.

Таким образом, во втором варианте записок «О кооперации» В.И. Ленин сформулировал принципиальное положение, на которое опирался сталинский план коллективизации: производственная кооперация (колхоз) имеет социалистический характер, если в условиях диктатуры пролетариата государству принадлежат, во-первых, земля (национализирована) и, во-вторых, средства производства (например, в виде машино-тракторных станций — МТС).

Обращение Ленина к проблематике производственной кооперации позволило во втором варианте записок «О кооперации» лучше обосновать вывод о том, что «кооперация в наших условиях сплошь да рядом совершенно совпадает с социализмом», что «простой рост кооперации для нас тождественен... с ростом социализма». Опираясь на эти выводы, Ленин делает следующее заявление, породившее множество споров: поскольку рост кооперации тождественен с ростом социализма, «мы вынуждены признать коренную перемену всей нашей точки зрения на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали и должны были класть на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т.д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную "культурную" работу, если иметь в виду "внутренние экономические отношения", и отвлекаясь от задач, стоящих перед страной и революцией в международном масштабе»³⁴.

В исторической и обществоведческой литературе, особенно в годы горбачевской «перестройки», выхваченный из контекста тезис о «коренной перемене всей точки зрения на социализм» трактовался как отказ от революционного характера социальнополитических и экономических преобразований, как отказ от общенародной собственности в пользу кооперативной, как их тождественность с точки зрения социалистической организации общества, как признание необходимости сохранения при социализме регулирующей роли рынка и товарно-денежных отношений. Однако такой вывод основан на произвольной трактовке одной фразы и на подмене понятий******. Поскольку эта фраза является органической частью большого текста, процитируем его, опустив фрагменты, которые не несут существенно важной смысловой нагрузки, и выделив ключевые для понимания ленинской мысли слова: «Раз государственная власть уже в руках рабочего класса, раз политическая власть эксплуататоров свергнута и раз все средства производства... находятся в руках государства... мы вправе сказать, что простой рост кооперации для нас тождественен... с ростом социализма, и вместе с этим мы вынуждены признать коренную перемену всей точки зрения нашей на социализм. Эта коренная перемена состоит в том, что раньше мы центр тяжести клали... на политическую борьбу, революцию, завоевание власти и т.д. Теперь же центр тяжести меняется до того, что переносится на мирную организационную "культурную" работу» (выделено нами. — B.C.)³⁵.

Уже сама конструкция ленинской фразы (перечень пунктов через «раз») говорит, о том, что изменения в подходе к проблеме связаны с условиями строительства социализма, а не с изменением представления о нем. Очевидно, что Ленин говорит о роли кооперации не в функционировании социалистического общества, а в решении задач его построения. Кооперация не представляется всеохватывающей и все исчерпывающей задачей. Она — важная, но только частная задача, в известном смысле — «остаточная» («нам осталось "только" одно...»³⁶). Ясно также, что у Ленина речь идет не о тождестве кооперации с социализмом, а о тождестве роста кооперации с ростом социализма. Иначе говоря, чем больше сейчас кооперации вместо частника, тем больше сейчас социализма. А под ростом социализма Ленин в 1923 г., как и в 1918 г., понимал преодоление многоукладности. Следовательно, Ленин говорит о тождестве кооперации и социализма не в смысле полного соответствия кооперации социализму, а в смысле совпадения (Ленин употребляет эти слова в одном смысле и контексте, как синонимы). Иначе получается кооперативный социализм, но эта конструкция противоречит условиям, о которых говорил Ленин: сами кооперативные предприятия являются социалистическими только при условии, что земля и средства производства находятся в собственности государства.

Кроме того, «точка зрения на социализм» — это совсем не то же, что «взгляд», «концепция» или представления о социализме. Изменение «точки зрения» связано не с изменением всех представлений о социализме, о его законах и закономерностях развития. Оно определенно связывается Лениным с особенностями хода социалистической революции, с вступлением ее в новую фазу и с диктуемым этим обстоятельством изменением представлений о способах, методах, темпах проведения работ, меняющих, в свою очередь, план работ, место, время, очередность приложения главных усилий (т.е. «центр тяжести работы»). Эти перемены совсем необязательно должны изменить представление о создаваемом обществе, хотя неизбежно, наложат на него какой-то отпечаток. Ленин ведет речь не о самом социализме, а о процессе строительства социализма. Это станет понятней, если учесть, что для Ленина социализм не конструкция, которую еще предстоит создать, а процесс, который свершается уже сегодня. Поэтому Ленин и говорил, что, «перейдя к самой сердцевине будничных вопросов», «мы социализм протащили в повседневную жизнь и тут должны разобраться»³⁷. Для Ленина, как и для К. Маркса и Ф. Энгельса, социализм не состояние, а процесс³⁸. В этом суть.

Итак, перед нами не смена проблем, а изменение подхода к решению той же проблемы в новых условиях, под новым ракурсом. Речь идет не о смене представлений о принципах и механизмах функционирования и структуре социалистического общества, а о маневре в деле достижения этого общества.

Смысл ленинской фразы таков: было время, упор делали на политические вопросы, связанные с обеспечением государственной власти, на соответствующие формы и методы работы и борьбы. Сейчас вступили в новую фазу развития, когда на первый план выходит хозяйственная деятельность, которая в данный момент и в данной ситуации упирается во многом в «культурничество».

Кроме того, сторонники концепции пересмотра Лениным прежней своей точки зрения на социализм игнорируют тот факт, что сформулированный здесь тезис для Ленина совершенно не нов. В самом начале первого варианта записок Ленин недвусмысленно говорит о связи излагаемых здесь взглядов со взглядами 1918 г.: «Едва ли все понимают, что теперь, со времен Октябрьской революции (выделено нами. — B.C.) и независимо от нэпа... кооперация получает у нас совершенно исключительное значение». А чуть далее уточняет: думали о ней прежде, а потом забыли думать о ней. Теперь снова надо вспомнить³⁹. Следовательно, предложение о всемерном развитии кооперации в новых условиях НЭПа не может служить свидетельством радикального пересмотра прежних представлений о социализме. Меняются условия, а с ними и способы использования кооперации. Вот смысл этой ключевой для понимания дальнейшего хода рассуждений Ленина фразы, не дающей никаких оснований для вывода о коренном изменении Лениным своих представлений о социалистической революции и социализме.

Представления о том, что со временем произойдет именно такая смена приоритетов, о которой говорится в записках «О кооперации», тоже не были новы. О том, что после завоевания политической власти главная задача лежит в области управления, экономики, культуры и пр., Ленин говорил неоднократно. Так, в речи на Московской губернской конференции РКП(б) 21 ноября 1920 г. он утверждал, что в связи с переходом к миру «вместо методов революционного свержения эксплуататоров и отпора насильникам мы должны применить методы организаторства, строительства», надо дать крестьянству «образец и практику таких экономических отношений, которые окажутся выше тех, где каждая крестьянская семья хозяйничает по-своему»*******⁴⁰  . А в отчете В ЦИК и СНК РСФСР «О внутренней и внешней политике республики» 23 декабря 1921 г. Ленин снова возвращается к этой мысли: «На нас сейчас история возложила работу: величайший переворот политический завершить медленной, тяжел ой, трудной экономической работой, где сроки намечаются весьма долгие». «Тут работа целых десятилетий»⁴¹. Перечень подобных высказываний можно продолжать, отметим лишь, что этой проблеме Ленин уделил большое внимание в политическом докладе XI съезду РКП(б)⁴². Неудивительно, что нашлось ей место и в последних ленинских работах.

Завершая второй вариант записок, Ленин писал: «При условии полного кооперирования мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве. Но это условие полного кооперирования включает в себя такую культурность крестьянства», которую обеспечить «невозможно без целой культурной революции»43. Как видно, опять проблематику производственной кооперации Ленин связывает именно с крестьянством. Эта же мысль повторена им и в последней своей статье — «Лучше меньше, да лучше»: «политические предпосылки» для «непосредственного» перехода к социализму имеются, не хватает лишь цивилизованности, которая должна открыть путь к кооперации⁴⁴********.

Таким образом, Ленин с позиций марксизма обосновал принципиальную возможность «нестандартного» пути развития российской революции. Но ответа на кардинальный вопрос — как построить социализм в крестьянской стране в условиях НЭПа, развивавшего в крестьянстве инстинкты собственника, все еще не было. Беднота могла обеспечить вовлечение в производственную кооперацию примерно 30% крестьянства, а значит, лишь частично, в незначительной степени решала экономические, политические и социальные задачи социалистической революции в деревне. Приходилось принимать как неизбежность низкий темп восстановления народного хозяйства и, следовательно, социалистического строительства. В результате процесс революционного преобразования общества приобретал затяжной характер, а это, в свою очередь, обрекало крестьянство быть в течение длительного времени объектом политической и идеологической борьбы как со стороны социалистического пролетариата, так и со стороны сохраняющей политические позиции и идеологическое влияние буржуазии. Процесс развития коллективистской психологии и усвоения социалистической идеологии оказался бы затрудненным и замедленным. Классовая борьба в этих условиях неизбежно должна была бы приобрести более острый характер. Оставалось только надеяться на благополучный исход ее.

Работа Ленина над текстом прекратилась по причинам, о которых мы можем только догадываться, но в следующих диктовках (статьях, посвященных реформе ЦКК—РКИ) мы опять встречаем данную постановку вопроса и новую попытку решить его. Это говорит о том, что Ленин и во втором варианте записок «О кооперации» еще не нашел удовлетворительного ответа. Косвенным свидетельством этому может служить тот факт, что в последних своих записках и статьях Ленин, обращаясь к вопросу о перспективах российской социалистической революции, говорит только о политических аспектах участия крестьянства в ней, но обходит социально-экономические проблемы, поставленные и разрабатывавшиеся им в записках «О кооперации». Так, в статье «Как нам реорганизовать Рабкрин» Ленин писал, что надо добиться того, чтобы «крестьянская масса» пошла «с рабочим классом, сохраняя верность союзу с ним», а не за нэпманами, позволив им «разъединить себя с рабочими, расколоть себя с ними» (курсив наш. — B.C.)⁴⁵. Здесь Ленин выходит как раз на ту проблему, о которой мы упомянули выше, — на проблему классовой борьбы, от которой зависит исход борьбы за крестьянство. Фактически Ленин обозначил новый фронт классовой борьбы, возникший на новом этапе развития социалистической революции, — на хозяйственном фронте борьбы с буржуазией за крестьянство. Ленин надеялся на положительный для революции исход этой борьбы. Но опорой его веры служило не само крестьянство, а большевистская партия, ее способность выработать правильный политический курс, провести его и обеспечить эффективное управление обществом. Об этом же говорит и его статья «Лучше меньше, да лучше». В ней Ленин снова вернулся к этой проблеме и отметил, что «мелкое и мельчайшее крестьянство» «идет за пролетариатом из доверия к результатам его революционной работы», однако на одном этом доверии «продержаться нам вплоть до победы социалистической революции в более развитых странах нелегко»⁴⁶.

Нелегко — это значит, что все-таки можно. Можно, но если будут обеспечены определенные условия: сохранена диктатура пролетариата и «под ее авторитетом и под ее руководством» «мелкое и мельчайшее крестьянство» удержано так долго, чтобы оно успело достигнуть такого уровня «цивилизованности», который позволил бы «перейти непосредственно к социализму»⁴⁷. Опять «если». Если в течение длительного времени удастся удержать крестьян от выступлений против диктатуры пролетариата. Вопрос, как это обеспечить, оставался пока что без ответа. Вернее, Ленин предложил тот ответ, который в то время только и можно было дать: повысить эффективность работы государственного аппарата как главного инструмента преобразования общества, используя для этого реорганизованную ЦКК—РКИ.

* Под продуктообменом Ленин подразумевал и торговлю продуктами, принадлежащими государству («государственный продукт — продукт социалистической фабрики, обмениваемый на крестьянское продовольствие, не есть товар в политико-экономическом смысле, во всяком случае не только товар, уже не товар, перестает быть товаром») (Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 276).

** Позднее представление о возможности и желательности использования товарно-денежных отношений при социализме изменилось. Но это было связано с иной стадией развития социалистической революции, с иным опытом строительства социализма, с именем и деятельностью Сталина

*** «Продналог есть одна из форм перехода от своеобразного «военного коммунизма», вынужденного крайней нуждой, разорением и войной, к правильному социалистическому продуктообмену. А этот последний, в свою очередь, есть одна из форм перехода от социализма с особенностями, вызванными преобладанием мелкого крестьянства, к коммунизму» (курсив наш. — B.C.) {Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 43. С. 219).

**** А.И. Куртов, исследовавший динамику развития различных форм кооперации в 20-е годы, пришел к выводу, что на практике перехода одной формы кооперации (торговой, сбытовой) в другие (производственную) практически на наблюдалось. Поэтому тезис о том, что та торгашеская кооперация, о которой говорил Ленин, в своем развитии превратится в производственную кооперацию, социалистическую по своей сути, не получает подтверждения в исторической практике. В высшие формы производственной кооперации эволюционировали только простейшие формы ее (И.А. Куртов. Об интерпретации некоторых положений ленинского кооперативного плана // Вопросы истории КПСС. 1989. № 11. С. 66-76).

***** Ленин явно избегает употреблять термин «колхоз». Причина тому, возможно, в том, что, по его мнению, опыт колхозного строительства в годы гражданской войны не удался. Масса крестьян его не приняла (см.: Ленин В.И. Поли, собр. соч. Т. 45. С. 44, 45, 46, 54, 132, 268). В условиях НЭПа он избегал всего, что могло бы помешать налаживанию отношений с крестьянством

****** В литературе тех лет не раз указывалось на несостоятельность попыток построить на вырванной из контекста статьи и всего ленинского наследия фразе целую концепцию отказа Ленина от прежних представлений о социализме. Показательна позиция С П. Макарова, который считает, что «признание Владимиром Ильичем коренной перемены точки зрения на социализм означает, прежде всего, изменение тактики борьбы за построение нового общества, а не изменение взглядов на природу социализма», и делает верный вывод: «Ленинские взгляды на сущность социализма представляют единую, целостную систему» (Макаров СП. Ленинское теоретическое наследие и современность // Вопросы истории КПСС. 1990. № 10. С. 156).

******* Такая постановка вопроса, между прочим, означает, что Ленин не отказался от идеи непосредственного перехода к социализму как неправильной, а лишь признал, что в конкретных условиях России осуществить ее не удастся: годы должны уйти на хозяйственное и культурное строительство, на создание той базы, которая может стать базой социалистической организации общества

Примечания:

¹ Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 412—414:

² Там же. С. 402:

³ Там же. С. 412-415:

⁴ Там же. С. 414-416:

⁵ Старцев В.И. Политические руководители Советского государства в 1922 — начале 1922 года // История СССР. 1988. № 5. С. 118, 119.

⁶ Волкогонов ДА. Сталин. Политический портрет. Кн. 1. С. 150:

⁷ Куманев В.А., Куликова И. С. Противостояние: Крупская — Сталин. С. 20.

⁸ Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 285, 286-287:

⁹ Там же. С. 284.

¹⁰ Там же. С. 246-247, 287, 449-450:

¹¹ Там же. С. 242, 244.

¹² Там же. С. 247-248.

¹³ Там же. С. 254-255. .

¹⁴ Там же. С. 442.

¹⁵ Там же. С. 445.

¹⁶ Там же. С. 242, 247, 248, 282-287, 445.

¹⁷ Там же. С. 292-294, 296, 415-416:

¹⁸ Там же. С. 248, 286, 287.

¹⁹ Там же. С. 242, 247-248, 254, 284-286, 291-298, 299-411, 445.

²⁰ Там же. С. 347.

²¹ Там же. С. 254.

²² Там же. С. 442-443.

²³ Там же. С. 384.

²⁴ Там же. С. 398.

²⁵ Там же. С. 406.

²⁶ Там же. Т. 43. С. 149.

²⁷ Там же. Т. 44. С. 502-503:

²⁸ Там же. Т. 43. С. 225-226.

²⁹ Там же. Т. 45. С. 370.

³⁰ Там же. С. 373.

³¹ Там же. С. 371-373.

³² Там же. С. 374-375.

³³ Там же.

³⁴ Там же. С. 375, 376.

³⁵ Там же. С. 376.

³⁶ Там же. С. 372.

³⁷ Там же. С. 309:

³⁸ См.: Маркс К, Энгельс Ф. Избр. соч. Т. 6. М., 1987. С. 511.

³⁹ Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 45. С. 369, 371.

⁴⁰ Там же. Т. 42. С. 27-28.

⁴¹ Там же. Т. 44. С. 326-327.

⁴² Там же. Т. 45. С. 110-112.

⁴³ Там же. С. 276.

⁴⁴ Там же. С. 401.

⁴⁵ Там же. С. 387-388:

⁴⁶ Там же. С. 401.

⁴⁷ Там же. С. 402, 404.