Начиная описание непосредственного штурма Киева, необходимо напомнить обстановку, сложившуюся на тот момент. 30 июля гитлеровская ставка издала директиву №34, предписывающую группе «Центр» приостановить все наступательные операции. Группа «Центр» должна была быть готова к действиям на своём южном фланге, против наших армий, обороняющихся у Киева. Рейхенау наносит удар южнее Киева и севернее - на Коростень. Здесь опять хотелось бы вернуться к силам противостоящих армий. Против Юго-Западного фронта действовала группировка немцев, состоявшая из 6 полевой армии и 1 танковой группы. Эта группа насчитывала на 22 июня 730000 человек. Данные взяты из вышеупомянутого сборника девяносто восьмого года. По данным Гальдера, на второе августа, эта группировка потеряла 63000 человек, получила подкрепление 10000 человек, соответственно, в этой группировке насчитывалось 682000 солдат. У Гальдера же находим соотношение наших и немецких войск на всех участках. На участке группы «Юг» соотношение выводится, как пять к трём. Значит, наши войска, против группы «Юг», насчитывали примерно 400000 человек. Но Гальдер ведёт счёт по дивизиям, а не по реальному составу этих дивизий. Кроме того, 29 июля наша Ставка выпустила директиву, сокращающую штат дивизий и расформировывающую мехкорпуса, вместо них создавались танковые бригады. Мои расчёты косвенно подтверждаются данными Архива министерства обороны, опубликованные во всё том же сборнике. Эти данные определяют цифру окружённых под Киевом – 452000 человек. Но это было уже в середине сентября, в течение месяца подходили подкрепления, войска несли потери. Я утомляю читателя этими подсчётами, так как нигде не нашёл цифр, показывающих состав нашего Юго-Западного фронта перед ключевыми сражениями Киевской битвы.
Наши генералы считают началом генерального штурма Киева четвёртое августа. Гальдер называет другую дату – день выхода армии Рейхенау к Днепру – 30 июля. Вот карта, показывающая обстановку на участке Юго-Западного фронта в тот день.
Чёрные стрелы, направленные на юг, на участок Южного фронта, это выход танковой группы Клейста в тыл нашим армиям; чёрная стрелочка на Киев с юга - это удар семи пехотных дивизий Рейхенау из района Белой Церкви на Киев. Семь дивизий, наступавших на Киев с юга, были объединены в «группу Обстфельдера», эта группа состояла из двадцать девятого и пятьдесят пятого армейских корпусов. Уже третьего августа Гальдер запишет, что эта группа в некоторых местах прорвала оборонительную линию у города и вышла к Днепру. А следующий день, четвёртое августа, наши исследователи называют «началом генерального штурма Киева». Но в дневнике Гальдера боям за город большого внимания не уделяется. До восьмого августа Гальдер пишет, что «на фронте Шестой армии – ничего нового» или «войска группы Шведлера достигли Днепра» (Днепра немцы достигли ещё первого августа). Зато он начинает раздумывать в своих дневниках о дальнейших действиях подвижных сил, о действиях Первой танковой группы. Пятого августа Гальдер планирует использовать её для помощи Одиннадцатой армии, действующей на крайнем южном фланге Восточного фронта. Кроме этого, он хочет направить её для захвата мостов у Кременчуга, что само по себе было раздвоением группы. Но в той обстановке это можно было делать без всякого риска: из-за гибели наших Шестой и Двенадцатой армий, тот участок был совершенно оголённым. В начале августа наше командование сформировало здесь новую, Тридцать Восьмую армию, назначив командующим Д. И. Рябышева, бывшего командующего Восьмого мехкорпуса. А в районе Киева была сформирована Тридцать Седьмая армия и был назначен её командующий – бывший командующий Четвёртого мехкорпуса А. А. Власов, о дальнейших деяниях которого читателю хорошо известно.
Шестого августа Гальдер вылетает на фронт, где уже несколько дней был Гитлер. Ещё четвёртого числа Гитлер был в ставке группы «Центр», где со своими генералами обсудил дальнейшие действия – было принято окончательное решение перенести центр тяжести всех операций на южное крыло. Гальдер встретился со своим фюрером в ставке группы «Юг», в Бердичеве, и обсудил с ним дальнейшие действия на южном крыле. Там же оказался и Антонеску, которому вручили Рыцарский крест. Помимо этого фюрер с генералами обсудил ход дальнейших действий против нашей страны. Гитлер был уже непреклонен в своём решении повернуть Вторую танковую группу Гудериана на юг.
Приехав назад, Гальдер вернулся к своим обязанностям и к своим записям. 8 августа он одной фразой замечает, что «укреплённая полоса у Киева прорвана». Ранее (7. 08. 41) он писал о захвате Коростеня, но одновременно замечает, что «ликвидация коростеньской группы противника не является оперативной задачей». Южнее Киева Гальдер отмечает «контрудар противника против группы Шведлера». Это контрудар хорошо описывает генерал Гречко в своих воспоминаниях. Это был его первый бой. Он пишет, как его кавдивизия (34 кд) совершила рейд по тылам Первой танковой группы фашистов, как они взяли пленных, нарушили управление, перерезали коммуникации. Но не был этот рейд рейдом по тылам Первой танковой группы, эта группа была тогда южнее. Это были тылы группы Шведлера. Гальдер в своем дневнике написал по этому поводу очень кратко: «Богуслав!» Но далее он пишет, что положение, когда противник остановил Шестую армию у Киева, а группа Шведлера вынуждена воевать с подвижными группами в своём тылу, не является кризисом, и командующие справятся с ним сами. Вообще, штурм Киева надо рассматривать как частные действия Шестой полевой армии. Видимо, Рейхенау решил поддержать свою славу «победителя столиц» (Варшава, Брюссель). Но наши генералы даже после войны так и не признали, что штурм Киева был частным решением командующего Шестой полевой армией. Дело даже не в защите чести мундира. Просто долгое время в нашей стране у власти стояла, как сейчас модно говорить, «украинская команда». Сперва это был Хрущёв, потом Брежнев. Именно в эти десятилетия, в большинстве своём, и были написаны мемуары почти всех участников Второй Мировой.
Несмотря ни на что, штурм был довольно серьёзным. Вот карта, взятая с одного украинского сайта. Она немного неверна, но я специально её показал, чтобы читатель сам увидел эти неточности. Видите, красные стрелы вырастают с некоего рубежа, обозначенного синей и красной полосками. Это был крайний рубеж на который вышли войска Шестой армии немцев. Далее, с этого рубежа «вырастают» красные стрелы и на следующем, обозначенном полосками рубеже, красные стрелы встречаются с синими. Создаётся впечатление встречного сражения. Такого сражения не было. Гальдер записал вечером восьмого августа, что Шестая армия ведёт бои с противником, прорвавшимся к Богуславу, и что она ворвалась в Киев (мимоходом). Но уже в тот день она была остановлена нашими, подошедшими из резерва фронта, Третьим воздушно-десантным корпусом и 206 стрелковой дивизией. А контрудар 37 армии, это он обозначен на карте красными стрелами, был нанесён 11 августа, я скоро вернусь к этому. Окончательно гитлеровцы были отброшены от города четырнадцатого августа (по данным Баграмяна – шестнадцатого). Баграмян пишет, что апогей штурма был восьмого числа. В тот день читаем у Гальдера (я уже приводил другую часть этой цитаты): «…войска армии обеспечили себе в этом районе свободу действий». Уже десятого августа штаб группы «Юг» отдаёт приказ о приостановлении наступления на город. Упоминание об этом приказе отсутствует в мемуарах наших генералов, по крайней мере, я не этого встречал. Десятого августа Гальдер пишет, что, вероятно придётся выделить Шестой армии один корпус танковой группы Клейста. Но использовать его немцы собирались отнюдь не для удара по городу…
Четырнадцатого августа фронт под Киевом стабилизировался до середины сентября, до начала отхода наших армий от стен города. Правда, в конце августа Рейхенау предпринял небольшое наступление на Киев – отвлекающий удар.
Но мы несколько опережаем события. Я уже указывал линию на карте, где встретились синие и красные стрелы, видите её? В «Условных обозначениях» эта линия отмечена, как положение сторон на 12 – 14 августа 1941 г. Мы помним, что окончательно враг был остановлен 11 августа, и в тот же день он начал пятиться назад. (У Гальдера: «Шестая армия несколько отошла»). Вот именно на эту линию фашисты и откатились, оставаясь на ней до начала отхода наших армий в середине сентября. Я также уже сказал, что отойти фашистов вынудил контрудар 37 армии. В воспоминаниях Баграмяна утверждается, что сражение прекратилось 16 августа. Филиппи писал, что Рунштедт несколько занервничал после неудачного штурма города и просил у Гальдера выделить ему одну танковую дивизию из резерва. После отказа Рунштедт взял такую дивизию из группы Клейста – 11 танковую дивизию генерала Штампфа, но использовал он её не для штурма города, а севернее, против нашей Пятой армии. Многие наши исследователи пишут, что, дескать, Киев штурмовали танковые дивизии, но это ошибка. Да, в пехотных дивизиях гитлеровцев были танки поддержки пехоты, я об этом уже писал, но танковые дивизии были у немцев далеко на юге, под Кировоградом, а отнюдь не под Киевом. (Запись в дневнике Гальдера от восьмого августа гласит, что группа Клейста сейчас под Кривым рогом и Кременчугом, «что создаются благоприятные условия для окружения войск противника, находящихся западнее Днепра»). Не было во время штурма и знаменитых немецких пикировщиков U-87. По некоторым данным (Переслегин), этих самолётов не было в группе «Юг» с самого начала вторжения и примерно до начала осени. Вместо них, в качестве пикировщиков, немцы использовали другие самолёты – U-88, Me-110
Вот ещё очень примечательный документ того времени. Переговоры Сталина с командующим ЮЗФ Кирпоносом 8 августа 1941 года.
«У аппарата Сталин. Можете ли уверенно сказать, что вы приняли все меры для безусловного восстановления положения южной полосы УРа?
Кирпонос. Полагаю, что имеющиеся в моём расположении силы и средства должны обеспечить выполнение поставленной Уру задачи. Одновременно должен доложить вам, что у меня больше резервов на данном направлении уже нет.
Сталин. Возьмите часть сил с других направлений для усиления киевской обороны…»
Примечательно, не правда ли? Сталин предлагает снять войска с флангов и направить их для обороны географического пункта. Этот пункт называли «матерью городов русских», это был один из политических центров страны, отдавать его было очень тяжело для руководителя страны.
Схема штурма города
После того, как мы рассмотрели карту, необходимо уточнить, что свой контрудар Тридцать седьмая армия наносила, получив некоторое пополнение – 284 сд. Другие соединения были пополнены людьми, призванными с предприятий города. Кроме того, под Киевом сражались и ополченцы. Я смог найти упоминание о двух бронепоездах киевских ополченцев. Оговорюсь, что упоминаний о дивизиях народного ополчения, как позднее под Москвой, я не встретил, ополченцы действовали в составе кадровых частей.
Сотни тысяч киевлян отдавали свои силы для отражения немецкого наступления. Многие копали окопы в свободное от работы время, многие добровольно записывались в регулярную армию, многие – в ополчение. В городе была установлена военная дисциплина. Кроме того, наши лётчики сумели сорвать регулярные налёты немецкой авиации на город. А первого сентября дети пошли в школы. Им оставалось ещё девятнадцать дней учёбы.
Командование группы «Юг» решило перенести тяжесть атак Шестой армии севернее города, брать Киев второй раз на том же участке оно справедливо посчитало неразумным. Теперь Рейхенау предстояло наносить удары на участке нашей Пятой армии.
А далеко на севере, под Рогачёвым, произошли новые грозные события, которые позже приведут к катастрофе.
Но вернёмся на берега Днепра. Какова же была линия фронта к середине августа? Фашисты вышли к реке почти по всей её длине. Но на правом берегу оставались наши плацдармы: сам город Киев, маленький плацдарм у городка Триполье, далее небольшой участок нашей территории у Ржищева, далее довольно большие плацдармы под Каневом, и у Черкасс – самый большой из вышеназванных. Южнее, на участке Южного фронта, враг захватил Николаев, окружил Одессу. Ну а севернее, на участке гитлеровской группы армий «Центр», Вторая танковая группа Гудериана и Вторая полевая армия начали теснить наши Центральный и, позднее, Брянский фронты. На северном участке Юго-Западного фронта, на линии обороны нашей Пятой армии, немцы так и не соединили фланги групп «Центр» и «Юг», Пятая армия находилась у них глубоко на флангах и в тылу. Генерал Потапов организовал дерзкие рейды по глубоким тылам немецких армий, в основном маленькими кавалерийскими отрядами. Но враг накапливал силы с целью форсировать Днепр и нейтрализовать Пятую армию и выйти в тыл всему ЮЗФ. 16 августа, ощутив угрозу, главком юго-западного направления Будённый С. М. обратился в Ставку с просьбой Пятую армию и Двадцать седьмой корпус Тридцать седьмой армии отвести за Днепр. Ставка это разрешила, приказав отводить войска поэтапно, прикрываясь арьергардами. Пятая армия и её командующий справились с этим, но командующий 27-м ск генерал П. Д. Артеменко не смог правильно организовать отход. Это обвинение выдвинул генералу Артеменко в своих мемуарах И. Х. Баграмян. Но в них же он и оправдывает генерала, указывая на измотанность его войск. Воспользовавшись нашей неразберихой, Рейхенау приказал 11 танковой дивизии генерала Штампфа переправиться через Днепр. Помните, я писал о передаче этой дивизии из группы Клейста? Она смогла обогнать наши растянутые колонны и захватить мост и плацдарм за ним у городка Окуниново. Случилось это вечером 23-го августа. В последующие дни немцам удалось расширить плацдарм, несмотря на наши контратаки. Нашим лётчикам даже удалось разрушить мост. Но это было уже бесполезно – немцы быстро восстановили его.
Теперь положение Юго-Западного фронта резко ухудшилось. На севере над ним нависали переправившиеся войска Шестой армии немцев, большая угроза назревала на южном крыле: 17-я Полевая армия гитлеровцев и группа Клейста развернулись и готовились всеми силами форсировать реку. Гальдер записал по этому поводу, что русские столкнулись с совершенно новой, невыгодной для себя обстановкой, когда южнее Киева нет достаточных сил для обороны линии Днепра, а на севере над городом нависли войска Рейхенау. А группа «Центр» продолжала успешно продвигаться с севера, в глубокий тыл ЮЗФ. Давайте обратимся теперь к событиям на этом участке, к тому самому пресловутому «повороту на юг», после войны так усердно критикуемому бывшими гитлеровскими генералами.
Я уже упоминал, что четвёртого августа гитлеровская ставка приняла решение переместить центр тяжести всех операций на фланги, на южное крыло в частности. Ещё Гитлер планировал захватить Ленинград. Восьмого августа южное крыло группы армий «Центр» переходит в наступление в южном направлении пока только одной танковой группой Гудериана. Причём командование группы «Центр» отобрало у Гудериана один танковый корпус, Сорок шестой танковый, фон Бок решил поберечь его для предполагаемого наступления на Москву. Видимо Бок ещё надеялся переубедить Гитлера и наступать не на юг, а на запад. В танковой группе осталось два танковых корпуса. Восьмого августа Третья и Четвёртые танковые дивизии гитлеровцев из Двадцать четвёртого танкового корпуса перешли в успешное наступление на Рогачёв. В эти дни все помыслы нашей Ставки были направлены на отражение наступления на Киев, а дневник Гальдера пестрит записями об успехах южного крыла группы «Центр». Двенадцатого августа в наступление переходит Вторая полевая армия гитлеровцев, уже на следующий день она подошла к Гомелю. В этот же день Гальдер пишет об успешных боях танковой группы Клейста по очищению Днепровской излучины.
Наша ставка опять стала колебаться в определении направления главного удара гитлеровцев. Четырнадцатого августа, для отражения удара группы «Центр», был создан Брянский фронт, шестнадцатого Сталин назначил командующего – А. И. Ерёменко. При его назначении состоялся примечательный разговор. Сталин вкратце обрисовал ситуацию и, по словам Василевского, заметил, что противник свои основные усилия направит на взятие Москвы, нанося удары на флангах, с севера – через Калинин, с юга – через Брянск, Орёл. Также он заметил, что заход в тыл Юго-западному фронту танков Гудериана возможен, но маловероятен. Исходя из этого, перед Ерёменко были поставлены две задачи: основными силами прикрыть Брянск и разгромить группу Гудериана. После войны большую часть вины за гибель наших армий у Киева возлагают на Андрея Ивановича Ерёменко (интересно, сейчас его фамилию произносят «Еременко», с ударением на третьем слоге. Один ветеран с удивлением сказал мне, что не понимает, почему сейчас так говорят. В войну фамилию генерала произносили с ударением на втором слоге, и через букву «ё»: Ерёменко). Многие пишут, что Ерёменко, дескать, обещал «разбить подлеца Гудериана», но своё обещание не выполнил и именно поэтому, именно из-за Ерёменко, немцы смогли выйти в тыл ЮЗФ. Но главная задача фронту Ерёменко была поставлена другая – прикрыть район Брянска от предполагаемого удара немцев на Москву! (Оговоримся. Многие наши полководцы в своих мемуарах указывают, что фронт Ерёменко был образован именно для разгрома Гудериана. На это указывает Г. К. Жуков в своих «Воспоминаниях и размышлениях». Но Жукова не было тогда в Москве, он не мог быть очевидцем разговора, в тот период он командовал Резервным фронтом в районе Ельни. А вот Василевский при этом разговоре присутствовал. Далее, в начале сентября, Ерёменко была поставлена задача нанести встречный удар по 47 танковому корпусу гитлеровцев, наступавшему на Трубчевск. Ерёменко нанёс такой удар и потеснил немцев до Погара. 11 сентября за эту операцию ему было присвоено очередное звание генерал-лейтенанта. Но группу Гудериана он лишь немного потрепал. Почему же тогда Сталин повысил его в звании? Ведь за неудачную операцию не награждают! Думается, что даже 11 сентября наша Ставка всё ещё очень опасалось за московское направление. В Ставке посчитали, что контрудар Ерёменко воспрепятствовал намерению гитлеровцев обрушиться танковыми соединениями на Москву. Я ещё коснусь этого контрудара Брянского фронта. Вообще советские исследователи сильно путаются в тех событиях – в разных источниках они трактуются по разному. Особенно много непонятного именно в определении конкретных задач Брянскому фронту в разные периоды времени. Я беру свои данные, по событиям на участке Брянского фронта, из мемуаров А. М. Василевского, А. В. Владимирского, бывшего в то время помощником начальника оперативного отдела Пятой армии, и самого Ерёменко, и пытаюсь критически их осмыслить ). Конечно, командующий фронтом обязан был предвидеть опасность на левом фланге своего фронта и перебросить туда основные силы. Но как это сделать в условиях сорок первого года, без автотранспорта, без налаженной связи? Ерёменко были выделены две армии – Тринадцатая (сильно поредевшая в боях), с командующим генерал-майором Голубевым, и вновь формируемая Пятидесятая, с командующим генерал-майором Петровым. Три стрелковые и одна кавалерийская дивизии выводились в резерв фронта.
Вновь сформированному фронту пришлось сразу же вступить в грандиозное сражение, развернувшееся под Гомелем, Стародубом, Черниговом. Уже девятнадцатого августа немцы заняли важнейший центр коммуникаций – Гомель. Фланги наших Брянского и Юго-Западного фронтов «повисли в воздухе», как говорят военные. Кроме того, гитлеровцы соединили фланги своих групп «Центр» и «Юг», устранив опасный разрыв и окончательно нейтрализовав выгодное положение нашей Пятой армии, находившейся в тылу вышеназванных групп. Но и это ещё не всё. Немцы близко подошли и создали угрозу одной из двух железнодорожных веток, питающих ЮЗФ и сам Киев: ветке КИЕВ – БРЯНСК. Более менее свободное сообщение могло теперь осуществляться лишь по южному пути, по ветке КИЕВ – ЛОЗОВАЯ.
На Сталина посыпались предложения об отводе войск Юго-Западного фронта на восток. 16 августа такое предложение поступило от Будённого, 17 августа - от Шапошникова, 19 августа – от члена Ставки Жукова, в то время командующего Резервным фронтом. В тот же день Ставка приняла половинчатое решение – эвакуировать все наши плацдармы на западном берегу Днепра, но всеми силами удерживать Киев, что шло вразрез со всеми постулатами военной науки.
Гудериан, между тем, продолжал продвигаться на юг. 20 августа фашисты заняли Стародуб, 21 августа – Почеп. Но гитлеровская ставка ещё не была в полной уверенности о целесообразности поворота группы «Центр» на юг. Командование сухопутных войск, командование группы «Центр» направило 18 августа фюреру донесение о необходимости скорейшего захвата Москвы. А 21 августа фюрер издал ответную директиву, в которой приказывал, в первую очередь, захватить Ленинград, Крым и Кавказ. Группе «Центр» приказывалось соединить свой южный фланг с группой армий «Юг». Это очень не понравилось генералам центральной группы и ОКХ. После войны они в один голос утверждали, что это и было самой фатальной ошибкой Гитлера, и если бы не этот приказ, они, де, быстро взяли бы Москву и выиграли бы всю кампанию! Непонятно только, как группа «Центр» дошла бы до Москвы с открытыми флангами? С юга им угрожал бы наш Юго-Западный фронт, а с севера - наши войска, занимающие Валдайскую возвышенность. Но мы отвлеклись. 23 августа к Гитлеру пожаловал сам Гудериан, предварительно он договорился с Гальдером о необходимости убедить фюрера наступать на Москву. Но при встрече с фюрером Гудериан резко поменял своё мнение и обязался успешно продолжить продвижение на юг! Сам Гудериан, в своих мемуарах, скромно умалчивает о своей переменчивости, он де, всегда был апологетом скорейшего продвижения к Москве. Однако Гальдер, в своём дневнике, указывает на обратное. Среди гитлеровских генералов были часты разные склоки, думаю, нам нецелесообразно в них вдаваться. 24 августа, воодушевлённый Гудериан возвратился к своим танкам. Он выставил против Брянского фронта один свой корпус – 47 тк, другой корпус танковой группы продолжал успешно продвигаться на юг, на Новгород-Северский, тесня сильно потрёпанные части нашего Центрального фронта. Левее Гудериана наступала Вторая полевая армия гитлеровцев. В тот же день, когда Гудериан возвратился от Гитлера, наша Ставка объединила Брянский и Центральный фронты в единый Брянский фронт, под единым командованием Ерёменко, с целью остановить и разгромить наступающую немецкую группировку. Ерёменко попросил усилить его войска резервами, что и было сделано.
см рис1
Теперь в Брянский фронт вошли армии упразднённого Центрального фронта, фронт Ерёменко был усилен авиацией резерва Ставки. 29 – 31 августа 450 самолётов непрерывно бомбили наступающую немецкую группировку. Однако немцам удалось уберечь основную часть своих боевых машин. Ставка обязала войска Брянского фронта перейти в решительное наступление и выйти на линию Славгород – Щорс. Это означало бы разгром всего южного крыла группы армий «Центр», но сделать этого не удалось. Подвижная группа Брянского фронта (108 тд, 141 тбр, 4 кд) перешла в наступление, но смогла продвинуться лишь до Погара, где немцы создали прочный рубеж по реке Судость (см карту). То есть, вместо общего наступления опять получился лишь частный контрудар. (Выше я касался этого контрудара). Мало того что гитлеровцы отразили этот удар, их 47 тк 1 сентября прорвался к Трубчевску (см. карту). Уже это означало срыв всех наших планов разгрома группы Гудериана.
Ещё необходимо сказать о разногласиях среди гитлеровских генералов. Ещё 24 августа Гальдер записал, что Гудериан должен помочь Второй полевой армии и что ему необходимо сдержать своё продвижение. После нашего контрудара записи становятся ещё более мрачными. 27 августа: «Гудериан в неистовстве, ему не удаётся продвинуться из-за атак русских во фланг…». 31 августа: «Явно невыгодное положение группы Гудериана. В телефонном разговоре с Боком он бросается обвинениями и оскорблениями…». Гудериан оскорблял и обвинял своего непосредственного начальника из-за уже упомянутого изъятия у него одного корпуса перед началом операции. Теперь Гудериан через голову Бока, Гальдера и Браухича жаловался фюреру о распылении его сил. 1 сентября Гитлер обязал Бока вернуть 46 тк Гудериану. Сам Гудериан пишет, что в тот день он направил другой свой корпус, 47 тк, наступать вдоль Десны. Другими словами, он повернул 47 тк от только что захваченного Трубчевска на юг, для усиления основного удара своей группы, а если быть точнее, то пока всего одного, 24-го танкового корпуса.
2 сентября наша Ставка, в телеграмме генералу Ерёменко, ещё раз обязала его разгромить Гудериана и перейти в общее наступление с целями Рославль – Стародуб. Это было явное распыление сил, на что и указал Ерёменко, но командующий, действующего рядом Резервного фронта, Г. К. Жуков, сумел убедить Ставку в правильности такого решения. Ещё за два дня до получения приказа Ставки, ещё 31 августа штаб Брянского фронта приступил к разработке плана такой операции. Но немецкие танки уже вышли на оперативный простор и теперь они, а не мы, навязывали решения. Против нашего Брянского фронта враг теперь выставил пехотные части, а все подвижные силы бросил в прорыв в тыл Юго-Западному фронту. В конце августа уже всё наше командование поняло, чем угрожает продвижение южного крыла группы «Центр». Командование ЮЗФ стало спешно формировать новую, Сороковую армию, с задачей прикрыть стык между Юго-Западным и Брянским фронтом. Эта армия формировалась из поредевших частей ЮЗФ, их снимали с других участков, в том числе и из-под Киева. А гитлеровцы уже сильно потеснили 21 армию Брянского фронта, в образовавшийся разрыв двинулись дивизии Второй полевой армии, 3 сентября они подошли к Чернигову. 4 сентября Будённый докладывает в Ставку о необходимости взять часть сил из Киевского укрепрайона и из 26 армии и бросить их на север, для отражения немецкого наступления. По существу, командование ЮЗФ ещё раньше сделало это, при формировании 40 армии. Но даже эти, выпрошенные Будённым части, пришлось бросать в сражение уже по частям, ведь гитлеровцы уже вышли на оперативный простор и значительно выигрывали темпы развёртывания частей и их ввода в бой. 7 сентября Гудериан подошёл к Конотопу. Ему удалось здесь перегруппировать свои Третью и Четвёртую танковые дивизии и нацелить их на Ромны, уже в непосредственный тыл Юго-Западного фронта. Третьей танковой дивизией командовал тогда ещё неизвестный широкому кругу Вальтер Модель.
А на южном крыле ЮЗФ тоже назревал серьёзный кризис. 30 августа Первая танковая группа захватывает плацдарм у Днепропетровска, а 31 августа Семнадцатая полевая армия немцев сумела переправиться через Днепр под Кременчугом, к 4 сентября немцам удалось значительно расширить плацдармы. Теперь пехота Семнадцатой армии непрерывно атаковала части нашей Тридцать Восьмой армии на плацдарме у Кременчуга. Но наше командование полагало, что наступление немцев на юг начнётся с Днепропетровского плацдарма, ведь именно там были замечены части из группы Клейста. Именно на этом участке Тридцать восьмая армия и сосредоточила большую часть своих сил, именно там она наносила контрудары. Как мы видим, опять ошибка в определении направления главного удара. Но при высокой подвижности немцев это было даже не так важно – Клейст мог перебросить свои танки на любой плацдарм.