ПРОБЛЕМА
Человек умирал. Он прожил не очень долгую по нашим временам жизнь, но и не очень короткую - среднестатистическую. И прожил он ее средне. Многие другие прожили лучше. Но таких, кто прожил еще хуже, было не меньше. Человек знал, что жить ему осталось от силы день, а скорее всего несколько часов, хотя врач говорил ему, что операция прошла успешно и он проживет еще сто лет. Человек не верил врачу, ибо он знал жизнь. И сколько таких, кому врачи обещали жить еще сто лет, умерло на его глазах! Человек не боялся смерти, он знал, что она неотвратима, и готовился к ней. Он даже ощущал некоторое удовольствие от возвышенности и торжественности предстоящего события, даже немного гордился этим. Он когда-то читал, что такое состояние иногда бывает у осужденных на казнь и что это состояние есть лишь защитная реакция от ужаса смерти, который на самом деле овладевает каждым человеком, обреченным на смерть. Пусть защитная реакция, пусть самообман, только не ужас! Он вспомнил, как в самом начале войны их, совсем безоружных, методично убивали немцы, как в нем все стыло, цепенело, леденело, каменело (сколько есть слов для этого состояния!) в ожидании этого мига смерти. Ему повезло, он уцелел. Потом много месяцев спустя ему вновь представился случай умереть. Вернее, таких случаев было много, но они были обычными, и всегда оставался шанс выжить. На этот раз всем было очевидно, что он с группой солдат оставался на верную смерть. Но на этот раз он уже не испытывал страха смерти, он испытывал то самое чувство важности происходящего и гордости за то, что он исчезает, а другие остаются. Он уже познал, что вид человека, обреченного на смерть, вызывает уважение у живущих. Ему и на этот раз повезло - он уцелел. И был даже немного разочарован, что уцелел. Пережитое перестало быть опасным, и стало казаться, что никакой опасности не было. Так думали потом и другие. Обидно, но что поделаешь. Так уж устроен человек. Вот выживи он сейчас, и все испытают некоторое разочарование, болезнь и операция покажутся всем сущим пустяком. И даже самые близкие скажут, что он напрасно боялся, - они уверены в том, что он боится. Вернее, если бы он выжил, они были бы в этом уверены. Только смерть смывает человеческую пошлость, ибо вслед за мигом торжественности она несет забвение и безразличие.
Человек умирал. Он хотел обдумать последние, самые важные мысли, хотел сосредоточиться на приближающемся мгновении смерти. Но ему мешал сосед по палате. Соседу осталось жить тоже немного. Человек это знал точно. Но Сосед был молод, не верил в свою смерть, не хотел умирать, боялся смерти. И потому он храбрился, болтал без умолку, острил, сыпал мрачными анекдотами. Человеку хотелось, чтобы Сосед умолк. Но он понимал его состояние, ему было жаль его, и он делал вид, что слушает его.
- Вот еще мощная хохма, - не унимался Сосед. - Врач спрашивает у родственников, не потел ли покойный перед смертью. "Потел", - ответили родственники. "Это хорошо", - сказал врач. Сосед хохочет (если это хохот), Человек усмехается: он как раз основательно потеет.
После ужина Сосед успокоился (врач раз пять повторил ему, что он еще сто лет проживет) и уснул. Человек не спал, он не хотел последние минуты жизни тратить на сон. И явился к нему Некто - тот, кого он отверг как атеист, но кого звал на помощь в трудные минуты жизни. Человек не захотел даже произнести про себя имя пришельца: он не из тех, кто отказывается от своих убеждений. Он отнесся к появлению Некто спокойно, как к приходу дежурного врача или медсестры.
- Что тебе нужно от меня? - спросил он Некто.
- Тебе осталось жить два часа, - сказал Некто. - Я хочу предложить тебе выбор: либо пережить твою жизнь снова точно в таком виде, как она прошла, либо исчезнуть навечно. Не спеши с ответом, подумай! У тебя целых два часа впереди. Если будут вопросы или сомнения, я здесь всегда рядом с тобой. Но помни, ровно через два часа ты должен сделать выбор. Думай!.
"Два часа, всего два часа, - думал Человек. - Завтра утром неугомонный, но все равно обреченный Сосед расскажет очередную хохму тому, кто займет его, Человека, место на койке. Что-нибудь такое: "От чего умер покойный?" - "От простуды". - "А, это не опасно".
Врет этот Некто, что может позволить прожить жизнь сначала. Ну а если не врет? Допустим, что не врет. Давай обдумаем спокойно, стоит ли жизнь того, чтобы ее повторять. Два часа - срок немалый. Тогда на фронте мы рассчитывали лишь на час.
ИДЕЯ
- Ну как? - спросил мой новый собутыльник, которого я называю Писателем, ибо он на самом деле писатель.
- Здорово, - сказал я вполне искренне. - У меня есть предложение: вы описывайте куски жизни Человека, а я...
- А вы будете исполнять функции Бога, - сказал он.
- Нет, - сказал я, - мне больше подходят функции Дьявола. Богом будьте вы сами. И агитируйте Человека повторить жизнь. А я буду агитировать против. За жизнь мне агитировать трудно. Неубедительно получится.
- Мне тоже, - вздохнул Писатель.
НАЧАЛО
Бог. Ну-с, молодой человек, с чего начнем?
Человек. Какой молодой! Я, как у нас говорят, ровесник Октября. Для страны немного. А для отдельного человека слишком много. Даже наши вожди считают такой возраст средним, а не молодым.
Б о г. Я же пошутил!
Дьявол. Хорошенькие шутки! Человек на краю могилы, а он со своими дурацкими шутками! Хотите анекдот?
Ч е л о в е к. Не надо. Мне Сосед надоел со своими анекдотами. А какой анекдот? Раз уж заикнулся, давай!
Д ь я в о л. "А что, - спрашивает врач, - покойный перед смертью потел?" - "Потел". - "Потел - это хорошо". Ха-ха-ха!
Человек. Старо! А такой вот слышали? "От чего умер покойный?" - "От гриппа". - "А, это не опасно". Ха-ха-ха!
Дьявол. Старо! А вот еще...
Б о г. Послушайте, зачем мы собрались -слушать анекдоты с бородой или обсуждать проблему жизни?! Начнем!
Дьявол. Определим сначала понятие начала, как требует современная наука и формальная логика.
Бог. Начало жизни есть рождение.
Д ь я в о л. Не могу согласиться, коллега. Начало - момент, когда человек осознает себя, когда рождается "я". Более того, момент, с которого он помнит себя как "я".
Бог. Но ему жить, а рождение не подвластно ему, и весь кусок жизни до того, что Вы считаете началом, из жизни не вычеркнешь.
Д ь я в о л. Но ему принимать решение, а не нам. Неизвестно, будет он жить или нет. А решение он должен принять на основе того, что вспомнит.
Бог. Но человек может помнить многое из своей жизни еще до того, как осознал свое "я". Может многое помнить из рассказов других. Ваше начало неопределенно, а вы еще настаиваете на логике! Ему решать, будет он жить или нет. Но мне решать, с чего он начнет жить.
Дьявол. Слышишь? Прежде, чем ты осознаешь себя в качестве индивидуальности, тебе предстоит прожить большой кусок бессознательной жизни. Вот тебе первая неприятность! Кстати, когда ты начал осознавать свое "я"?
Человек. А что это такое?
Бог. Ха-ха-ха! Хорошенькое начало, если он сам вообще не знает, что это такое.
Дьявол. Ну, когда ты начал себя осознавать в качестве человека?
Человек. Никогда.
Дьявол. Не может быть!
Ч е л о в е к. А вы проживите мою жизнь, тогда сами увидите, что все может быть.
Бог. Ха-ха-ха! Ох, уморили! Начать с того, чего не было вообще!
Дьявол. По Гегелю ничто есть начало всего.
Бог. Может, и Маркса припомните? Начинаем с начала: с рождения! Материнская ласка...
Дьявол. Мокрые пеленки...
Человек. Мать говорила, что из-за голода у нее пропало молоко. Как я выжил, одному Богу известно...
Дьявол. Как он выжил?
Бог. Выжил - значит, надо было!
Человек. Вместо молока - пережеванный черный хлеб с солью. Да и хлеб-то пополам с мякиной. Мать говорила, я весь год кричал день и ночь: животик болел. Она спала не раздеваясь. Спала!.. Дремала около люльки... Нет, не хочу повторять это!
Дьявол. Что я говорю?! Все-таки моя диалектика тут вернее, чем ваша...
Бог. Если мне не изменяет память, это вы сами начали с логики.
Дьявол. Пусть так. Мы должны предоставить самому Человеку решать, что есть его жизнь.
Бог. Наша обязанность напомнить ему все то хорошее, что было в его жизни.
Дьявол. И плохое. А где критерии? Кто судьи? Назови мне любое хорошее явление, и я в нем найду плохую сторону. Вы уже убедились в этом на примере младенчества. А результат?
Б о г. Мы должны стремиться к объективности.
Дьявол. Нонсенс! Жизнь есть по сути своей субъективность. Описать жизнь объективно - значит повторить ее. А мы как раз решаем, стоит ли ее повторять. Парадокс логически неразрешим.
Бог. Есть непреходящие, абсолютные ценности.
Д ь я в о л. Но Человек оценивает их со своей преходящей, относительной позиции.
Бог. Ладно, пусть будет как в демократическом суде. Я буду представлять добро, вы - зло, а Человек будет судьей и вынесет приговор.
Д ь я в о л. А почему, собственно говоря, вы выбрали именно этого индивида?
Б о г. Он - ровесник Октября. Судя свою жизнь, он судит революцию и все то, что было после нее.
Дьявол. Скажите, когда вы узнали об Октябрьской революции?
Человек. Почувствовал еще в пеленках. Я же сказал уже, что весь год непрерывно плакал. В избе висел портрет Ленина. Но он висел рядом с иконами. Иконы мне нравились больше - красочные, сверкающие, лампады с огоньком. А узнал я об Октябре толком в школе. Мое обучение началось с лозунгов, с марксистских истин, с призывов и обещаний вождей.
Дьявол. Ничего не скажешь, удачный выбор. А что вы помните о прошлой, дореволюционной жизни?
Человек. Все.
ДЕТСТВО
Ч е л о в е к. Все мое детство прошло в условиях, когда доживалось все лучшее из прошлого и наживалось все худшее из будущего.
Дьявол. Вот и попробуй обойтись без диалектики! Детство вроде бы для всех есть детство. А тут!..
Бог. Обратимся к детству. Что бы там ни было, это - чудная пора. Человек уже ощущает себя цельной личностью, сохраняя беззаботность, чистую совесть...
Человек. Ха-ха-ха! Да вы были когда-нибудь сами ребенком?! О какой беззаботности вы толкуете? О какой чистой совести?.. Мы чуть становились на ноги, как должны были нянчиться с младшими и помогать в работе старшим. Между прочим, это - еще от старого строя осталось.
Б о г. Не морочьте мне голову! Признайтесь честно! За грибами ходили? Ходили. Ягоды собирали? Собирали. В лапту играли? Играли. Морковку ели? Ели. В сене кувыркались? Кувыркались. В речке полоскались? Полоскались. Зайца видели? Видели. Так что же вам еще нужно?! Это разве не счастье?!
Человек. Счастье, конечно. Но много ли его было?! Мы пололи и поливали овощи, таскали воду, пилили и носили дрова, пасли овец и коров, убирали сено... Ягоды, между прочим, мы почти не ели - их сушили на зиму. И все время хотелось есть. А грязь! Посмотрели бы вы на наши руки и ноги! И бесконечный понос: мы ели всякую травку, что казалась съедобной. А гигиена! Бог мой, я чистые простыни и отдельный матрас познал только в армии.
Дьявол. Вшивое детство, ничего не скажешь. И небось Богу молиться заставляли, в церковь таскали?
Ч е л о в е к. Не очень. Молитвы - только "Отче наш", в церковь - раз в год. В церкви было занятно - нарядно, просвирку давали.
Б о г. Вы помните, как начали рушить церковь?
Человек. Помню. Мы бегали смотреть. Занятно было.
Б о г. А народ?
Человек. Кто плакал, кто смеялся.
Бог. Как же так?! Почему не восстали за веру?!
Человек. Не смешите меня. Кому Бог был нужен, он с ним остался. А вообще он был нам ни к чему. Без него легче стало.
Дьявол. Есть все же какой-то плюс в вашем детстве! От Бога избавились.
Человек. Это не плюс и не минус. Это - ничто. Между прочим, Бога мы забыли быстро, но Черта помнили долго. Нас покупали не столько тем, что Боженька вознаградит, сколько тем, что Черт накажет.
Д ь я в о л. И между прочим, с ведома Бога!
Бог. Довольно паясничать! Мы не на богословской дискуссии собрались. Короче говоря, были в детстве у вас светлые пятна? Стоит ради них повторить жизнь?
Человек. Светлые пятна были, но на черном фоне. Повторять свое детство все-таки я не хочу. Вот если бы детство было такое, как у нынешних детей, тогда бы Я подумал. У нынешних детей сравнительно с нами - не жизнь, а сущий рай. Нельзя ли повторить, но с учетом наших достижений?
Бог. Нет, нельзя.
Человек. В таком случае я против повторения.
Д ь я в о л. Я одобряю. Я мог бы напомнить вам кое-какие детали из вашего детства, которые вы забыли. К примеру, порки, побои со стороны более взрослых детей, бесконечные сопли от промоченных ног, корь, воспаление легких, дифтерия...
Человек. Хватит! Пошли дальше!
ОТРОЧЕСТВО
Бог. Обратимся к школьным годам. К отрочеству. Хотя я и против нового строя, в особенности за его отношение к религии и церкви, все же я должен признать, что с точки зрения образования новая Россия сделала беспрецедентный в истории скачок. Школьные годы!.. Может быть, лучшие в человеческой жизни. Познание! Дружба! Первая любовь! Надеюсь, тут-то положение иное. Тут были темные пятна, но на светлом фоне, я полагаю?!
Дьявол. Бог, а говорит о познании! Если мне не изменяет память, именно с этого началось грехопадение человека, и он был изгнан из рая.
Бог. Познание - соблазн, а соблазн дает сначала удовольствие. Огорчения приходят потом. Я упомянул о нем, поскольку речь идет не обо мне и не об истории, а...
Дьявол. Ясно. Я не имею ничего против. Я всего лишь удивляюсь. Но посмотрим счастливые школьные годы нашего пациента. Хочу с самого начала заметить...
Ч е л о в е к. Не надо. Я сам. Школьные годы я помню очень хорошо. Верно, это были лучшие годы моей жизни. Нынешняя школа ни в какое сравнение не идет с той, в которой я учился. Иначе говоря, мое отрочество прошло в такое время, что оно мне кажется много лучше нынешнего. Мы были нищие, но надеялись получить все. Школа давала нам самые гуманные воззрения и самые светлые идеалы. Мы через школу получали все - еду, культуру (кино, театр, экскурсии, кружки), образование. Будущее казалось гарантированным выбирай путь по своим силам, способностям, интересам. И хотя жили различно, тенденция к равенству и справедливости казалась доминирующей. Новое расслоение общества на классы еще не обнаружило себя или казалось пережитком прошлого. Я в школу ходил как на праздник, как в храм. Здесь шла бурная и высокоидейная жизнь. Нет, нынешняя школа - ничто в сравнении с нашей. Теперь есть школы для привилегированных и школы для прочих. Дети дома имеют больше, чем от школы. В школе все стало формальностью. Практицизм. Цинизм идеологии. Ранняя осведомленность детей обо всем. В мое время я не слышал ни одного случая, чтобы девочки теряли невинность в школе. Мы, парни, впервые познавали женщин, обычно вступая в брак. Наша школа готовила нас к борьбе за светлые (пусть ложные) идеалы. Нынешняя готовит к заурядной серой жизни.
Бог. Но вас воспитывали в духе ложной атеистической идеологии! .;;.
Д ь я в о л. Вы присваиваете себе чужие функции, уважаемый! Это я должен в качестве дефекта школьных лет этого Человека указать нищету," демагогию властей, пропагандистские помои и прочее. Ведь так?!
Человек. Так. Но это теперь и со стороны смотрится так. Для нас это была сказочная жизнь. Одним словом, я хотел бы повторить свое отрочество. Можно это сделать, не повторяя детство?
Бог. Ни в коем случае.
Человек. Жаль. Я бы хотел снова поступить в комсомол, снова до изнеможения спорить о будущем, смотреть революционные фильмы и читать революционные книжки, пережить страдания Павки Корчагина и пронестись с саблей наголо вслед за Чапаевым, сходить на демонстрацию на Красную площадь и хотя бы издали посмотреть на Сталина...
Бог. Стоп! Это беспочвенные мечты.
Дьявол. Да, дорогой, вождя мирового пролетариата, учителя всего прогрессивного человечества и лучшего друга школьников товарища Сталина вам уже никогда не видать.
Человек. Я не Сталина видеть хочу - я знаю, какой это был мерзавец. Я хочу пережить свои отроческие годы, которые немыслимы без Сталина.
Бог. Повторяю, это исключено. Хотите видеть этого кровавого палача начинайте с рождения.
Дьявол. Повторять жизнь ради того, чтобы пройти по Красной площади с портретом Сталина и помахать издали рукой живому Сталину - это, знаете ли, сейчас не очень модно.
Человек. Дурак!
Дьявол. Это вы о ком?
Бог. Надеюсь, не обо мне?
Человек. Поделите между собою сами.
ЮНОСТЬ
Дьявол. Прежде чем перейти к следующему этапу - к юности, позвольте задать вам несколько вопросов, относящихся к периоду отрочества.
Человек. Давайте!
Дьявол. Что происходило с вашими родственниками в это время?
Человек. Всякое. Жизнь раскидала их, одних устроила, других изуродовала. Кого как. Я не хочу об этом вспоминать: страшно.
Д ь я в о л. А как же вас жизнь пощадила?
Человек. Это не существенно.
Дьявол. Репрессировали ли кого-нибудь из ваших родственников и знакомых?
Человек. Было всякое. Не хочу об этом думать.
Д ь я в о л. И если бы вам разрешили вновь пережить эти годы, вы согласились бы, несмотря на это?
Человек. Да.
Бог, Мы установили, таким образом, что в жизни Человека был целый период, который он хотел бы пережить снова.
Дьявол. И период, который он пережить не хочет. Один-один. Ничья. Пошли дальше: юность. Что вы включаете в период юности? В советское время произошли изменения в возрастных периодах. Вы весь школьный период, т. е. период до восемнадцати (в среднем) лет включаете в отрочество. А юность?
Человек. Мне все равно, какой смысл вы вкладываете в слова "отрочество" и "юность". У нас свои рубежи, свои деления: до школы, школа, учебные заведения и служба в армии (для некоторых) до начала самостоятельной жизни в качестве человека, получающего зарплату. Значит, период, который вы называете юностью, теперь длится с восемнадцати до двадцати пяти или двадцати восьми лет (в среднем). Но у меня, как и у многих моих сверстников, он был растянут (или сокращен?) из-за войны.
Бог. Война не в счет, ибо она есть отклонение от нормы.
Человек. Для меня военные годы были, может быть, более значительными, чем вся остальная жизнь.
Бог. Поговорим о них особо. А пока обратимся к нормальному ходу жизни.
Дьявол. Таким образом, периодизация жизни Человека имеет социальные, а не биологические основания. Итак, что вы можете нам сообщить об этом периоде?
Ч ел о в е к. О, я хотел бы сказать многое. Но когда есть что сказать, говорить трудно. Трудно выбрать события и дать им оценку. К тому же этот период был очень сложен, даже запутан, подвижен, изменчив, противоречив. В этот период я отслужил в армии, хотя мог иметь отсрочку, поскольку поступил в институт. Я напросился добровольцем в пограничные войска на Дальний Восток. Потерял три года. Но я не жалею. Участвовал в конфликте на озере Хасан и на Халхинголе. Потом потерял еще два года: работал на важном строительстве в Сибири. Заработал там язву. Институт. Война. Был комсомольским активистом. Вступил в партию на фронте. После института уехал добровольно работать в глушь. Жил там с женой и ребенком в тесной комнатушке. Как жили - теперь трудно поверить. Макаронам радовались, как дети. А фрукты... Слава Богу, лук был. Одним словом, хлебнул жизни по горло.
Дьявол. Следовательно...
Бог. Ничего не следовательно. В эти годы Человек повидал мир, преодолел массу трудностей, пережил радость первой любви, радость рождения ребенка. Романтика. Перспективы роста...
Человек. Верно. Я об этих годах не жалею. Было все. И любовь. И романтика. Но вот насчет того, чтобы повторить их, я колеблюсь. Романтика - да, но романтика голода, грязи, холода, работы до изнеможения, часто бессмысленной. Одновременно это были годы встречи с суровой реальностью и прощания с романтикой. Пришлось отбросить все иллюзии и надежды отрочества. Правда, появились другие надежды, более прозаические: чуточку улучшить бытовые условия, продвинуться на работе.
Дьявол. Насчет первой любви. Вы женились на той, которая...
Человек. Что вы! Девушка, которую я полюбил впервые, предпочла другого. Я женился случайно.
Дьявол. Вы любили жену?
Ч е л о в е к. Не знаю. Скорее всего - нет. Всю жизнь маялся с ней.
Дьявол. Почему не развелись?
Человек. Не до этого было. И непривычно. Да и к чему? Другие не лучше жили. Не все ли равно! И дети опять же. .
Дьявол. При каких обстоятельствах вы получили комнатушку, о которой упомянули?
Человек. Лучше не вспоминать.
Д ь я в о л. И несмотря на это...
Человек. Нет, из-за этого и из-за многого другого я не могу сказать, что хочу повторить эти годы.
Бог. Таким образом, счет остается прежним.
ВОЙНА
Дьявол. Теперь - период войны. Думаю, что вы эти кошмарные годы не хотите повторять. Это бесспорно. Потому - короче.
Человек. Как раз наоборот, военные годы я хотел бы пережить вновь.
Б о г. Но почему? Все человечество осуждает войну и борется за мир. Избежать войны любой ценой - это естественное желание людей, а вы...
Человек. Вы рассуждаете как идеологический работник. Я вовсе не хочу, чтобы началась новая война. Я хотел бы пережить все то, что было со мной во время войны. Какое это имеет отношение к войне?
Бог. Никакого. Но ведь военные годы для вас были такими трудными. Вы пошли добровольцем на фронт?
Человек. Да.
Бог. Почему?
Человек. Хотел защищать Родину.
Бог. Демагогия!
Человек. Если бы я был в силах, я бы тебе за такое слово по морде дал!
Бог. Извините, я не подумал.
Человек. А кто, по-вашему, защитил страну? Демагогия? Обман? Страх? Я - пока еще живой пример того, что было на самом деле. Я ушел добровольно на фронт. В первом же бою был ранен, но остался в строю.
Был ранен три раза, один - тяжело, полгода в госпитале лежал.
Дьявол. Чем же вас привлекают эти годы, если вы хотите пережить их снова? Приключения? Риск? Слава? Власть над людьми? Что?
Бог. Думаю, что я догадываюсь, в чем дело. Человеческие отношения. Фронтовая дружба. Общая опасность сближает людей.
Человек. Верно, но лишьотчасти. Не забывайте о годах отрочества. Война отбросила зародившиеся сомнения и разочарования. На карту были поставлены лучшие завоевания революции. Эта война для таких, как я, явилась как бы продолжением революции и Гражданской войны. Мы выросли на романтике революционной борьбы и Гражданской войны. А эта война дала нам возможность воплотить ее на практике. Именно ужасы и трудности войны отодвинули на задний план все кошмары созревающего нормального социализма и направили наше внимание на абстрактные и прекрасные в своей абстрактности идеалы его. А на это наложилось все остальное - дружба, романтика боя, сознание предстоящей опасности, сознание пережитой опасности, слава и многое другое.
Дьявол. Можно вопрос не по существу? Скажите, знали ли вы о массовых репрессиях сталинского периода?
Человек. Не все, конечно, но в принципе знал.
Д ь я в о л. И верили вы в то, что сообщалось по этому поводу?
Человек, Передо мною не стояла такая проблема. Я верил в целесообразность происходящего.
Дьявол. Угрожал ли Вам арест?
Человек. Он угрожал каждому. Но я об этом не думал.
Бог. Было ли у вас чувство протеста?
Человек. Нет. В общем потоке жизни эти репрессии, о которых потом стали много говорить, занимали не такое уж большое место. Мне не приходилось сталкиваться со случаями, когда арест человека сказался бы существенным образом на интересах дела.
Б о г. А тот факт, что было репрессировано восемьдесят процентов командного состава армии, разве не сказался катастрофическим образом на ходе войны? Какие поражения! Какие потери!
Ч е л о в е к. Эх вы, а еще Бог! Разве можно в таком сложном процессе временную последовательность событий принимать за причинно-следственную? А противоречивые следствия одних и тех же причин? Где гарантия, что ход войны был бы более благоприятным, не будь этих репрессий? Во всяком случае, во всяком зле есть доля блага. Благодаря этим репрессиям и поражениям в начале войны вырос образовательный уровень офицерского состава. Да, да! Люди со средним и высшим образованием в огромном количестве стали командирами взводов, рот, батальонов, полков. Ими были укомплектованы все штабы крупных подразделений. Если хотите знать, именно выпускник моей школы выиграл эту войну. Мы прошли нашу прекрасную школу, чтобы выиграть эту войну, - вот в чем суть дела. Потому период войны для меня дорог. В принципе я должен был погибнуть во время войны. Это было мое предназначение. То, что я уцелел, дело случая. Моя жизнь прошла в войне. Что было потом - было уже не мое.