Чтобы окончательно прояснить принципиальную позицию Сталина в подобных ситуациях, позволю себе привести один весьма «родственный» по смыслу и внешним признакам пример.
В ноябре 1940 г. с официальным визитом (по приглашению германской стороны) Германию посетил ближайший соратник Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов. Перед отъездом в Берлин между ним и Сталиным произошла конфиденциальная беседа, во время которой Иосиф Виссарионович обозначил тематическое содержание тезисов для зондажных переговоров Молотова с нацистским руководством Германии, особенно с Гитлером.
Все произошло устно, т.е. даже в условиях мира Сталин и то не позволил себе что-либо письменно передавать Молотову. Вячеслав Михайлович собственноручно, по памяти, в полузашифрованном виде на небольшом листке бумаги тезисно набросал все, что сказал Сталин. Сейчас этот клочок бумаги пытаются выдать за некие, едва ли не на грани инструкций, указания Сталина Молотову по организации сговора с Гитлером!9
А это были всего лишь тезисы для зондажа намерений Гитлера, о чем и свидетельствует подробно приведенная в настоящей книге реакция Сталина на доложенные Молотовым на Политбюро результаты его визита.
Причина же, по которой Сталин определил тезисы для зондажа Молотовым гитлеровского руководства, — тривиальна. По донесениям разведки ему было известно, что по инициативе британского герцога Бедфордского и ряда других влиятельных представителей английской элиты с конца августа 1940 г. в Женеве начались конфиденциальные переговоры между эмиссаром Р. Гесса в лице Альбрехта Хаусхофера и уполномоченными лицами с британской стороны.
Более того, Сталину точно было известно, что британские представители обусловили готовность Великобритании к установлению мира с Германией эвентуальным согласием со стороны последней на расторжение Договора о ненападении с СССР от 23 августа 1939 г.!
Сталин был в курсе того, что Гитлер планировал отложить начало конкретных переговоров о мире с Англией до занятия Балкан, ибо в этом случае Коварный Альбион был бы сговорчивей, т.к. основные морские коммуникации, связывавшие Англию с колониями, оказались бы под германской угрозой. С другой стороны, столь же точно было известно, что У. Черчилль, а именно он тогда был премьер-министром, приказал британской разведке разжечь пламя войны в Европе, чтобы оно непременно перекинулось на СССР.
Именно поэтому Сталин и поручил Молотову едва ли не на грани фола прозондировать намерения и позицию нацистского руководства, в т.ч. и за счет осторожного «разыгрывания» некоторых из особо привлекательных для гитлерюг геополитических карт. Зондаж удался — Молотов смог прощупать позицию гитлерюг, о чем и свидетельствует оценка Сталиным результатов его визита в Германию. Как и любой политический и государственный деятель мирового уровня, Сталин был поглощен заботами о безопасности своего государства и ради этого совершал именно те дипломатические маневры, которые общеприняты во всем мире. Этот пример приведен для того, чтобы показать, что даже в отношениях с таким ближайшим соратником, как Молотов, к тому же в условиях мира, Сталин и то ничего не передавал в письменном виде!
О так называемом рапорте Меркулова Сталину, якобы фотокопия которого приведена выше. Это фальшивка — прежде всего потому, что затронутые в ней вопросы не входили в компетенцию заместителя наркома внутренних дел СССР В. Меркулова! Это уровень только Сталина — Молотова — Берии!
Например, решение о проведении неоднократно упоминавшейся в книге операции разведки НКВД по воздействию на высшее руководство гитлеровской Германии в целях удержания его от попыток применения химического оружия против советских войск принималось только на уровне Сталин — Молотов — Берия, т.е. на уровне трех главных и наиболее полновластных членов Государственного Комитета Обороны. По поручению Сталина Берия только лично давал инструкции исполнителю этой операции П.А. Судоплатову, о чем следует говорить с агентом нашей разведки — послом царской Болгарии в Москве Стаменовым.
И только лично перед Берией Судоплатов отчитался о проделанной работе, причем, судя по всему, именно устно. Берия же, в свою очередь, также устно доложил об этом Сталину.
Точно так же еще до войны началось проведение инициированной лично Сталиным операции «Снег» (кстати, на основании результатов визита Молотова в Германию) по упреждающей переориентации направления неизбежной вооруженной экспансии Японии в южном направлении, т.е. против США и Великобритании, итогом чего и стало нападение Страны восходящего солнца на Перл-Харбор и вследствие чего США наконец-то были реально втянуты во Вторую мировую войну как боевой союзник СССР.
Все было сделано устно, включая и продвижение соответствующей информации до высшего руководства США и Японии. Никаких письменных следов в материалах разведки не осталось, а за рубежом — тем более. Если бы не мемуары ветерана разведки генерала В. Павлова, то никто никогда и не узнал бы и об этой операции10.
Подчеркиваю, что это общее правило для операций разведки, тем более когда решаемые вопросы выходят на уровень высшей мировой полигики.
Общее-то оно общее, но прежде всего следует иметь в виду, что на протяжении всей войны Иосиф Виссарионович Сталин никогда и ни при каких обстоятельствах не вступал в какие бы то ни было тайные, в т.ч. и сепаратные, переговоры с гитлерюгами. Напротив, на протяжении всей войны он безукоризненно честно соблюдал взятые перед союзниками по антигитлеровской коалиции обязательства о категорической недопустимости такого.
Это вам, миль пардон и экскьюз ми, не какой-нибудь там Уинстон Черчилль, отродясь страдавший испокон веку неизлечимой англосаксонской патологией — непрерывно подличать по принципу «один пишем, два кинжала в уме и три змеи за пазухой»!
Ибо только У. Черчиллю и ему подобным, как само собой разумеющееся для человека Запада, могло взбрести в голову одной рукой подписать союзническое соглашение с СССР, содержанием одного из пунктов которого запрещалась даже попытка вступления в тайные сепаратные переговоры с гитлерюгами, а другой — накатать обращение ко всем странам Европы, включая и гитлеровскую Германию, в котором он призвал их консолидировать свои усилия для гарантированного уничтожения СССР, а под прикрытием оного этот защитничек британской демократии еще и умудрился вступить в 1942 г. в тайные переговоры с гитлерюгами о разделе территорий и имущества Советского Союза!''
Такое вот, извините, ... (это слово начинается с четвертой буквы русского алфавита) было «союзником» в той войне. Тысячу раз прав уже цитировавшийся выше Ю.И. Мухин, назвавший У. Черчилля «наш подлый друг»!
И в завершение данного аспекта затронутой темы небезынтересно отметить, что идея, точнее, идефикс о якобы имевших место сепаратных советско-германских переговорах во время войны не нова. Сразу же после войны на этом «слегка подвинулся рассудком» тесно вязанный с британской разведкой историк Бэзил Лиддел-Тартп.
Он «заклинился», надо прямо сказать, весьма тупо, ибо отнес эти домыслы на 1943 г., т.е. после побед Советской Армии в Сталинградской и в Курской битвах, когда всем стало ясно, что хребет фашистскому зверю сломан и обсуждать с ним нечего, надо только его добивать.
«Легенда Лиддел-Гарта» частично перекликается с тем, на что, к сожалению, так легко купился В.В. Карпов...
Дальнейший анализ фальшивки приводит к выводу, что ко всему прочему в ней полностью нарушена атрибутика секретной переписки разведки со Сталиным в годы войны.
С 30 июня 1941 г. и до Великого 9 мая 1945 г. советская разведка, в данном случае НКВД, направляла свои сообщения Сталину при жестком соблюдении следующих атрибутов особо секретной переписки. По состоянию на 1942 г. это выглядело так:
В верхнем правом углу документа ставился гриф секретности, в данном случае —
«Сов. секретно» (изредка встречается «Соверш. секретно»)13.
Сразу после грифа секретности указывался номер экземпляра, т.е. это выглядело так:
«Сов.секретно.
Экз. № _»14.
Сталину, естественно, направлялся первый экземпляр.
Адресат указывался следующим образом:
«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ т.Сталину, т.Молотову, т.Берия» (если документ подписывал не Лаврентий Павлович)15.
В документах той поры, особенно 1941—42 гг., встречаются и такие формулировки адресата, как, например:
- «ГОСУД. КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР»16,
- «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР»17;
- «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СОЮЗА ССР»18.
Фамилии могли быть указаны либо как «т.Сталину, т.Молотову», либо «т.СТАЛИНУ, т.МОЛОТОВУ», либо «тов.СТАЛИ-НУ, тов.МОЛОТОВУ», изредка «тт.СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ»19.
Т.е. указанный в т.н. «рапорте» адресат «Товарищу СТАЛИНУ» — не что иное, как фарсовое оформление фальшивки.
Приведенный же в фальшивке регистрационный номер — № 1/2428 от 27 февраля 1942 г. — в свою очередь, и вовсе способен вызвать ироническую улыбку.
Дело в том, что регистрация исходящих в адрес главы государства информационных сообщений велась разведкой отдельно, и, следовательно, указанный номер должен означать его порядковый характер. В свою очередь, это означает, что одна только разведка НКВД СССР с 1 января по 27 февраля 1942 г., т.е. всего за 58 дней (во всем мире в любом делопроизводстве регистрация начинается с 1 января и заканчивается 31 декабря) направила Сталину 2428 сообщений! Выходит, что только разведка НКВД направляла ему по 42 сообщения в день?!
Теоретически можно допустить, что день-другой, ну, максимум, дней пять из этих 58 суток разведка и впрямь могла направлять по 42 сообщения, но не только Сталину, а всем заинтересованным в ее информации адресатам. Но чтобы 58 дней кряду выдерживать такой бешеный режим — ведь это же почти по 2 сообщения в час и то из расчета круглосуточной работы, чего даже во время войны не было.
Да, разведка может добывать громадное количество сведений в сутки, тем более во время войны, однако же далеко не все из них соответствуют требованиям, предъявленным докладу главе государства! Этому уровню соответствует от 10 до 20% всей добываемой информации, а Берия, как к нему ни относись, был высококлассный профессионал разведки, чтобы за зря не гнать бумаги в Кремль!
В этом якобы регистрационном номере особенно «умиляет», что топорно сварганенная фальшивка должна была бы, по смыслу и духу, относиться к разряду «О.В.», т.е. документам «Особой важности», но ведь у нее, у фальшивки-то, — текущий регистрационный номер, в то время как подобные документы тогда регистрировались по отдельному журналу! А следовательно, и номер должен был бы быть значительно меньше!
Уж что-что, но в вопросах секретного делопроизводства во времена Сталина—Берии царил «железный порядок»!
Здесь вполне уместны были бы следующие слова: «С 1938 г. по 1945 г. Л.П. Берия был народным комиссаром внутренних дел СССР. Он был хорошим наркомом, лучшая оценка в тапых случаях — оценка врага.
Сборник «Мировая война 1939—1945», раздел «Война на суше», генерал фон Бутлар:
«Особые условия, существовавшие в России, сильно мешали добыванию разведывательных данных относительно военного потенциала Советского Союза, и потому эти данные были далеко не полными. Исключительно умелая маскировка русскими всего, что относится к их армии, а также строгий контроль за иностранцами и невозможность организации широкой сети шпионажа затрудняли проверку тех немногих сведений, которые удавалось собрать разведчикам...»
Конкретно лично в СССР за «невозможность организации широкой сети шпионажа» отвечал Л.П. Берия»20.
Не меньшее «умиление» вызывает и «шапка» якобы документа — «ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР» - и подпись под этим якобы документом: «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР (Меркулов)».
Никогда и ни при каких обстоятельствах в годы войны такие документы в адрес Сталина из НКВД СССР не отправлялись! Тем более не направлялись на официальных бланках информационные сообщения разведки — это вообще не было принято в переписке между органами госбезопасности, особенно разведки, и Инстанцией СССР, т.е. Политбюро, и прежде всего Сталиным.
Подобная «шапка» в этом, с позволения сказать, «документе» — одно из наиболее убойных свидетельств того, что перед нами фальшивка. Нет ни одного признака даже минимального соответствия бланкированным документам той поры. В качестве основного признака соответствия должно было бы быть следующее: все атрибуты отправителя должны были быть типографски отпечатаны в левом верхнем углу листа, за исключением даты и №.
Испокон веку в СССР был принят только один порядок направления информации разведки в Инстанцию: на чистом листе белой бумаги формата А-4 указывалась вся ограничительная атрибутика, адресат, содержание и подпись руководителя органов госбезопасности (разведки), а также дата с регистрационным номером (обычно указывались в левом нижнем углу последнего листа документа).
В тех случаях, когда в период войны должны были быть направлены информационные сообщения разведки для указанного выше адреса, т.е. в «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР т.СТАЛИНУ, т.МОЛОТОВУ, т.БЕРИЯ», то они подписывались начальником разведки НКВД П.М. Фитиным, формулировка должности которого вплоть до очередного разделения НКВД и НКГБ в 1943 г. выглядела так: «Начальник разведуправления НКВД Союза С.С.Р.», либо «Начальник разведывательного управления НКВД Союза ССР (Фитин)»21.
При подписи Фитина адресат документа выглядел следующим образом: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР (иногда СОЮЗА ССР) т.СТАЛИНУ, т.МОЛОТОВУ, т.БЕРИЯ, а чуть ниже НКВД СССР - МЕРКУЛОВУ»22.
Именно Фитин как руководитель разведки подписывал большинство сообщений разведки НКВД СССР в адрес Сталина как председателя ГКО. Да, в общем-то, у Сталина в годы войны и не было другого адреса, кроме как «ГКО, Сталину». Подчеркиваю, что именно Фитин подписывал большинство сообщений разведки, в т.ч. и по особо важным вопросам.
Именно с этим связан, в частности, добавочный адресат «НКВД СССР — Т.МЕРКУЛОВУ», за которым кроется одна тонкость: Меркулов информировался параллельно как первый заместитель наркома и только. В тех же случаях, когда информация была особо важной, то сообщения подписывал лично Л.П. Берия, формулировка должности которого для подписи выглядела так:
«Народный комиссар» внутренних дел СССР» или
«Народный комиссар «внутренних дел Союза ССР»23
Если бы то, что, к глубокому сожалению, оказалось принято за чистую монету и впрямь имело бы место, то документ должен был бы быть подписан в соответствии с вышеуказанными устойчиво действовавшими тогда правилами и уж тем более не выглядела бы нелепой формулировка должности Меркулова «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР».
Однако даже совокупность вышеприведенных тонкостей явно померкнет на фоне наиболее убойного документального аргумента, даже в одиночку полностью и безоговорочно разоблачающего эту гнусную фальшивку.
В фотовклейке под № 11 приведена якобы подпись Меркулова под якобы документом на имя якобы Сталина, а под № 12 приведен образец подлинной подписи Меркулова под официальным документом за 1941 г., т.е. за восемь месяцев до даты, указанной в документе № 11. Кроме того, приведены образцы почерка и подписей Меркулова за 1938 г. (см. № 13) и за 1953 г. (см. № 14), чтобы представить динамику возможной трансформации подписи, что, как известно, имеет место в жизни с возрастом человека.
Как видите, подписи Всеволода Николаевича Меркулова за 1938 и 1941 гг. — одинаковы, и уж коли за три года она не подверглась какой-либо трансформации, тем более в связи с резким изменением положения Меркулова (в 1938 г. он был всего лишь зав.отделом ЦК КП Грузии, а в 1941 г. — уже нарком госбезопасности СССР), то, сами понимаете, едва ли она хоть как-то изменилась к 27 февраля 1942 г.!
Именно поэтому-то и был приведен образец его подписи (№ 12), стоящей под Директивой № 136/6171 от 24 июня 1941 г. (Директива НКГБ СССР Наркоматам госбезопасности республик, Управлениям госбезопасности краев и областей приграничной полосы о задачах, стоящих перед органами государственной безопасности в условиях военного времени), подлинник которой хранится в ЦА ФСБ. Ф. 12 ос. Оп. 3. Д. 4. Л. 241— 242, 252—254. Подчеркиваю, что приведенная выше подпись В.Н. Меркулова взята непосредственно с подлинника директивы, с которой возглавляемые им органы госбезопасности вступили в войну, — при публикации этого документа ЦА ФСБ прямо оговорил его подлинность!24
Образцы почерка — это личные письма В.Н. Меркулова на имя Л,П. Берии, — взяты из архивного следственного дела в отношении Всеволода Николаевича, как на «сообщника Берии». Документы были приведены на 123-й странице книги А. Сухомлинова «Кто Вы, Лаврентий Берия?» (М., 2003)25.
Их ценность еще и в том, что они дают целостное представление о почерке В.Н. Меркулова, что предоставляет возможность лишний раз убедиться в том, что на использованном В.В. Карповым якобы документе приведена глупо подделанная подпись Меркулова!
В завершение темы о подлинности подписи Меркулова небезынтересно было бы указать, что даже трансформировавшаяся — явно под воздействием факта его внезапного ареста в 1953 г. — подпись Меркулова на тюремной анкете арестованного (находится в его архивном уголовном деле) ни по малейшим признакам не похожа на подпись, изображенную на приведенной В.В. Карповым фальшивке.
Сравните еще раз образец под № 11 (фальшивка) с подписью Меркулова на тюремной анкете (№ 15)26. Подпись на анкете идентична, во всяком случае чисто визуально это так, подписи на личном письме Меркулова в адрес Берии в 1953 г. (до ареста).
3. В еще большей степени факт фальсификации доказывается тем обстоятельством, что-де основой тех якобы имевших место переговоров между советскими и германскими разведчиками явилось некое «Генеральное соглашение» между НКВД и гестапо.
Столь легко купившийся на фальшивку В.В. Карпов пустил пыль в глаза, что-де он только недавно ознакомился с этим документом, явно предусмотрительно позабыв при этом, что ознакомился-то он с печатным листком пресловутого общества «Память» — одноименной газетенкой за № 1 (26) от 1999 г., с. 12-13!
Не один только Карпов «поскользнулся» на том, с позволения сказать, «печатном издании». Автор книги «Гильотина для бесов» (СПб., 2001) Роман Перин чуть ли не весь свой труд построил на этом...
Именно в указанном номере газетенки «Память» и была впервые опубликована эта фальшивка.
Вглядитесь в «шапки» приводимых фотокопий одного и того же якобы документа: под № 16 то, что было напечатано в газетенке «Память» и в книге Р. Перина, под № 17 — то, что привел В. Карпов.
А вглядевшись, попытайтесь хотя бы самим себе ответить на простой вопрос — как у одного и того же документа могут быть две разные «шапки»?!
Но не торопитесь с ответом, ибо это еще «цветочки». Что же до «ягодок» — «волчьих ягодок» фальсификации, то извольте, вот они.
Ни в одном из международных документов в их названиях:
а) не перечисляются в порядке однородных членов предложения без (логического) завершения смысла названия сфер, на которые распространяется действие документов; т.е. если уж кому-то и охота была сварганить эту фальшивку, то думать-то надо было тем, чем положено от природы, а не противоположным местом и, соответственно, обозвать эту грязную фальшивку следовало бы так: «Генеральное соглашение о сотрудничестве, взаимопомощи и совместной деятельности»;
б) тем более не указываются взаимопоглощающие синонимы, и уж коли захотелось сделать фальшивку, то на русском языке она должна была бы иметь Следующий вид:
«Генеральное соглашение о сотрудничестве и взаимопомощи» или
«Генеральное соглашение о взаимопомощи и совместной деятельности».
Перечисление же трех синонимов через запятую — бессмысленно, особенно если учесть, что слово «сотрудничество», тем более в сочетании со словом «взаимопомощь», полностью поглощает смысл термина «совместная деятельность».
Можно ненавидеть прошлое, людей прошлого, их действия, в конце концов, можно и не удивляться тому, что некоторые человекообразные ненавидят свою Родину, но при всем этом не следует полагать, что люди прошлого были форменные идиоты!
Во-первых, потому, что при всем своем грузинском происхождении и Сталин, и Берия владели русским языком получше иного профессора русской словесности.
Во-вторых, на Лубянке и в те времена были высококвалифицированные, в т.ч. и в сфере международного права, специалисты, чтобы не допускать столь дубовых ляпов.
Ведь НКВД, а еще ранее и ОГПУ, еще до войны осуществляли международное сотрудничество со спецслужбами Монголии, Турции и Чехословакии, причем осуществляли на основании соответствующих договоров27. И, соответственно, там хорошо знали, что и как оформляется в письменном виде. Между тем даже по формальным, т.е. атрибутическим, признакам, нарушено все, до чего дотянулись грязные лапы фальсификаторов.
Например, в названии должности Л.П. Берии имеется грубое искажение. Дело в том, что он указан как начальник Главного управления государственной безопасности — ГУГБ НКВД СССР, — в то время как его главная должность в тот момент, на которую, собственно говоря, он и был переведен из Грузии, называлась «Первый заместитель народного комиссара внутренних дел СССР»28. И назначен на эту должность он был 22 августа 1938 г.29, а вот начальником ГУГБ Берия стал только 29 сентября 1938 г.30 и то по совместительству.
Основная должность (тем более, столь высокая) полностью поглощает вторую, которую он занимал по совместительству. Это правило тем более применяется, особенно при подписании договоров и им подобных документов, в т.ч. и международных, когда указывается высшая должность подписанта.
Момент юридически сколь тонкий, столь же и важный, тем более что в фальшивке указано, что-де «Народный Комиссариат Внутренних Дел Союза ССР (сразу же укажем, что так не писали ни в одном документе, ибо обычная формулировка состояла в том, что только, слово «Народный» писалось с заглавной буквы, остальные — с маленькой, кроме, конечно, СССР. -- A.M.), далее по тексту: «НКВД, в лице начальника Главного управления государственной безопасности, комиссара государственной безопасности I ранга Лаврентия Берия», которому, между прочим, было бы куда сподручней, коли уж НКВД в его лице, указать, что НКВД в его лице как Первого заместителя наркома внутренних дел! По крайней мере так было бы юридически более грамотно, тем более для такого якобы документа со столь громким названием, как «Генеральное соглашение» — т.е. было бы понятно, что документ подписало действительно полномочное должностное лицо. Берия был педант в вопросах делопроизводства и знал толк, в т.ч. и в бумагах. Ему-то уж точно не пришло бы в голову использовать журналистский штамп «Лаврентий Берия» в официальном документе международного характера!
Да и, к слову сказать, раз уж так охота была в очередной раз растоптать Л.П. Берию, то уж сдвинули бы дату еще дней на 14, т.е. до 25 ноября 1938 г., когда Лаврентий Павлович Берия официально был назначен народным комиссаром внутренних дел СССР31, да и «впаяли» бы ему сие «Генеральное соглаше
ние» — во всяком случае, чисто внешне фальшивка приобрела бы куда более убедительный вид, не перестав, правда, быть фальшивкой...
Ан нет, невтерпеж было «привязать» эту грязную фальшивку именно к 11 ноября 1938 г. Почему?! Особенно если учесть, что якобы доверенность выдана «папаше Мюллеру» 3 ноября 1938 г.?! И на это есть вполне адекватный Истории ответ, о котором чуть ниже, а пока вот о чем.
До «умиления» поражает уникальная тупость фальсификаторов, просто до форменного идиотизма перемудривших с названиями учреждений и должности подписанта с германской стороны.
В «шапке» т.н. «генерального соглашения» (см. № 16) германский «подписант» указан как «Главное управление безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии (ГЕСТАПО)».
Да будет Вам известно, что, во-первых, в соответствии с декретом Гитлера от 1 ноября 1938 г. Главное управление безопасности НСДАП Германии, а это прежде всего Служба безопасности (Sicherheitsdienst-SD), т.е. СД, перестало быть Службой безопасности только НСДАП, т.е. партийной спецслужбой, и официально была объявлена органом безопасности всего Третьего рейха32.
3 ноября 1938 г. «папаша Мюллер» чисто юридически никак не мог получить якобы доверенность от имени ГУБ НСДАП. Тем более не мог он выступать от имени ГУБ НСДАП 11 ноября 1938 г. Уж что-что, но отточенный аккуратизм в бумагах у немцев не отнимешь — они всемирно известные педанты по части делопроизводства.
Во-вторых, на самом же деле эта контора с 26 июня 1936 г. называлась Главное управление полиции безопасности и СД!33 В него и входили гестапо и крипо (криминальная полиция).
Кстати сказать, название «гестапо» — полузаконное, спонтанное.
Когда в 1933 г. Г. Геринг создал в прусском Министерстве внутренних дел «Тайный отдел государственной полиции», т.е. по-немецки «Geheime Staatspolizeiabteilung», какой-то чиновник изобрел аббревиатуру, которая читалась как «гестапа».
В течение некоторого времени, но еще при Геринге, термин «гестапа» использовался, но затем уже другой «умелец» из этого же ведомства заменил букву «а» в конце «термина» на букву «о» и получилось то, что печально известно во всем мире — «гестапо»34.
Соответственно, уже в названии этого якобы «генерального соглашения» не мог быть употреблен термин «Главное управление безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии (ГЕСТАПО)», поскольку такое написание означает полную тождественность того, что в скобках, тому, что указано перед ними, чего в действительности не было. Гестапо было всего лишь одной из составных частей этой конторы.
По состоянию на ноябрь 1938 г. уже как тайная политическая полиция — с 1 октября 1936 г. термин «гестапо» был распространен на всю политическую полицию рейха — гестапо являлось всего лишь одним из управлений Главного управления полиции безопасности и СД (вторым являлось Управление криминальной полиции — крипо, которое возглавлял один из крупнейших полицейских специалистов-криминалистов Германии Артур Нёбе)35.
В-третьих, особенно «восхищает» путаница фальсификаторов в вопросе о должности «папаши Мюллера», ибо они умудрились через шесть десятилетий «досрочно» повысить его и в должности, и в звании!
По состоянию на 11 ноября 1938 г. Генрих Мюллер не являлся начальником IVУправления (гестапо) Главного управления Национал-социалистической рабочей партии Германии — кстати, обратите внимание, что в «шапке» этого «документа», т.е. в его названии ГУБ НСДАП Германии идентифицировано как «ГЕСТАПО», а в преамбуле соглашения гестапо указано как «4-е Управление ГУБ НСДАП», что уже бред. Это, конечно, не означает, что хрен стал слаще редьки, однако же не грех и меру знать.
Подобный бред сивой кобылы мог возникнуть только из-за фактического незнания того обстоятельства, что гестапо стало IV Управлением (АМТ-4) только 27 сентября 1939 г., когда было учреждено столь хорошо всем известное по роману и к/ф Ю. Семенова «Семнадцать мгновений весны» — РСХА (RSHA —-Reichssicherheitshauptamt), т.е. Главное управление имперской безопасности36.
По состоянию на 11 ноября 1938 г. Г. Мюллер не мог подписаться под «генеральным соглашением» как начальник IV Управления, тем более ГУБ НСДАП. И уж тем более гитлерюги не могли выдать ему доверенность как начальнику IV Управления ГУБ НСДАП!
Потому что по состоянию на 11 ноября 1938 г. он являлся всего лишь начальником реферата (отдела) II-1А Главного управления полиции безопасности и СД, занимавшегося борьбой с коммунистами, церковью, сектами, эмигрантами, масонами и евреями37.
Более того, «папаша Мюллер» тем более не мог выступить в роли фактического подписанта с германской стороны, потому как в это время по званию он был всего лишь штандартенфюрер СС, т.е. всего лишь полковником38. Берия же в этот момент по званию являлся комиссаром госбезопасности 1-го ранга, т.е. генералом армии, а по должности — Первым заместителем наркома (министра) внутренних дел39.
Всеобщее правило гласит, что кто бы и что бы ни подписывал по вопросам международного сотрудничества, при любых обстоятельствах соблюдается полный паритет в должностях, полномочиях, а при необходимости и в званиях.
Между тем паритет здесь не соблюден не только в принципе, но и даже чисто технически: статус Берии указан в преамбуле полностью, включая и его чекистское звание в тот момент, однако же статус Г. Мюллера ограничен упоминанием, и то неточным, всего лишь его должности, без указания звания!
И при этом Г. Мюллер якобы действовал на основании якобы доверенности, а Берия — неизвестно на основании чего! Просто НКВД в его лице?!
Однако никакие доверенности в этой сфере не действуют — это же не портянки со склада получить! В сфере межгосударственных отношений, но вне зависимости от того, на каком уровне они реализуются, действует незыблемое во веки веков правило, согласно которому обе стороны обязаны предъявить друг другу свои письменные полномочия, что затем находит соответствующее отражение в тексте межгосударственного соглашения.
Вот, например, как письменно были оформлены полномочия министра иностранных дел Германии И. фон Риббентропа для подписания Договора о ненападении с СССР: эти полномочия подписал лично Гитлер (см. № 18)! А нам предлагают поверить в дебильную сказку о какой-то доверенности?!
Фальсификаторы умудрились ко всему прочему «выдать» Г. Мюллеру доверенность от одной организации в то время, как якобы соглашение он подписал от имени другой?!
Ну как можно было писать такой бред — «Главное управление безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии, в лице начальника четвертого управления (ГЕСТАПО) Генриха Мюллера, на основании (перед этим в фальшивке явно пропущено слово «действующего». —A.M.) доверенности № 1-448/12-1 от 3 ноября 1938 г., выданной шефом Главного управления безопасности рейхсфюрера СС Рейнхардом (правильно: Райнхард. — A.M.) Гейдрихом...»?!
Ведь получается, что Г. Мюллер из одной конторы, а «доверенность» ему «выдали благодетели» из другой конторы!
Он указан как начальник IV Управления ГУБ НСДАП Германии, а доверенность от ГУБ рейхсфюрера СС Г. Гиммлера!
Ни при каких обстоятельствах Берия даже и не сел бы за стол переговоров с таким, мягко выражаясь, «представителем», который, мало того что значительно ниже его и по званию, и по должности, так еще и хрен знает кого «представляет»! Не говоря уже о том, что с партийной службой безопасности НКВД СССР ни при каких обстоятельствах не стал бы иметь дело.
В НКВД СССР, а также в спецслужбах Германии было достаточно великолепно разбиравшихся в вопросах международного права и межгосударственной договорной практики профессиональных юристов, чтобы не допустить столь дубовых «ляпов»!
...Едва ли кому-либо известно, за исключением, естественно, очень узкого круга специалистов, что, например, до Второй мировой войны штаб-квартира «Интерпола» находилась в Берлине и уже самим этим обстоятельством нацисты вынуждены были четко разбираться в вопросах международного сотрудничества между спецслужбами...
Не меньшее «умиление» вызывают и сами якобы подписи и особенно формат этих якобы подписей под т.н. «генеральным соглашением».
Если, например, использовать ныне часто встречающуюся ёрническую формулу, то состряпать подписи, похожие на подписи Берии и Мюллера, а заодно и печати (вон сколько объявлений на столбах!), похожие на печати НКВД СССР и ГУБ НСДАП или даже всего Третьего рейха, — проще пареной репы!
Документов в архивах уйма, в т.ч. и трофейных, соответствующих «умельцев», в т.ч. и особо высококлассных, — тем более предостаточно! Так что ничего сложного в этой части нет.
Да собственно говоря, кто из современных читателей воочию видел подлинные подписи Берии или того же Мюллера? Кто знает подлинные печати НКВД СССР и уж тем более гестапо или того же ГУБ НСДАП или Третьего рейха?!
Что угодно можно «нарисовать», изготовить и выдать за настоящее, и никто даже и не заподозрит фальсификацию, тем более что на всех фотокопиях печати умышленно смазаны.
Однако мы все же заподозрим и не поверим.
Итак, под № 17, якобы подпись Лаврентия Павловича Берии под якобы подписанным им якобы «генеральным соглашением», а под № 19—23 несколько образцов подписи подлинного Берии в конце 30-х гг. — за 1937 и 1940 гг., взятые с различных документов40. Естественно, что, как и в предыдущем случае, нет никакой необходимости претендовать на лавры эксперта-графолога (почерковеда) — достаточно всего лишь невооруженным глазом просто повнимательней приглядеться к этим образцам.
А приглядевшись, с удивлением обнаружить, что никаких признаков даже внешнего сходства — и то нет! Почему? Вопрос, конечно, интересный — ведь в принципе-то подпись Берии не есть что-либо сверхсекретное, ибо в архивах тысячи документов с его «автографами». Однако ответ на этот вопрос, как ни странно, весьма прост: за образец взяли подпись Л. П. Берии как минимум 1944 г.!
Сравните: № 17 — фальсификат и № 23 — образец подписи Л.П. Берии в 1944 г. В данном случае частичное сходство налицо, и даже очень близкое, но все равно фальшивку видно издалека, потому как в качестве образца для подделки надо было использовать подпись Берии конца 30-х годов, а не конца 1944 г.!
Что касается подписи «папаши Мюллера», то с сожалением вынужден констатировать, что пока не представилось возможным разыскать не вызывающие сомнения образцы его подлинной подписи конца 30-х гг. Однако, надо полагать, что и всего выше- и нижеизложенного будет вполне достаточно, чтобы безоговорочно признать, что вся «история» — гнусная и подлая фальсификация.
Что же до иных аспектов фальшивки, то куда более важно, что в части, касающейся общепринятого международно-правового формата подписей, нарушено буквально все, что только возможно было нарушить. Во-первых, в соответствии с издавна установившимися и устойчиво действующими в международной договорной практике правилами, применявшимися и в те времена тоже, прежде всего указывается, что такой-то документ составлен (а не отпечатан!) в стольких-то экземплярах и на таких-то языках. Т.е. вместо полуанекдотической записи о том, что «отпечатано на русском и немецком языках в единственном экземпляре»(?!), который-де к тому же еще и «прошнурован» (?!), в соответствии с нормальной договорной практикой должно было быть указано следующее:
как минимум — «составлено в двух экземплярах, на немецком и русском языках (именно в такой последовательности, что есть всенепременнейший элемент обязательной протокольной вежливости принимающей стороны по отношению к иностранной), в Москве 11 ноября 1938 г.»; как оптимальный вариант — «настоящее соглашение составлено в двух оригиналах, на немецком и русском языках, каждый из которых аутентичен, в Москве 11 ноября 1938 г.».
Использование этих формул позволяет избегнуть идиотизма, указанного в выражении «отпечатано на русском и немецком языках в единственном экземпляре», поскольку вводится нормальная формулировка «составлено в двух оригиналах на немецком и русском языках».
В ней и заключен как сам смысл составления документа, так и его печатания в единственном экземпляре на каждом из двух языков, поскольку использовано выражение «составлено в двух оригиналах».
К слову сказать, именно такой формулой завершался, например, Договор о ненападении между СССР и Германией от 23 августа 1939 г.41
Во-вторых, никогда и ни при каких обстоятельствах двухсторонние договоры и соглашения в международной практике не подписываются в столбик (последовательно) один за другим — общепринятый формат оформления подписей издавна и однозначно требует равноправного расположения подписей в одну линию (на одном уровне).
Если бы сие «генеральное соглашение» и впрямь имело место в истории, то подписи с указанием должностей подписантов должны были бы быть расположены следующим образом:
Начальник Главного Управления государственной безопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга
Л. Берия
|
Начальник 4 Управления Главного Управления безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии, бригадефюрер СС
Г. Мюллер
|
Фальсификация нагло выпирает и из системы расположения самих подписей и печатей на русском и немецком оригиналах:
в немецком — на первом месте в столбике подпись Г. Мюллера и соответственно германская печать, а в русском — наоборот (см. № 26).
Так бывает только в глупых фальшивках, а не в настоящих документах.
В-третьих, технологически формат подписей в таких документах обязательно должен включать предваряющее условие в виде указания, во исполнение которого подписи должны были бы выглядеть следующим образом:
За НКВД СССР (точнее, за Народный комиссариат внутренних дел СССР)
Начальник Главного Управления государственной безопасности, комиссар государственной безопасности 1 ранга Л. Берия
|
За Главное Управление безопасности Национал -Социалистической рабочей партии Германии Начальник 4 Управления Главного Управления безопасности Национал-Социалистической рабочей партии Германии, бригадефюрер СС
Г. Мюллер
|
В-четвертых, между преамбулой и подписями — грубый юридический диссонанс: дело в том, что «папаша Мюллер» якобы действовал на основании доверенности, а Берия — неизвестно на основании чего. Выше об этом уже говорилось.
Соглашение же между спецслужбами — вопрос, относящийся сугубо к компетенции высшего руководства любого государства, следовательно, в обоих случаях должно было быть указано, что либо «по уполномочию правительства (советская формула тех времен), либо «за правительство» («от имени правительства») — германская формула тех же времен.
Кстати говоря, фальсификаторы упустили один наиважнейший нюанс из практики тех лет. В особо важных и тем более особо щепетильных случаях, а сотрудничество со спецслужбами иностранного государства именно из этой категории, предварительно принималось особо секретное решение Политбюро ЦК ВКП(б) по данному вопросу, в котором обязательно указывалось, что, рассмотрев такой-то вопрос, т.е. о сотрудничестве со спецслужбой такого-то государства, Политбюро постановляет признать таковое сотрудничество целесообразным и поручает такому-то (т.е. руководителю соответствующей советской спецслужбы) решить данный вопрос в соответствии с действующим законодательством, в связи с чем наделяет его правом первой подписи, т.е. поручает ему подписать такое соглашение. Еще 14 апреля 1937 г. Политбюро ЦК ВКП(б) по инициативе Сталина (см. РГАСПИ.
Ф. 17. On. 163. Д. 1145. Л. 62—63) приняло специальное постановление «О подготовке вопросов для Политбюро ЦК ВКП(б)», согласно которому для разрешения вопросов секретного характера, в т.ч. и внешней политики, была создана специальная комиссия в составе пяти человек. Без ведома этой комиссии ни один вопрос такого порядка не решался.
Тем более это должно было бы быть в рассматриваемом случае, т.к. речь якобы шла о сотрудничестве со спецслужбой крайне одиозного и на редкость враждебного СССР государства — гитлеровской Германии.
Без такого решения Политбюро ЦК ВКП(б) Берия не стал бы даже и размышлять на эту тему, не то чтобы обсуждать, тем более в 1938 г. Тем более, когда он был всего лишь первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР. Уж что-что, но сумасшедшим Л.П. Берия не был, чтобы проявлять такую инициативу и брать на себя всю полноту ответственности за такой шаг42.
Следовательно, с учетом всех вышеизложенных обстоятельств более или менее соответствующий устоявшимся правилам международноправовой практики формат подлинных подписей должен был бы иметь примерно следующий вид:
По уполномочию Правительства СССР
За Народный комиссариат внутренних дел СССР Первый заместитель Народного комиссара внутренних дел СССР, комиссар государственной безопасности 1 ранга Л. Берия
|
(ориентировочно) По уполномочию Правительства Германии
- За Главное управление полиции безопасности и СД Германии (а не только НСДАП!) Начальник II-1A отдела (Гестапо) Главного Управления полиции безопасности и СД Германии, штандартенфюрер СС Г. Мюллер
|
Как видите, в могущем более или менее соответствовать истине виде получилось острое несоответствие особенно должностей и званий подписантов.
От незнания нюансов горе-фальсификаторы взяли да и досрочно повысили Г.Мюллера в звании до бригадефюрера СС, т.е. до генерал-майора, в то время как в начале ноября 1938 г., вновь это подчеркиваю, он был всего лишь штандартенфюрером СС, т.е. полковником.
Звание бригадефюрера СС Г. Мюллер получил только 14 декабря 1940 г.43, т.е. через год после вступления в НСДАП. А о том, что положено писать не «бригаденфюрер», а «бригадефюрер» — уж и не говорю44.
В-пятых, в текстах соглашений не указывается, что-де пронумеровано столько-то страниц, что-де прошнуровано столько-то страниц, что-де и сам документ «скреплен печатями» и т.п. Сами себя, что ли, убеждали в весомости содеянного?!
В-шестых, не соответствует даже советским правилам указание места и времени подписания: в советских документах такого типа никогда не писали на манер этого соглашения «гор. Москва, «11» ноября 1938 г.».
В советских документах написали бы так:
«Москва, 11 ноября 1938 года».
Тем более не указали бы в столбик время подписания:
«15» час.
«40» мин. (см. № 26)
На русском языке, если уж в подобном и была бы нужда, написали бы так — «15 час. 40 мин.» — т.е. в строчку, а не в столбик. А о том, что подобный бред сивой кобылы не стали бы писать от руки, тем более в международном документе, — уж и говорить не приходится, как, впрочем, и о том, что и в принципе-то время подписания, как правило, не указывается.
В еще большее «восхищение» ввергает тупость фальсификаторов при оформлении всего этого бреда с т.н. «генеральным соглашением» в конкретное дело.
В печати появились фотокопии обложек двух дел якобы из особого архива ЦК КПСС (см. № 24—26).
Внимательно вглядитесь в фотокопию № 24. Из наляпанных на обложке якобы «Дела № 36 т.4» архивных штампиков вроде должен следовать однозначный вывод, что это обложка исконного дела, заведенного еще в 1938 г., потому как в нижнем правом углу, там, где указано слово «хранить», стоит штамп о переводе дела в архив ЦК КПСС. Это должно было означать, что в архивное состояние переводится дело в исконном, сиречь первозданном виде.
А теперь, вглядевшись в самую верхнюю строчку, с переходящим в оторопь изумлением обнаружите, что там типограф-: ским шрифтом отпечатано: «Коммунистическая партия Советского Союза. Центральный Комитет»! Очаровательнейший идиотизм!
Фигурирующие на страницах некоторых изданий и приведенные выше фотографии обложек — действительно беспрецедентно тупая фальшивка. Потому как подлинная обложка дела из секретного архива ЦК партии имела следующий вид:
— вверху типографским способом, крупными буквами должно было быть напечатано следующее — «Ц.К. В.К.П.(б)». Подчеркиваю, что именно так выглядела верхняя часть подлинного архивного дела из секретного архива ЦК ВКП(б)!45
— в середине обложки размещалась типографским способом отпечатанная сетка следующего вида:
1 Содержание |
Дата поступления | Подпись |
— внизу также типографским способом отпечатано «Хранить ______лет»46.
Т.е. ничего схожего с тем, что горе-фальсификаторы предъявили белу свету, нет и в помине!
До 1952 т. единственная и она же правящая партия называлась ВКП(б), т.е. Всесоюзная Коммунистическая партия (большевиков)! Никакой КПСС в 30-х гг. не было!
Все это тем более важно, поскольку на обложке якобы исконного (первозданного) дела указано, что в этой папке сосредоточены следующие материалы:
«1. Договор НКВД - гестапо РСХА (11.11.1938 г.)
2. Переписка органов НКВД — ЦК ВКП(б) (1939-1941 гг.)
3. Документация ЦК ВКП(б) (1942 г. - 1945 г.)».
Вынужден подчеркнуть, что секретариат Сталина отличался исключительной вышколенностью, педантизмом, аккуратностью, логически осознанным ведением секретного делопроизводства. И, естественно, сотрудники его секретариата никогда и ни при каких обстоятельствах не сосредоточили бы совершенно разные документы в одной папке!
Тем более переписка органов НКВД с ЦК ВКП(б) за период 1939—1941 гг. никак не могла быть сосредоточена «под одной крышей», т.е. в одной папке, с документацией самого ЦК ВКП(б) за период с 1942 по 1945 г.! Это полный нонсенс, ибо дураков в своем секретариате Сталин не держал.
Столь разнохарактерные документы никогда и ни при каких обстоятельствах не концентрируют в одном деле, тем более в одном томе.
Очевидно, подспудным смыслом этой фальшивки должно было быть «ненавязчивое внушение» читателям, что-де что НКВД, что гестапо РСХА, что ЦК ВКП(б) — все едино! Получилось, правда, как всегда...
Этого не могло быть еще и потому, что переписка НКВД с ЦК ВКП(б) — это прежде всего информационные сообщения органов безопасности по различным вопросам.
А как правило, одно информационное сообщение НКВД в среднеминимальном объеме составляло 1,5—2 стр.
В принципе информация по различным вопросам направлялась ежедневно, но для большей объективности нижеследующих расчетов примем, что сообщения направлялись через день. Итого, 182 сообщения, каждое из которых — по средне-минимальному объему — 2 страницы (в т.ч. и неполная вторая). Следовательно, за год это составит 364 страницы, за два года — 728 страниц.
Между тем действовавшая в СССР Инструкция по секретному делопроизводству ограничивала объем концентрации страниц в одном томе секретного дела в пределах 300—350 стр. Подчеркиваю, максимум 350 стр.!
И кто бы теперь объяснил, как в один том № 4 дела № 36 фальсификаторы умудрились впихнуть только материалов переписки органов НКВД с ЦК ВКП(б) в объеме до 728 страниц минимум?!
А ведь там еще и документация самого Ц К ВКП(б) за 1942— 1945 гг., т.е. фактически за четыре года: 1942,1943,1944 и 1945-й!
Даже если и принять, что объем каждого из этих документов был не более одной страницы, а сами они появлялись раз в четыре дня — для максимальной объективности расчетов специально допускаю именно такой вариант за четыре года, — то выходит, что только этих документов должно было бы быть не менее 365 страниц. Итого, все вместе от 965 до 1065 страниц в одном томе!
За такое ведение секретного делопроизводства в те годы можно было запросто вылететь с работы, не говоря уж о худшем исходе! И чтобы сотрудники секретариата Сталина так рисковали?!
Не менее тупо выглядит и обложка уже якобы «архивного дела» (см. № 25) — на ней «красуется» надпись «ДОГОВОР МЕЖДУ НКВД И ТАЙНОЙ ПОЛИЦИЕЙ ГИТЛЕРОВСКОЙ ГЕРМАНИИ ОТ 11 ноября 1938 г.». А куда исчезла эта самая «гестапа» вместе с РСХА?!
Подчеркиваю, что обложек, штампиков, образцов подписей и печатей можно без какого-либо труда сыскать или понаделать немало, но фальшивка от этого не перестанет быть гнусной и подлой фальшивкой! Тем более что общий вид подлинного архивного дела ЦК ВКП(б) выше был указан.
4. На то, что это действительно очень гнусная и подлая фальшивка, прямо указывает и дата этого якобы «генерального соглашения» — 11 ноября 1938 года.
Мимо поля зрения всех, кто по разным соображениям попытался воспринять эту фальшивку как якобы «сермяжную правду» Истории, лихо проскочили важнейшие обстоятельства, четко зафиксированные действительно Подлинной Историей и потому никогда и никем не замечаемые, причем нередко умышленно.
Прежде всего следует указать, что за 42 дня до якобы даты подписания якобы «генерального соглашения» была совершена грязная сделка Запада с Гитлером, более известная из истории как Мюнхенская, против которой со всей решительностью протестовал Советский Союз.
А 24 июня того же 1938 г. истек даже пролонгированный срок действия Договора о нейтралитете и ненападении между СССР и Германией от 24 апреля 1926 г.47
Его пролонгация на пятилетний срок состоялась еще весной 1931 г., однако под давлением Запада еще догитлеровское руководство Веймарской Германии умышленно затягивало ратификацию протокола о его пролонгации, т.к. и в то время шла интенсивная подготовка к вооруженному нападению на СССР консолидированными силами Запада, в планах которого Германии отводилась роль ударного «пушечного мяса».
Весной 1933 г., хотя и с большим трудом, Сталину удалось-таки дожать Гитлера и его правительство и заставить ратифицировать этот протокол.
Гитлерюги пошли на это всего лишь под давлением осознания того обстоятельства, что дальнейшее пребывание Германии вне системы каких-либо координат взаимодействия в сфере нейтралитета (и ненападения) с СССР чревато едва ли не мгновенным выстраиванием единого антигерманского фронта в Европе при активном участии особенно Франции и СССР, что было крайне нежелательно для Гитлера в начале его правления. Тем более что к этому были все предпосылки, включая и договор о ненападении между Францией и СССР от 1932 г., не говоря уж о блестящей системе аналогичных договоров Советского Союза со многими европейскими странами, особенно по периметру его западных границ.
Однако к указанной выше дате 1938 г. срок действия протокола о пролонгации и соответственно самого договора от 1926 г. истекли, а Запад и Гитлер в четыре руки уже «разыгрывали партию», которая в итоге и привела к Мюнхену как к непосредственному прологу Второй мировой войны. Тем более что Великобритания в лице своего премьера Н. Чемберлена откровенно толкала Гитлера к нападению на СССР.
Дело дошло до того, что в том же 1938 г. в СССР позакрывали все германские консульства, оставив только консульский отдел в посольстве в Москве.
И вот, чтобы в таких условиях Сталин пошел на сотрудничество между спецслужбами двух государств?! Да к тому же зная по донесениям, что во время особо конфиденциальной встречи между Н. Чемберленом и А. Гитлером сразу после подписания Мюнхенской сделки коричневый шакал совершенно откровенно заявил британскому подонку, что-де теперь, т.е. после заключения Мюнхенского сговора, ничто не удержит его, Адольфа Гитлера, от нападения на СССР, на что седовласый предатель мира из Коварного Альбиона услужливо поддакнул, что-де «тем более сейчас, когда ликвидирована угроза использования аэродромов Чехословакии советской авиацией». Право же, не следует стремиться считать себя умнее Сталина — более чем очень сильного доктора философии (политологии)! Он был реалистом, а не авантюристом, как все эти толпы безмозглых якобы толкователей его действий!
Дело в том, что в международной практике сотрудничества спецслужб априори принято незыблемое правило — оно всегда базируется на общегосударственных договорах как минимум о партнерстве или о сотрудничестве и взаимопомощи.
Так, все без исключения известные факты сотрудничества органов госбезопасности и военной разведки СССР в довоенный период основывались только на этой базе.
Так было и с Германией в 20-х гг., когда в основе лежал Рапалльский договор 1922 г., так было и с Монголией, сотрудничество со спецслужбами которой базировалось на соответствующих договорах 20-х гг., и особенно от 1936 г. — о взаимопомощи в отражении агрессии, точно так же было и в сотрудничестве с турецкими спецслужбами в конце 20-х гг., ибо в его основе лежал Договор о дружбе и сотрудничестве между двумя странами от 1921 г., и, наконец, абсолютно точно также, т.е. в развитие советско-чехословацкого договора о сотрудничестве и взаимопомощи в отражении агрессии от 16 мая 1935 г., тогда же было заключено и соглашение о сотрудничестве между разведками СССР и Чехословакии, прежде всего в военной сфере.
Не имея основополагающей базы для нормальных межгосударственных отношений, никто в мире не пойдет на сотрудничество спецслужб! Так это было тогда, так продолжается и сегодня.
Уж на что, мягко выражаясь, не жаловали друг друга советские органы госбезопасности и британская разведка, но и то, едва только 12 июля 1941 г. было подписано англо-советское соглашение о совместной борьбе против гитлеровской Германии, как тут же после его ратификации, с середины августа 1941 г. в Москве начались плотные консультации уполномоченных двух спецслужб, которые после детального обсуждения представлявших взаимный интерес вопросов завершились разработкой не менее подробного плана совместных действий48.
Или пример из нашего времени. Все хорошо знают, насколько Лубянка «любит» ЦРУ, однако же, едва только обострилась проблема борьбы с международным терроризмом, как на основе межгосударственных соглашений и особенно договоренностей между президентами России и США всерьез активизировалось и сотрудничество в этой области между ФСБ и СВР (при участии ГРУ) с ЦРУ и ФБР...
Но, конечно же, главная причина, почему этого якобы «генерального соглашения» не могло быть в принципе, заключается в следующем.
10 ноября 1938 г. (точнее, в ночь с 9 на 10 ноября) в Третьем рейхе была проведена гнусная операция «Красный петух», более известная в мировой истории как «Хрустальная ночь», — массовые антиеврейские погромы в нацистской Германии, сознательно устроенные нацистскими главарями в отместку за убийство еврейским семнадцатилетним юношей Хершелем (Гершелем) Гриншпаном (Грыншпан, Грюншпан) третьего секретаря германского посольства в Париже Эрнста фон Рата. Генрих Мюллер непосредственно руководил этой операцией — за его подписью во все подразделения гестапо 9 ноября 1938 г. ушла телеграмма следующего содержания:
«Секретно.
Всем органам и руководящим инстанциям государственной полиции.
Срочно вручить настоящую телеграмму начальникам или их заместителям.
1. В ближайшие часы по всей Германии (Австрия уже входила в состав Третьего рейха. — A.M.) состоятся выступления против евреев, особенно в отношении синагог. Не препятствовать.
2. При наличии в синагогах важного архивного материала обеспечить его сохранность принятием немедленных мер.
3. Подготовить по всей империи арест 20—30 тысяч евреев. Отобрать в первую очередь зажиточных. Дальнейшие указания поступят в течение ночи.
4. К проведению операции могут быть привлечены как части СС особого назначения, так и «Общие СС».
Начальник II отдела Гестапо Мюллер»49.
10 и 11 ноября начальник II отдела (точно II- 1А) Генрих Мюллер «подводил итоги» этой кровавой операции вместе с начальником Главного управления полиции безопасности и СД группенфюрером СС Райнхардом Гейдрихом.
«Итоги» были действительно кровавые: разгромлено 815 различных заведений и 29 универсальных магазинов, уничтожен 171 жилой дом, подожжены 191 синагога, из них 76 полностью уничтожены, подожжено 11 общинных домов и кладбищенских молелен, схвачено 20 000 евреев...50
Так что и сами теперь понимаете, что в указанный'в тексте якобы «генерального соглашения» день его подписания — 11 ноября 1938 г. — «папаша Мюллер» физически не мог находиться в Москве: у него и в Берлине-то выше крыши хватало кровавых «забот» — как с евреями, так и с отчетами об их избиении и арестах, не говоря уж о «разборках» со своими мародерами из гестапо, откровенно норовившими под шумок спереть что-нибудь у евреев, не сдавая, «естественно», ценности в казну рейха!
И чтобы на следующий же день после прогремевших на весь мир антиеврейских погромов Сталин столь открыто солидаризировался бы с нацистами на уровне спецслужб, пускай даже и под завесой особой секретности, да еще и на столь грязной и недостойной выдающегося государственного деятеля стезе юдофобии, чем Сталин вообще никогда не страдал?!
Уж на что ярые антисталинисты известные историки — братья Жорес и Рой Медведевы, но и они в один голос твердят, что этого за Сталиным не числилось51.
Специально занимавшийся этой проблемой Жорес Медведев даже издал книгу «Сталин и еврейский вопрос» и как глубоко изучивший проблему человек совершенно однозначно и категорически заявил в одном из недавних интервью: «Ни антисемитом, ни тем более юдофобом Сталин не был... у Сталина этого не было. Нет ни одного высказывания ни в официальных его выступлениях, ни в архивных документах, которое можно было бы процитировать как антисемитское»!52
Откровенно говоря, на этом заявлении Ж. Медведева есть резон хотя бы чуть-чуть задержать внимание. Вы только вдумайтесь, из чьих же уст прозвучало это однозначное и категоричное признание!
Братья Медведевы не просто антисталинисты — они сыновья одного из репрессированных подельников Тухачевского Александра Медведева. И на своей веку немало натерпелись из-за этого. Это, во-первых. Во-вторых, казалось бы, им-то, полукровкам, — их мать Юлия Рейман была еврейкой — и сыновьям репрессированного по делу Тухачевского военачальника, что называется, и карты в руки для обвинений Сталина в юдофобии.
Ан нет, не опустились братья до расхожих глупостей дубовой пропаганды демократов — на основании точного документального знания категорически отвергают подобные обвинения в адрес Сталина!
Более того, даже те дела, по которым фигуранты были евреи, рассматривают не с позиций якобы имевшей место сталинской юдофобии, а только с позиций внешней и внутренней политической конъюнктуры того времени и настоятельно всем рекомендуют подходить к этим вопросам именно так и только так53.
А в целом надо сказать, что со времени выхода в свет их книги «Неизвестный Сталин» братья Медведевы начали закономерный и глубокий дрейф в сторону объективного восприятия и анализа фигуры Сталина и его политики. Да и не только они.
Образно говоря, «ветер истории», о котором 60 лет назад говорил Сталин, освежающе действует даже на таких людей — в прошлом ярых диссидентов.
Между тем вся эта грязная и подлая фальшивка с т.н. «генеральным соглашением» жестко завязана именно на якобы имевшую место в числе черт характера, взглядов и склонностей ума Сталина ярую юдофобию.
Утверждается, например, и даже публикуется якобы содержание «генерального соглашения», а также якобы Протокола № 1 к нему же, пропитанные густопсовой, ярой юдофобией вперемешку с зоологически-расово-геополитическим бредом на эту же тему, который был присущ именно и только «Майн Кампф».
Горе-фальсификаторы и тут вляпались, что называется, по полной программе. Они утверждают, что якобы «генеральное соглашение» состояло из 9 параграфов и двух протоколов.
Ну неужели непонятно было, что фактически межгосударственное по характеру якобы «генеральное соглашение» — это, по сути дела, почти одно и то же, что и договор, и в нем не могут быть параграфы как основная структура текста ?!
В документах такого рода структура строится на постатейном принципе — это общемировое правило, известное любому студенту-первогодку юридического ВУЗа!
Сей якобы «документ» должен был бы состоять из статей, которые, в свою очередь, и также в соответствии с общемировой практикой должны были бы иметь пункты, а по необходимости и подпункты, в роли которых могли, но отнюдь не в обязательном порядке, быть использованы также и параграфы. Но никак не в качестве несущей конструкции всего документа!
Ну а В.В. Карпов так и вовсе утверждает, что якобы текст «генерального соглашения» имел девять страниц?!
Но кто бы объяснил, как у одного и того же якобы подлинного документа может быть два совершенно различных варианта главного параметра ?! Ведь девять параграфов и два протокола не есть одно и то же, что и девять страниц?! Уж хотя бы это-то должно же было быть понятно! Вот ведь какая тупая фальшивка...
В якобы п. 1 якобы § 2 якобы «генерального соглашения» горе-олигофрены от фальсификации ничтоже сумняшеся изложили следующий бред сивой кобылы, проистекающий в т.ч. и непосредственно из «Майн Кампф»:
Ǥ 2.
п. 1. НКВД и ГЕСТАПО будут развивать свои отношения во имя процветания дружбы и сотрудничества между нашими странами».
«п. 2. Стороны поведут совместную борьбу с общими основными врагами:
— международным еврейством, его международной финансовой системой, иудаизмом и иудейским мировоззрением;
— дегенерацией человечества во имя оздоровления белой расы и создания евгенических механизмов расовой гигиены.
п. 3. Виды и формы дегенерации, подлежащие стерилизации и уничтожению, стороны определили дополнительным протоколом № 1, являющимся неотъемлемой частью настоящего соглашения»54.
...Обратите внимание на построение фразы в п. 1 — это чистой воды бред, потому как ни дружбы, ни сотрудничества, ни тогда, ни после не было.
Использованный в этом пункте оборот речи пригож для тоста или какой-нибудь речуги, да и то после третьего стакана, но никак не для официального документа.
Ну а если говорить о подлинных реалиях того времени, то всегда был только весьма утилитарно-прагматический подход обеих сторон, особенно со стороны Сталина, в т.ч. и с 23августа 1939г. Так, глава юридического департамента МИД Германии Фридрих Гауе, например, засвидетельствовал в своих дневниках, что когда прибывший в Москву И. Риббентроп попытался было начать диалог с напыщенных слов о том, что-де «дух братства, который связывал русский и немецкий народы...», то Молотов немедленно оборвал его следующей репликой: »Между нами не может быть братства. Если хотите, поговорим о деле»55.
А сам Риббентроп в отчете Гитлеру о поездке в Москву писал о том, что Сталин заявил ему следующее: «Не может быть нейтралитета с нашей стороны, пока вы сами не перестанете строить агрессивные планы в отношении СССР. Мы не забываем, что вашей конечной целью является нападение на нас»56. У Сталина это была давняя и строго принципиальная позиция, и чтоб при такой-то позиции он поручил бы НКВД в кооперации с Геста-
по «развивать дружбу и сотрудничество» ?! Уж и не знаю, насколько же сумасшедшим надо быть, чтобы даже предположить подобное!
Ведь в СССР еще в 1938.г. позакрывали все германские консульства, под прикрытием которых активно работали германские спецслужбы.
Более того, даже в условиях действия Договора о ненападении от 23 августа 1939 г. это самое «сотрудничество» с января 1940 г. по март 1941 г. было таковым, что советские органы госбезопасности разгромили 66 резидентур германской разведки, разоблачили 1596 германских агентов, действовавших в их составе, из них 1338 в западных областях Украины и Белоруссии, а также в Прибалтике"'.
Еще более «тесное сотрудничество» было на границе между погранвойсками НКВД СССР и пограничной полицией Главного имперского Управления безопасности (РСХА): с октября 1939 г. по декабрь 1940 г. только на границе было обезврежено свыше 5 тыс. германских агентов! Только за один 1940 г. на советско-германской границе произошло свыше 235 конфликтов и инцидентов, в т.ч. и с ожесточенными перестрелками, в результате которых были убитые и раненые с обеих сторон.^
А о беспрецедентном размахе разведывательной деятельности в приграничной полосе обеих сторон друг против друга и вовсе говорить не приходится — и так известно!
Воистину, самое что ни на есть «теснейшее сотрудничество во имя процветания и дружбы»!
Что же до Протокола № 1, то прежде всего он почему-то назван как «Протокол № 1 — Приложение к соглашению от И ноября 1938 г. между НКВД и ГЕСТАПО».
Во-первых, или протокол, или приложение — «и... и» не бывает! Бывает только так: либо в тексте соглашения прямо указывается, что к нему имеется приложение и раскрывается, что под этим подразумевается, либо не указывается, но в таком случае порядок оформления следующий — в верхней части листа указывается «Приложение к такому-то соглашению между тем и тем-то от такого-то числа такого-то года», а дальше, чуть ниже, название, в данном случае «Протокол №__».
Во-вторых, если само «соглашение» обозвано «генеральным», то какого же рожна «протокол-приложение» к просто «соглашению»?!
Как же этого-то не понимать?! Тем не менее, фальсификаторы опубликовали сей «протокол» в следующем виде:
«Протокол № 1
Приложение к соглашению
от 11 ноября 1938 г.
между НКВД и ГЕСТАПО
Кроме всего прочего стороны определили, что в § 2 п. 3 подписанного соглашения речь идет о следующих видах квалификации дегенеративных признаков вырождения, как то:
— рыжие;
— косые;
— внешне уродливые, хромоногие и косорукие от рождения, имеющие дефекты речи: шепелявость, картавость, заикание (врожденное);
— ведьмы, колдуны, шаманы и ясновидящие, сатанисты и чертопоклонники;
— горбатые, карлики и с другими ясно выраженными дефектами, которые следует отнести к разделу дегенерации и вырождения; лица, имеющие большие родимые пятна и множественное кол-во маленьких, разного цвета кожное покрытие, разноцветие глаз и т.п.
Стороны дополнительно определят квалификацию типов (видов) дегенерации и знаков вырождения».
Даже при беглом взгляде на этот бред уже становится ясно, что фальсификаторы не в ладах с русским языком в сфере юридической лексики, ибо если уж так хотелось накалякать такую гнусность, то надо было писать так:
«Стороны также определили, что под изложенным в п. 3 § 2 Генерального соглашения признаками дегенеративного вырождения они понимают следующее:...» Однако суть в ином. В СССР всегда было предостаточно высокопрофессиональных медиков различных направлений, чтобы и без внешних подсказок, и особенно в куда более приличной, объективной, гуманной форме описать физические недостатки, на основании которых врачи могли бы сделать высокопрофессиональный вывод о непригодности тех или иных лиц к тем или иным профессиям, но никак не глобальные выводы о дегенеративном вырождении наций или рас. Этим в СССР никто не занимался!
В России, а затем и в СССР всегда имелись свои высокопрофессиональные школы врачей, психиатров, специалистов по психоанализу, чтобы не прибегать к тайному сотрудничеству со зловещей организацией человеконенавистнического режима нацистской Германии.
В СССР, тем более в конце 30-х гг., никто не занимался «борьбой с дегенерацией человечества во имя оздоровления белой расы и создания евгенических механизмов расовой гигиены»! Тогда за это можно был запросто схлопотать как минимум знаменитый «четвертак», т.е. 25 лет колымских лагерей усиленного режима, или, что было бы еще более уместно и справедливо — натуральный «вышак», т.е. расстрел, за разжигание межнациональной розни в особо тяжких формах! Сталин на эту тему вовсе не церемонился — именно поэтому Великую Победу в Великой Отечественной войне обеспечило, пожалуй, самое грозное оружие, которым располагал СССР, имя которому — Великая Дружба Народов СССР!
Выдающуюся роль этого грозного оружия в войне Сталин оценил следующим образом (из выступления 6 ноября 1944 г.): «В ходе войны гитлеровцы понесли не только военное, но и морально-политическое поражение. Утвердившаяся в нашей стране идеология равноправия всех рас и наций, идеология дружбы народов одержала полную победу над идеологией звериного национализма и расовой ненависти гитлеровцев» (цит. по: Жданов Ю. Взгляд в прошлое. Ростов н/Д., 2004. С. 209).
Естественно, было бы весьма неуместно отрицать тот факт, что, воспользовавшись революционным разгулом, в Институте экспериментальной биологии еще в 1920 г. был создан отдел, который так и назывался «Российское евгеническое общество». Общество было создано под эгидой народного комиссара здравоохранения НА. Семашко, председателем был Н.К. Козлов, членами правления — психиатр Т. И. Юдин, антропологи В. В. Бунак, В.А. Богоявленский, А.С. Серебровский. В1925г. общество насчитывало уже 95 членов.
Удивляться же всему этому не следует — в годы революции и Гражданской войны чего только не возникало в нашей стране: от футура — творчества, зверски аляповатого искусства, бессмысленных, а то и вовсе идиотских прожектов до использования свастики на знаменах (на многих кадрах старой кинохроники легко можно разглядеть такие знамена, даже во время похорон Ленина их несли — на них были еще и угрожающие мировому капиталу надписи) и на первых денежных купюрах послецарской России, и даже прямого использования откровенно масонской символики в атрибутах раннего советского делопроизводства. Даже А.М. Горький и то был изображен художником Б. Григорьевым (в 1926 г.) в ритуальной позе «каменщика», т.е. масона (см. фото № 30—32) . Так что удивляться действительно не надо — в такие времена все сумасшествие рода людского всплывает, как то самое...
А в 1921 г. профессором Петроградского университета Ю.А. Козловым и в рамках АН было создано «Бюро евгеники»59. Близкими проблемами занимался также и специально организованный в начале 20-х годов Институт крови60. Схожими проблемами занимались и тогдашние советские психоаналитики 61.
К середине 30-х гг. подобные исследования были прикрыты полностью, а наиболее ретивых, склонных заниматься научным расизмом ученых «расфасовали» по «медвежьим углам» необъятного ГУЛАГа, а кое-кого — и вовсе к стенке поставили...
Можно как угодно относиться к этому, особенно к тому, что использовалась сила Лубянки, однако же вряд ли кто-либо посмеет отрицать, что тем самым было обезопасено главное достояние СССР — Великая Дружба Его Великих Народов! Иначе не победили бы в той страшной войне, ежели продолжили бы столь неуместные и вредные «научные изыскания».Жаль, правда, что попутно прихлопнули и генетику, хотя, с другой стороны, учитывая современные страхи насчет трансгенных продуктов, как на это посмотреть — худо-то не бывает без добра!
Следует иметь в виду, однако, что все эти «научные» образования возникли задолго до воцарения нацистского расизма в гитлеровской Германии. Это — во-первых. Во-вторых, по мере становления советской науки, в т.ч. и особенно ее национализации и перехода к державно осмысленным изысканиям, все это околонаучное шаманство было прикрыто, причем не без участия органов госбезопасности, поскольку многие исследования носили явно расистский характер, вступавший в резкое противоречие с Конституцией СССР, особенно 1936 г., провозгласившей полное и абсолютное равноправие всех народов СССР!
Да-да, понимаю, что не без ехидства могут напомнить о многочисленных, к сожалению, фактах предательства во время войны со стороны представителей разных национальностей. И не собираюсь спорить: что было — то было! Но речь-то идет о народах, а не об отщепенцах и мерзавцах!Народы-то стояли плечом к плечу как несокрушимый монолит — потому и победили!