Содержание материала

Г. М. Маленков «АГЕНТУРА МЕЖДУНАРОДНОЙ РЕАКЦИИ»

«РАБОЛЕПИЕ ПЕРЕД ИНОСТРАНЩИНОЙ...»

(Из информационного доклада Г.М. Маленкова о деятельности ЦК ВКП(б) на совещании представителей некоторых компартий в Польше в сентябре 1947 г.)

...После разгрома и ликвидации остатков эксплуататорских классов в нашей стране международная буржуазия потеряла всякую опору внутри Советского Союза для своей борьбы против Советского государства. Однако она стремится использовать в своих целях пережитки капитализма в сознании советских людей, — остатки частнособственнической психологии, пережитки буржуазной морали, преклонение отдельных людей перед буржуазной культурой Запада, проявление национализма и т. д.

Поэтому в ряду задач идейно-политической работы особо выделяется задача культивирования и развертывания советского патриотизма.

«Сила советского патриотизма, — как учит товарищ Сталин, — состоит в том, что он имеет своей основой не расовые или националистические предрассудки, а глубокую преданность и верность народа своей советской Родине, братское содружество трудящихся всех наций нашей страны. В советском патриотизме гармонически сочетаются национальные традиции народов и общие жизненные интересы всех трудящихся Советского Союза».

Развертывание советского патриотизма неразрывно связано с борьбой против проявлений национальной ограниченности и шовинизма. Партия воспитывает советский народ в духе уважения к другим народам и признания за ними права на самостоятельное развитие.

Партии за последнее время пришлось развернуть решительную борьбу с различными проявлениями низкопоклонства и раболепия перед буржуазной культурой Запада, которые имеют известное распространение среди некоторых слоев нашей интеллигенции и представляют из себя один из пережитков проклятого прошлого царской России. Партии пришлось нанести решительный удар по ряду конкретных проявлений такого низкопоклонства и раболепия, ибо эти проявления представляют собой на данном этапе серьезную опасность для интересов Советского государства, поскольку агентура международной реакции стремится использовать людей, зараженных чувством раболепия и низкопоклонства перед буржуазной культурой, в целях ослабления Советского государства.

Как могли иметь место в таких условиях проявления раболепия и низкопоклонства перед иностранщиной? Корни подобного рода антипатриотических поступков, проявлений и настроений заключаются в пережитках проклятого прошлого царской России, которые еще давят на сознание некоторой части нашей интеллигенции. Иностранные капиталисты, занимавшие в царской России прочные позиции, всячески поддерживали и насаждали в России представления о культурной и духовной неполноценности русского народа. Оторванные от народа и чуждые ему правящие классы царской России не верили в творческие силы русского народа и не допускали возможности, чтобы Россия собственными силами выбралась из отсталости. Отсюда проистекало неправильное представление о том, что русские всегда-де должны играть роль «учеников» у западноевропейских «учителей».

Пережитки этих старых капиталистических представлений используются сейчас агентурой американского и английского империализма, которая не щадит сил для того, чтобы найти внутри СССР опорные пункты для своей разведки и антисоветской пропаганды. Агенты иностранных разведок усиленно ищут слабые и уязвимые места среди некоторых неустойчивых слоев нашей интеллигенции, несущих на себе печать старого неверия в свои силы и зараженных болезнью низкопоклонства перед всем заграничным. Такие люди легко становятся пищей для иностранных разведок.

*   *   *

Острие идеологической работы партии в современных условиях направлено на неуклонное преодоление остатков буржуазной идеологии, на усиление большевистской непримиримости ко всякого рода идеологическим извращениям. В этой связи большое значение имеют решения ЦК ВКП(б) по вопросам идейно-политической работы (постановления ЦК о журналах «Звезда» и «Ленинград», репертуаре драматических театров и др.).

Мероприятия Центрального Комитета имеют своей целью обеспечить господство боевого советско-патриотического духа в рядах деятелей науки и искусства, усилить, таким образом, партийность советской науки, литературы и искусства и поднять на новый, более высокий уровень все средства нашей социалистической культуры: печать, пропаганду, науку, литературу, искусство.

Подчеркивая огромную общественно-преобразующую роль литературы и искусства, их роль в деле коммунистического воспитания народа, особенно в деле правильного воспитания молодежи, воспитания нового поколения бодрым и верящим в дело коммунизма, не боящимся препятствий, готовым преодолеть всякие препятствия, ЦК ВКП(б) указал, что у советских писателей и деятелей искусства и культуры нет и не может быть других интересов, кроме интересов народа, интересов государства. Вот почему всякая проповедь безыдейности, аполитичности— «искусства для искусства»— чужда советской литературе, вредна для интересов советского народа и государства и не должна иметь места в наших книгах и журналах. ЦК ВКП(б) указал на то, что литература и искусство в нашей стране должны руководствоваться в своей творческой работе тем, что составляет жизненную основу советской страны, — политикой партии.

Решения ЦК ВКП(б) предостерегали представителей советской культуры от преклонения перед буржуазной литературой и искусством, находящимися в состоянии маразма и разложения.

 

(Записка М.Ф. Шкирятова и B.C. Абакумова о П.С. Жемчужиной от 27 декабря 1948 г.)

Товарищу Сталину И.В.

По Вашему поручению мы проверили имеющиеся материалы о т. Жемчужиной П.С. В результате опроса ряда вызванных лиц, а также объяснений Жемчужиной установлены следующие факты политически недостойного ее поведения.

После постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) от 10 августа и 24 октября 1939 года, которыми она была наказана и предупреждена за проявленную неосмотрительность и неразборчивость в отношении своих связей с лицами, не внушающими политического доверия. Жемчужина не выполнила этого постановления и в дальнейшем продолжала вести знакомство с лицами, не заслуживающими политического доверия.

В течение продолжительного времени вокруг нее группировались еврейские националисты и она, пользуясь своим положением, покровительственно относилась к ним, являлась, по их заявлениям, советником и заступником их. Часть этих лиц, оказавшихся врагами народа, на очной ставке с Жемчужиной и в отдельных показаниях сообщили о близких взаимоотношениях ее с националистом Михоэл- сом, который враждебно относился в советской власти.

*  *  *

На очной ставке с Жемчужиной 26 декабря с.г. бывший ответственный секретарь Еврейского антифашистского комитета Фефер И.С. заявил:«Жемчужина интересовалась работой Еврейского антифашистского комитета и еврейского театра... Михо- элс говорил мне, что «у нас есть большой друг» и называл имя Жемчужиной...

Жемчужина вообще очень интересуется нашими делами: о жизни евреев в Советском Союзе и о делах Еврейского антифашистского комитета, спрашивала, не обижают ли нас.

Характеризуя отношения Жемчужиной к евреям, а также свое мнение о ней, Михоэлс сказал: «Она хорошая еврейская дочь»...

О Жемчужиной Михоэлс отзывался восторженно, заявляя, что она обаятельный человек, помогает, и с ней можно посоветоваться, по комитету и по театру».

Такое же заявление сделал на очной ставке с Жемчужиной бывший художественный руководитель Московского еврейского театра Зускин В. Л.:

«Михоэлс говорил, что у Полины Семеновны с ним большие дружественные отношения. Мне известно, что когда у Михоэлса возникали трудности, то он обращался за помощью к Жемчужиной...

Михоэлс часто встречался с Жемчужиной, звонил ей по телефону, встречался на приемах».

Такие же показания дал арестованный МГБ СССР Гринберг З.Г., бывший член Еврейского антифашистского комитета:

«Обращаясь в Правительство с разного рода вопросами, Михоэлс, как он сам говорил среди близкого своего окружения, предварительно обсуждал эти вопроси с Жемчужиной и получал от нее необходимые советы и наставления...

В результате всего этого, связь Михоэлса с Жемчужиной для нас, окружающих Михоэлса, имела важное значение, так как мы видели в Жемчужиной нашего заступника и покровителя».Что действительно это так, подтверждается следующими фактами.

Первый факт. На основании опроса Фефера на очной ставке с Жемчужиной установлено, что через нее было передано подписанное Михоэлсом на имя товарища Молотова письмо о якобы допускаемых местными советскими органами, в особенности Украины, притеснениях евреев. В этом письме, как заявил Фефер, излагался также протест против распределения среди трудящихся других национальностей подарков, присылаемых в СССР еврейскими организациями Америки. За этим письмом Жемчужина посылала свою автомашину с нарочным на квартиру Михоэлса, это письмо было от него получено и доставлено ей, а затем Жемчужина передала его по назначению.

Второй факт. В1947 году, когда в партийных в советских органах имелись данные о политически вредной линии в работе Еврейского антифашистского комитета, Михоэлс и Фефер решили путем обращения в правительственные органы поставить вопрос об укреплении комитета. И на этот раз они прибегли к помощи Жемчужиной: Михоэлс связался по телефону с ней и она послала своего брата к Феферу в Еврейский антифашистский комитет, и письмо было передано ею в правительственные органы.

Третий факт. В1944 году, после возвращения Михоэлса и Фефера из командировки в Америку, они занялись составлением письма в Правительство, в котором выдвигали проект создания на территории Крыма еврейской республики. Эту свою националистическую затею, возникшую под влиянием еврейских реакционеровСША, Михоэлс и Фефер решили продвинуть каким-либо путем через Жемчужину.

Фефер по этому вопросу на очной ставке с ней заявил:

«Михоэлс говорил мне, что у нас есть большой друг и назвал имя Жемчужиной: «Я все-таки об этом посоветуюсь с ней, стоит ли лезть с таким вопросом сейчас или временно отложить». Спустя два дня, Михоэлс мне позвонил и сказал, что он должен меня видеть. Я поехал к нему в театр и он сказал, что советовался о Жемчужиной и она положительно относится к этому проекту, считает реальным и советует взяться за этот вопрос».

Четвертый факт. При очной ставке Фефера и Зускина с Жемчужиной, а также показаниями Гринберга установлено, что Жемчужина в 1939 г. приняла непосредственное участие в ускорении разрешения вопроса о награждении артистов Еврейского театра и переводе его в театр союзного значения.

Вот что заявил Фефер:

«В 1939 году, когда театр праздновал двадцатилетие и Комитет по делам искусств подал ходатайство в Правительство о награждении работников театра, то получилась заминка. Тогда Михоэлс поехал к Жемчужиной просить ее содействия и она обещала оказать поддержку. В дальнейшем награды были получены. В этом помогла Жемчужина».

Зускин сообщил следующее:

«Переводу театра в категорию союзного значения помогла Полина Семеновна... Жемчужина бывала в театре и знала его нужды».

В дополнение к приведенным фактам о близкой связи Жемчужиной с Михоэлсом, следует отметить, что она вообще старалась всячески популяризировать его лично, а также путем докладов Михоэлса популяризировать круги американских евреев. Стремясь показать свою поддержку Михоэлсу, Жемчужина после возвращения его из Америки предоставила ему возможность выступить в клубе по месту ее работы с докладом об Америке.

После смерти Михоэлса, — чем можно объяснить, как не особой ее близостью к Михоэлсу, — Жемчужина посетила театр, где был установлен его гроб. Ее посещение стало достоянием еврейских кругов, и по этому поводу говорили, что Жемчужина сожалеет о большой утрате. В этих кругах было широко известно, что она интересуется судьбой семьи Михоэлса, проявляет особую заботу, чтобы жена и дети не были покинуты.

При очных ставках с Жемчужиной также установлено, что, находясь у гроба Михоэлса в еврейском театре, в беседе с Зускиным она говорила, что Михоэлс убит. Зускин на очной ставке о своем разговоре с Жемчужиной заявил следующее:

«Вечером, 13 января 1948 года я стоял у гроба и принимал венки от всех организации и в это время увидел Полину Семеновну, поздоровался с ней и выразил ей печаль по поводу смерти Михоэлса. Во время беседы Полина Семеновна спрашивает: «Так вы думаете, что здесь было — несчастный случай или убийство?» Я говорил: «На основании того, что мы получили сообщение от т. Иовчука, Михоэлс погиб в результате автомобильной катастрофы, его наши в 7 часов утра на улице, невдалеке от гостиницы».

А Полина Семеновна возразила мне и сказала: «Дело обстоит не так гладко, как это пытаются представить. Это убийство»...

Из разговора с Жемчужиной, и, в частности, ее заявления о том, что Михоэлс убит, я сделал вывод, что смерть Михоэлса является результатом преднамеренного убийства».

Что действительно такой разговор Жемчужиной имел место, подтверждается и заявлением на очной ставке Фефера, которому Зускин в этот не день сообщил о своем разговоре с Жемчужиной:

«Первое, что она мне сказала, — сообщил Зускин, — «какой же этот мерзавец Храпченко, не мог послать другого человека в Минск вместо Михоэлса». Потом, после паузы. Жемчужина покачала головой и говорит: «Это не случайная смерть, это не случайность. Его убили». Я спросил у Зускина: «Кто убил?». «Она не говорила кто», — ответил Зускин. Ну, видимо, убили его специально. При этом он сказал такую фразу: «Не то обезглавили, не то голову сняли». Такого же мнения и Жемчужина, — заключил Зускин. Я вновь спросил, кто же обвиняется в этом деле. Зускин ответил, что из разговора с Жемчужиной у него сложилось мнение, что речь шла о советских органах».

Подобное поведение Жемчужиной дало повод враждебным людям подтверждать распространяемые ими провокационные слухи о том, что Михоэлс был преднамеренно убит.

На очной ставке Фефер заявил также, что Жемчужина обещала оказать всяческую помощь в увековечении памяти Михоэлса:

«Зная, что Михоэлс поддерживал все время связь с Жемчужиной, советовался и что она доброжелательно к нему относилась, я решил позвонить Жемчужиной и просить ее помощи в продвижении вопроса об увековечении памяти Михоэлса. Дело в том, что среди артистов театра шли разговоры, почему до сих пор нет правительственного сообщения о смерти Михоэлса и увековечений его памяти, и это расценивалось как определенная линия в национальной политике к евреям...

Жемчужина мне сказала, что «да, я вас помню». Затем она сообщила: «Я только что из театра, только успела раздеться, я простояла в глубокой печали у стены в течение 40 минут, меня просили представители театра пойти в почетный караул, но я была так разбита и просто не могла идти. Такой замечательный, такой крупный человек, великий артист, друг».

Я продолжал, что я хочу побеспокоить по такому поводу, чтобы вы помогли в увековечении памяти Михоэлса. Она мне ответила: «Я все сделаю, все, что в моих силах»

* * *

Недостойное поведение Жемчужиной, как члена партии, зашло настолько далеко, что она не только участвовала в похоронах Михоэлса, афишируя перед еврейскими кругами свое соболезнование этому человеку, политически враждебное лицо которого теперь достаточно изобличено, но и присутствовала на траурном богослужения в синагоге 14 марта 1945 года. Этот факт установлен заявлениями на очной ставке о Жемчужиной Фефера, Зускина и Слуцкого, которые ее лично видели в синагоге.

Приводим заявление Фефера:

«14 марта 1945 г. в синагоге было богослужение по погибшим евреям во второй мировой войне. Там было много народу, в том числе артист Рейзен, Хромченко, Утесов, были академики, профессора и даже генералы. Там же я видел Жемчужину с братом. И я был, сидел в 5 или б ряду, смотрел на амвон, женщинам по религиозному обычаю полагается сидеть наверху, но в исключительных случаях, когда речь идет о больших, весьма почетных людях, допускается отступление, и оно было допущено в отношении Жемчужиной. Я видел слева брата ее, полного человека, а с ним сидела Жемчужина».

Зускин но этому вопросу сообщил следующее:

«Во всем мире в этот день отмечался траур по шести миллионам погибших евреев. Мы получили в антифашистском комитете несколько приглашений и в синагоге я был и Фефер, стояли мы у барьерчика. Там я увидел Полину Семеновну, она сидела сбоку... Я увидел Полину Семеновну и поздоровался с ней».

На вопрос «Она ответила на ваше приветствие?» Зускин сказал: «Да, ответила».

Слуцкий, член «двадцатки» (руководства) синагоги, на очной ставке заявил:

«14 марта 1945 года был общееврейский траурный день по убитым и сожженным фашистами евреям. На этом богослужении присутствовало очень много народа. Синагога не могла вместить всех желающих, и поэтому толпы людей стояли на улице. Я, как один из распорядителей, следил за порядком. В вестибюле я увидел Жемчужину с двумя родственниками — женщиной и мужчиной, говорили, что женщина это ее сестра. Я направился к Жемчужиной и помог ей пройти в зал (их хотели направить наверх, где обычно находятся женщины). Она прошла в зал, ее усадили на амвоне».

На поставленный Слуцкому вопрос «Раньше вы знали Жемчужину, ошибиться не могли?» он ответил: «Да, я видел ее и раньше, до ее посещения синагоги. Я даже, помню, сказал: «Полина Семеновна, проходите». Иона пошла садиться со своими родственниками».

На очных ставках по всем вопросам мы неоднократно спрашивали Фефера, Зускина и Слуцкого, сообщают ли они правду, не оговаривают ли Жемчужину. Но каждый из них утверждал, что сообщает только то, что им известно.

Так, Зускин заявил: «Я утверждаю, и зачем мне это выдумывать, я к вам всегда хорошо относился». На вопрос о посещении Жемчужиной синагоги он сказал: «Многие присутствовавшие знали, что в синагоге на траурном богослужении находится Жемчужина».

Фефер на неоднократно поставленный ему вопрос говорил: «Мне никакого интереса нет говорить то, чего я не знаю. Я отвечаю за свои слова». На другой вопрос: «Вот вы теперь видите Жемчужину, — это то же лицо, что вы видели в синагоге?» — Фефер ответил: «Да, я не мог обознаться, действительно Жемчужина была в синагоге. И присутствующие в синагоге говорили, что вот сидит Жемчужина».

*  *  *

Как видно из вышеприведенных материалов, установлено, что Жемчужина П.С. вела себя политически недостойно.

В течение длительного времени она поддерживала знакомство с лицами, которые оказались врагами народа, имела с ними близкие отношения, поддерживала их националистические действия и была их советчиком. Жемчужина вела с ними переговоры, неоднократно встречалась с Михоэлсом, используя свое положение, способствовало передаче их политически вредных, клеветнических заявлений в правительственные органы.

Организовала доклад Михоэлса в одном из клубов об Америке, что способствовала популяризации американских еврейских кругов, которые выступают против Советского Союза.

Афишируя близкую связь с Михоэлсом, участвовала в его похоронах, проявляла заботу о его семье и своим разговором с Зускиным об обстоятельствах смерти Михоэлса дала повод националистам распространять провокационные слухи о насильственной его смерти.

Игнорируя элементарные нормы поведения члена партии, участвовала в религиозном еврейском обряде в синагоге 14 марта 1945 года, и этот порочащий ее факт стал широким достоянием в еврейских религиозных кругах.

При выяснении всех этих фактов и на очных ставках Жемчужина вела себя не по партийному, крайне не искренно, и, несмотря на уличающие ее заявления Фефера и Зускина, всячески старалась отказываться от правдивых объяснений. В то же время Жемчужина признала свою связь с Михоэлсом, получение от него письма для передачи в правительственные органы, устройство в одном из клубов доклада Михоэлса об Америке и свое участие в его похоронах.

В результате тщательной проверки и подтверждения всех фактов рядом лиц мы приходим к выводу, что имеется полное основание утверждать, что предъявленные ей обвинения соответствуют действительности.

Исходя из всех приведенных материалов, вносим предложение — Жемчужину П.С. исключить из партии. При этом прилагаем протоколы очных ставок с Фефером, Зускиным и Слуцким.

М. Шкирятов В. Абакумов

 

Joomla templates by a4joomla