Игорь Кобзев
Человек раскуривает трубку
Стоя у морозного окна.
Стала над Москвою очень хрупкой
Этою зимою тишина.
Человек смотрел на сад столичный.
Но не ели видел его взор.
В трубку человек свою привычно
Накрошил "Герцеговину-Флор"...
Думал он о той ночи в июне.
Вспоминал, как двадцать дней назад,
На столицу он смотрел с трибуны
На которой принимал парад.
Ветер, по осеннему студёный
Понагнал с востока облаков.
Двигались по площади знамёна
И ряды сверкающих штыков.
Колокол заснеженных курантов
Над Москвой ударил восемь раз.
Лица посуровевших курсантов
С Мавзолея не спускали глаз.
Не любитель долгих разговоров
Произнёс тогда с трибуны он
Имена Кутузов и Суворов,
Минин и Пожарский в микрофон.
И, скрепляя связку поколений
Ту, что мы всегда беречь должны
Он напомнил также имя - Ленин
Жителям встревоженной страны.
Человек глядел на эти лица,
Говорил. И думал о другом -
Верил он, что гордая столица
Не поклонится перед врагом.
Человек раскуривает трубку
Стоя у морозного окна.
Стала над Москвою очень хрупкой
Этою зимою тишина.
И ещё он вспомнил, как давали
Административное добро
Начинать минировать вокзалы,
Шлюзы, перекрестки и метро.
Вспомнились ошибки и потери,
Вспомнилось ему, как через жизнь
Полную борьбы, пронес он веру
В истинности слова коммунизм.
Вспомнил, как всего за четверть века
Изменилась древняя страна.
Было что припомнить человеку
Стоя у морозного окна...
Человек вдыхал "Герцеговины"
Полный терпкой горечи дымок.
Не снимал с себя своей вины он
Что предусмотреть всего не смог.
Что в безоблачное воскресенье
Тишину утра порвало вдруг
Лязгом пыльных панцеркампфвагенов
И моторами ревущих "Штук".
И суровый голос Левитана
Отдавался как набат в душе
Объявляя каждый день названье
Города, что был не наш уже.
Сколько стоили трудов и нервов
Каждая дивизия и полк
Срочно создававшихся резервов,
Каждый вывозившийся станок?
Не подозревает враг жестокий
Об опасности над головой -
Эшелонах с Дальнего востока
Разгружающихся под Москвой.
И потомки будут благодарны
Что по грудь в декабрьском снегу
Все-таки бойцы ударных армий
Не отдали города врагу.
Благодарны?.... Сколько ж в мире мрази
У окна стоящий вспомнил тут...
"Благодарные потомки" грязи
На его могилу нанесут.
После смерти сразу осмелеет
Недодавленное шакальё.
Ничего.... всю эту грязь развеет
Ветер справедливости с неё.
А сейчас - нельзя ему быть слабым
Впрочем, было никогда нельзя.
Скоро совещание Генштаба
Сколько там осталось? - полчаса.
Снова будут важные вопросы.
В мутном свете зимнего утра
Человек считает папиросы,
Пачку прячет в кителе. Пора.
В тот же китель убирает трубку
Глядя сквозь морозное стекло.
Капитан не покидает рубку
Корабля. Всем напастям назло.