Сталинский порядок - Миф о

Глава 2
МИФ О «БОЛЬШОМ ТЕРРОРЕ» 1937—1938 ГОДОВ

СКОЛЬКО ЧЕЛОВЕК БЫЛО РЕПРЕССИРОВАНО?

«Репрессии» — это предпринимаемые государственными органами карательные меры. Это по толковому словарю. В сталинское время они применялись как кара за содеянное, а не как наказание, адекватное тяжести преступления.

Много ли человек было репрессировано? Антисталинисты до сих пор трубят о десятках миллионах расстрелянных. Но давайте посмотрим, насколько обосновано указанное мнение. При анализе данного вопроса полезно знать численность населения СССР. Для сведения: в 1926 году в СССР было 147 млн. жителей, в 1937 году — 162 млн., а в 1939 году — 170,5 млн.¹⁵⁵.

По мнению Ю. Жукова, жертв было не десятки миллионов, а полтора миллиона. Это мнение подтверждают данные доктора исторических наук Земскова. При этом, по словам Жукова, он сто раз проверял и перепроверял документы, их анализировали его коллеги из других стран¹⁵⁶. Результаты исследований о числе репрессированных, выполненные по архивным данным ЦК КПСС Земсковым, Дугиным и Клевником, стали появляться в научных журналах с 1990 г. Эти результаты совершенно противоречили заявлениям «свободной прессы» — мол, число жертв превзойдет все ожидания. Однако отчеты печатались в малодоступных научных журналах, практически неизвестных подавляющему большинству общества.

Долгое время эти цифры полностью замалчивались «демократами» и «либералами». Сегодня появились книги этих исследователей. Отчеты стали известны на Западе в результате сотрудничества между исследователями различных стран и опровергли выдумки ранних советологов — таких, как Конквест. Например, установлено, что в 1939 г. общее число заключенных приближалось к 2 млн. Из них 454 тыс. было осуждено за политические преступления. Но не 9 млн., как утверждает Р. Конквест. Умерших в трудовых лагерях с 1937 по 1939 г., насчитывалось 160 тыс., а не 3 млн., как утверждает Р. Конквест. В 1950 г. политзаключенных в трудовых лагерях было 578 тыс., но не 12 млн.

Вопреки распространенному мнению, основная масса осужденных за контрреволюционные преступления находилась в лагерях ГУЛАГа не в 1937— 1938 гг., а во время и после войны. Например, таких осужденных было в лагерях в 1937 г. 104 826 человек, в 1938 г. — 185 324 человека¹⁵⁷. И. Пыхалов убедительно доказал, что за все время правления Сталина количество заключенных, одновременно находившихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая германских, японских и прочих военнопленных)¹⁵⁸. Он же наглядно продемонстрировал, что смертность в лагерях была относительно невелика.

Да, в пиковые моменты истории, особенно после войны в тюрьмах и лагерях СССР сидело около 1,8 млн. человек, что составляло, чуть более одного процента: иначе говоря, сидел каждый сотый гражданин. Замечу, что нынче в «цитадели демократии» — США — сидит за решеткой тоже почти каждый 100-й американец (более 2 млн. человек). Кстати, в «демократической и свободной» Украине ныне сидит каждый 88-й «свидомый»¹⁵⁹.

Самое интересное, что до сегодняшнего дня по сути единственным источником о количестве расстрелянных и репрессированных в 1937 и 1938 гг. является «Справка спецотдела МВД СССР о количестве арестованных и осужденных органами ВЧК-ОГПУ-НКВД СССР в 1921—1953 гг.», которая датируется 11 декабря 1953 г. Справка подписана и.о. начальника 1 спецотдела полковником Павловым (1-й спецотдел был учетно-архивным отделом МВД). В 1937-м к расстрелу приговорены 353 074 человека, в 1938 — 328 618. Около ста тысяч приговоренных к расстрелу приходится на все остальные годы с 1918 по 1953 — из них абсолютное большинство на военные годы. Эти цифры используют и серьезные ученые, и активисты-«мемориальцы», и даже такие откровенные предатели России, как акад. А. Н. Яковлев сотоварищи.

В феврале 1954 года Руденко и др. в докладной записке на имя Хрущева назвали число в 642 980 чел., приговоренных к высшей мере наказания (ВМН) за период с 1921 по февраль 1954 года. Это число уже вошло в учебники истории и пока никем не оспаривается¹⁶⁰. В сборнике «Военно-исторический архив» (номер 4 (64) за 2005 год) приводятся данные о том, что за 1937—1938 год всеми видами судебных органов осуждено 1 355 196 человек, из них к ВМН — 681 692¹⁶¹. В дальнейшем это число имела тенденцию к нарастанию. Уже в 1956 году в справке МВД значилось 688 238 расстрелянных (не приговоренных к ВМН, а именно расстрелянных) из числа арестованных по обвинению в антисоветской деятельности только за период 1935—1940 гг. В том же году комиссия Поспелова назвала число в 688 503 расстрелянных за тот же период. В 1963 году в докладе комиссии Шверника была названа еще большее число — 748 146 приговоренных к ВМН за период 1935—1953 гг., из них 631 897 — в 1937—1938 гг. по решению внесудебных органов. В 1988 году в справке КГБ СССР, представленной Горбачеву, было названо 786 098 расстрелянных в 1930—1955 гг. Наконец, в 1992 году за подписью начальника отдела регистрации и архивных форм МБРФ за 1917—1990 гг. сообщены сведения о 827 995 приговоренных к ВМН за государственные и аналогичные преступления¹⁶².

Хотя приведенные выше числа вроде бы признаны большинством исследователей, тем не менее остаются сомнения в их точности¹⁶³. А. Резникова¹⁶⁴ попыталась проанализировать 52 издания, содержащие сведения об осужденных по 24 регионам России. Выборка включала 41 Книгу памяти из Библиотеки Московского Научно-информационного и просветительского центра «Мемориал», 7 книг из Государственной Публичной Исторической библиотеки и 4 книги из Государственной Публичной библиотеки им. Ленина. И нашла, что всего в эти книги памяти включено 275 134 человека.

Позволю себе привести длинную цитату из статьи П. Краснова¹⁶⁵, который анализирует цифры репрессий.

«Согласно справке, предоставленной Генеральным прокурором СССР Руденко, число осужденных за контрреволюционные преступления за период с 1921 г. по 1 февраля 1954 г. Коллегией ОГПУ, «тройками» НКВД, Особым совещанием, Военной Коллегией, судами и военными трибуналами составляло 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания — 642 980. Земсков приводит несколько отличающиеся числа, но они принципиально не меняют картины: «Всего в лагерях, колониях и тюрьмах к 1940 г. находилось 1 850 258 заключенных. .. Расстрельных приговоров за все время было около 667 тысяч». Как отправную точку он, видимо, взял справку Берии, представленную Сталину, поэтому число приведено с точностью до одного человека, а «около 667000» — число, округленное с непонятной точностью. По всей видимости, это просто округленные данные Руденко, которые относятся ко всему периоду 1921—1954 гг., либо включают данные по преступникам, которые учтены как уголовные. Статистические оценки, которые я проводил, показали, что ближе к реальности числа Руденко, а данные Земскова завышены примерно на 30-40%, особенно в количестве расстрелянных, но повторюсь, сути дела это нисколько не меняет. Значительное расхождение в данных Земскова и Руденко (примерно в 200—300 тысяч) в количестве арестованных, возможно, происходит потому, что значительное количество дел подверглось пересмотру после назначения на пост наркома Лаврентия Берии. Было освобождено из мест заключения и временного содержания до 300 тысяч человек (точное число пока неизвестно). Просто Земсков их считает жертвами репрессий, а Руденко — нет. Более того, Земсков считает «репрессированными» всех, кто когда-либо арестовывался органами госбезопасности (включая ЧК после революции), пусть он даже и был освобожден вскоре после этого, о чем сам Земсков прямо заявляет. Таким образом, в жертвы попадают несколько десятков тысяч царских офицеров, которых поначалу большевики выпускали под «честное слово офицера» не воевать против Советской власти. Известно, что потом «благородные господа» сразу же нарушали «офицерское слово», о чем не стеснялись заявлять во всеуслышание.

Заметьте, что я употребляю слово «осужденных», а не «репрессированных», потому что слово «репрессированный» подразумевает человека безвинно наказанного»¹⁶⁶.

П. Краснов¹⁶⁷ также пишет: «В конце 80-х годов по распоряжению Горбачева была создана «комиссия по реабилитации», которая в расширенном виде продолжила свою работу в «демократической России». За полтора десятка лет своей работы она реабилитировала 120 тысяч человек, работая до крайности пристрастно — реабилитировались даже явные преступники. О многом говорит попытка реабилитировать Власова, которая не удалась только из-за массового возмущения ветеранов. Позвольте, а где же «миллионы жертв»? Гора родила мышь».

Далее П. Краснов¹⁶⁸ очень убедительно опровергает вымышленные цифры репрессий путем использования здравого смысла. Привожу его текст целиком. Судите сами. Он пишет: «Откуда взялось такое невероятное количество заключенных? Ведь 40 миллионов заключенных — это население тогдашних Украины и Белоруссии, вместе взятых, или все население Франции, или все городское население СССР тех лет. Факт ареста и транспортировки тысяч ингушей и чеченцев был отмечен современниками депортации как шокирующее событие, и это понятно. Почему же арест и транспортировка во много раз большего количества людей не были отмечены очевидцами? Во время знаменитой «эвакуации на восток» в 41—42 гг. было перевезено в глубокий тыл 10 миллионов человек. Эвакуированные жили в школах, времянках, где угодно. Этот факт помнит все старшее поколение. Это было 10 миллионов, как же насчет 40 и тем более 50,60 и так далее? Почти все очевидцы тех лет отмечают массовое перемещение и работу на стройках пленных немцев, их нельзя было не заметить. Народ до сих пор помнит, что, например, «эту дорогу строили пленные немцы». Пленных на территории СССР было около 3 миллионов, — это много, и факта деятельности такого большого количества людей не заметить невозможно. Что же сказать про количество «зэков», примерно в 10—20 раз большее? Только то, что сам факт перемещения и работы на объектах строительства такого невероятного количества арестантов должен просто потрясти население СССР. Этот факт передавался бы из уст в уста даже спустя десятки лет. Было ли это? Нет.

Как транспортировать в отдаленные районы по бездорожью такое огромное количество людей, и какой вид транспорта, доступный в те годы при этом использовался? Масштабное строительство дорог в Сибири и на Севере началось существенно позже. Перемещение огромных многомиллионных (!) человеческих масс по тайге и без дорог вообще нереально — нет никакой возможности их снабжать во время многодневного пути.

Где размещались заключенные? Предполагается, что в бараках, вряд ли кто будет строить в тайге небоскребы для зэков. Однако даже большой барак не может вместить людей больше, чем обычная пятиэтажка, поэтому многоэтажные дома и строят, а 40 миллионов — это 10 городов размером с тогдашнюю Москву. Неизбежно должны были остаться следы гигантских поселений.

Где они? Нигде. Если же разбросать такое количество заключенных по огромному количеству маленьких лагерей, расположенных в труднодоступных малонаселенных районах, то их невозможно будет снабжать. Кроме того, транспортные издержки с учетом бездорожья станут невообразимыми. Если их разместить близко к дорогам и крупным населенным пунктам, то все население страны немедленно узнает об огромном количестве заключенных. В самом деле, вокруг городов должно быть большое количество очень специфических сооружений, которые не заметить или спутать с чем-либо другим невозможно.

Знаменитый Беломорканал строили 150 тысяч заключенных, Кировский гидроузел — 90 000. Про то, что эти объекты строили зэки, знала вся страна. А эти цифры — ничто по сравнению с десятками миллионов. Десятки миллионов «заключенных-рабов» должны были оставить после себя воистину циклопические постройки. Где эти сооружения и как они называются? Вопросы, на которые не будет ответов, можно продолжить.

Как снабжались такие огромные массы народа в отдаленных труднопроходимых районах? Если даже предположить, что кормили узников по нормам блокадного Ленинграда, то это означает, что для снабжения заключенных нужно минимум 5 миллионов килограммов хлеба в день — 5000 тонн. И это если предположить, что охрана ничего не ест, не пьет и вообще не нуждается в вооружении и обмундировании.

Наверное, все видели фотографии знаменитой Дороги Жизни — нескончаемой линией один за другим идут полутора- и трехтонные грузовики — практически единственное транспортное средство тех лет вне железных дорог (лошадей считать транспортным средством при таких перевозках не имеет смысла). Население блокадного Ленинграда составляло около 2 миллионов человек. Дорога через Ладожское Озеро — примерно 60 километров, но доставка грузов даже на такое небольшое расстояние стало серьезнейшей проблемой. И дело здесь не в немецких бомбежках — немцам не удалось прервать снабжение ни на день. Беда в том, что пропускная способность проселочной дороги (каковой, по сути, была Дорога Жизни) — мала. Как сторонники гипотезы «массовых репрессий» представляют себе снабжение 10—20 городов размером с Ленинград, расположенных в сотнях и тысячах километров от ближайших дорог?

Каким образом вывозились продукты труда такого количества заключенных, и какой вид транспорта, доступный в то время, для этого использовался? Можно не ждать ответов — их не будет.

Где же размещались задержанные? Задержанные редко содержатся вместе с отбывающими наказание, для этой цели существуют специальные следственные изоляторы. Содержать арестованных в обычных зданиях нельзя — нужны специальные условия, следовательно, должны были строиться в каждом городе в большом количестве следственные тюрьмы, рассчитанные на десятки тысяч арестантов каждая. Это должны были быть сооружения чудовищных размеров, ведь даже в знаменитой Бутырке содержалось максимум 7000 заключенных. Даже если предположить, что население СССР было поражено внезапной слепотой и не заметило строительства гигантских тюрем, то тюрьма — такая вещь, которую не спрячешь и незаметно не переделаешь под другие сооружения. Куда же они делись после Сталина? После пиночетовского переворота 30 тысяч арестованных пришлось разместить на стадионах. Кстати, сам факт этого был немедленно замечен всем миром. Что же сказать о миллионах?

На вопрос «а где же братские могилы невинно убиенных, в которых захоронены миллионы людей?» вы не услышите вообще никакого вразумительного ответа. После перестроечной пропаганды закономерно было бы открытие секретных мест массового захоронения миллионов жертв, на этих местах должны были быть установлены обелиски и памятники, но ничего этого нет и в помине. Учтите, что захоронение в Бабьем Яре сейчас известно всему миру и об этом факте массового истребления фашистами советских людей сразу узнала вся Украина. По разным оценкам, там было уничтожено от семидесяти до двухсот тысяч человек. Понятно, что если скрыть факт расстрела и захоронение такого масштаба не удалось, что же говорить о числах в 50— 100 раз больших?

Добавлю от себя. Пока, несмотря на все старания нынешних либералов, такого масштаба захоронений найти не удалось.

ПОЧЕМУ СОВЕТСКИЙ НАРОД НЕ ЗАМЕТИЛ МАССОВЫХ РЕПРЕССИЙ?

Если число репрессированных было так велико, то люди должны были бы осознать, что в стране происходит неладное. Однако мои разговоры с крестьянами на селе и с людьми, проживавшими в малых городах, обнаружили странную забывчивость этой части советского народа.

С. Г. Кара-Мурза¹⁶⁹ также рассказывает об исследовании репрессий одним рабочим. «Расскажу о письме одного рабочего (я получил его в 1992 г.). Человек этот сам сформулировал гипотезу, выработал понятия и поставил вполне научный эксперимент. Такой, что заслуживает быть введенным в оборот. Каюсь, не смог я уберечь все эти письма, не было материальных условий. Суть дела такова. Человек усомнился в кампании, посвященной сталинским репрессиям. Он составил список своих взрослых и старых родных и знакомых. Вышло около 100 человек, в основном из рабочих, но были и военные, учителя, бюрократы и др. Жили они в Донецке, но знакомые родом были из разных мест Союза. Автор задал каждому вопрос: «Знал ли он лично кого-то, кто был репрессирован по политическим мотивам?» К его изумлению, таких не оказалось ни одного. Он рассудил, что каждый из тех, кого он опросил, имел тоже около сотни достаточно близких знакомых. Это значит, что в непредвзято сделанной выборке в 10 тыс. человек из типичного, массового социального слоя не оказалось ни одной жертвы политических репрессий. При этом весьма многие (в том числе отец самого автора) побывали в ГУЛАГе по уголовным делам. Из этого автор делал вывод, что репрессии были сконцентрированы в каком-то особом узком слое и народ в целом не затронули».

Тот факт, что советский народ не подозревал о масштабах репрессий, подтверждают не только практически все люди, жившие в то время, но и многочисленные письменные источники¹⁷⁰.

Для меня же самым главным доказательством того, что число жертв репрессий было относительно невелико, является выкопанное Ю. Мухиным свидетельство немецких бюрократов. После того, как значительная часть территории СССР была оккупирована, в Берлин стали посылаться доклады о положении дел на оккупированных территориях. Через год с небольшим после нападения Германии на СССР, 17 августа 1942 года, начальнику полиции безопасности и СД поступило Сообщение за номером 309¹⁷¹. Там, в частности, указано. «Немецкие предприниматели и рабочие были очень удивлены, когда германский трудовой фронт повторно указал на то, что среди остарбайтеров нет таких, кто бы подвергся у себя в стране наказанию... К всеобщему изумлению, в больших лагерях не обнаружено ни одного случая, чтобы родных остарбайтеров принудительно ссылали, арестовывали или расстреливали».

Отсюда можно сделать вывод, что в 1937—1938 годах трудовой народ был практически не затронут репрессиями, а пострадал в основном только узкий «околокорытный» слой в основном в столице и в крупных городах.

ВИНОВАТЫ ЛИ РЕПРЕССИРОВАННЫЕ?

Отдельно следует рассмотреть вопрос о виновности репрессированных. П. Краснов пишет: «Страдали ли в те лихие годы невиновные? Конечно, страдали, как страдают и сейчас. В благополучной Америке, например, «ошибка правосудия» составляет около 5% осужденных. Это официальные данные, основанные на признании самих американских судей. Это означает, что в тюрьмах США в настоящий момент безвинно сидит свыше ста тысяч человек, а сколько их будет за 30 лет? Кстати, правозащитники и ассоциации адвокатов называют число в 2-3 раза большее! Значит ли это, что человечеству следует отказаться от правосудия? Увы, в любом обществе судебные ошибки — неизбежное зло, которого никак не удается избежать. Из того, что при операции умирает определенный процент больных, не следует то, что операции надо вовсе отменить. Точно так же никому в голову не приходит отменить суды, несмотря на все их издержки и недостатки. Если это сделать, в обществе будет невозможно жить».

А вот пример блестящего сравнительного анализа и последовавших за ним логических выводов, сделанных И. Пыхаловым¹⁷². Он убедительно доказывает, что большинство осужденных в 1937 году были наказаны на основании существовавших тогда законов.

«Легко убедиться, что с юридической точки зрения процедура «реабилитации жертв сталинского произвола» совершенно некорректна. Возьмем основополагающий документ — Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» от 18 октября 1991 года:

«Статья 5.

Признаются не содержащими общественной опасности нижеперечисленные деяния и реабилитируются независимо от фактической обоснованности обвинения лица, осужденные за:

а) антисоветскую агитацию и пропаганду;

б) распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй;

в) нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;

г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов;

д) побег из мест лишения свободы, ссылки или спецпоселения, мест привлечения к принудительному труду в условиях ограничения свободы лиц, которые находились в указанных местах в связи с необоснованными политическими репрессиями».

Как мы видим, в категорию «невинных жертв», подлежащих реабилитации, включены лица, обоснованно обвиненные в совершении ряда деяний, считавшихся в сталинские времена противоправными. Какие же деяния, по мнению наших «реабилитаторов», «не содержат общественной опасности»?

В первую очередь, это распространение заведомо ложных измышлений, порочащих советский государственный или общественный строй, и антисоветская агитация. Чем же руководствуются обличители сталинизма, не считая подобные действия преступными? Может быть, они полагают, что государство вообще не должно защищать свои честь и достоинство? То есть, любой желающий может распространять какую угодно клевету на государственные органы, поносить существующий строй, призывать к его свержению, а власти в ответ обязаны следовать принципу непротивления злу, подставляя вторую щеку?

Однако подобная позиция противоречит мировой практике. Возьмем «цитадель демократии» в лице Соединенных Штатов. 16 мая 1918 года Конгресс США принял поправку к «Акту о шпионаже», согласно которой тем, кто «высказывается устно или письменно в нелояльном, хулительном, грубом или оскорбительном тоне о форме государственного устройства или в отношении конституции Соединенных Штатов, или в отношении вооруженных сил», грозило до 20 лет тюремного заключения или штраф в размере до 10 тысяч долларов.

Другой вариант: авторы закона о реабилитации, признавая в принципе право государства на самозащиту, отказывают в этом персонально СССР. То есть считают, что с «тоталитарным режимом» надо было бороться всеми доступными способами, в том числе и нарушая его законы. Такая точка зрения тоже имеет право на существование. Например, в советское время революционеры, осужденные царизмом, считались героями. Однако большевики даже в мыслях не держали, что декабристов или, скажем, народовольцев следует «реабилитировать» — потому что не признавали самодержавие легитимной властью.

Ведь что такое реабилитация с юридической точки зрения? Согласно статье 5-й действующего Уголовно-процессуального кодекса РФ, это «порядок восстановления прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещения причиненного ему вреда».

А кто может подвергнуть гражданина уголовному преследованию? Только законная власть. А если данная власть в принципе не признается законной? Значит, и о реабилитации не может идти речи. Например, не подлежат реабилитации те, кто был казнен дудаевскими боевиками по приговорам так называемых «шариатских судов», или немецкими оккупационными властями во время Великой Отечественной войны — вне зависимости от того, совершили они или нет что-нибудь против «независимой Ичкерии» или «нового порядка». Потому что ни за чеченскими бандитами, ни за немецкими оккупантами права судить и выносить приговоры мы не признаем.

Итак, господа, хотите считать Советскую власть «преступной» — считайте, славьте сколько угодно своих «героев», боровшихся с «тоталитаризмом», только не называйте их при этом «невинными жертвами» и не требуйте для них «реабилитации». А то сядете в лужу. Как это произошло недавно с группой граждан, попытавшихся добиться реабилитации адмирала Колчака. В результате получилось, что тем самым они признали законное право Иркутского ревкома судить «верховного правителя России». Думается, покойный вряд ли одобрил бы такую инициативу.

Следующие два пункта из «Закона о реабилитации» касаются свободы совести:

в) нарушение законов об отделении церкви от государства и школы от церкви;

г) посягательство на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов.

По мнению наших сталинофобов, посягать на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов можно сколько угодно — никакой общественной опасности это не представляет. Только вот почему тогда в ныне действующем Уголовном кодексе РФ имеется статья 239 «Организация объединения, посягающего на личность и права граждан», согласно которой:

«1. Создание религиозного или общественного объединения, деятельность которого сопряжена с насилием над гражданами или иным причинением вреда их здоровью либо с побуждением граждан к отказу от исполнения гражданских обязанностей или к совершению иных противоправных деяний, а равно руководство таким объединением — наказываются штрафом в размере от двухсот до пятисот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух до пяти месяцев либо лишением свободы на срок до трех лет.

2. Участие в деятельности указанного объединения, а равно пропаганда деяний, предусмотренных частью первой настоящей статьи, — наказываются штрафом в размере от ста до трехсот минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от одного до трех месяцев либо лишением свободы на срок до двух лет».

По логике «реабилитаторов» получается, что сегодня на личность и права граждан под видом исполнения религиозных обрядов посягать нельзя, а вот при Сталине было можно.

Наконец, пункт д) — побег необоснованно осужденного из мест лишения свободы, ссылки или спецпоселения. В действующем УК РФ имеется статья 313 «Побег из места лишения свободы, из-под ареста или из-под стражи», в комментариях к которой говорится:

«Субъектом побега не может быть лицо, незаконно осужденное к лишению свободы, а также лицо, в отношении которого незаконно избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Если незаконность его содержания под стражей выяснилась после осуждения за побег — дело подлежит пересмотру и прекращению по вновь открывшимся обстоятельствам».

Итак, при каждом правителе судебный аппарат делает ошибки. Значит ли это, что все правители негодяи? Если нет, то можно ли считать, что большое число таких ошибок есть признак плохого правителя? Нет. Но где же провести границу? По крайней мере, Сталин основывал так называемые репрессии на судебных заключениях. Замечу, что по свидетельству А.И.Бенедиктова¹⁷³, которому, по его словам, сообщили об этом компетентные люди, «Хрущев дал указание уничтожить ряд важных документов, относящихся к репрессиям 30-х и 40-х гг. В первую очередь он, конечно же, стремился скрыть свою причастность к беззакониям в Москве и на Украине, где, выслуживаясь перед Центром, погубил немало безвинных людей. Одновременно уничтожались и документы другого рода, документы, неопровержимо доказывавшие обоснованность репрессивных акций, предпринятых в конце 30-х гг. против некоторых видных партийных и военных деятелей. Тактика понятная: выгородив себя, свалить всю вину за беззакония на Сталина и «сталинистов», со стороны которых Хрущев усматривал основную угрозу своей власти».

РУССКИЙ ПОВОРОТ И МЕСТЕЧКОВАЯ ЭЛИТА

Именно Сталин вернул русским их культуру. По словам С.Г. Кара-Мурзы¹⁷⁴, «первая кампания насильственной перестройки «календаря праздников» проводилась в 20-е годы «прогрессивной» частью большевиков, которые ставили своей целью демонтировать старый «имперский» русский народ. По мере того как этот народ объединялся, уже в советской форме, вокруг Сталина, нарастал накал этой кампании. Для оппозиции она была уже средством ослабления социальной базы сталинизма. В 1928 г. началось движение против встречи Нового года и Рождества с елкой. Поэт Семен Кирсанов писал в «Комсомольской правде»:

Елки сухая розга
Маячит в глазища нам.
По шапке Деда Мороза,
Ангела — по зубам!

Изживалось и праздничное поминовение войны 1812 года. В 1927 г. Главный репертуарный комитет запретил публичное исполнение увертюры Чайковского «1812 год». Победа России над Наполеоном воспринималась как цивилизационная катастрофа Запада, Отечественная война России была представлена на Западе как война «реакционного народа» против «республики, наследницы Великой Французской революции».

Как пишет С.Г. Кара-Мурза¹⁷⁵, «свернуть эту кампанию удалось только после того, как была разгромлена, самыми жестокими методами, «оппозиция» в ВКП(б). Резкий поворот был совершен после XVII съезда ВКП(б) — в мае 1934 г. постановлением правительства и ЦК ВКП(б) введено преподавание истории в средней школе, следом — постановление о введении в начальной и неполной средней школе элементарного курса всеобщей истории и истории СССР. Вернулись и елка, и увертюра «1812 год».

А. Иголкин в большом обзоре об этих событиях пишет: «Семнадцатилетний эксперимент по полному вытеснению исторической памяти заканчивался. Восстанавливалась глубина исторической памяти — на всю тысячелетнюю глубину истории страны. Подчеркивалась связность, непрерывность, преемственность русской истории, ее самобытность, самостоятельность ее политики, национальные интересы. В довоенных советских газетах — сгущение исторической символики, особенно связанной с обороной страны. Соотношение общегражданской и революционной истории, представленной в СМИ, резко меняется в пользу первой».

Власть стала все меньше вмешиваться в деятельность церкви. К концу 1940-х годов из партийных документов исчезли упоминания об атеистической работе, а на XIX съезде партии в 1952 г. впервые вообще не рассматривались вопросы антирелигиозной работы.

В 1935-36 гг. Сталин вернул из ссылки известных русских историков — таких, как Ю.В. Готье, Л.Н. Егоров, Н. П. Лихачев, Е. В. Тарле, Б. А. Романов и др. В 1935 г. была закрыта Коммунистическая академия.

Началась ликвидация ограничений по избирательному праву, были реабилитированы казаки. Сталин воскресил казачьи войска со всеми их привилегиями как раз в тот период, когда было запрещено общество старых большевиков. В декабре 1935 года на праздновании годовщины ОГПУ, которое состоялось в Большом театре, всех приглашенных поразило присутствие неподалеку от Сталина, в третьей от него ложе, группы казачьих старшин.

В сентябре 1935 года в Красной Армии были введены воинские звания, упраздненные Октябрьской революцией. До этого командиры Красной Армии различались по занимаемым должностям. Новое постановление восстанавливало почти полностью иерархию прежних титулов. Командирские оклады были удвоены, огромные средства были отпущены на строительство клубов, домов отдыха и жилых домов, предназначенных исключительно для командного состава. В дальнейшем Сталин восстановил генеральские звания. Отмечу, что погоны и другие знаки отличия были введены только в годы войны, в 1943 году.

Более того, когда после убийства Кирова НКВД «очистил» город от бывших дворян, сенаторов, генералов, интеллигенции, почти 12 тысяч человек были лишены политических и гражданских прав, многие осуждены по надуманным обвинениям. Политбюро поддержало протест генерального прокурора Вышинского, и большинство лишенцев смогли вернуться в Ленинград, с них сняли судимости и обвинения, восстановили в избирательных правах, отдали невыплаченные пенсии.

Итак, в 1934—1935 годах в СССР восстанавливают русскую культуру и «задвигают» революционных авангардистов, реабилитируют казаков и кулаков, разрабатывают Конституцию по западному образцу с альтернативными выборами. Страна вроде бы вернулась в лоно российской традиции, что стало меньше раздражать потенциальных союзников. Поэтому начинаются переговоры с Западом, заключается пакт с Францией. Готова к подписанию договора с СССР Чехословакия.

Но неожиданно возникла новая опасность для СССР. Беда была в том, что в то время никто толком не знал, что такое «марксистский путь» в реальных политических условиях. Ну да, мировой революции немедленно и любой ценой не получилось; дальше-то что? Троцкий трактовал одно, Сталин — другое. Троцкий считал, что надо укреплять международное рабочее движение, а судьба СССР не так и важна. Сталин, наоборот, полагал, что надо укреплять СССР, а мировой революции подождать, главное, чтобы СССР СЕЙЧАС выстоял.

При ситуации, когда религия (или псевдорелигия типа марксизма) занимает ключевые позиции в идеологии государства, главными действующими лицами становятся те, кто ее трактует по первоисточникам. Именно от них зависят государи. И именно поэтому во всех обществах жрецы были окружены таким почетом. Такими идеологами-жрецами в предвоенном СССР являлись партийные секретари. Когда же Сталин попытался заставить марксистских жрецов реально работать на благо страны, естественно, их трактовки марксизма стали быстро меняться не в пользу Сталина.

Летом 1936 года у марксистских жрецов появился еще один козырь — Троцкий завершил работу над рукописью книги «Преданная революция», где он с марксистских позиций критиковал Сталина. Тем самым Троцкий давал понять твердолобым марксистам, что Сталин уже разорвал с марксизмом и ленинизмом. В своей книге Троцкий доказывал, что именно он, а не Сталин, является наследником Ленина и Маркса. Причем доказывал не всем, а тем, кто был к этому готов, то есть потенциальным левым большевикам (троцкистам, зиновьевцам и каменевцам) и левым марксистам-интернационалистам вообще, доказывал, что именно ЛЕВАЯ версия марксизма является КАНОНИЧЕСКОЙ. Слухи об этой работе проникали и в СССР и стимулировали рост антисталинских настроений.

Рост троцкистских настроений в СССР (1935 год) особенно был заметен в высшей партийной школе. Студентам высших партийных школ (ВПШ), изучавшим Маркса и Ленина по первоисточникам, понемногу стало ясно, что троцкизм ближе стоит к марксизму¹⁷⁶. Ведь Маркс давал критерий того, как отличить марксиста от немарксиста: марксист будет не укреплять государство, а способствовать его «отмиранию». На этот критерий особо упирали троцкисты. На все это наложилась вечная русская жалость к тем, кого власть «обидела» (а Троцкий упирал на то, что его, верного ученика Ленина, предали и обидели).

Один из перебежчиков-дипломатов Г. Беседовский писал: «В Москве я увидел многочисленные кадры партийной молодежи, особенно в вузах, которые горели желанием начать драку, и мне казалось, что я стою уже перед кануном нарождения новой советской демократии»¹⁷⁷.

Это проявлялось и в жизни. Так, в 1935 году 800 человек метростроевцев направились к зданию ЦК комсомола и швырнули там на пол комсомольские билеты, выкрикивая угрозы в адрес правительства¹⁷⁸. Думаю, что это было не просто стихийное выступление, а тщательно спланированная акция.

Но наиболее серьезное положение создалось в Горьковском пединституте, студенты которого организовали нелегальные кружки по изучению трудов Ленина и Троцкого. Здесь ходили по рукам запрещенные партийные документы, в том числе знаменитое «ленинское завещание».

Марксистски-догматические настроения среди партноменклатуры нарастали. Подобные настроения сохранялись и среди ближайшего окружения Сталина. Так, Политбюро не разрешило казачьим частям пройти на параде 7 ноября 1936 года.

А тут еще Троцкий начал предательскую работу против СССР. Об этом свидетельствует установленный факт, что 13 июля 1940 года Троцкий лично передал американскому консулу в Мехико список мексиканских общественно-политических деятелей и государственных служащих, связанных с местной промосковской компартией. К нему прилагался список агентов советских спецслужб. Через пять дней, уже через своего секретаря, Троцкий предоставил подробнейшее описание деятельности руководителя нью-йоркской агентуры НКВД Энрике Мартинеса Рики. Помимо всего прочего, Лев Давидович тесно сотрудничал с пресловутой Комиссией по антиамериканской деятельности палаты представителей США, всегда стоявшей в авангарде антикоммунизма и антисоветизма¹⁷⁹.

Но марксизм был не самым последним затруднением для Сталина. По мере того, как страна вставала на ноги, все больше обосабливалась каста партноменклатуры. Ее членов можно было уволить, но их связи в органах управления приводили к тому, что они снова выплывали на новом месте.

По мнению И.А. Бенедиктова¹⁸⁰, «среди старой партийной гвардии, сумевшей «зажечь» и поднять массы на Октябрьскую революцию, оказалось немало, говоря ленинскими словами, «святых» и «безруконьких» «болванов», которые умели «важничать и болтать», но не умели работать по-новому, с учетом стоявших перед страной задач. Мой наркомат, к примеру, возглавлял старый большевик, человек, несомненно, заслуженный и честный (поэтому не называю его фамилии), но совершенно неспособный организовать дело. Бесчисленные уговоры и совещания, собрания с «яркими» лозунгами, постоянные здравицы в честь революции, Ленина, к месту и не к месту — таков был его стиль, и переделать себя он был просто не в состоянии. Не помогал и высокий уровень образованности, культуры, высокие нравственные качества— деловых свойств ничем не заменишь».

Действительно, в то время большая часть первых секретарей не опускалась вниз. Они лишь перемешались горизонтально. Происходило это из-за налаженных связей внутри элиты и отсутствия ответственности. Кроме того, начальники всех уровней очень боялись выбирать себе более способных замов, понимая, что тем самым готовят себе могильщика. Вот почему важнейшие партийные и государственные посты стали занимать малообразованные, малокультурные руководители. В качестве иллюстрации может служить уровень образования членов правительства, неуклонно снижавшийся в 20-е годы, в эпоху так называемой «культурной революции». Если в начале этого десятилетия высшее образование имели восемь наркомов (Крестинский, Курский, Чичерин, Луначарский, Красин, Невский, Винокуров, Семашко), то в 1929 году только три (Чичерин, Милютин, Сокольников).

На XVII съезде ВКП(б) в январе 1934 года Сталин сказал: «Бюрократизм и канцелярщина аппаратов управления... отсутствие ответственности...— вот где источники наших трудностей, вот где гнездятся теперь наши трудности... Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков.. .»¹⁸¹

Сталин начал понимать, насколько опасной становится номенклатура для страны. Дочь Сталина, Светлана Аллилуева, в своей книге «20 писем другу»¹⁸² вспоминает, как она рассказывала отцу о безобразном поведении своих одноклассников — детей высокопоставленных совслужащих, для которых в эвакуации, в Куйбышеве была создана отдельная школа. Сталин по этому поводу выразился коротко и энергично: «Каста проклятая!»¹⁸³

В хозяйственном плане страна все больше превращалась в скопление местечек с местечковыми лидерами во главе. Попадавший на место руководитель сразу же обрастал коррупционными связями. Именно поэтому первых секретарей обкомов и крайкомов тасовали как колоду карт. С другой стороны, обкомы превратились в арену столкновений, сведения личных счетов, проявления неуемной жажды власти, сопровождающихся шельмованием политических противников.

Наконец, политическая элита все больше проявляла вкус к хорошей жизни, начала ощущать тягу к Западу — все чаще дипломаты и ответственные представители СССР оказывались невозвращенцами. В своем докладе на XVI съезде ВКП(б) в 1930 г. С. Орджоникидзе, говоря о чистке государственного аппарата, назвал кадры этого аппарата «швалью». Он говорил: «К сожалению, очень часто оказывается, что там (за границей.— Авт.) мы имеем порядочную шваль. Достаточно вам сказать, что мы имеем за 1926 г. невозвращенцев 38 человек, за 1927 г. — 65 человек, за 1928 г. — 32 человека, за 1929 г. — 43 человека, пока за первое полугодие» Кроме того, невозвращенцы грабили страну. Так, невозвращенец Орлов захватил с собой в США 22 800 долларов США¹⁸⁴.

Понятно, что для дальнейшего проведения своей политической линии, линии «русского поворота», Сталину нужно было вступить в решительную борьбу с властной местечковой элитой.

ЗАГОВОР ГЕНРИХА ЯГОДЫ

Народный комиссар внутренних дел Генрих Ягода любил красиво жить и позволял себе расслабляться, частенько в 20-е годы пьянствовал с Рыковым и первым секретарем МГК Углановым¹⁸⁵. Эта красивая жизнь продолжалась и после того, как Ягода возглавил НКВД. Например, за первые месяцы 1936 года на всевозможные нужды Ягоды и его ближайшего окружения потрачено было несколько млн. рублей золотом.

Но скоро красивой жизни пришел конец. 22 августа 1936 года покончил жизнь самоубийством Томский.

Перед самоубийством Томский попросил жену пойти к Сталину и рассказать, что нарком Ягода — идейный сторонник троцкистов и всячески прикрывает их нелегальную деятельность.

Обозначилась вероятность существования заговора или в стране, или в НКВД.

Были и другие свидетельства. 23 сентября 1936 года по сибирским шахтам прокатилась волна взрывов, вторая за 9 месяцев. 12 человек погибли, а 19 ноября 1936 года в Новосибирске начался процесс по делу Кемеровской троцкистско-диверсионной группы.

Ягода говорил Артузову. «С таким аппаратом, как наш, не пропадешь. Орлы — сделают все в нужную минуту. Ни в одной стране министр внутренних дел не смеет произвести дворцового переворота. А мы и это сумеем, если потребуется, потому что у нас не только милиция, но и войска. Военные оглянуться не успеют, как все будет сделано».

Тайные дневники Вернадского, опубликованные лишь в период перестройки, свидетельствуют о том, что этот ученый был ярым противником Сталина и знал об оппозиционной деятельности Ягоды. В дневниках упоминается некая «случайная неудача овладения властью людьми ГПУ — Ягоды»¹⁸⁶.

Эта версия соответствует и воспоминаниям Александра Фадеева, которыми он делился в кругу друзей в 40-х гг. Писатель вспоминал, как однажды в зимний день он был приглашен вместе с Киршоном на дачу Ягоды. После обильной выпивки завязалась непринужденная беседа, и Фадеев неожиданно услыхал, что все его собеседники, включая наркома, клеймят Сталина последними словами и выражают страстное желание «освободить многострадальную страну от тирана».

Бывший дальневосточный партизан Фадеев, обладавший к тому же горячим темпераментом, решил, что он попал в «логово врага», и, не одевшись в пальто, выбежал из дачи, зашагав по зимней дороге в направлении Москвы. Фадеев чуть не замерз, когда его догнала легковая машина, в которой сидели Киршон и охранники Ягоды. Киршон «объяснил» Фадееву, что он стал жертвой жестокой шутки, что на самом деле все присутствующие души не чают в Сталине, после чего писателя вернули на дачу. Фадеев никому не рассказывал о происшедшем событии вплоть до ареста Ягоды. Возможно, что молчание долго сохраняли и многие другие участники застолий у Ягоды, в том числе и те, взгляды которых о Сталине совпали с мнением наркома внутренних дел¹⁸⁷.

Жуков¹⁸⁸ пишет, что заговор «Клубок» возник еще в 1934—1935 годах. Предполагалось, что после осуществления операции «Клубок», то есть после ареста и отстранения от власти руководящей «пятерки» в Политбюро во главе со Сталиным, Пленум ЦК ВКП(6) официально предложит кому-нибудь из крупных военачальников стать временным диктатором страны. В своих признательных показаниях Енукидзе и Петерсон назвали двух кандидатов на эту роль: заместителя наркома обороны М. Н. Тухачевского и военного атташе в Лондоне В. К. Путну.

Как я уже указывал, Сталин в то время не был всевластен. Он был под контролем пленума ЦК и не мог так просто заменять могущественных начальников безопасности по своему разумению. Вначале Сталин добился назначения Ежова заместителем Ягоды. По словам автора книги «Тайная история сталинских преступлений» А. Орлова, «Ягода болезненно воспринимал вмешательство Ежова в дела НКВД и следил за каждым его шагом, надеясь его на чем-либо подловить и, дискредитировав в глазах Сталина, избавиться от его опеки»¹⁸⁹.

Наконец Сталин решился снять Ягоду. Чтобы оправдать снятие Ягоды, в телеграмме от 25 сентября Сталин и Жданов писали Политбюро, что «Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока ОГПУ, опоздал в этом деле на 4 года»¹⁹⁰.

26 сентября 1936 года Ягода был отстранен от руководства НКВД и стал наркомом связи, а Ежов — наркомом НКВД.

28 марта 1937 года Ягода был арестован, началось следствие по его делу. А.Х. Артузов сообщал о таких высказываниях Ягоды: «Основная задача — восстановление капитализма в СССР. Совершенно ясно, отмечал Г.Г. Ягода, что никакого социализма мы не построим, никакой советской власти в окружении капиталистических стран быть не может. Нам необходим такой строй, который приближал бы нас к западноевропейским демократическим странам. Довольно потрясений! Нужно, наконец, зажить спокойной обеспеченной жизнью, открыто пользоваться всеми благами, которые мы, как руководители государства, должны иметь».

26 апреля 1937 года Ягода признал, что собирался арестовать членов советского правительства. Ягода сознался также, что отравил Менжинского, признался в подготовке переворота вместе с Томским, Рыковым, Енукидзе и Бухариным.

Следует, однако, отметить, что на наиболее ответственных постах в следственных органах НКВД остались люди Ягоды, стремившиеся воспользоваться создавшейся ситуацией для подъема по служебной лестнице: Л. Заковский, С. Реденс, М. Фриновский и другие.

В считанные месяцы Ежов представил Политбюро устрашающую картину страны, опутанной сетями троцкистских «заговоров». Оценки Ежова совпадали с хвастливыми сообщениями Троцкого об успехах троцкистского подполья, которые публиковались в «Бюллетене оппозиции» и в которых Троцкий утверждал, что многочисленные ячейки подпольщиков готовы отстранить Сталина от власти «с помощью полицейской операции».

Неудивительно, что репрессии 1937-1938 затронули многих работников НКВД, так или иначе участвовавших в «заговоре Ягоды» или связанных с троцкистским подпольем.

ЗАГОВОР ВОЕННЫХ

Одновременно с раскрытием заговора в НКВД, в апреле 1937 года Гай, Прокофьев и Волович дали показания о связях Ягоды с Тухачевским. НКВД арестовало бывшего начальника ПВО Медведева, а также Фельдмана, Корка. Все они дали показания на Тухачевского и многих других высших военных руководителей. Одновременно следователи «трясли» военных-троцкистов — Примакова и Путну. Они тоже показали на Тухачевского. 11 мая Тухачевский был понижен в должности, 22 мая его арестовали. 28 мая взяли Якира, а 29-го — Уборевича. 30 мая из наркомата обороны уволили начальника Политуправления РККА Гамарника. На следующий день он покончил жизнь самоубийством.

Далее события развивались стремительно. Уже 11 июня 1937 года советские газеты поместили краткое правительственное сообщение, где было сказано, что маршал Тухачевский и 7 других крупных военных арестованы и предстанут перед закрытым военным трибуналом по обвинению в шпионаже в пользу иностранного государства. Утром следующего дня появилось новое сообщение, что суд состоялся, все обвиняемые (Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Фельдман, Эйдеман, Примаков и Путна) были приговорены к смертной казни и приговор приведен в исполнение.

Существовал ли заговор военных? Еще задолго до 1937 года было несколько разведдонесений (по линии ОГПУ-НКВД и ГРУ), сообщающих о заговоре Тухачевского. В 1932 году от резидента в Германии стали поступать сведения о существовании в СССР «военной партии» и готовящемся перевороте. Артузов и Ягода не доложили эту информацию, выбросив ее в корзину. Об этом пишет А. Колпакиди¹⁹¹. Сообщивший о военном заговоре Позаннер был странно убит в Берлине.

О заговоре Тухачевского говорит в своем секретном послании чехословацкому президенту Э. Бенешу его посол в Берлине Мастны. Та же информация содержится в послании французского посла в Москве Кулондра своему берлинскому коллеге. Перебежчик Орлов¹⁹² после войны тоже подтвердил, что заговор Тухачевского против Сталина действительно имел место.

Военный путч, скорее всего, должен был произойти во время военного парада 1 мая 1937 года. Наблюдатели отмечают, что празднование Первомая прошло в довольно-таки напряженной обстановке. По свидетельству английского журналиста Ф. Маклина, «члены Политбюро нервно ухмылялись, неловко переминались с ноги на ногу, забыв о параде и о своем высоком положении». Все, кроме Сталина, хранившего ледяное спокойствие. Сталин, поднявшись на трибуну Мавзолея, демонстративно отказался пожать руку Тухачевскому. Что это было? Проявление гнева? Вряд ли. Сталин никогда бы не дал волю своим чувствам при таком большом скоплении народа, если бы не ставил перед собой определенных, вполне прагматических целей. Скорее всего, он хотел предупредить Тухачевского, что знает о заговоре, чтобы тот не предпринимал никаких необдуманных поступков, которые могут привести к огромным жертвам и падению престижа СССР на международной арене.

По свидетельству других очевидцев, во время парада среди собравшихся на трибунах людей пошел слух, что вот-вот начнется стрельба по Мавзолею и Сталин будет убит. Сейчас трудно сказать, насколько этот слух имел под собой основания. Однако Павел Мешик, впоследствии ставший руководителем СМЕРШа (он изображен безымянным руководителем этого грозного отдела в романе В. Богомолова «В августе сорок четвертого»), а затем расстрелянный вместе с Л. П. Берией и другими в декабре 1953 г., в частных разговорах утверждал, что свой первый орден Ленина он получил за успешную поимку террориста, который уже был готов открыть огонь по трибуне Мавзолея во время первомайских торжеств 1937 года¹⁹³.

О том, что Сталин всерьез опасался военного переворота, говорит тот факт, что в мае 1937 года Сталин устанавливает жесткий партийный контроль над армией. В армии были восстановлены должности политических комиссаров, упраздненные Лениным в конце Гражданской войны. 15 августа 1937 года политсостав армии получает те же полномочия, что и офицеры, приказы должны подписываться совместно.

Показания таких видных фигур, как шеф НКВД Генрих Ягода и маршал Михаил Тухачевский, опубликованы, и из них становится ясно, что обвинения против них, выдвинутые советским правительством в 30-е годы, были по существу правильными. Все это доказывает, что заговор военных на самом деле существовал.

ЕЖОВ

После раскрытия заговора в НКВД и заговора военных под удар попадают партийные и советские руководители различных уровней. Надо отметить, что новый шеф НКВД Ежов здесь явно перегнул палку: наряду с представителями местечковой мафиозной элиты, а также с троцкистами и прочими уклонистами были арестованы ни в чем не повинные люди. Когда Н. И. Ежову было позволено арестовать Тухачевского, Якира,Уборевича и других видных военачальников, затем членов и кандидатов в члены ЦК, а накануне июньского Пленума ЦК ВКПб 1937 года— заместителей председателя Совнаркома Рудзутака и Антипова, то есть фигуры первого ряда, НКВД, как любая карательная система во всех странах и во все времена, стал входить во вкус. Теперь Ежову кругом мерещились затаившиеся враги.

Стремительно наращивая масштабы репрессий, Ежов давал понять, насколько партии и стране нужен он, нужен его репрессивный аппарат. Почувствовав свою силу, Ежов заявлял: «Кого хотим — казним, кого хотим — милуем. Вот вы, начальники управлений, а сидите и побаиваетесь какого-нибудь никчемного секретаря обкома. Надо уметь работать. Вы ведь понимаете, что мы — это все. Нужно... чтобы все, начиная от секретаря обкома, под тобой ходили»¹⁹⁴.

Не умеющий останавливаться и очень (даже сверх) исполнительный и доводящий все до абсурда Ежов начал раскручивать маховик репрессий. Ежов начал реализовать то, чего Сталин боялся,— тайная полиция стала важнее, чем партия¹⁹⁵, поэтому уже через год после начала неутомимой деятельности Ежова Сталин и его коллеги по Политбюро стали сдерживать ретивость развязанной шефом НКВД кампании.

По словам Ю. Жукова, «волна репрессий продолжалась до конца 1937 года, пока Маленков, фактически возглавлявший партийный аппарат, не подал Сталину записку, что репрессии приняли такие масштабы, что они угрожают будущему страны. Нужно их остановить, писал Маленков и предложил подготовить закрытое письмо ЦК к партии. Сталин ему ответил: «Закрытое письмо не поможет! Нужно собирать пленум и осудить репрессии».

Пленум ЦК ВКП(6) был проведен с 11 по 20 января 1938 года. Пленум осудил «практику повального исключения из рядов партии», открыто признал беззакония, допущенные по отношению к честным коммунистам и беспартийным, приняв по этому поводу специальное постановление, опубликованное, кстати, во всех центральных газетах. В постановлении январского (1938) Пленума ЦК, написанном не без участия Сталина, говорилось: «Еще не вскрыты и не разоблачены отдельные карьеристы-коммунисты, старающиеся отличиться и выдвинуться на исключениях из партии, на репрессиях против членов партии, старающихся застраховать себя от возможных обвинений в недостатке бдительности путем применения огульных репрессий против членов партии»¹⁹⁶. В решении Пленума было указано, что ряд «честных» людей «несправедливо оклеветаны», а отдельные «клеветники» осуждены. Так же открыто, на всю страну говорилось о вреде, нанесенном необоснованными репрессиями, на состоявшемся в 1939 г. XVIII съезде ВКП(6).

Как вспоминает И.А.Бенедиктов, сразу же после январского Пленума ЦК 1938 г. из мест заключения стали возвращаться тысячи незаконно репрессированных людей, в том числе и видные военачальники. Все они были официально реабилитированы, а кое-кому Сталин принес извинения лично. Значительная часть аппарата НКВД была привлечена к ответственности за злоупотребление служебным положением, за расправы над честными людьми¹⁹⁷.

Сталин, несомненно, знал о произволе и беззакониях, допущенных в ходе репрессий, переживал это и принимал конкретные меры к выправлению допущенных перегибов, освобождению из заключения честных людей. Кстати, с клеветниками и доносчиками в тот период не очень-то церемонились. Многие из них после разоблачения угодили в те самые лагеря, куда направляли свои жертвы. Парадокс в том, что некоторые из них, выпущенные в период хрущевской «оттепели» на волю, стали громче всех трубить о сталинских беззакониях и даже умудрились опубликовать об этом воспоминания!¹⁹⁸

Серьезное предупреждение Ежову было сделано в августе 1938 года: Сталин и Молотов целых четыре часа убеждали Ежова согласиться на кандидатуру Л. П. Берии в качестве своего первого заместителя.

23 ноября Ежов опять вызван к Сталину, где уже находились Молотов и Ворошилов. Вот как описывает это Жуков¹⁹⁹: «Мне пришлось держать в руках документ, который Ежов писал явно под их диктовку. Написан он на трех страницах, все разных размеров, то есть хватали первые подвернувшиеся под руку бумажки и подсовывали их Ежову, лишь бы тот не прекратил писать.

Формулировка его отстранения от должности меняется дважды: видимо, он сопротивлялся, возражал. А надо-то было вырвать от него решение уйти «по собственному желанию»! Тут же пишется проект постановления, который звучит как гарантия: «Сохранить за т. Ежовым должности секретаря ЦК ВКП(б), председателя Комиссии партийного контроля и наркома водного транспорта». Наконец заявление написано и подписано: «Н. Ежов». Вот с этого и началось устранение «ежовщины». Политбюро послало на места телеграммы с прямым текстом: немедленно прекратить репрессии и распустить «тройки». На XVIII съезде Сталин подверг Ежова критике за пьянство и плохую работу. Тем не менее, репрессии продолжались вплоть до отстранения Ежова в конце 1938 г. от обязанностей наркома внутренних дел. Потом он был расстрелян».

Так Сталин решил проблему Ежова.

ЧЕЛОВЕК, ОСТАНОВИВШИЙ РЕПРЕССИИ

Итак, надо было срочно останавливать вышедший из-под контроля репрессивный аппарат. Это делается Сталиным с помощью Берии²⁰⁰. 22 августа 1938 г. Берия был назначен первым заместителем наркома на место Фриновского — был захвачен ключевой пост и ликвидирован самый опасный человек в системе. 8 декабря 1938 года Берия стал новым наркомом внутренних дел.

По мнению Ю. Жукова²⁰¹, «Берию нашел Маленков, еще когда только готовили снятие Ежова. Его только что утвердили в Москве первым секретарем ЦК Грузии накануне пленума в Тбилиси, где его должны были утверждать в этой должности. Но Маленков его отозвал сюда, и Берию назначили в НКВД начальником Главного управления госбезопасности. Ему тогда поручили только одно — немедленно начинать массовую реабилитацию. Кстати, тогда во всех местных газетах очень много было материалов о том, что арестованы руководители райотдела или областного управления НКВД, которые фальсифицировали дела. Их судили, а тех, кого они хватали, освобождали и выпускали...

О Берии написано много. Последние работы советских историков и писателей-патриотов²⁰² доказывают, что Берия был верным последователем Сталина. Л. Берия обладал сильной волей, качествами организатора, умением быстро схватывать суть вопроса и быстро ориентироваться в сложной обстановке, определяя ее главные и второстепенные моменты. Ведь это факт, что под руководством Берии было осуществлено, и в кратчайшие сроки, создание атомного оружия, а в годы войны с рекордной быстротой сооружались объекты оборонного значения. Об этом доказательно пишут не только Мухин, но и Прудникова, и Бенедиктов²⁰³.

Берия добился выдающихся успехов в строительстве социализма в Грузии. В отличие от России коллективизация в Грузии не дала результатов. Механизация на склонах имела небольшой эффект²⁰⁴. Берия в Грузии пошел на увеличение приусадебных хозяйств колхозников, а в колхозах стали выращивать культуры, которые нигде больше в СССР не росли: чай, цитрусовые, табак, элитные сорта винограда²⁰⁵. Колхозы в Грузии стали богатеть, и народ сам пошел в колхозы, к 1939 году было объединено 86% крестьян. За первую пятилетку объем валовой продукции в Грузии увеличился в 6 раз, за вторую — в 5 раз. При Берии началось бурение на шельфе около Баку. При Берии в Грузии было построено 35 чайных фабрик. В 1938 году по уровню образования Грузия выходит на одно из первых мест в СССР²⁰⁶.

Историк Б. Старков на основании архивных документов (материалы общего отдела и секретариата ЦК, речь М. Калинина на партактиве НКВД) сделал поразительное открытие. Оказывается, Сталин хотел поставить на место потерявшего доверие Ежова Г. М. Маленкова, которого очень активно продвигал по служебной лестнице. Но большинство членов Политбюро предпочло кандидатуру Л. П. Берии²⁰⁷.

Осенью 1938 года Верховный суд СССР получил беспрецедентное право принимать любое дело любого советского суда и рассматривать его в порядке надзора. Только до конца года ВС отменил и предотвратил исполнение около 40 тысяч смертных приговоров, вынесенных за «контрреволюцию». Апогеем либерализации стало совместное постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия». Принятое 11 ноября 1938 года, оно предписывало положить конец массовым арестам и высылкам.

В конце 1938 Л. П. Берия становится наркомом НКВД. И началась обвальная реабилитация — с конца 1938-го и уже до самой войны прошла сплошная полоса реабилитаций. Новый нарком внутренних дел освободил значительную часть лиц, арестованных по вздорным обвинениям. 9 ноября 1939 года Берия подписал приказ «О недостатках в следственной работе органов НКВД». В нем предписывалось освободить из-под стражи всех незаконно арестованных. Приказ устанавливал строгий контроль за соблюдением уголовно-процессуальных норм.

Чтобы покончить с волной незаконных осуждений, в конце 30-х гг. по стране было проведено несколько сотен открытых процессов, где судили не только следователей, но даже и доносчиков, которые клеветали на невинных людей, — кто борясь за место у кормушки, а кто и для сокрытия своего собственного казнокрадства²⁰⁸.

Берия разбирал завалы заведомо неправосудных приговоров ежовщины. Только в 1939 году под его руководством было реабилитировано и выпущено на свободу 330 тысяч человек, а вместе со ссыльными — 837 тысяч, одновременно из кадров НКВД было вычищено и отдано под суд около 25 тыс. сотрудников²⁰⁹. После прихода Берии в наркомат смертность в лагерях снизилась более чем в 2 раза²¹⁰.

Следовательно, именно Берия путем продуманных шагов сумел остановить маховик репрессий.

Итак, осознав опасность разгула охоты на ведьм, устроенной Ежовым, Сталин призвал Берию, и с его помощью, путем умелых маневров, остановил репрессии. Так или иначе, но в результате чисток из идеологии был существенно оттеснен догматический марксизм и восстановлена роль русской культуры. Изменился и кадровый состав советского руководства — новая команда Сталина состояла в основном из русских²¹¹.