В Баку нам приходилось работать в очень сложной обстановке.
Мы боролись не только против самодержавия и капиталистов, но и с их прихвостнями — меньшевиками, эсерами, дашнаками1, шендриковцами.
Везде и всюду всеми нами, революционными рабочими, руководил товарищ Сталин.
★
Вспоминается такой эпизод.
Мы хоронили убитого товарища Ханлара. На похоронах присутствовал и товарищ Сталин, который использовал похороны для крупной демонстрации рабочих.
Сперва на похоронах играл духовой оркестр «Вы жертвою пали». Но как только мы вынесли гроб, меня подозвал полицмейстер:
—Ты распорядитель похорон? Чтоб не было музыки!
Однако еще не успел оркестр уйти, как впереди и позади гроба появились два хора, организованные товарищем Сталиным, и начали петь похоронный марш. Так мы дошли до Баилова.
Товарищ Сталин, все время поддерживавший со мною связь, подозвал меня к себе и сказал:
— Разошли ребят по заводам, пусть, начиная с электрической станции, заводы по пути шествия похоронной процессии дают гудки, пока будет виден гроб.
И вот надо было видеть, в каком положении оказались полицмейстер и пристав. Когда загудели десятки заводских гудков, пристав побежал к полицмейстеру:
— Ваше высокоблагородие, что мы наделали? Пусть бы лучше играла музыка, меньше бы высыпало народу на похороны.
Когда я об этом рассказал товарищу Сталину, он долго смеялся.
Действительно, жандармам было чего пугаться. Похоронная процессия вылилась в мощную политическую демонстрацию рабочих.
★
Помнится такой случай. В Баку приехал видный меньшевик Зурабов, который должен был выступить на заводе Шибаева. Ко мне на производство (Биби-эйбатское нефтяное общество) пришел товарищ Сталин и спрашивает:
— Пойдешь на собрание?
Мы пошли.
Товарищ Сталин говорит:
— Когда Зурабов будет делать доклад, ты выступи. Если тебе придется туго, — мы поддержим.
— Я так и сделал. После Зурабова выступил я, а затем еще один большевик. Рабочие поняли, в чем дело, и стали кричать:
— Не надо больше прений, будем голосовать!
Собранию были предложены две резолюции: большевистская и меньшевистская. Из пятисот голосов меньшевики тогда получили один голос, и тот принадлежал меньшевистскому лидеру на заводе — Глазырину. Рабочие завода Шибаева пошли за большевиками.
Исключительную заботу проявлял товарищ Сталин о наших товарищах, о кадрах революционеров-подпольщиков. Однажды список тридцати трех большевиков попал в руки жандармов. Надо было спасти этих товарищей от рук палачей.
Товарищ Сталин принял все меры к тому, чтобы вырвать этот список из рук жандармского управления. И, когда список удалось изъять, товарищ Сталин оповестил товарищей, которые скрывались вне Баку, что опасность миновала. Они вернулись в Баку.
★
... Сталин в тюрьме.
Однажды товарищи дали нам знать из тюрьмы, что такого-то числа отправляется этапом в ссылку группа товарищей, в числе которых будет и Сталин.
Это было осенью.
Мы знали, что у Сталина нет зимней одежды, обуви.
Он был в сатиновой рубашке и чустах.
Мы купили полушубок, сапоги и еще кое-какие вещи, которые он взял после долгих уговоров.
Я вышел провожать товарища Сталина.
Хотелось проститься с любимым руководителем и посмотреть, надел ли он нашу одежду.
Под Баиловым шел этап.
Сталин скован ручными кандалами с одним товарищем.
Заметив меня, он улыбнулся.
...В ссылку отправлялся любимец бакинского пролетариата, организатор и руководитель большевиков Закавказья...
★
В годы большевистского подполья в Баку огромную роль сыграла наша партийная печать, основоположниками которой являются Ленин и Сталин.
Я хочу поделиться воспоминаниями разных лет о том, как статьи и речи товарища Сталина сплачивали, направляли и закаляли бакинских пролетариев в борьбе с капиталом и самодержавием.
Я тогда работал слесарем на одном из заводов Биби-Эйбатского нефтяного общества.
Однажды к нам на завод пришел товарищ Сталин. Он сказал мне: «Типографии грозит провал, нужно выручать»...
Типографии нашей грозила провокация, и надо было немедленно предотвратить провал, — перевезти станок и остальное оборудование в другую, надежную квартиру.
Типографию дважды спасает товарищ Сталин. Благодаря его зоркой революционной бдительности нам удается выявить нескольких провокаторов.
Товарищ Сталин во-время переводит типографию в новое помещение, еще до появления жандармов.
Прокламации в наш район доставлял из подпольной типографии товарищ Ханлар. Он единственный, кроме меня, знал о местонахождении типографии.
Рано утром, на рассвете, он брал ящик, сговаривался с рабочим-таскалем, всегда одним и тем же, и отправлялся в типографию. В ящик укладывали пачки прокламаций, а сверху — свежий, только что выпеченный «чурек» (хлеб). Переброска такой «поклажи» не вызывала подозрений у полицейских, попадавшихся по пути.
Прокламации тов. Ханлар доставлял на наш завод, а мы уже, в свою очередь, распространяли их через рабочих представителей по остальным заводам района.
И вот рано утром мы начинали подбрасывать листовки в инструментальные ящики рабочих, не минуя и свои ящики, чтобы отвлечь подозрения администрации.
Иногда листовки расклеивались по стенам.
Многие из этих прокламаций написаны были товарищем Сталиным. Однажды мне пришлось наблюдать, как товарищ Сталин, после занятий с заводским кружком, здесь же набросал текст прокламации. Он быстро откликался на все вопросы рабочего движения и придавал огромное значение печатной пропаганде революционного марксизма.
С рабочим кружком на нашем заводе товарищ Сталин провел три или четыре занятия. Собирались мы вечером в помещении заводской столовой.
Рабочие любили и уважали своего учителя. Занимался товарищ Сталин с нами на понятном рабочем 'языке, и все, что он говорил, было дорого рабочему.
Велика была сила нелегальной партийной печати и простые, понятные всем рабочим, слова сталинской пропаганды.
_______________
1 Дашнаки — армянская националистическая партия, враждебная рабочему классу. После Октябрьской пролетарской революции дашнаки организовали кровавую контрреволюционную борьбу против советской власти, стали агентурой европейского империализма.