«Или Россия сильная, или не будет никакой»
Было известно еще до П. Грачева, что "города танками не берут", но ему захотелось быть увековеченным в истории, и это удалось на славу при взятии Грозного в новогоднюю ночь 1995 г. Результат известен, за сутки «чехи» сожгли более 200 бронированных машин, погибло невероятное для такого рода операции число солдат и офицеров, честно выполнявших долг и приказы начальников.
Допустим, что «лучшему министру» захотелось повторить подвиг Г.К. Жукова, который "загнал танковые армии в каменные джунгли под огонь "фаустпатронов" и ценой больших потерь в танках взял Берлин. Об этом много судачат наши военные ученые и никак не найдут консенсус.
Берлин был действительно взят с применением танковых армий штурмом в лоб. И все же почему маршал Жуков в 1945 г. удачно предвосхитил сомнительные подвиги российского генералитета образца 1995 г.?
Никакой загадки и тайны здесь нет.
При докладе замысла Берлинской операции в связи с возникшими у Г.К. Жукова сомнениями в целесообразности массового использования танков И.В. Сталин настойчиво предложил подумать об изменении порядка применения ТА и ТК. "Не жалейте танки в боях на улицах Берлина. Война заканчивается. Нужно максимально сохранить людей, а танки все равно пойдут в переплавку".
Вот вам пример стратегического мышления и понимание тактики Верховным. Действительно, танк в условиях города - это мощное средство непосредственной огневой поддержки пехоты и штурмовых групп. Танк в городе действительно уязвим, но по эффективности, защищенности и маневренности танк или САУ безусловно превосходит 45-мм ПТО и даже 203-мм орудие. И совершенно естественно, что тысяча танков НПП, примененных в большом городе против миллионной группировки противника, по сути предопределили успешное выполнение задачи при минимуме потерь в живой силе стрелковых войск.
Именно применение танков позволило в короткие сроки добиться капитуляции гарнизона большого города.
Хочешь мира, готовься к войне!
Как известно, руководство созданием танковой промышленности осуществлялось сталинским Политбюро и лично генеральным секретарем ЦК ВКП(б). Можно сколько угодно спорить по этому поводу и даже найти «вопиющие недостатки». Но против фактов не попрешь, плохие они или хорошие работники - сегодня дело десятое.
Просто нужно думать о том, что было сделано сталинскими наркомами, а не жевать жвачку бесплодных споров ни о чем, поскольку сделано ими было немало.
Вернемся на 60 лет назад и попробуем хотя бы на шаг приблизиться к истине, имея в виду цель большой политики - достижение приемлемых условий мира и безопасной жизни народа.
Если речь зашла о танках как средстве достижения стратегических целей и приемлемых условий мира, то следует рассмотреть, как готовились к войне. Работа танковой промышленности СССР за 20 предвоенных лет характеризовалась следующими данными.
Всего было поставлено в Армию порядка 30300 танков различных типов и модификаций. Темпы поставки танков (в расчете на год) составляли от единичных экземпляров (15 штук «Рено» в 1921 г.) до «массовых» (3905 единиц Т-26, БТ, Т-38 в 1936 г.).
Наиболее массовые поставки танков (разработанных еще в 20-е и в начале 30-х годов Т-27, Т-26, Т-37, Т-38, БТ-5) были организованы в период с 1931 по 1936 и танков новых типов (БТ-7, Т-34, КВ) в 1938 г., в первой половине 1941 г.
В 30-е годы наиболее массовыми танками в РККА были:
- Т-18 выпускался сериями от 27-85 до 445 ед. с 1927 по 1931 гг. - всего было выпущено 962 ед.;
- Т-27 (с 1931 по 1933 гг.) - 3100 ед.;
- Т-37 (различных модификаций, прекращен производством в 1936 г.) - около 6500 ед.;
- Т-38 (практически прекращен производством в 1937 г.) - 2380 ед.;
- Т-26 (в различных модификациях производился вплоть до 1940 г., массовыми сериями в среднем по 1 тыс. ед. с 1933 по 1940 гг.) - всего около 9700 ед.;
- БТ-5 (1933-1934 гг.) - ок. 1900 ед.;
- Т-28 (средний танк) выпускался малыми сериями 41-130 ед. - всего 503 ед.;
- Т-35 (тяжелый танк) - всего за 1933-1939 гг. произведено около 60 машин.
Единичными экземплярами выпускались многочисленные опытные танки. Например, приведенный на фотографии СМК (двухбашенный крейсерский танк) даже принял участие в советско-финской войне), а советские танки-"киберроботы" были испытаны еще в начале тридцатых.
Непосредственно в предвоенный период (за 3-4 года до войны с Германией) происходило развертывание и подготовка производства «современных танков» с наращиванием выпуска легкого БТ-7 (в различных модификациях) с 1935 по 1940 гг. (было произведено около 3500 ед.) и средних, соответственно за полтора предвоенных года - 1244 ед., в том числе - за первое полугодие 1941 г. - 1129 Т-34 и 424 - КВ.
Кроме того, танковая промышленность СССР выпустила более 1300 ед. огнеметных и незначительное количество специальных (химических и инженерных) танков.
Следует заметить, что тяжелые танки на 100%, а средние на - 40-50%, выпускались в радиофицированном варианте, «командирскими».
Очевидно, что, получив в подарок империю с лаптями и сохой, сталинские наркомы, не без его участия, были близки к достижению политической цели - предотвращению агрессии теми средствами, которые в то время были доступны.
Что мы с этого имели
Из всего объема выпущенных в предвоенные годы танков по состоянию на 1 апреля 1941 г. в войсках числилось около 25 тыс., в том числе: новых (современных Т-34, КВ) только около 700 машин. Из 30 тыс. танков 25-30 (!) типов и модификаций, выпущенных промышленностью серийно с 1930 по 1941 г., на балансе военных округов на Западном направлении состояло: КОВО - всего 4800 танков, в том числе: современных - 457; ЗапОВО - 3313 и 145; ПриОВО - 1882 и 128; ОдВО 783 и 10; ЛенВО - 783 и 8 соответственно. На Дальнем Востоке и в ЗабВО содержалось в войсках около 4200 устаревших танков. Ни одного «современного» танка в восточных округах не было.
Следует отметить, что примерно с середины 30-х РККА начала переходить на кадровую систему комплектования; опыта содержания и эксплуатации такого количества техники в сокращенных войсках, еще недавно ничем не отличавшихся от махновских войск, не было.
«Расход» по факту списания за предвоенное десятилетие составил около 6 тыс. танков. На самом деле, учитывая интенсивность боевой подготовки численно растущих войск, отсутствие опыта в эксплуатации и хранения вооружения, «отход» танков был значительно большим. Оценочные данные, приведенные в архивных источниках, показывают, что не менее 60-75% танков, находившихся в строю к 22 июня 1941 г., оказалось неисправными, частью с выработанным по двигателям и ходовой части ресурсом. В отсутствие запчастей около 15% танков требовало текущего ремонта, не менее 30% - среднего и 20-25% - капитального.
За два месяца до войны только 20% танков из находившихся на балансе РККА могло считаться боеготовыми, а 10% «современными». Поставка из промышленности 400-500 танков «современных типов» в апреле - июне существенно положение войск не улучшила. Западные военные округа оказались практически не готовы к отражению сосредоточенного удара гитлеровских войск.
Особенно тяжелое положение сложилось в полосе Западного и Прибалтийского особых ВО, в составе которых числилось не более 550 новых танков. Из числа остальных 5300 машин относительно боеготовыми могли считаться не более 30-35% (1500-1700). В основном это были легкие танки Т-37, Т-26 и незначительное количество БТ-5 и БТ-7. Вооруженные 45 мм пушкой и защищенные 15-22 мм "броней", они не могли соперничать с защищенными 30 мм броней немецкими танками Т-III, Т-IV, которые были оснащены 37 мм и 75 мм пушками.
Следует учесть тот факт, что «современные танки» Т-34 и КВ еще не были в достаточной мере освоены личным составом, а система их технического обеспечения и эвакуации не могла быть развернута в полном объеме. (Это было одной из причин высоких потерь). Кроме того, в бою использовалось только 30-40% потенциальных возможностей новых танков. Эффективность применения Т-34 и КВ снижалась также низким уровнем организации управления. Это обусловливалось причинами прежде всего организационного характера (танковые корпуса находились в стадии формирования, а «командные кадры» стрелковых соединений не имели достаточного и массового опыта организации общевойскового боя во взаимодействии с приданными танковыми частями и подразделениями).
Поэтому не могут удивлять неудачи РККА в приграничных сражениях в июне - июле 1941 г. и большие потери в боях с гитлеровскими войсками, имевшими приличный опыт применения танковых соединений и объединений. Отчасти следствием этого были неудачи 1942 г. (следует иметь в виду, что 60% промышленной базы танкостроения было утрачено в ходе отступления первого периода войны).
Подобная ситуация была характерна не только для танкостроения и танковых войск РККА, но и для авиастроительной промышленности, ВВС, производства артиллерии и, особенно, боеприпасов. Например, на оккупированной немцами территории осталось более 300 боеприпасных заводов, прокат цветных металлов снизился в 400 раз, выплавка стали упала с 18 до 8 млн. т.
«Промедление смерти подобно»
Нет сомнения в том, что гитлеровское руководство совершенно правильно определило сроки начала войны с СССР на конец весны - начало лета 1941 г. Перевооружение Красной Армии на «современные» типы танков только началось. Гитлер не мог не понимать, что в условиях существования плановой советской экономики процесс перевооружения мог закончиться через 1-2 года с непредсказуемым для Германии результатом. С точки зрения Гитлера и его понимания политики рейха, состоящей в расширении на Восток, стратегическая ситуация 1941 г. оценивалась ни больше ни меньше, как критическая. Промедление с нанесением удара по СССР или перенос сроков на лето 1942 г. было для Германии смерти подобно.
Советское руководство справедливо полагало: необходимо оттянуть агрессию Германии хотя бы на один год, тогда РККА к маю 1942 г. могла бы получить как минимум 3000-4000 тыс. Т-34 и КВ, а личный состав был бы технически и тактически готов к грамотному их применению. Добавим, что можно было рассчитывать на реализацию высоких боевых возможностей 4-5 тыс. «новых танков» КВ и Т-34. Это в то время, как немцы могли бы «остаться при своих интересах» с короткоствольными пушками танков Т-IV и перед неразрешимой дилеммой «наступать или нет».
И. Сталин это прекрасно понимал и в меру сил проводил соответствующую политику. Существо её сводилось к тому, чтобы, «не допуская грубых провокаций» (ради мира на два года можно и с чертом ходить под ручку), наращивать производство вооружений с лучшим качеством и во всё большем количестве. Сталин понимал, что только военная сила могла сдержать германскую агрессию, «намеренно канализированную Западом на Восток». При этом не забывалась и главная цель экономики - повышение жизненного уровня советских людей.
Никто в здравом уме не будет отрицать, что повышение общего промышленного производства в СССР к 1938 г. в сравнении с царской Россией 1913 г. по отдельным отраслям в 20-30 раз, а по отдельным видам продукции в сотни раз, не могло не повлиять на уровень благосостояния народа.
Что касается «неготовности СССР», то, если бы по замыслу Тухачевского в РККА в мирное время содержалось 250 дивизий (как сегодня говорят, не особенно представляя, что за этим скрывается, - соединений «постоянной готовности») укомплектованных до последней палки», то действительно, народ остался бы без штанов. Нужно сказать, не хватило всего лишь года, чтобы «встретить гитлеровское нашествие во всеоружии». Здесь была дилемма для советского руководства, которая, увы, была разрешена в «первые пятилетки» не вполне правильно для вооруженных сил. Хотя бы потому, что выпускалось серийно едва ли не три десятка типов танков, а перед самой войной пришлось перестраивать производство на доброй сотне головных сборочных заводов для выпуска главным образом единственного - Т-34.
Случилось это потому, что в свое время был не до конца нейтрализован военный Хлестаков-Тухачевский, зам. НКО по вооружению и «красный милитарист» одновременно, а также потому, что не была изжита «генштабовская гигантомания». Это было причиной распыления средства на ненужные по большей части проекты создания военно-технической экзотики вместо качественного и современного вооружения. Как ни странно, при 25 тыс. танков в штатах войск в первые месяцы войны не хватало танков, способных на равных бороться с немецкими T-III, T-VI.
Была гигантомания, были добросовестно заблуждавшиеся полководцы гражданской войны. Было бы глупо отрицать, что «друзья народа» при власти подчас хуже злейших врагов. И всё же факты говорят о том, что было достаточно много толковых людей, и советская промышленность при всех потерях производственной базы за годы войны сумела выпустить более 109 тыс. танков и САУ, в том числе около 88 тыс. «современных».
Фактически с нуля в тяжелейшем 1942 г. запустили в серийное производство первые САУ. За годы войны разработали 6 типов самоходок - от СУ-76 до «зверобоев», вооруженных гаубицей-пушкой 152 мм калибра. Всего было произведено 23,1 тыс. САУ двенадцати модификаций. 220 самоходных установок было изготовлено на базе трофейных немецких танков T-III, T-IV и «Пантера».
По ленд-лизу в СССР поставили около 11 тыс. не самых лучших бронемашин американского и английского производства.
Промышленность Германии за весь период войны с СССР поставила в вермахт (разумеется, не только на Восточный фронт) около 73 тыс. бронемашин, из них отвечавших требованиям ведения операций против советских танковых войск не менее 60 тыс. единиц, в том числе более 47 тыс. «штурмовых орудий». Около 1100 танков «38-Т» и «ШПА» поступило на вооружение с заводов Чехословакии. По свидетельству Гальдера, после Дюнкерка, в качестве трофеев в Германии оказалось более 3,9 тыс. танков «союзников», которые «с удовольствием брало Резервное командование на вооружение запасных частей». В годы ВОВ на вооружении частей вермахта состояли и советские танки Т-26, Т-34 и КВ. «Тридцатьчетверка», КВ-2 (практически без переделки) и КВ-1 (с заменой пушки) использовались в элитных эсэсовских дивизиях «Великая Германия», «Мертвая голова», «Рейх», в 1, 2 (СС), 10-ой танковой, 18, 98-ой гренадерских и в ряде пехотных дивизий в 1942-1945 гг.
И всё же «военно-технические козыри» стратега Гитлера и танкового генерала рейха Гудериана оказались битыми.
В дополнение к изложенному следовало бы остановиться на потерях СССР и Германии. РККА потеряла за годы войны около 96 тыс. танков (в том числе около 20 тыс. из первоначального состава в 1941 г.), 88 тыс. боевых самолетов, около 317 тыс. орудий и минометов. Вермахт за то же время потерял 50,8 тыс. бронемашин, 101 тыс. самолетов, 493,5 тыс. орудий и минометов.
Есть о чем подумать нашим «ура патриотам», строителям и применителям войск.
Иные времена, иные песни
Таким образом, непонимание опасности войны с Германией в 1940 г. было смертельным для русского народа. И народ понимал опасность немецкого вторжения, разделял опасения вождей, не на словах, а на деле поддерживал политику ВКП(б). Даже при определенных издержках и недочетах в части повышения своего уровня жизни народ не высказал упрека правительству, не предложил ему уйти в отставку в годы поражений, потому что твердо верил и знал: «наше дело правое, победа будет за нами!»
Не видеть этих очевидных фактов значит быть слепым «объективистом» или даже врагом народа. Увы, даже при большом желании ничего подобного мы не можем узреть в политике наших поводырей сегодня. Объективизм на НТВ процветает, а враги народа выдаются за его лучших друзей.
В результате - в верхах: одна лишь нищета духа, пустословие, глупые обещания и немыслимая роскошь, в низах - вера блаженных, пустые надежды на барина и немыслимая нищета. Хуже, чем при царе горохе: «Ни танков, ни масла, ни идей». Нет и условий для безопасной жизни. Вот это и есть результат деятельности политиков последней волны.
Интересно то, что практически «один в один» ситуация с оснащением российской Армии образца 2001 г. повторяет обстановку первой половины 1941 г.
За «небольшим» исключением.
Похоже, что развал промышленности РФ «сравним по результатам с нашествием Германии», «оккупированными» оказались не только «Украина дорогая, Белоруссия родная», но и Москва с Ленинградом, Уральская промышленная зона, Красноярск, Иркутск, Чита, Хабаровск, Владивосток, Камчатка и Чукотка.
Шестьдесят лет назад даже помыслить об этом было невозможно не потому, что боялись Сталина, а потому, что народ понимал главную цель государственной политики. «Броня крепка и танки наши быстры. И наши люди мужества полны».
Сегодня поют иные песни: «Я твой зайка, я твой тазик, я твоя банька». От таких песен до разгрома рукой подать без всякой войны. Может быть, действительно, лучше попивать баварское пиво на разъезде Дубосеково, чем бестолково суетиться и призывать к сопротивлению?
Нет сомнения в том, что восстановление России до безопасного состояния будет дорого стоить, и многим придется отказаться от демократических излишеств и «завоеваний». Но только при безусловном понимании «формулы»: «Или Россия сильная, или не будет никакой».
(Приведенные в статье факты соответствуют данным архивных дел Народного хозяйства СССР, открытых источников МО; фотографии и некоторые цифры представлены автору к.т.н. М. Павловым).
С. АНЧУКОВ,
кандидат военных наук