Из отчета о работе Прокуратуры по надзору за органами ОГПУ за 1931 г.
20 декабря 1932 г.*
* Датируется по сопроводительному письму прокурора Верховного Суда СССР П.А. Красикова секретарю ЦИК А.С. Енукидзе.
** Опушен раздел 1 с кратким содержанием работы Прокуратуры по надзору за ОГПУ с выводами и предложениями.
Раздел II Глава 1
За 1931 г. Коллегией и Особым совещанием рассмотрено дел с количеством обвиняемых — 40 325 человек.
К этому надлежит еще добавить, что в течение 1931 г. в Прокуратуру ОГПУ поступило 28 953 жалобы и, кроме того, через приемную Прокуратуры ОГПУ прошло посетителей 39 623 чел. Если учесть, что состав работников Прокуратуры ОГПУ в течение года не превышал 7—8 чел. (прокуроров), то будет понятно, что Прокуратура ОГПУ работала с огромным напряжением.
Методы надзора Прокуратуры за делами ОГПУ в течение последнего года были значительно изменены.
Если раньше, следуя утвержденной 1 ноября 1922 г. НКЮ и ГПУ инструкции прокурорскому надзору по наблюдению за органами ОГПУ7, изданной на основе постановления Президиума ВЦИК от 10 октября 1932 г.8, — Прокуратура ограничивалась исключительно формальным наблюдением за производством следствия, то в течение последних лет надзор этот осуществлялся, главным образом, по существу, а не только за формальным соблюдением правил расследования. В своей работе и в работе периферийных прокуроров, Прокуратура при ОГПУ требовала:
а) проверки материалов в процессе предварительного следствия с тем, чтобы до окончания дела дать необходимые указания по отдельным делам;
б) недопущения случаев неосновательного привлечения к уголовной ответственности;
в) особо осторожного подхода к привлечению за контрреволюционные преступления середняков, бедняков и др. социально-близких слоев с тем, чтобы исключить случаи неосновательного возбуждения преследований в отношении этих категорий и тем более осуждения их по недостаточно проверенным материалам;
г) осуществления особо тщательного контроля по делам, возбуждаемым в отношении членов ВКП(б) и инженерно-технического персонала;
д) надзора за соблюдением сроков расследования и содержания подследственных под стражей, установленных законом и соблюдения порядка продления сроков;
е) особо тщательной проверки обвинительных заключений в смысле соответствия их следственным материалам перед постановкой законченных дел на внесудебное рассмотрение;
К тому же в силу массовости операций, произведенных органами ОГПУ в 1931 году, проверка Прокуратурой дел по существу приобретала особо актуальное значение, так как массовость операций в ряде случаев вела к недостаточно полному расследованию и ряду упущений по делам, и надзор Прокуратуры в данном случае значительно обеспечивал соблюдение революционной законности в работе органов ОГПУ по внесудебному рассмотрению дел.
Эти же обстоятельства выдвигали ряд дел разрешенных Коллегией ОГПУ впоследствии пересматривать, причем в результате пересмотра, которому предшествовала обычно предварительная проверка, предъявленного обвинения, не только сокращалась или изменялась мера социальной] защиты, но и вовсе дела прекращались.
Всего в течение 1931 года пересмотрены дела в отношении 3 602 человек.
Данные о характере контрреволюционных преступлений
Виды преступлений |
||||||||
Количество осужденных |
Повстанческие организации и контрреволюционные дела, связь с заграницей (ст. 58-2-5) |
Контр революционнь группировки (ст. 58-10-11) |
Вредилъство и саботаж (ст. 58-7-14 УК) |
Контрреволюционна агитация (ст. 58-10 УК) |
Террор (ст. 58-8 УК] |
Диверсии (ст. 58-9 5 |
Шпионаж (ст. 58-6 УК) |
Итого по этим преступлениям осуждено |
|
2 006 |
7 581 |
3 640 |
7 366 |
186 |
130 |
2 110 |
23 019 |
В эти данные входят только те дела, которые были рассмотрены Коллегией ОГПУ, и в них не включаются дела по указанным преступлениям, рассмотренные на местах в тройках при ПП ОГПУ, так как последние до середины 1931 года имели право рассматривать все эти категории дел, за исключением дел о вредительстве, исторической контрреволюции и дел о сотрудниках ОГПУ.
Анализ этих данных свидетельствует о том, что наиболее распространенными видами контрреволюционной преступности за 1931 г. являлись контрреволюционные группировки, ставившие себе целью срыв мероприятий партии и правительства и контрреволюционная агитация, направленная в основном к той же цели.
Как видно из этих цифр, процент осужденных за вредительство значителен. Объясняется это главным образом тем, что возникшие в 1930 г. и начале 1931 г. дела рассматривались в 1931 году и, если сравнивать количество дел, возникших в 1931 году, с количеством возникших в 1930 г., то можно констатировать значительное уменьшение этих дел теперь и особенно со второй половины 1931 года.
Дела о контрреволюционных группировках и контрреволюционной агитации в основной своей массе относятся к деревне.
Анализ характера дел по отдельным видам преступлений и карательной политики по отдельным видам преступлений и в отношении отдельных социальных] категорий обвиняемых, см. ниже в соответствующих разделах.
* Опущена глава 2 о работе прокуратуры на местах и надзоре за ОГПУ.
Глава 3 Борьба с вредительством
(Надзор за ЭКУ ОГПУ)
Материалы следствия по делам о вредительских организациях, раскрытых органами ОГПУ еще в 1929 и 1930 гг. в центральных хозяйственных учреждениях указывали на то, что вредительство, как метод классовой борьбы, охватило значительные круги буржуазной интеллигенции и что руководители вредительских организаций для проведения вредительства по всему фронту хозяйственного строительства вовлекли во вредительскую работу наиболее реакционных и антисоветски настроенных специалистов на местах, давая им одновременно задания, в свою очередь, вести работу по расширению вредительских организаций, вовлечению специалистов непосредственно на производстве. Наряду с этим имелись указания о том, что вредительские организации, действовавшие по различным отраслям промышленности, объединены в единую контрреволюционную политическую организацию — «Союз инженерных организаций» (Промпартия).
Предварительным следствием ЭКУ ОГПУ и судебным следствием специального присутствия Верховного Суда Союза ССР по делу руководящего центра этой организации — ЦК Промпартии, раскрытого в 1930 году, было установлено, что оформившиеся в Промпартию к концу 1927 года вредительские организации основной своей задачей ставили свержение Советской власти и реставрацию власти капиталистов и помещиков, возлагая все свои надежды на осуществление этих планов путем организации интервенции при помощи эмигрировавшей из России буржуазии, объединенной в так называемую организацию «Торгпром», связанную с правительством и генеральным штабом Франции и контрреволюционными организациями, входившими во II Интернационал] (меньшевик[ов]). В исполнение директив из-за границы для облегчения интервенции, намеченной на 1930 г., ЦК Промпартии было дано указание отраслевым и периферийным вредительским организациям помимо уже ранее проводившейся работы по искусственному ухудшению условий экономической жизни страны, вести подготовку к созданию условий, обеспечивающих наиболее успешное осуществление военных действий в случае интервенции, путем организации на местах диверсионных актов и повстанческих офицерских групп. Было установлено также, что помимо Промпартии на территории СССР одновременно вели работу эсеровско-кулацкие организации, идеологи и руководители которых разделяли интервенционистские планы Промпартии и вступили с последней в организационную связь. В конце 1930 г. ЭКУ ОГПУ был вскрыт третий контрреволюционный центр, образовавшийся из остатков меньшевистских групп и вернувшихся к политической жизни отдельных меньшевиков «Союзное бюро РСДРП». Эта организация, как и первые две, свои антисоветские устремления, свои планы и действия базировала на интервенции и будучи этим самым по своим конечным целям близкой к ним, блокировалась с ними. Тактикой повседневной борьбы с Советской властью являлось и для этой организации вредительство, причем меньшевики основной упор своей вредительской деятельности сосредоточили на дезорганизации плановости народного хозяйства и расстройства снабжения населения страны, на расстройство денежного обращения и товарообращения.
Инженерные вредительские организации были построены в целях максимальной конспирации, по принципу обособленных цепочных связей. Благодаря такой организации члены различных цепочек не знали друг друга и даже верховые и низовые звенья одной и той же цепочки не находились в непосредственном контакте. Меньшевики для организации вредительства создавали ячейки в советских учреждениях из так называемых ответственных советских работников, причем связь между ячейками организована была не по территориальному принципу, а по принципу общих моментов во вредительской работе. Контрреволюционные организации по линии сельского хозяйства создавались преимущественно из агроперсонала и ветперсонала, объединявшегося в практической работе на платформе КОНДРАТЬЕВО-ЧАЯНОВСКИХ установок, для срыва проводимой партией и правительством реконструкции сельского хозяйства на социалистических началах, а также инженеров, работавших по линии мелиорации и ирригации, строивших свои вредительские организации по принципу инженерных вредительских организаций в промышленности.
Вербовка в члены всех перечисленных контрреволюционных организаций проводилась самыми разнообразными методами, начиная от агитации и денежных выдач за выполнение вредительских директив и кончая угрозами ухудшения служебного, имущественного или общественного положения вербуемого при свержении Соввласти.
Для иллюстрации метода вербовки можно привести показания втянутого в диверсионную организацию на Штеровском динамитном заводе инженера Никитина, получившего образование при Советской власти, бывшего рабочего, мать которого является общественной работницей, который говорит:
«В организацию меня втянул МЕЛИХОВ. Обработка шла методами уговора и запугивания. Так он говорил, что в случае войны мне не поздоровится за мое добровольное участие в гражданской войне на стороне Красной гвардии и армии, за моих родных (он знал от меня, что моя мать общественная работница)... и что будет лучше, если я застрахую себя теперь некоторыми заслугами перед будущими властями и хозяевами».
Такое построение контрреволюционных организаций, строгая конспиративность в передаче центрами местам вредительских установок для исполнения и, наконец, тот факт, что наряду с вредительскими организациями, являвшимися звеньями вышеперечисленных политических организаций, вредительство проводилось также и отдельными специалистами или группами их, не входящими ни в одну из этих политических организаций. Все это чрезвычайно затрудняло органы следствия в части установления, во-первых: характера организации, во-вторых — участников последних и в-третьих — порядка организационно-политической связи низовых звеньев с руководящими центрами. Выявление всех этих моментов обосновывалось преимущественно на сознании арестованных лиц. Отсюда следственные органы свою задачу при расследовании дел определили задачей «добиться сознания у арестованных по подозрению в принадлежности к организации лиц» и не только о своем участии в той или иной организации, но и указания других членов организации. Кроме того, ставилась задача выявить конкретные вредительские действия, учиненные организацией, а также методы исправления тех последствий, которые имели место благодаря вредительству.
Прокуратура по надзору за ОГПУ в этих условиях следствия как в своей работе, так и в руководстве своими периферийными органами, требовала строжайшего наблюдения за тем, чтобы задача добиться «сознания» не сопровождалась применением в отношении арестованных незаконных мер как физического, так и психического воздействия, чтобы следственные органы наряду с признанием обвиняемыми своей виновности, собирали точно проверенные объективные доказательства об учиненных ими вредительских действиях.
Прокуратура тщательно следила за заявлениями и жалобами арестованных лиц не только письменными, но и словесными, и при даче заключения по законченным делам анализировала ход следствия, в целях выявления условий, приведших арестованных к сознанию и настаивала на подтверждении таких показаний фактами, приведенными из практической работы вредителей, а в известных случаях проверяла эти условия путем личного участия прокурора при допросе.
По делам, поступившим с мест на рассмотрение Коллегии Прокуратуры по надзору за ОГПУ, несмотря на положительные заключения местных прокуроров, тщательным образом проверяла материалы следствия прежде постановки этих дел на рассмотрение Коллегии. Итоги этой работы Прокуратуры ОГПУ по делам вредительства характеризуются следующими данными:
1). Прекращено без постановки на рассмотрение Коллегии за отсутствием данных для обвинения — 21 дело в отношении 59 чел.
2). Направлено на доследование — 19 дел в отношении — 51 чел.
3). Направлено в суд с переквалификацией обвинения на должностные преступления — 25 дел в отношении — 75 чел. и
4). По предложению Прокуратуры на заседаниях Коллегии прекращены дела за отсутствием достаточных улик в принадлежности к вредительским организациям в отношении — 100 чел.
Помимо проверки материалов следствия по периферийным делам Прокуратура практиковала также проверку самой следственной работы периферийных органов ГПУ в случаях возникновения сомнений в правильности расследования дел или в случае поступления жалоб на незаконные методы следствия путем вызова обвиняемых в Москву и передопросом их аппаратом ЭКУ ОГПУ в присутствии представителей Прокуратуры (дело Дальсельбанка, Дальсель- склада, Далькрайплана, Областного центра инженерных организаций НВК и др.)
При обнаружении в результате ознакомления с делами недостатков, как формального порядка, так и по существу, Прокуратура ОГПУ делала соответствующие указания наблюдающим за этими делами местным прокурорам, сигнализируя одновременно о них и Коллегии ОГПУ.
Общий недостаток, характерный для всех вредительских дел, — продолжительность сроков ведения следствия, зачастую несоблюдение условий о разрешении Президиума ЦИК СССР на продление срока.
За отчетный 1931 г. Прокуратурой ОГПУ (центра) было дано согласие на рассмотрение во внесудебном порядке Коллегии ОГПУ дел по 58-7 в отношении — 2490 лиц, из них: профессоров — 85, инженерно-технического персонала — 1152, экономистов — 249, агрономов — 310, ветврачей — 22 и прочих служащих (как-то бухгалтеров, ответственных работников по меньшевистским делам) — 666.
Социальный состав привлеченных по данным, имеющимся в Прокуратуре, характеризуется следующими цифрами:
1) бывших собственников — 138, или [...]* процент общего числа обвиняемых;
2) бывших управляющих и др. ответственных] служащих капиталистических предприятий — 54, или [...] процент общего числа обвиняемых;
3) дворян — 241, или [,..] процент общего числа обвиняемых;
4) быв. белых офицеров — 182, или [...] процент общего числа обвиняемых;
5) быв. офицеров — 125, или (...) процент общего числа обвиняемых;
Средний процент социально-чуждых, не считая не учтенных особо сыновей кулаков, торговцев, а также лиц, в дореволюционное время принадлежащих к монархическо-кадетским партиям, составляет около 20% общего числа привлеченных.
При определении мер социальной защиты по вредительским делам на заседании Коллегии ОГПУ, решающими методами для Прокуратуры при даче заключений являлись: активная роль того или иного обвиняемого во вредительской организации, размер того ущерба, который нанесен конкретным обвиняемым государству и, наконец, социальным происхождением его, а также политическим прошлым.
Избранные меры соцзащиты характеризуются следующими данными:
1) приговорено к расстрелу | — 70 чел., | или 3% общего числа; |
2) к ВМН с заменой 10-ю годами |
- 238, '* |
или 9,7%; |
3) к 10 годам лишения свободы |
- 666, " |
или 27%; |
4) к 5 годам |
- 748 " |
30%; |
5) к 3 годам |
- 308 " |
" 12%; |
6) к ссылке |
- 177 " |
" 7,1%; |
7) к высылке |
- 114 " |
около 5%; |
8) к условному осуждению |
- 79 " |
" 3,2% |
Из общего числа осужденных — осуждено:
а) по вредительским инженерным организациям
в промышленности — 1474 чел.
б) организациям сел[ьского] хозяйства] — 567 чел.
в) меньшевистск[им] ячейкам — 242 чел.
ПРИМЕЧАНИЕ: Охват отдельных отраслей промышленности и народного хозяйства в целом вредительством характеризуется прилагаемой к этому отчету таблицей**.
Не останавливаясь особо на характере и методах вредительской работы, поскольку таковые в достаточной степени освещены процессами Промпартии и Союзного бюро РСДРП и на диверсионной работе, которую проводили вредители на предприятиях в форме порчи энерго-силовых установок и другого оборудования в целях задержки производства, необходимо отметить, что Про- мпартия, в частности, организовала специальные диверсионные и военные ячейки, которые начали диверсионную работу в 1930 г.
Такие ячейки органами ЭКУ ОГПУ были вскрыты: 1) ячейка на Штеров- ском динамитном заводе, состоявшая из инженеров в количестве 18-ти человек, которая, помимо руководства со стороны Промпартии, получала также директивы, и в конце концов в октябре месяце 1930 г., перед процессом Промпартии, реализовала таковые — от УРКВАРТА. Уполномоченным последнего, находящимся за границей, ИВАНОВЫМ Ф.А. через представителя германской фирмы по продаже заводу импортного оборудования «Гессер» гр. ЛИБАУ Вальтера Густавовича, было дано задание взорвать завод. Это задание было выполнено.
* В пунктах 1 —5, характеризующих социальный состав репрессированных по ст. 58-7, не приведены данные о процентном соотношении привлеченных по ст. 58-7 к общему числу обвиняемых.
** Таблицу см.: ГА РФ. Ф. Р-3316. Оп. 64. Д. 1074. Л. 22.
2) Ячейка на Кадиевском коксо-бензольном заводе, состоявшая из 17-ти чел., завербованных из числа проникших на завод кулацких элементов, каковой ячейкой в марте месяце 1930 г. был организован в диверсионных целях пожар на заводе.
3) В аппарате Донтопа была вскрыта организация, состоявшая из бывших белых офицеров, офицеров старой армии и кулацких элементов, задача которой являлось подготовка широкого фронта диверсионных актов в Донбассе и организация боевых выступлений к началу интервенции совместно с войсками интервентов.
4) Крупнейшая диверсионная организация на ряде предприятий Союза и, главным образом, на электростанциях Москвы и Ленинграда, а также на Грозненских и Бакинских нефтепромыслах, созданная представителями английской фирмы «Метрополитен Виккерс» (прибывшая в СССР для монтажных работ) по заданию «Интеллежанс-Сервиз» в количестве 105 человек. Для объединения диверсионных ячеек этой организации была создана специальная резидентура.
Практически реализовавшиеся вредителями диверсионные акты на предприятиях путем порчи оборудования, взрывов и устройства пожаров выдвинули перед органами ОГПУ задачу проверки состояния противопожарной охраны заводов. Эта проверка констатировала, что несмотря на реальную угрозу предприятиям со стороны активизировавшегося классового врага, несмотря на ряд указаний хозяйственникам и притом практических, о принятии соответственных мер противопожарной охраны, хозяйственники, а также лица, специально ведающие противопожарным делом, этих указаний в должной мере в жизнь не проводили. Согласно предложений директивных органов в отношении виновных были возбуждены дела по III ст. УК, которые подлежали рассмотрению во внесудебном порядке.
Прокуратура при ОГПУ по этого рода делам проводила линию жестких репрессий, применяя, как правило, максимальную санкцию, предусмотренную III ст. УК в отношении наиболее головотяпствующих руководителей независимо от их служебного и партийного положения, в целях не только частной, но и общей превенции (предупреждения).
Прокурор Верховного Суда СССР П.Красиков
Ст. помощник прокурора Верхсуда СССР —
прокурор при ОГПУ Катанян
ГА РФ. Ф. Р-3316. On. 64. Д. 1074. Л. 12—21. Подлинник.
* Опущены: часть главы 3 о репрессиях против руководителей, допустивших перерасход топлива, фальшивомонетчиков, мошенников и спекулянтов; глава 4 о надзоре за Особым отделом ОГПУ; глава 5 о надзоре за Секретно-политическим отделом; глава 6 о борьбе с бандитизмом и социально-опасным элементом, глава 7 о борьбе с контрабандой, глава 8 о борьбе с контрреволюцией на транспорте, глава 9 о должностных преступлениях сотрудников органов ОГПУ, глава 10 о надзоре за лагерями ОГПУ и спецпоселками.