Переписка И. В. Сталина с Ф. Рузвельтом и Г. Трумэном в годы войны - 1945 год

 

Ваше послание от 31 декабря получил.
Я весьма жалею, что не сумел убедить Вас в правильности позиции Советского Правительства по польскому вопросу. Тем не менее я надеюсь, что события убедят Вас, что Польский Национальный Комитет все время оказывал и продолжает оказывать союзникам, в частности Красной Армии, важное содействие в борьбе против гитлеровской Германии, в то время как эмигрантское правительство в Лондоне вносит дезорганизацию в эту борьбу и тем самым помогает немцам.
Конечно, мне вполне понятно Ваше предложение отложить на месяц признание Временного Правительства Польши Советским Союзом. Но здесь имеет место одно обстоятельство, которое делает меня бессильным выполнить Ваше пожелание. Дело в том, что 27 декабря Президиум Верховного Совета СССР на соответствующий запрос поляков уже сообщил, что он намерен признать Временное Правительство Польши, как только оно будет сформировано. Это обстоятельство делает меня бессильным выполнить Ваше пожелание.
Разрешите поздравить Вас с Новым годом и пожелать Вам здоровья и успехов.

1 января 1945 года.

 

Сегодня, 15 января, имел беседу с маршалом Теддером и сопровождавшими его генералами. Как мне кажется, взаимная информация получилась достаточно полная. С обеих сторон были даны исчерпывающие ответы на поставленные вопросы. Должен сказать, что маршал Теддер производит самое благоприятное впечатление. После четырех дней наступательных операций на советско-германском фронте я имею теперь возможность сообщить Вам, что, несмотря на неблагоприятную погоду, наступление советских войск развертывается удовлетворительно. Весь центральный фронт, от Карпат до Балтийского моря, находится в движении на запад. Хотя немцы сопротивляются отчаянно, они все же вынуждены отступать. Не сомневаюсь, что немцам придется разбросать свои резервы между двумя фронтами, в результате чего они будут вынуждены отказаться от наступления на западном фронте. Я рад, что это обстоятельство облегчит положение союзных войск на западе и ускорит подготовку намеченного генералом Эйзенхауэром наступления.
Что касается советских войск, то можете не сомневаться, что они, несмотря на имеющиеся трудности, сделают все возможное для того, чтобы предпринятый ими удар по немцам оказался максимально эффективным.

15 января 1945 года.

Получено 18 января 1945 года.

Весьма благодарен за Ваше ободряющее послание от 15 января о Вашей беседе с маршалом авиации Теддером и о наступлении Ваших войск на советско-германском фронте.
Подвиги, совершенные Вашими героическими воинами раньше, и эффективность, которую они уже продемонстрировали в этом наступлении, дают все основания надеяться на скорые успехи наших войск на обоих фронтах. Время, необходимое для того, чтобы заставить капитулировать наших варварских противников, будет резко сокращено умелой координацией наших совместных усилий.
Америка, как Вы знаете, прилагает большие усилия на Тихом океане, на расстоянии семи тысяч миль отсюда, причем я надеюсь, что скорый крах Германии позволит перебросить в район Тихого океана достаточные силы для быстрой ликвидации японской угрозы всем нашим союзникам.

Получено 23 января 1945 года.

Я решил позволить лишь небольшой группе одетых в форму военных фотографов из Американского Военно-Морского Флота производить фотографирование того, что мы пожелаем в "Аргонавте"⁸⁰, и не допускать никаких представителей прессы. Премьер-Министр⁷⁰ согласен с этим.

 

Получил Вашу телеграмму по вопросу присутствия представителей прессы и фотографов в "Аргонавте"⁸⁰. Не возражаю против Ваших предложений.
Такой же ответ я дал Премьер-Министру⁷⁰ на его запрос.

23 января 1945 года.

Получено 26 января 1945 года.

Разрешите мне выразить мое глубокое личное сожаление по случаю гибели Советского Посла в Мексике.
Г-н Уманский приобрел много друзей в Вашингтоне, и мы хорошо его знали по его деятельности в качестве Посла в Соединенных Штатах.

 

Благодарю Вас за выраженное Вами соболезнование по случаю гибели Советского Посла в Мексике К. А. Уманского, деятельность которого Советское Правительство высоко ценило.

29 января 1945 года.

Отправлено 30 января 1945 года.

Прошу принять, г-н Президент, мои искренние поздравления и наилучшие пожелания по случаю дня Вашего рождения.

Получено 2 февраля 1945 года.

Разрешите мне выразить мою благодарность за сердечные поздравления, которые Вы соблаговолили послать мне в день моего рождения.

 

Ниже приведены два основных военных вопроса, на которые американские начальники штабов хотели бы получить ответы на конференции⁸¹ в ближайшее время.
а) После того, как произойдет разрыв между Россией и Японией, будет ли для Вас существенным, чтобы оставались открытыми линии снабжения через Тихий океан и Восточную Сибирь?
б) Можете ли Вы дать заверения, что воздушным силам США будет разрешено базироваться на Комсомольск - Николаевск или какой-либо другой более подходящий район при условии, что операции и снабжение воздушных сил будут проводиться без нанесения ущерба русским операциям?⁸²

5 февраля 1945 года.

 

 

Уважаемый Маршал Сталин,
Я тщательно обдумывал наше заседание сегодня вечером, и я хочу сообщить Вам со всей откровенностью свои мысли.
Поскольку дело касается Польского Правительства, я весьма обеспокоен тем, что между тремя великими державами не существует согласия о политическом положении в Польше. Признание Вами одного правительства, а нами и британцами - другого в Лондоне, по-моему, выставляет нас в плохом свете перед всем миром. Я уверен, что такое положение не должно продолжаться и что если оно будет продолжаться, то это может лишь дать нашим народам повод думать, что между нами существует раскол, чего в действительности нет. Я исполнен решимости не допустить раскола между нами и Советским Союзом. Наверняка имеется способ примирить наши разногласия. На меня произвели большое впечатление некоторые Ваши высказывания сегодня, в частности Ваша решимость в отношении того, что Ваша армия, продвигающаяся к Берлину, должна иметь обеспеченный тыл. Вы не можете, и мы не должны терпеть какое-либо временное правительство, которое будет причинять Вашим вооруженным силам какие-либо неприятно сти этого рода. Я хочу, чтобы Вы знали, что я осознаю это полностью.
Верьте мне, когда я говорю Вам, что народ у нас в стране критически смотрит на то, что он считает разногласием между нами на этой важнейшей стадии войны. В сущности народ спрашивает, как мы сможем договориться даже о более существенных вопросах в будущем, если мы не можем достичь согласия теперь, когда наши войска ведут концентрическое наступление на общего врага.
Я должен был разъяснить Вам, что мы не можем признать Люблинское Правительство⁸⁴ в его теперешнем составе, и весь мир считал бы, что мы закончили нашу работу здесь с прискорбными результатами, если бы мы разъехались при наличии открытых и явных разногласий между нами по этому вопросу.
Вы сказали сегодня, что Вы будете готовы поддержать любые предложения с целью разрешения этой проблемы, которые имеют достаточно шансов на успех, причем Вы также упомянули о возможности приглашения сюда некоторых членов Люблинского Правительства.
Вполне понимая, что все мы в равной степени стремимся урегулировать это дело, я хотел бы немного развить Ваше предложение и предложить, чтобы мы немедленно пригласили сюда, в Ялту, г-на Берута и г-на Осубка-Моравского из Люблинского Правительства, а также двух или трех лиц из следующего списка поляков, которые согласно имеющейся у нас информации были бы желательны в качестве представителей других элементов польского народа для участия в создании нового временного правительства, которое все мы трое могли бы признать и поддержать: епископ Сапега из Кракова, Винценты Витое, г-н Жулавский, профессор Буяк и профессор Кутшеба. Если в результате присутствия этих польских деятелей здесь мы могли бы совместно договориться с ними о временном правительстве в Польше, которое, несомненно, должно включать некоторых польских деятелей, находящихся за границей, таких, как г-н Миколайчик, г-н Грабский и г-н Ромер, то Правительство Соединенных Штатов и, я уверен, также Британское Правительство были бы готовы рассмотреть вместе с Вами условия, на которых они отмежевались бы от Лондонского правительства и вместо него признали бы новое временное правительство.
Я надеюсь, что мне не нужно заверять Вас в том, что Соединенные Штаты никогда не поддержат каким-либо образом никакое временное правительство в Польше, которое относилось бы враждебно к Вашим интересам.
Само собой разумеется, что любому временному правительству, которое могло бы быть образовано в результате нашего совещания с поляками здесь, было бы вменено в обязанность провести свободные выборы в Польше в возможно кратчайший срок. Я уверен, что это полностью соответствует Вашему желанию видеть вышедшей из хаоса этой войны новую, свободную и демократическую Польшу.

6 февраля 1945 года.

 

Полная потенциальная мощь военно-воздушных сил Соединенных Штатов, базирующихся ныне в Юго-Восточной Италии, не реализуется ввиду того, что расстояния от единственных доступных баз до объектов на территории противника слишком велики, и вследствие плохих метеорологических условий, с которыми часто приходится встречаться над Альпами и в северной части Адриатического моря. Заправка или базирование истребителей в районе Будапешта имели бы особое значение для обеспечения мощного истребительного эскорта, который необходим в данное время при налетах на глубокий тыл противника и который может стать еще более необходимым в связи с недавним возрождением сил немецкой истребительной авиации, использующей реактивные самолеты. Кроме того, заправка тяжелых бомбардировщиков в районе Будапешта значительно увеличила бы их радиус действия и тоннаж авиабомб, сбрасываемых военно-воздушными силами Соединенных Штатов на цели, расположенные к северу от Альп.
Поэтому просьба дать Ваше согласие на предоставление двух аэродромов в районе Будапешта для использования военно-воздушными силами Соединенных Штатов. Если Вы согласны, наши военные штабы могут немедленно приступить к работе над этим проектом⁸⁵.

7 февраля 1945 года.

 

 

Уважаемый Маршал Сталин,
В связи с трагической гибелью во время авиационной катастрофы Вашего Посла в Мексике г-на Уманского, его жены и трех секретарей Советского Посольства мне пришла мысль, что Вы, возможно, пожелаете отправить их останки на Родину самолетом армии Соединенных Штатов либо в Фербенкс (Аляска) для передачи на советский самолет или, если Вы предпочтете, самолет армии Соединенных Штатов мог бы проследовать с этими останками прямо в Москву.
Если Вы сообщите, какую из этих альтернатив Вы считаете наиболее желательной, я буду рад выполнить Ваше пожелание.
Я делаю вышеизложенное предложение от имени Американского Правительства и народа, которые были глубоко потрясены этим трагическим событием.

7 февраля 1945 года.

Получено 8 февраля 1945 года.

Существует неотложная необходимость как можно скорее провести обследование объектов, подвергшихся бомбардировке стратегической авиацией США, подобно обследованию, проведенному в Плоешти. Для того, чтобы быть успешным, это обследование должно быть проведено до того, как будут уничтожены видимые доказательства, и до того, как будут удалены из этого района люди, находившиеся там во время налетов.
Подробности о потребностях, относящихся к этому обследованию, передаются маршалу Худякову.
Прошу Вашего согласия на проведение этого обследования⁸⁵.

 

 

 

Уважаемый г-н Рузвельт,
Прошу Вас принять мою благодарность за выраженные Вами от имени американского народа и Правительства США чувства в связи с трагической гибелью Советского Посла в Мексике К. А. Уманского, его супруги и сотрудников Советского Посольства.
Ваше предложение о доставке их останков в Москву на американском военном самолете Советское Правительство принимает с благодарностью.

 

 

 

 

 

Уважаемый Маршал Сталин,
Я обдумывал, потому что я должен был это сделать, возможные политические трудности, с которыми я мог бы встретиться в Соединенных Штатах в связи с количеством голосов, которым будут располагать великие державы в Ассамблее Международной организации. Мы договорились - причем я, конечно, выполню это соглашение - о том, чтобы поддержать на предстоящей конференции Объединенных Наций принятие Украинской и Белорусской Республик в члены Ассамблеи Международной организации. Я несколько обеспокоен тем, что могут указывать на наличие у Соединенных Штатов лишь одного голоса в Ассамблее. Поэтому мне, может быть, будет необходимо для того, чтобы Конгресс и народ Соединенных Штатов полностью одобрили наше участие в Международной организации, попросить о предоставлении дополнительных голосов в Ассамблее с целью уравнять положение Соединенных Штатов.
Я хотел бы знать прежде, чем эта проблема встанет передо мной, что Вы не имеете возражений и поддержите предложение в этом духе, если мне будет необходимо сделать его на предстоящей конференции. Я был бы весьма благодарен, если бы Вы сообщили мне Ваше мнение в ответ на это письмо.

10 февраля 1945 года.

 

 

Уважаемый г-н Рузвельт,
Получил Ваше письмо от 10 февраля. Я совершенно согласен с Вами, что, поскольку число голосов Советского Союза увеличивается до трех в связи с включением в список членов Ассамблеи Советской Украины и Советской Белоруссии, следует также увеличить количество голосов для США.
Я думаю, что можно было бы довести количество голосов США до трех, как у Советского Союза и его двух основных Республик. Если это понадобится, я готов официально поддержать это свое предложение.

Кореиз, 11 февраля 1945 года.

Получено 13 февраля 1945 года.

Покидая гостеприимные берега Советского Союза, я желаю еще раз сказать Вам, как глубоко я благодарен за многие любезности, которые Вы оказали мне, когда я был Вашим гостем в Крыму, Я уезжаю весьма ободренным результатом совещания между Вами, Премьер-Министром ⁷⁰ и мной. Народы мира, я уверен, будут рассматривать достижения этого совещания не только с одобрением, но и как действительную гарантию того, что ваши три великие нации могут сотрудничать в мире так же хорошо, как и в войне.

Получено 23 февраля 1945 года,

 

В ожидании нашей общей победы над нацистскими угнетателями я хочу воспользоваться этим случаем, чтобы принести Вам, как Верховному Главнокомандующему, мои самые искренние поздравления с двадцать седьмой годовщиной создания Красной Армии. Важнейшие решения, которые мы приняли в Ялте, ускорят победу и закладку прочного фундамента длительного мира. Непрерывные выдающиеся победы Красной Армии вместе с развернутыми усилиями вооруженных сил Объединенных Наций на юге и на западе обеспечивают быстрое достижение нашей общей цели - мира во всем мире, опирающегося на взаимопонимание и сотрудничество.

Отправлено 27 февраля 1945 года.

 

Прошу Вас, г-н Президент, принять мою признательность за Ваше дружественное приветствие по случаю 27-й годовщины Красной Армии.
Уверен, что дальнейшее укрепление сотрудничества между нашими странами, нашедшее свое выражение в решениях Крымской конференции, приведет в скором времени к полному разгрому нашего общего врага и к установлению прочного мира, опирающегося на принцип сотрудничества всех свободолюбивых народов.

Получено 4 марта 1945 года.

Я располагаю достоверной информацией относительно трудностей, с которыми приходится сталкиваться при сборе, организации снабжения и вывоза бывших американских военнопленных и экипажей американских самолетов, сделавших вынужденную посадку к востоку от линии русского фронта. Крайне необходимо, чтобы были даны указания разрешить десяти американским самолетам с американскими экипажами совершать рейсы между Полтавой⁸⁶ и теми пунктами в Польше, в которых могут находиться бывшие американские военнопленные и летчики, совершившие вынужденную посадку. Это разрешение испрашивается в целях снабжения дополнительным количеством одежды, медикаментов и продовольствия всех американских военнослужащих и для того, чтобы вывезти экипажи самолетов, совершивших вынужденную посадку, и освобожденных военнопленных, в. особенности в целях отправки раненых и больных в американский госпиталь в Полтаве. Я придаю этой просьбе величайшее значение не только из соображений, гуманности, но и в силу глубокой заинтересованности американского народа в благополучии наших бывших военнопленных и экипажей потерпевших бедствие самолетов.
Во-вторых, в том, что касается общего вопроса о военно-пленных, находящихся еще у немцев, я считаю, что мы должны быстро предпринять что-либо. Количество этих военнопленных- русских, британских и американских - весьма велико. Ввиду того, что Вы не одобрили представленный нами план, что Вы предлагаете вместо него?

 

Получил Ваше послание от 4 марта по вопросу о военнопленных. Я еще раз посоветовался с нашими местными представителями, занимающимися этими вопросами, и должен сообщить Вам следующее.
Трудности, с которыми приходилось встречаться на первых этапах в деле быстрой эвакуации американских военнопленных, когда они находились в зонах непосредственных военных дейст вин, сейчас значительно уменьшились. В настоящее время специально созданный Советским Правительством аппарат по делам иностранных военнопленных располагает соответствующим количеством людей, транспортных средств и продовольствия, и каждый раз, когда обнаруживаются новые партии американских военнопленных, незамедлительно принимаются меры к оказанию помощи этим военнопленным и к их эвакуации в сборные пункты для последующей репатриации. По сведениям, которыми располагает Советское Правительство на сегодняшний день, на территории Польши и в других местах, освобожденных Красной Армией, нет скопления американских военнопленных, так как все они, за исключением одиночных больных, которые находятся в госпиталях, направлены в сборный пункт в Одессе, куда уже прибыло 1200 американских военнопленных и в ближайшее время ожидается прибытие остальных. В силу этого при данных обстоятельствах отпадает необходимость совершать рейсы американских самолетов из Полтавы на территорию Польши по делам американских военнопленных. Вы можете быть уверены, что соответствующие меры будут немедленно приниматься и в отношении экипажей американских самолетов, совершивших вынужденную посадку. Это, однако, не исключает случаев, когда помощь американских самолетов может оказаться необходимой. В этих случаях советские военные власти обратятся к американским военным представителям в Москве на предмет посылки американских самолетов из Полтавы.
Не имея в данный момент каких-либо предложений по вопросу о положении союзных военнопленных, находящихся в руках у немцев, я хочу Вас заверить, что с нашей стороны будет сделано все возможное для создания им благоприятных условий, как только они окажутся на территории, которой овладеют советские войска.

5 марта 1945 года.

Получено 18 марта 1945 года.

Что касается отправки из Польши бывших американских военнопленных, то мне сообщают, что согласие на поездку генерала Дина с целью знакомства с положением американских военнопленных в Польше взято обратно. В Вашем последнем послании Вы сообщили мне, что нет нужды удовлетворять мою просьбу о разрешении американским самолетам доставлять грузы в Польшу и вывозить оттуда больных. Я располагаю сведениями, которые я считаю достоверными и надежными, что в госпиталях в Польше по-прежнему находится значительное число больных и раненых американцев, а также о том, что там находилось, наверняка несколько дней тому назад, и, возможно, все еще находится большое количество других освобожденных американских военнопленных, или сконцентрированных в советских сборных пунктах и ожидающих отправки в Одессу, или не установивших контакта с советскими властями и бродящих небольшими группами в поисках американских офицеров связи. Говоря со всей откровенностью, я не могу понять Вашего нежелания разрешить американским офицерам связи, имеющим необходимые средства, помочь их соотечественникам в этом деле. Американское Правительство делало все, чтобы удовлетворить любую Вашу просьбу. Сейчас я прошу Вас удовлетворить мою просьбу в этом особом деле. Пожалуйста, пригласите к себе Посла Гарримана, чтобы он смог подробно объяснить Вам все мои пожелания.

 

Ваше послание по поводу эвакуации из Польши бывших американских военнопленных получил.
Относительно имеющихся у Вас сведений о большом будто бы числе больных и раненых американцев, находящихся в Польше, а также ожидающих отправки в Одессу или не установивших контакта с советскими властями, должен сказать, что сведения эти не точны. В действительности, кроме находящегося в пути в направлении на Одессу некоторого числа американцев, на территории Польши к 16 марта находилось всего лишь 17 человек больных американских военных. Я получил сегодня донесение, что на днях они (17 человек) будут вывезены на самолетах в Одессу.
По поводу содержащейся в Вашем послании просьбы должен сказать, что если бы эта просьба касалась лично меня, то я готов был бы уступить даже в ущерб своим интересам. Но в данном случае дело касается интересов советских армий на фронте и советских командующих, которые не хотят иметь у себя лишних офицеров, не имеющих отношения к военным операциям, но требующих в то же время забот по их устройству, по организации для них встреч и всякого рода связей, по их охране от возможных диверсии со стороны немецких агентов, которые еще не выловлены, и других мероприятий, отвлекающих командующих и подчиненных им офицеров от их прямых обязанностей. Наши командующие головой отвечают за положение дел на фронте и в ближайшем тылу, и я не считаю возможным в какой-либо мере ограничивать их права.
Я должен вместе с тем сказать, что освобожденные Красной Армией бывшие американские военнопленные находятся в советских лагерях в хороших условиях, во всяком случае в лучших условиях, чем бывшие советские военнопленные в американских лагерях, где они были частично помещены вместе с немецкими военнопленными и где некоторые из них подвергались несправедливому обращению и незаконным стеснениям, вплоть до побоев, о чем уже не раз сообщалось Американскому Правительству.

22 марта 1945 года.

Получено 25 марта 1945 года.

Посол Громыко только что уведомил Государственный Департамент о составе советской делегации на конференцию в Сан-Франциско⁸⁷. Мы весьма высокого мнения о личных качествах и способностях Посла Громыко и уверены, что он успешно представлял бы Советский Союз. Тем не менее я не могу не испытывать глубокого разочарования в связи с тем, что г-н Молотов, по-видимому, не предполагает присутствовать на конференции. Помня о дружественном и плодотворном сотрудничестве в Ялте между г-ном Молотовым, г-ном Иденом и г-ном Стеттиниусом, я уверен, что Государственный Секретарь рассчитывал продолжить в Сан-Франциско в том же самом духе совместную работу, направленную к достижению, наконец, нашей общей цели - учреждению действенной международной организации, призванной обеспечить всему миру безопасность и мир в будущем
. Если г-н Молотов будет отсутствовать, то конференция лишится весьма многого. Если срочные и ответственные дела в Советском Союзе не позволят ему присутствовать на конференции до конца, я очень надеюсь, что Вы найдете возможным разре шить ему приехать по крайней мере для участия в весьма важных первых заседаниях. Все державы-инициаторы и большинство других стран, участвующих в конференции, будут представлены своими министрами иностранных дел. Принимая это во внимание, я опасаюсь, что отсутствие г-на Молотова будет истолковано во всем мире как признак отсутствия должного интереса со стороны Советского Правительства к великим задачам этой конференции.

Получено 25 марта 1945 года.

Посол Гарриман сообщил мне о письме, которое он получил от г-на Молотова, относительно производимой фельдмаршалом Александером проверки сообщения о возможности капитуляции части или всей германской армии⁸⁸, находящейся в Италии. В этом письме г-н Молотов требует, чтобы ввиду неучастия в этом деле советских офицеров эта проверка, которая должна быть проведена в Швейцарии, была немедленно прекращена.
Я уверен, что в результате недоразумения факты, относящиеся к этому делу, не были изложены Вам правильно. Факты таковы.
Несколько дней тому назад в Швейцарии были получены неподтвержденные сведения о том, что некоторые германские офицеры рассматривали возможность осуществления капитуляции германских войск, противостоящих британско-американским войскам в Италии, находящимся под командованием фельдмаршала Александера.
По получении этих сведений в Вашингтоне фельдмаршалу Александеру было дано указание командировать в Швейцарию одного или нескольких офицеров из его штаба для проверки точности донесения, и если оно окажется в достаточной степени обещающим, то договориться с любыми компетентными германскими офицерами об организации совещания с фельдмаршалом Александером в его ставке в Италии с целью обсуждения деталей капитуляции. Если бы можно было договориться о таком совещании, то присутствие советских представителей, конечно, приветствовалось бы.
Информация относительно проверки этого сообщения, которая должна была быть проведена в Швейцарии, была немед ленно доведена до сведения Советского Правительства. Затем Вашему Правительству было сообщено, что будет дано согласие на присутствие советских офицеров на совещаниях с германскими офицерами у фельдмаршала Александера, если будет достигнута окончательная договоренность в Берне о подобном совещании в Казерте с целью обсуждения деталей капитуляции.
До настоящего времени попытки наших представителей организовать встречу с германскими офицерами не увенчались успехом, но по-прежнему представляется вероятным, что такая встреча возможна.
Мое Правительство, как Вы, конечно, поймете, должно оказывать всяческое содействие всем офицерам действующей армии, командующим вооруженными силами союзников, которые полагают, что имеется возможность заставить капитулировать войска противника в их районе. Я поступил бы совершенно неразумно, если бы занял какую-либо другую позицию или допустил какое-либо промедление, в результате чего американские вооруженные силы понесли бы излишние потери, которых можно было бы избежать. Как военный человек, Вы поймете, что необходимо быстро действовать, чтобы не упустить возможности. Так же обстояло бы дело в случае, если бы к Вашему генералу под Кенигсбергом или Данцигом противник обратился с белым флагом.
Такая капитуляция вооруженных сил противника не нарушает нашего согласованного принципа безоговорочной капитуляции и не содержит в себе никаких политических моментов.
Я буду очень рад при любом обсуждении деталей капитуляции командующим нашими американскими войсками на поле боя воспользоваться опытом и советом любых из Ваших офицеров, которые могут присутствовать, но я не могу согласиться с тем, чтобы прекратить изучение возможности капитуляции ввиду возражений, высказанных г-ном Молотовым по совершенно непонятным для меня причинам.
Считают, что возможность, о которой сообщалось, не даст многого, но в целях избежания недоразумения между нашими офицерами я надеюсь, что Вы разъясните соответствующим советским должностным лицам желательность и необходимость того, чтобы мы предпринимали быстрые и эффективные действия без какого-либо промедления в целях осуществления капитуляции любых вражеских сил, противостоящих американским войскам на поле боя.
Я уверен, что Вы так же отнесетесь к этому вопросу и предпримете такие же действия, когда на советском фронте представится такая же возможность.

 

Мы весьма ценим и придаем важное значение созываемой в Сан-Франциско Конференции ⁸⁷, призванной положить начало международной организации мира и безопасности народов, но обстоятельства так сложились, что В. М. Молотов, действительно, не имеет возможности принять участие в Конференции. Я и В. М. Молотов крайне сожалеем об этом, но созыв по требованию депутатов Верховного Совета в апреле Сессии Верховного Совета СССР, где присутствие В. М. Молотова совершенно необходимо, исключает возможность его участия даже в первых заседаниях Конференции.
Вы знаете также, что Посол А. А. Громыко вполне успешно выполнил свою задачу в Думбартон-Оксе⁸⁹, и мы уверены, что он с большим успехом будет возглавлять советскую делегацию в Сан-Франциско.
Что же касается разных истолкований, то, как Вы понимаете, это не может определить принимаемые решения.

27 марта 1945 года.

 

Я разобрался с вопросом, который Вы поставили передо мной в письме от 25 марта сего года, и нашел, что Советское Правительство не могло дать другого ответа после того, как было отказано в участии советских представителей в переговорах в Берне с немцами о возможности капитуляции германских войск и открытии фронта англо-американским войскам в Северной Италии.
Я не только не против, а, наоборот, целиком стою за то, что-бы использовать случаи развала в немецких армиях и ускорить их капитуляцию на том или ином участке фронта, поощрить их в деле открытия фронта союзным войскам.
Но я согласен на переговоры с врагом по такому делу только в том случае, если эти переговоры не поведут к облегчению положения врага, если будет исключена для немцев возможность маневрировать и использовать эти переговоры для пере броски своих войск на другие участки фронта, и прежде всего на советский фронт.
Только в целях создания такой гарантии и было Советским Правительством признано необходимым участие представителей Советского военного командования в таких переговорах с врагом, где бы они ни происходили - в Берне или Казерте. Я не понимаю, почему отказано представителям Советского командования в участии в этих переговорах и чем они могли бы помешать представителям союзного командования.
К Вашему сведению должен сообщить Вам, что немцы уже использовали переговоры с командованием союзников и успели за этот период перебросить из Северной Италии три дивизии на советский фронт.
Задача согласованных операций с ударом на немцев с запада, с юга и с востока, провозглашенная на Крымской конференции, состоит в том, чтобы приковать войска противника к месту их нахождения и не дать противнику возможности маневрировать, перебрасывать войска в нужном ему направлении. Эта задача выполняется Советским командованием. Эта задача нарушается фельдмаршалом Александером. Это обстоятельство нервирует Советское командование, создает почву для недоверия.
"Как военный человек,- пишете Вы мне,- Вы поймете, что необходимо быстро действовать, чтобы не упустить возможности. Так же обстояло бы дело в случае, если бы к Вашему генералу под Кенигсбергом или Данцигом противник обратился с белым флагом". К сожалению, аналогия здесь не подходит. Немецкие войска под Данцигом или Кенигсбергом окружены. Если они сдадутся в плен, то они сделают это для того, чтобы спастись от истребления, но они не могут открыть фронт советским войскам, так как фронт ушел от них далеко на запад, на Одер. Совершенно другое положение у немецких войск в Северной Италии. Они не окружены, и им не угрожает истребление. Если немцы в Северной Италии, несмотря на это, все же добиваются переговоров, чтобы сдаться в плен и открыть фронт союзным войскам, то это значит, что у них имеются какие-то другие, более серьезные цели, касающиеся судьбы Германии.
Должен Вам сказать, что, если бы на восточном фронте где-либо на Одере создались аналогичные условия возможности капитуляции немцев и открытия фронта советским войскам, я бы не преминул немедленно сообщить об этом англо-американскому военному командованию и попросить его прислать своих представителей для участия в переговорах, ибо у союзников в таких случаях не должно быть друг от друга секретов.

29 марта 1945 года.

Получено 1 апреля 1945 года.

Я не могу скрыть от Вас беспокойства, с которым я слежу за происходящими после нашей плодотворной встречи в Ялте событиями, в которых мы взаимно заинтересованы. Решения, принятые нами там, были хорошими, и большая часть из них была встречена с энтузиазмом народами всего мира, которые увидели в нашей способности найти общую основу для взаимопонимания наилучшую гарантию безопасности и мира во всем мире после нынешней войны. Величайшее внимание, с которым люди следят за их выполнением, вызвано именно теми надеждами и ожиданиями, которые были порождены этими решениями. Мы не имеем никакого права допустить, чтобы они были разочарованы. До сих пор в деле ожидаемого всем миром выполнения политических решений, к которым мы пришли на конференции, в частности решений, относящихся к польскому вопросу, не было достигнуто успехов, и это обескураживает. Говоря откровенно, я озадачен тем, почему это происходит, и должен сказать Вам, что я во многих отношениях не вполне понимаю безразличную, по-видимому, позицию Вашего Правительства. Я уверен, что мы втроем, поняв друг друга так хорошо в Ялте, можем устранить и устраним все препятствия, которые возникли с тех пор. Поэтому я намерен в этом послании изложить Вам со всей откровенностью проблему в том виде, как я себе ее представляю.
Хотя я прежде всего имею в виду трудности, которые встретились в переговорах по польскому вопросу, я должен коротко упомянуть о нашем соглашении, воплощенном в Декларации об Освобожденной Европе⁹⁰. Откровенно говоря, я не могу понять, почему недавние события в Румынии⁹¹ должны рассматриваться как не подпадающие под действие условий этого соглашения. Я надеюсь, что Вы найдете время для того, чтобы лично ознакомиться с перепиской между нашими правительствами по этому вопросу.
Однако та часть наших соглашений, которая вызвала наибольший интерес среди широких слоев и которая является наиболее срочной, относится к польскому вопросу. Вам, конечно, известно, что созданная нами Комиссия⁹² не продвинулась вперед в своей работе. Я считаю, что это объясняется тем толкованием, которое Ваше Правительство дает крымским решениям. Для. того чтобы не было недоразумений, я излагаю ниже свое толкование пунктов соглашения, относящихся к трудностям, с которыми встретилась Комиссия в Москве.
В переговорах, которые имели место до настоящего време ни, Ваше Правительство, по-видимому, придерживалось той позиций, что новое Польское Временное Правительство Национального Единства, которое, как мы договорились, необходимо создать, должно лишь немногим отличаться от нынешнего Варшавского Правительства. Я не могу привести это в соответствие пи с нашим соглашением, ни с нашими переговорами. Хотя верно, что Люблинское Правительство⁸⁴ должно быть реорганизовано и что его члены должны играть видную роль, это нужно сделать так, чтобы создать новое правительство. Этот момент ясно подчеркивается в нескольких местах в тексте соглашения. Я должен пояснить Вам исчерпывающим образом, что любое такое решение, которое привело бы к несколько замаскированному продолжению существования нынешнего варшавского режима, было бы неприемлемо и заставило бы народ Соединенных Штатов считать, что соглашение, достигнутое в Ялте, потерпело неудачу.
В равной степени ясно, что по той же причине Варшавское Правительство не может по условиям соглашения претендовать на право выбирать или отклонять кандидатуры тех поляков, которые должны быть вызваны в Москву Комиссией для консультации. Разве мы не можем согласиться с тем, что дело Комиссии выбирать тех польских деятелей, которые должны приехать в Москву для консультации в первую очередь, и что в соответствии с этим должны рассылаться приглашения? Если бы это можно было сделать, у меня не было бы больших возражений против приезда сначала Люблинской группы с тем, чтобы она могла полностью ознакомиться с согласованным толкованием ялтинских решений по этому вопросу. Разумеется, что если Люблинская группа приедет первой, то с ней одной до прибытия других польских деятелей, вызванных для консультации, не должно быть заключено каких-либо соглашений. Для того, чтобы облегчить достижение соглашения, Комиссия могла бы прежде всего избрать небольшую, но представительную группу польских деятелей, которые могли бы предложить других кандидатов на рассмотрение Комиссии. Мы не препятствовали и не стали бы препятствовать выбору каких-либо кандидатов, которых мог бы предложить г-н Молотов для консультации, и не налагали и не стали бы налагать на них вето, будучи уверенными, что он не предложит каких-либо поляков, которые относились бы враждебно к целям крымского решения. Я считаю, что моя просьба о том, чтобы моему Послу было оказано такое же доверие и чтобы любой кандидат, предложенный для консультации любым из членов Комиссии, был принят с доверием другими членами, не является чрезмерной. Мне ясно, что если право Комиссии выбирать этих поляков будет ограничено или если Комиссия разделит это право с Варшавским Правительством, то будет уничтожен как раз тот фундамент, на котором покоится наше соглашение.
В то время как вышеизложенное и составляет те препятствия, которые, по моему мнению, помешали нашей Комиссии достичь успехов в этом важнейшем деле, имеются два других предложения, которые не содержатся в соглашении, но которые тем не менее весьма существенно влияют на результаты, которых мы все стремимся достичь. Пока еще Ваше Правительство не приняло ни одного из этих предложений. Я имею в виду следующее.
1) В Польше должно царить максимальное политическое спокойствие, и враждующие группы должны прекратить принятие всяких мер и контрмер друг против друга. Мне представляется вполне разумным, чтобы мы соответственно использовали наше влияние в этом направлении.
2) Кажется также вполне естественным, чтобы американскому и британскому членам Комиссии ввиду возложенных на них соглашением обязанностей было разрешено посетить Польшу. Как Вы помните, г-н Молотов сам предложил это на одном из первых заседаний Комиссии и только впоследствии взял свое предложение обратно.
Я хотел бы, чтобы Вы поняли меня, насколько важно справедливое и быстрое решение этого польского вопроса для успешного осуществления нашей программы международного сотрудничества. Если это не будет сделано, то все трудности и опасности, которые угрожают единству союзников и которые мы так ясно осознавали, когда разрабатывали наши решения в Крыму, предстанут перед нами в еще более острой форме. Вам известно, я уверен, что в Соединенных Штатах требуется искренняя поддержка народа для проведения любой политики Правительства, как внешней, так и внутренней. Американский народ самостоятельно приходит к тому или иному мнению, и никакие действия Правительства не могут изменить его. Я упоминаю об этом факте потому, что последняя фраза в Вашем послании относительно участия г-на Молотова в конференции в Сан-Франциско ⁸⁷ заставила меня задуматься, учитываете ли Вы полностью этот фактор.

Получено 1 апреля 1945 года.

Мне кажется, что в процессе обмена посланиями между нами относительно возможных будущих переговоров с немцами о капитуляции их вооруженных сил в Италии, несмотря на то что между нами обоими имеется согласие по всем основным принципам, вокруг этого дела создалась теперь атмосфера достойных сожаления опасений и недоверия.
Никаких переговоров о капитуляции не было, и если будут какие-либо переговоры, то они будут вестись в Казерте все время в присутствии Ваших представителей. Хотя попытка, предпринятая в Берне с целью организации этих переговоров, оказалась бесплодной, маршалу Александеру поручено держать Вас в курсе этого дела.
Я должен повторить, что единственной целью встречи в Берне было установление контакта с компетентными германскими офицерами, а не ведение переговоров какого-либо рода.
Не может быть и речи о том, чтобы вести переговоры с немцами так, чтобы это позволило им перебросить куда-либо свои силы с итальянского фронта. Если и будут вестись какие-либо переговоры, то они будут происходить на основе безоговорочной капитуляции. Что касается отсутствия наступательных операций союзников в Италии, то это никоим образом не является следствием каких-либо надежд на соглашение с немцами. Фактически перерыв в наступательных операциях в Италии в последнее время объясняется главным образом недавней переброской войск союзников - британских и канадских дивизий - с этого фронта во Францию. В настоящее время ведется подготовка к началу наступления на итальянском фронте около 10 апреля. Но, хотя мы и надеемся на успех, размах этой операции будет ограниченным вследствие недостаточного количества сил, имеющихся ныне в распоряжении Александера. У него имеется 17 боеспособных дивизий, а против него действуют 24 германские дивизии. Мы намерены сделать все, что позволят нам наши наличные ресурсы, для того чтобы воспрепятствовать какой-либо переброске германских войск, находящихся теперь в Италии.
Я считаю, что Ваши сведения о времени переброски германских войск из Италии ошибочны. Согласно имеющимся у нас достоверным сведениям, три германские дивизии отбыли из Италии после 1 января этого года, причем две из них были переброшены на восточный фронт. Переброска последней из этих трех дивизий началась приблизительно 25 февраля, т. е. более чем за две недели до того, как кто-либо слышал о какой-либо возможности капитуляции. Поэтому совершенно ясно, что обращение германских агентов в Берне имело место после того, когда уже началась последняя переброска войск, и оно никоим образом не могло повлиять на эту переброску
. Все это дело возникло в результате инициативы одного германского офицера, который якобы близок к Гиммлеру, причем, конечно, весьма вероятно, что единственная цель, которую он преследует, заключается в том, чтобы посеять подозрения и недоверие между союзниками. У нас нет никаких оснований позволить ему преуспеть в достижении этой цели. Я надеюсь, что вышеприведенное ясное изложение нынешнего положения и моих намерений рассеет те опасения, которые Вы высказали в Вашем послании от 29 марта.

 

Получил Ваше послание по вопросу о переговорах в Берне.
Вы совершенно правы, что в связи с историей о переговорах англо-американского командования с немецким командованием где-то в Берне или в другом месте "создалась теперь атмосфера достойных сожаления опасений и недоверия".
Вы утверждаете, что никаких переговоров не было еще. Надо полагать, что Вас не информировали полностью. Что касается моих военных коллег, то они, на основании имеющихся у них данных, не сомневаются в том, что переговоры были и они закончились соглашением с немцами, в силу которого немецкий командующий на западном фронте маршал Кессельринг согласился открыть фронт и пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить для немцев условия перемирия.
Я думаю, что мои коллеги близки к истине. В противном случае был бы непонятен тот факт, что англо-американцы отказались допустить в Берн представителей Советского командования для участия в переговорах с немцами.
Мне непонятно также молчание англичан, которые предоставили Вам вести переписку со мной по этому неприятному вопросу, а сами продолжают молчать, хотя известно, что инициатива во всей этой истории с переговорами в Берне принадлежит англичанам.
Я понимаю, что известные плюсы для англо-американских войск имеются в результате этих сепаратных переговоров в Берне или где-то в другом месте, поскольку англо-американские войска получают возможность продвигаться в глубь Германии почти без всякого сопротивления со стороны немцев, но почему надо было скрывать это от русских и почему не предупредили об этом своих союзников - русских?
И вот получается, что в данную минуту немцы на западном фронте на деле прекратили войну против Англии и Америки. Вместе с тем немцы продолжают войну с Россией - с союзницей Англии и США,
Понятно, что такая ситуация никак не может служить делу сохранения и укрепления доверия между нашими странами.
Я уже писал Вам в предыдущем послании и считаю нужным повторить здесь, что я лично и мои коллеги ни в коем случае не пошли бы на такой рискованный шаг, сознавая, что минутная выгода, какая бы она ни была, бледнеет перед принципиальной выгодой по сохранению и укреплению доверия между союзниками.

3 апреля 1945 года.

Получено 5 апреля 1945 года.

Я с удивлением получил Ваше послание от 3 апреля, содержащее утверждение, что соглашение, заключенное между фельдмаршалом Александером и Кессельрингом в Берне, позволило "пропустить на восток англо-американские войска, а англо-американцы обещались за это облегчить для немцев условия перемирия".
В моих предыдущих посланиях Вам по поводу попыток, предпринимавшихся в Берне в целях организации совещания для обсуждения капитуляции германских войск в Италии, я сообщал Вам, что: 1) в Берне не происходило никаких переговоров; 2) эта встреча вообще не носила политического характера; 3) в случае любой капитуляции вражеской армии в Италии не будет иметь место нарушение нашего согласованного принципа безоговорочной капитуляции; 4) будет приветствоваться присутствие советских офицеров на любой встрече, которая может быть организована для обсуждения капитуляции.
В интересах наших совместных военных усилий против Германии, которые сейчас открывают блестящую перспективу быстрых успехов в деле распада германских войск, я должен по-прежнему предполагать, что Вы питаете столь же высокое доверие к моей честности и надежности, какое я всегда питал к Вашей честности и надежности.
Я также полностью оцениваю ту роль, которую сыграла Ваша армия, позволив вооруженным силам, находящимся под командованием генерала Эйзенхауэра, форсировать Рейн, а также то влияние, которое окажут впоследствии , действия Ваших войск на окончательный крах германского сопротивления нашим общим ударам.
Я полностью доверяю генералу Эйзенхауэру и уверен, что он, конечно, информировал бы меня, прежде чем вступить в какое-либо соглашение с немцами. Ему поручено требовать, и он будет требовать безоговорочной капитуляции тех вражеских войск, которые могут потерпеть поражение на его фронте. Наше продвижение на западном фронте является результатом военных действий. Скорость этого продвижения объясняется главным образом ужасающим ударом наших военно-воздушных сил, который привел к разрушению германских коммуникаций, а также тем, что Эйзенхауэру удалось подорвать силы основной массы германских войск на западном фронте в то время, когда они находились еще к западу от Рейна.
Я уверен, что в Берне никогда не происходило никаких переговоров, и считаю, что имеющиеся у Вас об этом сведения, должно быть, исходят из германских источников, которые упорно старались вызвать разлад между нами с тем, чтобы в какой-то мере избежать ответственности за совершенные ими военные преступления. Если таковой была цель Вольфа, то Ваше послание доказывает, что он добился некоторого успеха.
Будучи убежден в том, что Вы уверены в моей личной надежности и в моей решимости добиться вместе с Вами безоговорочной капитуляции нацистов, я удивлен, что Советское Правительство, повидимому, прислушалось к мнению о том, что я вступил в соглашение с врагом, не получив сначала Вашего полного согласия.
Наконец, я хотел бы сказать, что если бы как раз в момент победы, которая теперь уже близка, подобные подозрения, подобное отсутствие доверия нанесли ущерб всему делу после колоссальных жертв - людских и материальных, то это было бы одной из величайших трагедий в истории.
Откровенно говоря, я не могу не чувствовать крайнего негодования в отношении Ваших информаторов, кто бы они ни были, в связи с таким гнусным, неправильным описанием моих действий или действий моих доверенных подчиненных.

 

Получил Ваше послание от 5 апреля.
1. В моем послании от 3 апреля речь идет не о честности и надежности. Я никогда не сомневался в Вашей честности и надежности, так же как и в честности и в надежности г-на Чер чилля. У меня речь идет о том, что в ходе переписки между нами обнаружилась разница во взглядах на то, что может позволить себе союзник в отношении другого союзника и чего он не должен позволить себе. Мы, русские, думаем, что в нынешней обстановке на фронтах, когда враг стоит перед неизбежностью капитуляции, при любой встрече с немцами по вопросам капитуляции представителей одного из союзников должно быть обеспечено участие в этой встрече представителей другого союзника. Во всяком случае это безусловно необходимо, если этот союзник добивается участия в такой встрече. Американцы же и англичане думают иначе, считая русскую точку зрения неправильной. Исходя из этого, они отказали русским в праве на участие во встрече с немцами в Швейцарии. Я уже писал Вам и считаю не лишним повторить, что русские при аналогичном положении ни в коем случае не отказали бы американцам и англичанам в праве на участие в такой встрече. Я продолжаю считать русскую точку зрения единственно правильной, так как она исключает всякую возможность взаимных подозрений и не дает противнику возможности сеять среди нас недоверие.
2. Трудно согласиться с тем, что отсутствие сопротивления со стороны немцев на западном фронте объясняется только лишь тем, что они оказались разбитыми. У немцев имеется на восточном фронте 147 дивизий. Они могли бы без ущерба для своего дела снять с восточного фронта 15-20 дивизий и перебросить их на помощь своим войскам на западном фронте. Однако немцы этого не сделали и не делают. Они продолжают с остервенением драться с русскими за какую-то малоизвестную станцию Земляницу в Чехословакии, которая им столько же нужна, как мертвому припарки, но безо всякого сопротивления сдают такие важные города в центре Германии, как Оснабрюк, Мангейм, Кассель. Согласитесь, что такое поведение немцев является более чем странным и непонятным.
3. Что касается моих информаторов, то, уверяю Вас, это очень честные и скромные люди, которые выполняют свои обязанности аккуратно и не имеют намерения оскорбить кого-либо. Эти люди многократно проверены нами на деле. Судите сами. В феврале этого года генерал Маршалл дал ряд важных сообщений Генеральному Штабу советских войск, где он на основании имеющихся у него данных предупреждал русских, что в марте месяце будут два серьезных контрудара немцев на восточном фронте, из коих один будет направлен из Померании на Торн, а другой - из района Моравска Острава на Лодзь. На деле, однако, оказалось, что главный удар немцев готовился и был осуществлен не в указанных выше районах, а в совершенно другом районе, а именно в районе озера Балатон, юго-западнее Будапешта. Как известно теперь, в этом районе немцы собрали до 35 дивизий, в том числе И танко вых дивизий. Это был один из самых серьезных ударов за время войны, с такой большой концентрацией танковых сил. Маршалу Толбухину удалось избегнуть катастрофы и потом разбить немцев наголову, между прочим потому, что мои информаторы раскрыли, правда с некоторым опозданием, этот план главного удара немцев и немедленно предупредили о нем маршала Толбухина. Таким образом я имел случай еще раз убедиться в аккуратности и осведомленности советских информаторов.
Для Вашей ориентировки в этом вопросе прилагаю письмо Начальника Генерального Штаба Красной Армии генерала армии Антонова на имя генерал-майора Дина.

7 апреля 1945 года.

Уважаемый генерал Дин!
Прошу Вас довести до сведения генерала Маршалла следующее:
20 февраля сего года я получил сообщение генерала Маршалла, переданное мне генералом Дином, о том, что немцы создают на восточном фронте две группировки для контрнаступления: одну в Померании для удара на Торн и другую в районе Вена, Моравска Острава для наступления в направлении Лодзь. При этом южная группировка должна была включать 6-ю танковую армию "СС". Аналогичные сведения были мною получены 12 февраля от главы армейской секции Английской Военной Миссии полковника Бринкмана.
Я чрезвычайно признателен и благодарен генералу Маршаллу за информацию, призванную содействовать нашим общим целям, которую он так любезно предоставил нам.
Вместе с тем считаю своим долгом сообщить генералу Маршаллу о том, что боевые действия на восточном фронте в течение марта месяца не подтвердили данную им информацию, ибо бои эти показали, что основная группировка немецких войск, включавшая и 6-ю танковую армию "СС", была сосредоточена не в Померании и не в районе Моравска Острава, а в районе озера Балатон, откуда немцы вели наступление с целью выйти к Дунаю и форсировать его южнее Будапешта.
Этот факт показывает, что информация, которой пользовался генерал Маршалл, не соответствовала действительному ходу событий на восточном фронте в марте месяце.
Не исключена возможность, что некоторые источники этой информации имели своей целью дезориентировать как Англо- Американское, так и Советское командование и отвлечь внимание Советского командования от того района, где готовилась немцами основная наступательная операция на восточном фронте.
Несмотря на изложенное, я прошу генерала Маршалла, если можно, продолжать сообщать мне имеющиеся сведения о противнике.
Это сообщение я считал своим долгом довести до сведения генерала Маршалла исключительно для того, чтобы он мог сделать соответствующие выводы в отношении источника этой информации.
Прошу Вас передать генералу Маршаллу мое уважение и признательность.

30 марта 1945 года.

 

В связи с Вашим посланием от 1 апреля считаю нужным сделать следующие замечания по вопросу о Польше.
Дела с польским вопросом, действительно, зашли в тупик.
Где причина?
Причина состоит в том, что Послы США и Англии в Москве - члены Московской Комиссии⁹² отошли от установок Крымской конференции и внесли в дело новые элементы, не предусмотренные Крымской конференцией.
А именно:
а) На Крымской конференции мы все трое рассматривали Временное Польское Правительство как ныне действующее правительство в Польше, подлежащее реконструкции, которое должно послужить ядром нового Правительства Национального Единства. Послы же США и Англии в Москве отходят от этой установки, игнорируют существование Временного Польского Правительства, не замечают его, в лучшем случае - ставят знак равенства между одиночками из Польши и из Лондона и Временным Правительством Польши. При этом они считают, что реконструкцию Временного Правительства надо понимать как его ликвидацию и создание совершенно нового правительства. При этом дело дошло до того, что г. Гарриман заявил в Московской Комиссии: возможно, что ни один из членов Временного Правительства не попадет в состав Польского Правительства Национального Единства.
Понятно, что такая установка Американского и Английского Послов не может не вызвать возмущения у Польского Временного Правительства. Что касается Советского Союза, то он, конечно, не может согласиться с такой установкой, так как она означает прямое нарушение решений Крымской конференции.
b) На Крымской конференции мы все трое исходили из того, что следовало бы вызвать для консультации человек пять из Польши и человека три из Лондона, но не больше. Послы же США и Англии в Москве отошли от этой позиции и требуют, чтобы каждому члену Московской Комиссии было предоставлено право приглашать неограниченное число людей из Польши и из Лондона.
Понятно, что Советское Правительство не могло с этим согласиться, так как вызов людей должен происходить, согласно решению Крымской конференции, не отдельными членами Комиссии, а Комиссией в целом, именно как Комиссией. Требование же неограниченного количества вызываемых для консультации противоречит тому, что намечалось на Крымской конференции.
c) Советское Правительство исходит из того, что по смыслу решений Крымской конференции на консультации должны приглашаться такие польские деятели, которые, во-первых, признают решения Крымской конференции, в том числе и решение о линии Керзона ⁵⁷, и, во-вторых, стремятся на деле установить дружественные отношения между Польшей и Советским Союзом. Советское Правительство настаивает на этом, так как обильно пролитая кровь советских войск для освобождения Польши и тот факт, что в течение последних 30 лет территория Польши была дважды использована врагом для нашествия на Россию,- все это обязывает Советское Правительство добиваться того, чтобы отношения между Советским Союзом и Польшей были дружественные.
Послы же США и Англии в Москве не считаются с этим и добиваются того, чтобы приглашать для консультации польских деятелей независимо от их отношения к решениям Крымской конференции и к Советскому Союзу.
Таковы, по-моему, причины, мешающие решению польского вопроса в порядке взаимного согласия.
Чтобы выйти из тупика и добиться согласованного решения, необходимо, по-моему, предпринять следующие шаги:
1) Установить, что реконструкция Временного Польского Правительства означает не его ликвидацию, а именно его реконструкцию путем его расширения, причем ядром будущего Польского Правительства Национального Единства должно быть Временное Польское Правительство.
2) Вернуться к наметкам Крымской конференции и ограничиться вызовом восьми польских деятелей, из коих пять должно быть вызвано из Польши и три из Лондона.
3) Установить, что при всех условиях должна быть проведена консультация с представителями Временного Польского Правительства, причем эта консультация с ними должна быть проведена в первую очередь, так как Временное Польское Правительство представляет собой наибольшую силу в Польше по сравнению с теми одиночками, которые будут вызваны из Лондона и из Польши и влияние которых на население Польши не может идти ни в какое сравнение с тем громадным влиянием, которым пользуется в Польше Временное Польское Правительство.
Я обращаю Ваше внимание на этот пункт, так как, по-моему, всякое иное решение по этому пункту может быть воспринято в Польше как оскорбление польского народа и как попытка навязать Польше правительство, созданное без учета общественного мнения Польши.
4) Вызывать на консультацию из Польши и из Лондона только таких деятелей, которые признают решения Крымской конференции о Польше и стремятся на деле установить дружественные отношения между Польшей и Советским Союзом.
5) Реконструкцию Временного Польского Правительства произвести путем замены части нынешних министров Временного Правительства новыми министрами из ряда польских деятелей, не участвующих во Временном Правительстве.
Что касается количественного соотношения старых и новых министров в составе Польского Правительства Национального Единства, то здесь можно было бы установить приблизительно такое же соотношение, какое было осуществлено в отношении Правительства Югославии.
Я думаю, что при учете изложенных выше замечаний согласованное решение по польскому вопросу может быть достигнуто в короткий срок.

7 апреля 1945 года.

Получено 13 апреля 1945 года.

Благодарю Вас за Ваше искреннее пояснение советской точки зрения в отношении бернского инцидента, который, как сейчас представляется, поблек и отошел в прошлое, не принеся какой-либо пользы.
Во всяком случае не должно быть взаимного недоверия, и незначительные недоразумения такого характера не должны возникать в будущем. Я уверен, что, когда наши армии установят контакт в Германии и объединятся в полностью координированном наступлении, нацистские армии распадутся.

Отправлено 13 апреля 1945 года.

От имени Советского Правительства и от себя лично выражаю глубокое соболезнование Правительству Соединенных Штатов Америки по случаю безвременной кончины Президента Рузвельта. Американский народ и Объединенные Нации потеряли в лице Франклина Рузвельта величайшего политика мирового масштаба и глашатая организации мира и безопасности после войны.
Правительство Советского Союза выражает свое искреннее сочувствие американскому народу в его тяжелой утрате и свою уверенность, что политика сотрудничества между великими державами, взявшими на себя основное бремя войны против общего врага, будет укрепляться и впредь.

Получено 18 апреля 1945 года.

Я благодарю за Ваше дружественное и справедливое заявление о вкладе, который бывший Президент Франклин Рузвельт внес в дело цивилизации, и за Ваши заверения относительно усилий, которые мы сообща внесем в то же самое дело.

Получено 18 апреля 1945 года.

Мы посылаем этот совместный ответ на Ваше послание от 7 апреля относительно переговоров по польскому вопросу для внесения большей ясности в это дело и с тем, чтобы не было недоразумений в связи с нашей позицией по этому вопросу. Правительства Британии и Соединенных Штатов самым искренним образом старались действовать конструктивно и справедливо в своем подходе к вопросу и будут впредь поступать так же. Перед тем как изложить Вам конкретные и конструктивные предложения, что и является целью этого послания, мы, однако, считаем необходимым исправить совершенно неправильное впечатление, которое, очевидно, сложилось у Вас относительно позиции Правительств Британии и Соединенных Штатов, изложенной во время переговоров нашими Послами согласно прямым указаниям.
Совершенно неожиданным является Ваше утверждение о том, что теперешнее Правительство, функционирующее в Варшаве, в какой-либо степени было игнорировано во время этих переговоров. Ни наше намерение, ни наша позиция никогда не были таковыми. Вам должен быть известен тот факт, что наши Послы в Москве безоговорочно согласились с тем, что три лидера Польского Правительства в Варшаве должны быть включены в список поляков, которые будут приглашены в Москву для совещания с Польской Комиссией⁹². Мы никогда не отрицали, что среди трех групп, из которых должно быть сформировано новое Временное Правительство Национального Единства, представители теперешнего Варшавского Правительства будут неоспоримо играть видную роль. Точно так же будет несправедливым сказать, что Послы требуют права пригласить неограниченное количество поляков. Право Комиссии предлагать и соглашаться на приглашение в Москву для совещания отдельных польских представителей как из-за границы, так и из Польши не может быть истолковано в этом смысле. Действительно, в своем послании от 1 апреля Президент Рузвельт особо заявил, что "для того, чтобы облегчить достижение соглашения, Комиссия могла бы прежде всего избрать небольшую, но представительную группу польских деятелей, которые могли бы предложить других кандидатов на рассмотрение Комиссии". В действительности спорный вопрос между нами заключается в том, имеет или не имеет право Варшавское Правительство налагать вето на отдельные кандидатуры для участия в совещании. По нашему мнению, такого толкования нельзя найти в крымском решении. Нам кажется, что Вы возвращаетесь к первоначальной позиции, занятой советской делегацией в Крыму, которая впоследствии была видоизменена в соглашении. Будем твердо иметь в виду, что мы сейчас говорим лишь о группе поляков, которые должны быть приглашены в Москву для совещания.
Вы упоминаете о желательности приглашения восьми поляков (пяти из Польши и трех из Лондона) для участия в этих первых совещаниях, и в Вашем письме к Премьер-Министру Вы указываете, что Миколайчик может быть приемлемым в случае, если он сделает заявление о поддержке крымских решений. Поэтому мы представляем Вашему вниманию следующие предложения для того, чтобы предотвратить крушение, со всеми неисчислимыми последствиями, наших усилий разрешить польский вопрос. Мы надеемся, что Вы обратите на них самое пристальное и серьезное внимание.
1. Поручить нашим представителям в Комиссии немедленно послать приглашения приехать в Москву на совещание следующим польским деятелям: Беруту, Осубка-Моравскому, Роля-Жимерскому, епископу Сапеге, одному лидеру представительной польской политической партии, не связанному с теперешним Варшавским Правительством (в случае, если следующие лица приемлемы для Вас, они будут приемлемы и для нас: Витое, Жулавский, Хацынский, Ясюкович), а из Лондона - Миколайчику, Грабскому и Станчику.
2. Как только приглашения прибыть на совещание будут посланы Комиссией, представители Варшавского Правительства могут прибыть первыми, если это будет желательным.
3. Договориться, что эти польские деятели, вызванные на совещание, могут предложить Комиссии имена определенного количества других польских деятелей как из Польши, так и из-за границы, которые могут быть введены в состав совещания с тем, чтобы все главные польские группы были представлены при обсуждении.
4. Мы не считаем, что мы можем согласиться на любую формулу для определения состава нового Правительства Национального Единства до совещания с польскими деятелями, и мы ни в коем случае не считаем югославский прецедент⁹³ применимым к Польше.
Мы просим Вас тщательно прочитать еще раз американское и британское послания от 1 апреля, поскольку они излагают более глубокие соображения, которые мы все еще имеем в виду и которых мы должны придерживаться.

Получено 20 апреля 1945 года.

 

Мои соотечественники вместе со мной искренне благодарят Вас за Ваше послание с выражением соболезнования, которое является для нас источником большого утешения в связи с нашей потерей. Я убежден, что жертва, принесенная Президентом Рузвельтом делу свободы, послужит укреплению решимости всех народов добиться того, чтобы цель, к которой он так неотступно стремился, не оказалась недостигнутой.

Получено 21 апреля 1945 года.

Что касается приготовлений к объявлению о встрече наших армий в Германии, то я прослежу за тем, чтобы генералу Эйзенхауэру были даны инструкции сообщить как можно скорее Советскому, Британскому и Американскому Правительствам о дне встречи советско-англо-американских армий в Германии для объявления об этом Главами трех Правительств.
Для того чтобы сообщение могло быть сделано одновременно в трех столицах, я хочу предложить, чтобы час объявления, предложенный Эйзенхауэром, был бы двенадцатью часами дня по вашингтонскому времени, и я буду рад, если Вы согласитесь на это предложение.
Аналогичное послание направляется Черчиллю.

 

Ваше послание относительно объявления о встрече наших армий в Германии получил 21 апреля.
У меня нет возражений против Вашего предложения принять час объявления, указанный ген. Эйзенхауэром, т. е. двенадцать часов дня по вашингтонскому времени.
Аналогичное послание я направляю г-ну Черчиллю.

23 апреля 1945 года.

 

В Ялте было достигнуто соглашение, в котором от Правительства Соединенных Штатов участвовал Президент Рузвельт, о реорганизации Временного Правительства, действующего ныне в Варшаве, с тем чтобы образовать новое Правительство Национального Единства в Польше посредством предварительной консультации между представителями Временного Польского Правительства в Варшаве и другими польскими демократическими деятелями из Польши и из-за границы.
По мнению Правительства Соединенных Штатов, крымское решение о Польше может быть выполнено лишь в том случае, если в Москву для консультации будет приглашена группа подлинно представительных демократических польских деятелей. Правительство Соединенных Штатов не может быть причастно к какой-либо консультации с польскими деятелями, которая не приведет к созданию нового Временного Правительства Национального Единства, подлинно представляющего демократические элементы польского народа. Правительство Соединенных Штатов и Британское Правительство в своем совместном послании, переданном Маршалу Сталину 18 апреля, пошли настолько далеко, насколько они могли, чтобы решить вопрос и выполнить крымские решения.
Правительство Соединенных Штатов убедительно просит о том, чтобы Советское Правительство приняло предложения, изложенные в совместном послании Президента и Премьер-Министра Маршалу Сталину, и чтобы г-н Молотов продолжил на этой основе переговоры с Государственным Секретарем и г-ном Иденом в Сан-Франциско.
Советское Правительство должно понять, что если дело с осуществлением крымского решения о Польше теперь не двинется вперед, то это серьезно подорвет веру в единство трех Правительств и в их решимость продолжать сотрудничество в будущем, как они это делали в прошлом.

23 апреля 1945 года⁹⁴.

 

Ваше совместное с Премьером г-ном Черчиллем послание от 18 апреля и послание, переданное мне через В. М. Молотова, 24 апреля получил.
1. Из этих посланий видно, что Вы продолжаете рассматривать Временное Польское Правительство не как ядро будущего Польского Правительства Национального Единства, а просто как одну из групп, равноценную любой другой группе поляков. Такое понимание положения Временного Польского Правительства и такое отношение к нему трудно согласовать с решением Крымской конференции о Польше. На Крымской конференции, мы все трое, включая и Президента Рузвельта, исходили из того, что Временное Польское Правительство, как действующее ныне в Польше и пользующееся доверием и поддержкой большинства польского народа, должно быть ядром, т. е. главной частью, нового, реорганизованного Правительства Национального Единства.
Вы, видимо, не согласны с таким пониманием вопроса. Отклоняя югославский пример ⁹³ как образец для Польши, Вы тем самым подтверждаете, что Временное Польское Правительство не может быть рассматриваемо как основа и ядро будущего Правительства Национального Единства.
2. Следует также учесть и то обстоятельство, что Польша граничит с Советским Союзом, чего нельзя сказать о Великобритании и США.
Вопрос о Польше является для безопасности Советского Союза таким же, каким для безопасности Великобритании является вопрос о Бельгии и Греции.
Вы, видимо, не согласны с тем, что Советский Союз имеет право добиваться того, чтобы в Польше существовало дружественное Советскому Союзу Правительство, и что Советское Правительство не может согласиться на существование в Польше враждебного ему Правительства. К этому обязывает, кроме всего прочего, та обильная кровь советских людей, которая пролита на полях Польши во имя освобождения Польши. Я не знаю, создано ли в Греции действительно представительное Правительство и действительно ли является демократическим Правительство в Бельгии, Советский Союз не спрашивали, когда там создавались эти правительства. Советское Правительство и не претендовало на то, чтобы вмешиваться в эти дела, так как оно понимает все значение Бельгии и Греции для безопасности Великобритании.
Непонятно, почему при обсуждении вопроса о Польше не хотят учитывать интересы Советского Союза с точки зрения его безопасности.
3. Надо признать необычными условия, когда два Правительства - Соединенные Штаты и Великобритания - заранее сговариваются по вопросу о Польше, где СССР прежде всего и больше всего заинтересован, и ставят представителей СССР в невыносимое положение, пытаясь диктовать ему свои требования.
Должен констатировать, что подобная обстановка не может благоприятствовать согласованному решению вопроса о Польше.
4. Я готов выполнить Вашу просьбу и сделать все возможное, чтобы достигнуть согласованного решения. Но Вы требуете от меня слишком многого. Попросту говоря, Вы требуете, чтобы я отрешился от интересов безопасности Советского Союза, но я не молу пойти против своей страны.
По-моему, есть один выход из создавшегося положения: признать югославский пример как образец для Польши. Я думаю, что это могло бы позволить прийти к согласованному решению.

24 апреля 1945 года.

Получено 25 апреля 1945 года.

Подтверждаю с благодарностью получение Вашего послания от 23 апреля.
Ниже следует текст заявления, которое я предлагаю опубликовать в день и час, указанные генералом Эйзенхауэром:
"Англо-американские армии под командованием генерала Эйзенхауэра встретились с советскими войсками там, где они предполагали встретиться,- в сердце нацистской Германии. Силы врага разрезаны на две части. Это еще не час окончательной победы в Европе, но этот час приближается, час, ради на ступления которого так долго трудились и о чем молились весь американский народ, все британские народы и весь советский народ. Соединение нашего оружия в сердце Германии имеет для всего мира значение, которое не останется не замеченным им. Оно означает, во-первых, что последняя слабая, отчаянная надежда Гитлера и его разбойничьего правительства уничтожена. Общий фронт и общее дело держав, являющихся союзниками в этой войне против тирании и бесчеловечности, были продемонстрированы в их действиях, как они уже давно были продемонстрированы в их решимости. Ничто не может разделить наши закаленные армии или ослабить их общее стремление победоносно идти вперед к осуществлению их целей, к окончательному торжеству союзников в Германии. Во-вторых, соединение наших сил в этот момент показывает нам самим и всему миру, что сотрудничество наших народов в деле мира и свободы является эффективным сотрудничеством, которое может успешно преодолеть величайшие трудности самой крупной во всей военной истории кампании. Народы, которые могут вместе разрабатывать планы и вместе сражаться плечом к плечу перед лицом таких препятствий, как расстояния, языковые различия и трудности коммуникаций, какие преодолели мы, могут вместе жить и могут сотрудничать в общем деле организации мира во всем мире.
Наконец, это великое торжество союзного оружия и союзной стратегии является таким воздаянием Франклину Рузвельту за мужество и решимость, которое нельзя выразить словами и которого можно было достичь только настойчивостью и мужеством сражающихся солдат и моряков союзных наций. Но, до тех пор пока наши враги окончательно не разбиты в Европе и на Тихом океане, в тылу не должны быть ослаблены усилия, направленные на поддержку наших героических солдат и моряков, так как мы все знаем, что на боевых фронтах не будет передышки".

Получено 26 апреля 1945 года.

1. Посланник Соединенных Штатов в Швеции информировал меня, что Гиммлер, выступая от имени Германского Правительства в отсутствие Гитлера, который, как утверждается, болен, обратился к Шведскому Правительству с предложением о капитуляции всех германских вооруженных сил на западном фронте, включая Норвегию, Данию и Голландию.
2. Придерживаясь нашего соглашения с Британским и Советским Правительствами, Правительство Соединенных Штатов полагает, что единственными приемлемыми условиями капитуляции является безоговорочная капитуляция на всех фронтах перед Советским Союзом, Великобританией и Соединенными Штатами.
3. Если немцы принимают условия вышеприведенного 2-го пункта, то они должны немедленно сдаться на всех фронтах местным командирам на поле боя.
4. Если Вы согласны с вышеуказанными 2-м и 3-м пунктами, я дам указания моему Посланнику в Швеции соответственно информировать агента Гиммлера.
Аналогичное послание направляется Премьер-Министру Черчиллю.

 

Получил Ваше послание от 26 апреля. Благодарю Вас за Ваше сообщение о намерении Гиммлера капитулировать на западном фронте. Считаю Ваш предполагаемый ответ Гиммлеру в духе безоговорочной капитуляции на всех фронтах, в том числе и на советском фронте совершенно правильным. Прошу Вас действовать в духе Вашего предложения, а мы, русские, обязуемся продолжать свои атаки против немцев.
Сообщаю к Вашему сведению, что аналогичный ответ я дал Премьеру Черчиллю, который также обратился ко мне по тому же вопросу.

26 апреля 1945 года.

Получено 27 апреля 1945 года.

Сегодня я послал г-ну Джонсону в Стокгольм следующую телеграмму:
"В связи с Вашим сообщением, отправленным 25 апреля в 3 часа утра, информируйте агента Гитлера, что единственны ми приемлемыми условиями капитуляции Германии является безоговорочная капитуляция перед Советским Правительством, Великобританией и Соединенными Штатами на всех фронтах.
Если условия капитуляции, указанные выше, принимаются, германские вооруженные силы должны немедленно сдаться на всех фронтах местным командирам на поле боя.
На всех театрах, где сопротивление продолжается, наступление союзников будет энергично проводиться до тех пор, пока не будет достигнута полная победа".

 

Ваше послание, содержащее сообщение о данных Вами указаниях г-ну Джонсону, получил 27 апреля. Благодарю Вас за это сообщение.
Принятые Вами и г-ном Черчиллем решения добиваться безоговорочной капитуляции немецких вооруженных сил, по-моему,- единственно правильный ответ на предложения немцев.

28 апреля 1945 года.

Получено 28 апреля 1945 года.

Я получил от Премьер-Министра Черчилля послание от 27 апреля, адресованное Вам и мне, относительно надлежащей процедуры занятия нашими вооруженными силами зон, которые они будут оккупировать в Германии и Австрии.
Я полностью согласен с вышеупомянутым посланием, адресованным нам обоим Премьер-Министром Черчиллем, и я сообщу Премьер-Министру о моем согласии с таковым.

Получено 30 апреля 1945 года.

Ниже следует текст послания, которое я направил Премьер-министру Черчиллю:
"В связи с NAF 934 ⁹⁵ маршала Александера я предлагаю, чтобы извещение о местной капитуляции германских армий в Италии перед объединенными англо-американскими вооруженными силами было сделано Александером в то время, которое, по его мнению, удобно и целесообразно, и чтобы первое извещение не было сделано где-либо в другом месте.
Если Вы согласны, пожалуйста, дайте соответствующие указания Александеру.

 

Ваше послание, в котором Вы выражаете свое согласие с посланием Премьер-Министра г-на У. Черчилля по вопросу о процедуре оккупации Германии и Австрии⁹⁶, получил 28 апреля.
Должен сказать, что Советским Главнокомандованием дано указание, чтобы при встрече советских войск с союзными войсками Советское Командование немедленно устанавливало связь с Командованием американских или английских войск и чтобы они по договоренности между собою: 1) определяли временную тактическую разграничительную линию и 2) принимали меры к подавлению в пределах своей временной разграничительной линии любого сопротивления немецких войск.

2 мая 1945 года.

 

Благодарю Вас за сообщение мне текста послания, направленного Вами Премьер-Министру г-ну У. Черчиллю в связи с вопросом капитуляции немцев в Италии. У меня нет возражений против предложенного Вами порядка опубликования фельдмаршалом Александером извещения об этой капитуляции.

2 мая 1945 года.

Отправлено 4 мая 1945 года.

Ввиду того что Вы интересуетесь польским вопросом и, должно быть, знакомы с посланием г-на Черчилля на мое имя по польскому вопросу от 28 апреля, я считаю не лишним направить Вам полный текст моего ответа г-ну Черчиллю, посланный ему 4 мая.

Ваше послание от 28 апреля по польскому вопросу получил.
Должен сказать, что я не могу согласиться с Вашими доводами, которые Вы приводите в обоснование своей позиции.
1. Предложение признать югославский пример⁹³ за образец для Польши Вы склонны рассматривать как отказ от согласоваеной между нами процедуры создания Польского Правительства Национального Единства. С этим нельзя согласиться. Югославский пример, по-моему, важен раньше всего тем, что он показывает путь наиболее целесообразного и практического решения вопроса об образовании нового Объединенного Правительства, когда в качестве базы для этого берется правительственный орган, осуществляющий в стране государственную власть.
Вполне понятно, что без того, чтобы действующее ныне в Польше Временное Правительство, опирающееся на поддержку и доверие большинства польского народа, было принято за основу будущего Правительства Национального Единства, нет возможности рассчитывать на успешное решение задачи, поставленной перед нами Крымской конференцией.
2. Я не вижу возможности присоединиться к Вашим соображениям относительно Греции в той части, где Вы предлагаете установить контроль трех держав над выборами. Такой контроль в отношении народа союзного государства нельзя было бы рассматривать иначе, как оскорбление этого народа и грубое вмешательство в его внутреннюю жизнь. Такой контроль является излишним в отношении бывших государств-сателлитов, объявивших потом войну Германии и ставших на сторону союзников, как это доказал опыт проведения выборов, например, в Финляндии, где выборы прошли без постороннего вмешательства и дали положительные результаты.
Ваши замечания о Бельгии и Польше, как театрах войны и коридорах коммуникаций, совершенно справедливы. Что касается Польши, то эта ее особенность, как соседнего Советскому Союзу государства, и требует, чтобы будущее Польское Правительство на деле стремилось к дружественным отношениям между Польшей и СССР, что в интересах также и всех других свободолюбивых народов. Это обстоятельство также говорит в пользу югославского примера. Объединенные нации заинтересованы в прочной и постоянной дружбе СССР и Польши. Мы не можем поэтому удовлетвориться тем, чтобы к делу образования будущего Польского Правительства были привлечены люди, которые, по Вашим словам, "не являются решительно настроенными против русских", или чтобы от такого участия были устранены лишь те, которые, по Вашему мнению, являются "лицами крайне недружелюбными по отношению к России". Оба эти критерия нас не могут удовлетворить. Мы o настаиваем и будем настаивать на том, чтобы к консультации об образовании будущего Польского Правительства были привлечены лишь те, кто на деле доказал свое дружественное отношение к Советскому Союзу, кто честно и искренне готов сотрудничать с Советским государством.
3. Я должен особо остановиться на пункте 11 Вашего послания, где говорится о трудностях, возникающих в результате слухов об аресте 15 поляков, о депортациях и т. д.
Могу сообщить Вам по этому поводу, что упоминаемая Вами группа поляков состоит не из 15, а из 16 человек. Эту группу возглавляет известный польский генерал Окулицкий. Об этом польском генерале, который также "исчез" вместе с 15 другими "исчезнувшими" поляками, английская информация намеренно умалчивает, ввиду его особенной одиозности. Но мы не намерены умалчивать об этом. Эта группа в 16 человек во главе с генералом Окулицким арестована военными властями советского фронта и находится под следствием в Москве. Группа генерала Окулицкого и прежде всего сам генерал Окулицкий обвиняются в подготовке и совершении диверсионных актов в тылу Красной Армии, жертвой которых оказалось свыше ста бойцов и офицеров Красной Армии, а также обвиняются и содержании нелегальных радиопередаточных станций в тылу наших войск, что запрещено законом. Все они или часть из них, в зависимости от результатов следствия, будут преданы суду. Так приходится Красной Армии защищать свои части и смой тыл от диверсантов и нарушителей порядка.
Английская информация распространяет слухи об убийствах или расстреле поляков в Седлеце. Это сообщение английской информации выдумано от начала до конца и, видимо, подброшено ей агентами Арцишевского.
4. Как видно из Вашего послания, Вы не согласны считаться с Временным Польским Правительством, как с основой будущего Правительства Национального Единства, и не согласны отвести ему в этом Правительстве то место, которое оно должно занять по праву. Должен откровенно сказать, что подобная позиция исключает возможность согласованного решения по польскому вопросу.

4 мая 1945 года.

Получено 5 мая 1945 года.

Приняты меры к тому, чтобы генерал Эйзенхауэр уведомил пас заблаговременно о том, когда он намерен официально объявить о Дне Победы в Европе, с тем чтобы мы смогли координировать наши заявления с объявлением генерала Эйзенхауэра. По получении от него уведомления я немедленно извещу Вас, чтобы мы могли сделать одновременные заявления. Ведь Вы согласны с тем, что весьма важно, чтобы Ваше, Черчилля и мое заявления были сделаны в одно и то же время.
Аналогичное послание направляется Черчиллю.

Получено 5 мая 1945 года.

В ответ на Ваше послание от 24 апреля по польскому вопросу я хотел бы сказать следующее.
Я получил от Премьер-Министра Черчилля копию его послания на Ваше имя от 28 апреля. Поскольку Вы хорошо знакомы с позицией Правительства Соединенных Штатов из посланий, которые Вы получили от Президента Рузвельта и от меня, мне едва ли необходимо говорить Вам о том, что я согласен со взглядами в отношении реорганизации Польского Правительства, изложенными в послании г-на Черчилля от 28 апреля. Правительство Соединенных Штатов до сих пор считает, что крымские решения составляют справедливую основу урегулирования польского вопроса и должны быть выполнены в настоящее время.
Три министра иностранных дел на своих совещаниях по польскому вопросу еще не смогли выработать удовлетворительную формулу. Я считаю чрезвычайно важным, чтобы удовлетворительное решение этой проблемы было найдено в наикратчайший срок.
Я должен сказать Вам, что любое предложение в отношении того, чтобы представители теперешнего Варшавского Временного Правительства были приглашены в Сан-Франциско⁹⁷ с оговорками или без каких-либо оговорок, совершенно неприемлемо для Правительства Соединенных Штатов. Для Соединенных Штатов согласие на такое приглашение означало бы признание настоящего Варшавского Временного Правительства как представительного правительства Польши. Это было бы равносильно отказу от соглашения, достигнутого в Крыму.

 

Ваше послание относительно объявления о Дне Победы в Европе получил 5 мая.
Согласен с Вашим предложением, чтобы мы трое - Вы, г-н Черчилль и я - сделали одновременно соответствующие за явления. Г-н Черчилль предлагает установить это время - три часа после полудня по британскому летнему времени, что соответствует четырем часам после полудня московского времени и девяти часам утра по вашингтонскому времени. Я уведомил г-на Черчилля, что это время для СССР удобно.

6 мая 1945 года.

Получено 7 мая 1945 года.

Нижеследующее относится к сегодняшней телеграмме генерала Эйзенхауэра, касающейся времени объявления о капитуляции. Полагая, что это Вас устраивает, я объявлю о капитуляции, как рекомендуется Эйзенхауэром, в 9 часов утра по вашингтонскому времени во вторник 8 мая.
Это очень важное событие для Объединенных Наций и для всего мира.
Аналогичное послание направляется Премьер-Министру Черчиллю.

 

Ваше послание от 7 мая относительно объявления о капитуляции Германии получил.
У Верховного Командования Красной Армии нет уверенности, что приказ германского командования о безоговорочной капитуляции будет выполнен немецкими войсками на восточном фронте. Поэтому мы опасаемся, что, в случае объявления сегодня Правительством СССР о капитуляции Германии, мы окажемся в неловком положении и введем в заблуждение общественное мнение Советского Союза. Надо иметь в виду, что сопротивление немецких войск на восточном фронте не ослабевает, а, судя по радиоперехватам, значительная группа немец ких войск прямо заявляет о намерении продолжать сопротивление и не подчиняться приказу Деница о капитуляции.
Поэтому Командование советских войск хотело бы выждать до момента, когда войдет в силу капитуляция немецких войск, и, таким образом, отложить объявление Правительств о капитуляции немцев на 9 мая, в 7 часов вечера по московскому времени ⁹⁸.

7 мая 1945 года.

Получено 8 мая 1945 года.

Теперь, когда советско-англо-американские войска принудили армии фашистских агрессоров к безоговорочной капитуляции, я хочу передать Вам и через Вас Вашим героическим армиям горячие поздравления нашего народа и его Правительства. Мы высоко ценим великолепный вклад, внесенный могучим Советским Союзом в дело цивилизации и свободы.
Вы продемонстрировали способность свободолюбивого и в высшей степени храброго народа сокрушить злые силы варварства, как бы мощны они ни были; По случаю нашей общей победы мы приветствуем народ и армии Советского Союза и их превосходное руководство.
Я буду рад, если Вы пожелаете передать эти чувства соответствующим Вашим командующим на поле боя.

 

Сердечно благодарю Вас за дружественные поздравления по случаю безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии. Народы Советского Союза высоко ценят участие дружественного американского народа в нынешней освободительной войне. Совместная борьба советских, американских и британских армий против немецких захватчиков, завершившаяся их полным разгромом и поражением, войдет в историю как образец боевого содружества наших народов.
От имени советского народа и Советского Правительства прошу передать американскому народу и доблестной американской армии горячий привет и поздравления с великой победой.

9 мая 1945 года.

 

Ваше послание от 5 мая по польскому вопросу получил.
Накануне я направил Вам текст моего ответа г-ну Черчиллю на его послание от 28 апреля по этому же вопросу. Этот текст, надеюсь, Вы теперь получили.
Поэтому мне кажется, что нет необходимости вновь останавливаться на этом вопросе. Считаю нужным добавить лишь следующее.
Как мне кажется, Вы не согласны считаться с Временным Польским Правительством как основой будущего Правительства Национального Единства и не согласны е тем, чтобы Временное Польское Правительство заняло в этом Правительстве место, которое ему принадлежит по праву. Должен сказать, что такая позиция не дает возможности достигнуть согласованного решения по польскому вопросу.

10 мая 1945 года.

Получено 17 мая 1945 года.

13 апреля Вы сделали Послу Гаррнману хорошее предложение о том, чтобы американские и союзные представители направились в Вену для изучения зон оккупации Вены, чтобы можно было достичь окончательного соглашения по вопросу об оккупации Австрии, находящемуся в настоящее время на рассмотрении в Европейской Консультативной Комиссии. Я не могу понять, почему советские власти вопреки Вашему предложению отказываются теперь разрешить таким представителям посетить Вену.
Рассмотрение и обсуждение на месте этого вопроса военными органами, которые впоследствии будут нести ответственность за бесперебойную работу межсоюзнической администрации Австрии, в большой степени способствовали бы разумному определению зон в Вене. Советский представитель в Европейской Консультативной Комиссии недавно, например, предложил, чтобы нужды американских вооруженных сил в области авиасвязи были удовлетворены путем передачи в ведение американской администрации аэропорта в Туллине, в 20 километрах к северо-западу от Вены, вместо аэропорта в самой Вене. Однако ни он, ни мы не знаем точных размеров и состояния этого аэропорта, и если мы должны будем рассмотреть его предложение надлежащим образом, то нам будет необходимо получить разрешение осмотреть этот аэропорт.
Ввиду того что район, который должен будет подвергнуться разграничению, больше не занят противником, осмотр его представляется вполне обоснованным делом, как это Вы и предложили, в целях ускорения достижения окончательного соглашения в Европейской Консультативной Комиссии. Американское общественное мнение не поняло бы, почему советские органы все еще отказываются дать на это разрешение, несмотря на Ваше первоначальное предложение.
В связи с этим я надеюсь, что Вы сами сообщите мне, дадите ли Вы маршалу Толбухину указания, необходимые для ускорения осмотра союзными представителями тех районов Вены, о которых ныне идут переговоры в Европейской Консультативной Комиссии.

 

Ваше послание от 17 мая относительно поездки американских и союзных военных представителей в Вену получил. Действительно, мною было дано принципиальное согласие на приезд в Вену указанных представителей, но, разумеется, имелось в виду, что к моменту приезда туда указанных представителей будет достигнута необходимая договоренность по вопросу о зонах оккупации Австрии и сами зоны будут определены Европейской Консультативной Комиссией. Как это было установлено между г-ном Черчиллем, Президентом Рузвельтом и мною, по добные вопросы относятся целиком к компетенции Европейской Консультативной Комиссии. Такой точки зрения я придерживаюсь и в настоящее время. Поэтому нельзя было бы согласиться на перенесение вопроса о зонах оккупации и других вопросов, касающихся положения в Австрии, на рассмотрение в Вену.
Я не возражаю, однако, против поездки американских и союзных представителей в Вену для ознакомления на месте с положением города и для подготовки предложений о зонах оккупации в Вене. В соответствии с этим маршалу Толбухину будут даны необходимые указания. При этом имеется в виду, что американские военные представители могли бы прибыть в Вену в конце мая или в начале июня, когда в Вену вернется маршал Толбухин, находящийся в настоящее время на пути в Москву.

18 мая 1945 года.

Получено 20 мая 1945 года.

Я уверен, что Вы, так же как и я, понимаете, насколько трудно решать сложные и важные вопросы, которые встают перед нами в результате обмена посланиями. Поэтому, пока не представится возможность для нашей встречи, я посылаю в Москву г-на Гарри Гопкинса о Послом Гарриманом, с тем чтобы они могли обсудить эти вопросы лично с Вами. После своих бесед г-н Гопкинc немедленно возвратится в Вашингтон для личного доклада мне. Г-н Гопкинс и Посол Гарриман рассчитывают прибыть в Москву около 26 мая. Я был бы признателен, если бы Вы сообщили мне, устраивает ли Вас это время.

 

Получил Ваше послание относительно приезда г-на Гопкинса и Посла Гарримана к 26 мая в Москву. Принимаю с готовностью Ваше предложение о встрече с г-ном Гопкинсом и Послом Гарриманом. Дата 26 мая меня вполне устраивает.

20 мая 1945 года.

Получено 21 мая 1945 года.

Я получил Ваше послание от 18 мая по вопросу о направлении союзных представителей в Вену, с тем чтобы они ознакомились с положением там, а также в целях подготовки предложений относительно зон оккупации. Я уведомил наших представителей о предложенных Вами сроках.

 

Получено 21 мая 1945 года.

Я информировал Вас через Посольство в Москве о позиции Соединенных Штатов в отношении временного управления провинцией Венеция-Джулия. В частности, Вашему Правительству были предоставлены копии недавних американской и британской нот маршалу Тито, в которых в соответствии с ранее достигнутой договоренностью между маршалом Александером и маршалом Тито в феврале этого года предлагалось, чтобы Верховный Союзный Командующий в целях устранения влияния того или иного претендента на какое-либо окончательное решение вопроса об этой территории осуществлял управление в районе, включающем Триест, Монфальконе, Горицию и Пулу.
В настоящее время мы получили ответ от маршала Тито. Этот ответ совершенно неудовлетворителен, так как в нем сообщается, что его правительство не готово "отказаться от права югославской армии, удерживающей территорию до реки Изонцо". Что касается управления территорией, то он предлагает решение, которое никак не согласуется с изложенными нами принципами. Между тем проблема пребывания вооруженных сил маршала Александера и маршала Тито в районах оккупации, которые не были определены, и вытекающий отсюда двойственный характер контроля чреваты опасностью. Вы, вероятно, знаете из сообщения, сделанного Послом Гарриманом г-ну Молотову в марте, а также из нашего заявления, опубликованного недавно, и сообщения, сделанного маршалу Тито, что мы не можем рассматривать это просто как пограничный спор между Югославией и Италией, а должны смотреть па это, как на принципиальный вопрос, который касается мирного урегулирования территориальных споров и основ прочного мира в Европе. Ни теперь, ни в будущем мы не предпримем и не допустим в отношении этой территории никаких действий, которые не будут полностью учитывать законные претензии Югославии и вклад, внесенный югославскими вооруженными силами в дело победы над Германией, за которую мы все так дорого заплатили. Однако мы не можем пойти на какое-либо отступление от принципов организованного и быстрого решения вопроса, и маршал Тито ставится об этом в известность.
Вы согласитесь, я уверен, что мы должны твердо придерживаться этого принципа, причем я надеюсь, что мы можем также рассчитывать на Ваше влияние в смысле содействия временному урегулированию, изложенному в нашей недавней ноте маршалу Тито. Как только власть фельдмаршала Александера будет распространена на район Венеции-Джулии, указанный в нашей ноте, и как только таким образом там будет восстановлено спокойствие, мы смогли бы продолжить работу над дальнейшим решением проблемы в духе соглашений, достигнутых в Ялте.

 

Ваше послание по вопросу о районе Истрии - Триеста получил 21 мая. Несколько ранее я также получил от Вас через г-на Кеннана текст сообщения, переданного Американским Послом в Белграде Югославскому Правительству по этому же вопросу⁹⁹. Благодарю Вас за эту информацию.
Что же касается существа вопроса, то я должен сказать следующее.
Мне представляется вполне правильным Ваше мнение, что данный вопрос является принципиальным и что в отношении территории Истрии - Триеста не должно быть допущено каких-либо действий, которые не будут полностью учитывать законные претензии Югославии и вклад, внесенный югославскими вооруженными силами в общее дело союзников в борьбе против гитлеровской Германии. Само собой разумеется, что будущее этой территории, большинство населения которой является югославским, должно быть определено при мирном урегулировании. Однако в настоящее время дело идет о временной военной оккупации этой территории. В этом отношении необходимо, по моему мнению, считаться с тем фактом, что именно союзные югославские войска изгнали немецких захватчиков с территории Истрии - Триеста, оказав тем самым важную услугу общему делу союзников. Уже в силу этого обстоятельства было бы несправедливым и явилось бы незаслуженной обидой для югославской армии и югославского народа отказывать Югославии в праве на оккупацию территории, отвоеванной от врага, после того, как югославский народ принес столько жертв в борьбе за национальные права Югославии и за общее дело Объединенных Наций.
Мне представляется правильным такое решение данного вопроса, при котором в районе Истрии-Триеста оставались бы на месте югославские войска и действующая сейчас в этом районе югославская администрация. Одновременно в этом районе был бы установлен контроль Союзного Верховного Командующего и была бы определена демаркационная линия по взаимному соглашению между фельдмаршалом Александером и маршалом Тито. При принятии этих предложений вопрос об администрации в районе Истрии - Триеста также получил бы правильное разрешение.
Поскольку югославское население составляет большинство на этой территории и еще в период немецкой оккупации здесь стала создаваться местная югославская администрация, пользующаяся в настоящее время доверием местного населения, следовало бы считаться с создавшимся положением. Подчинением имеющейся уже югославской гражданской администрации в этом районе югославскому военному командованию вопрос об административном управлении этой территории был бы урегулирован должным образом.
Я хотел бы надеяться, что недоразумения относительно положения области Истрии - Триеста, возникшие между Правительствами США и Великобритании, с одной стороны, и Югославским Правительством - с другой, будут устранены и весь вопрос будет благополучно разрешен.

22 мая 1945 года.

Получено 23 мая 1945 года.

Ваша телеграмма по вопросу о поездке г-на Гопкинса получена, и она весьма обрадовала меня. Я думаю, что будет благоразумнее, если я сделаю публичное заявление о его предполагаемой поездке в Москву после его отъезда из Соединенных Штатов, чем допустить риск того, что о поездке просочатся сведения и она станет предметом различных предположении в прессе. Г-н Гопкинс рассчитывает вылететь завтра утром, 23 мая, и позднее в этот же день я намерен объявить представителям прессы, что он направляется в Москву вместе с Послом Гарриманом для бесед с Вами по вопросам, которые теперь обсуждаются между нашими Правительствами.

 

По данным советского военного и морского командования, Германия сдала на основе акта капитуляции весь свой военный и торговый флот англичанам и американцам. Должен сообщить, что советским вооруженным силам германцы отказались сдать хотя бы один военный или торговый корабль, направив весь свой флот на сдачу англо-американским вооруженным силам.
При таком положении естественно встает вопрос о выделении Советскому Союзу его доли военных и торговых судов Германии по примеру того, как это имело место в свое время в отношении Италии. Советское Правительство считает, что оно может с полным основанием и по справедливости рассчитывать минимум на одну треть военного и торгового флота Германии. Я считаю также необходимым, чтобы представителям военно-морских сил СССР была обеспечена возможность ознакомиться со всеми материалами о сдаче военного и торгового флота Германии, а также с фактическим состоянием сдавшегося флота.
Со своей стороны, советское военно-морское командование назначает для этого дела адмирала Левченко с группой помощников.
Такое же послание я направляю Премьер-Министру Черчиллю.

23 мая 1945 года.

Получено 25 мая 1945 года.

Я получил Ваше послание от 22 мая по вопросу Истрии - Триеста и хочу поблагодарить Вас за изложение Вашего мнения по этому делу.

 

Прошло более 8 месяцев с того времени, когда Румыния и Болгария разорвали с гитлеровской Германией, заключили с союзными государствами перемирие и включились в войну на стороне союзников против Германии, выделив для этого свои вооруженные силы. Этим они внесли свой вклад в дело разгрома гитлеризма и в победоносное завершение войны в Европе. Правительства Болгарии и Румынии за это время на деле доказали свою готовность сотрудничать с Объединенными Нациями. Советское Правительство считает в связи с этим правильным и своевременным теперь же восстановить с Румынией и Болгарией дипломатические отношения и обменяться с этими странами посланниками.
Одновременно Советское Правительство считает целесообразным восстановить дипломатические отношения также с Финляндией, выполняющей условия соглашения о перемирии и вставшей на путь укрепления демократических начал. Мне представляется возможным через некоторое время принять такое же решение и в отношении Венгрии. Аналогичное послание я одновременно направляю г-ну У. Черчиллю.

27 мая 1945 года.

Получено 30 мая 1945 года.

Благодарю за предложение, содержащееся в Вашем послании от 23 мая относительно капитулировавших германских судов.
Мне кажется, что этот вопрос является подходящей темой для переговоров между нами тремя во время предстоящей встречи, где, я уверен, можно будет достичь решения, полностью приемлемого для всех нас.
Что касается наличных сведений о капитуляции военно-морского флота Германии, то, как мне известно, наши соответствующие командующие в отдельных районах рассматривают вопрос об изучении германских архивов.

 

О Вашем предложении насчет встречи трех г-н Гопкинс передал мне сегодня. Я не возражаю против предложенной Вами даты встречи трех- 15 июля.

30 мая 1945 года.

Получено 31 мая 1945 года.

Я получил Ваше послание 23 мая, и я рад, что Вы разделяете мою уверенность в том, что будущее территории Венеции-Джулии должно быть определено во время мирного урегулирования. Только лишь придерживаясь этих принципов, принимающих во внимание законные стремления заинтересованных народов, мы можем гарантировать мирное и спокойное развитие событий в будущем.
После того как я отправил Вам 20 мая свое послание, маршал Тито уведомил Правительство Соединенных Штатов и Британское Правительство о том, что он согласен на учреждение союзного военного управления под руководством Союзного Верховного Командования на Средиземном море. Для того чтобы Союзный Командующий мог выполнить те обязанности, которые мы на него возложили в этом отношении, он должен располагать соответствующей властью, чтобы иметь возможность выполнять эту задачу и защищать интересы всех заинтересованных сторон. Поэтому мы должны предоставить ему право определять методы осуществления гражданского управления, а также устанавливать численность югославских войск под своим командованием, которые могут находиться в этом районе. Он готов использовать югославскую гражданскую администрацию, которая, по его мнению, работает удовлетворительно, но, особенно в центрах, в которых преобладает итальянское население, он должен располагать властью менять административный персонал по своему усмотрению.
Я уверен, что мы можем выработать решение в этом духе, и я даю Американскому Послу в Москве указания передать Вашему Правительству детали предложения, которое Британское и Американское Правительства делают маршалу Тито, с полной уверенностью, что мы можем прийти к удовлетворительному решению.

Получено 2 июня 1945 года.

Благодарю за Ваше послание от 30 мая относительно даты нашей предстоящей трехсторонней встречи.
Я уведомил Премьер-Министра Черчилля, что Вы и я согласны встретиться около 15 июля вблизи Берлина.

 

Ваше послание от 2 июня получил.
Я уже писал Вам, что согласен на 15 июля, как на вполне подходящую дату встречи трех.

3 июня 1945 года.

Получено 7 июня 1945 года.

Я тщательно продумал Ваше послание от 27 мая, в котором Вы предлагаете, чтобы наши правительства теперь же установили дипломатические отношения с Финляндией, Румынией и Болгарией и через некоторое время - с Венгрией.
Сделанное Вами предложение показывает, что Вы, так же как и я, считаете, что мы должны постараться по возможности сократить период режимов перемирия, а также быстро признать все усилия, которые будут приложены этими странами, нашими бывшими противниками, для того, чтобы приобщиться к демократическим принципам союзных наций. Поэтому я согласен с тем, чтобы в самое кратчайшее время были установлены нормальные отношения с этими странами.
В соответствии с этим я готов немедленно приступить к обмену дипломатическими представителями с Финляндией, так как финский народ своими выборами и другими политическими переменами продемонстрировал свою искреннюю преданность демократическим процедурам и принципам.
Однако я не обнаружил таких же ободряющих признаков в Венгрии, Румынии и Болгарии. Я встревожен тем, что в особенности в двух последних странах существуют режимы, которые не обеспечивают всем демократическим элементам народа права свободно высказывать свое мнение и которые по своей системе управления, по моему мнению, не представляют воли народа и не отвечают ей. Из письма Посла Гарримана от 14 марта¹⁰⁰ Вам уже известны причины того, почему Правительство Соединенных Штатов считает, что политическое положение в Румынии должно стать предметом консультации между тремя главными союзными правительствами. Вы также знаете об озабоченности в США по поводу намечаемой избирательной процедуры и по поводу некоторых других политических событий в Болгарии.
Я искренне надеюсь, что вскоре наступит время, когда я смогу аккредитовать официальных дипломатических представителей в этих странах. Я готов к тому, чтобы с этой целью мои представители в любое время встретились с советским и британским представителями для более эффективного согласования нашей политики и действий в этом районе. Я думаю, что это было бы конструктивным шагом к восстановлению с ними нормальных отношений мирного времени, как с независимыми государствами, готовыми принять на себя обязанности и воспользоваться преимуществами членов семьи народов.
Премьер-Министр Черчилль ставится в известность об этом послании.

 

Благодарю за Ваше второе послание по вопросу о районе Истрии - Триеста. Я ознакомился также с нотой г-на Гарримана, в которой изложены предложения Правительств США и Великобритании Правительству Югославии об урегулировании положения в этом районе ¹⁰¹.
Из Вашего сообщения можно понять, что достигнуто принципиальное соглашение между Правительствами США и Великобритании, с одной стороны, и Правительством Югославии, с другой стороны, по вопросу об учреждении на территории Триеста - Истрии Союзного Военного Управления под руководством Союзного Главнокомандующего на Средиземном море. Однако мне представляется, что для полного урегулирования вопроса о теперешнем положении в Триесте - Истрии должно быть также достигнуто соглашение с Югославским Правительством и по конкретным предложениям Правительств США и Великобритании.
Я надеюсь, что после того, как Правительство Югославии заявило о своем согласии на учреждение Союзного Военного Управления на территории Триеста-Истрии, не встретится препятствий к тому, чтобы югославские интересы были должным образом удовлетворены и чтобы весь вопрос о теперешнем напряженном положении в районе Триеста - Истрии был благополучно разрешен.

8 июня 1945 года.

 

Получил Ваше ответное послание по вопросу о восстановлении дипломатических отношений с Румынией, Болгарией, Финляндией и Венгрией.
Из Вашего послания видно, что Вы также считаете желательным установление нормальных отношений с упомянутыми странами в самое кратчайшее время. Однако я не вижу оснований отдавать в этом деле какое-либо предпочтение Финляндии, которая, в отличие от Румынии и Болгарии, не принимала участия на стороне союзников в войне против гитлеровской Германии своими вооруженными силами. Общественному мнению Советского Союза и всему советскому командному составу было бы непонятно, если бы Румыния и Болгария, вооруженные силы которых принимали активное участие в разгроме гитлеровской Германии, были бы поставлены в худшее положение по сравнению с Финляндией.
Что касается вопроса о политическом режиме, то в Румынии и Болгарии имеются не меньшие возможности для демократических элементов, чем, например, в Италии, с которой Правитель ства Соединенных Штатов Америки и Советского Союза уже восстановили дипломатические отношения. С другой стороны, нельзя не заметить, что за последнее время политическое развитие Румынии и Болгарии вошло в спокойное русло, и я не вижу таких фактов, которые могли бы порождать беспокойство в отношении дальнейшего развития демократических начал в этих странах. В связи с этим, мне кажется, нет необходимости в каких-либо специальных мерах со стороны союзников по отношению к упомянутым странам.
Вот почему Советское Правительство держится того мнения, что больше не следует оттягивать восстановление дипломатических отношений с Румынией, Болгарией и Финляндией с тем, чтобы вопрос относительно Венгрии можно было рассмотреть несколько позднее.

9 июня 1945 года.

Отправлено 11 июня 1945 года.

 

В день третьей годовщины заключения Советско-Американского Соглашения о принципах, применимых к взаимной помощи в ведении войны против агрессии ¹⁰², прошу Вас и Правительство Соединенных Штатов Америки принять выражение благодарности от Советского Правительства и от меня лично.
Это Соглашение, на основе которого Соединенные Штаты Америки на протяжении всей войны в Европе поставляли Советскому Союзу в порядке ленд-лиза вооружение, стратегические материалы и продовольствие, сыграло важную роль и в значительной степени содействовало успешному завершению войны против общего врага - гитлеровской Германии.
Выражаю твердую уверенность, что упрочившиеся за время совместной борьбы дружественные связи между Советским Союзом и Соединенными Штатами Америки будут и дальше успешно развиваться на благо наших народов и в интересах прочного сотрудничества между всеми свободолюбивыми народами.

Получено 12 июня 1945 года.

Я глубоко признателен за Ваше послание от 10 июня и благодарю Вас за Ваше близкое участие в наших усилиях достичь дружественного соглашения с маршалом Тито по вопросу о военном управлении в районе Триеста.
Соглашение, подписанное в Белграде 9 июня, охватывает конкретные предложения Правительств Великобритании и Соединенных Штатов ¹⁰³. Я полностью согласен с тем, что не должно быть какой-либо задержки в достижении прочного урегулирования вопроса о военном управлении, и с этой целью начальник штаба маршала Александера встретится на следующей неделе с начальником штаба маршала Тито для разработки деталей как военных, так и технических.

Получено 15 июня 1945 года.

Я предлагаю, чтобы теперь, после того как было объявлено о безоговорочной капитуляции Германии и состоялось первое заседание Контрольного Совета в Германии, мы немедленно дали определенные указания о занятии войсками их соответственных зон и об организации упорядоченного управления территорией побежденной страны. Что касается Германии, то я готов дать указания всем американским войскам начать отход в их зону 21 июня по договоренности между соответственными командующими, включая договоренность об одновременном вводе национальных гарнизонов в Большой Берлин и предоставлении вооруженным силам Соединенных Штатов свободного доступа по воздуху, шоссейной и железной дорогам в Берлин из Франкфурта и Бремена.
Урегулирование австрийского вопроса я считаю столь же срочным делом, как и урегулирование германского. Занятие войсками оккупационных зон, которые были в принципе согла сованы Европейской Консультативной Комиссией, ввод национальных гарнизонов в Вену и учреждение Союзнической Комиссии по Австрии должны иметь место одновременно с аналогичными мероприятиями в Германии. Поэтому я придаю величайшее значение урегулированию нерешенных австрийских вопросов с тем, чтобы одновременно ввести в действие все соглашение по германским и австрийским делам. Я надеюсь, что в результате недавней поездки американской, британской и французской миссий в Вену Европейская Консультативная Комиссия сможет без промедления принять с этой целью дальнейшие необходимые решения.
Если Вы согласны с вышеизложенным, я предлагаю, чтобы нашим командующим были немедленно даны соответствующие указания.

Получено 15 июня 1945 года.

Т. В. Сун вылетел сегодня в Москву через Чунцин.
В конце июня он прибудет в Москву для обсуждения деталей подготовки советско-китайского соглашения. Посол Хэрли получил инструкции уведомить Чан Кай-ши 15 июня о советских условиях и приложить все усилия к тому, чтобы получить одновременно его согласие. Послу Хэрли дано указание уведомить генералиссимуса⁴⁹, что Правительство Соединенных Штатов будет поддерживать Ялтинское соглашение¹⁰⁴

 

Получил Ваше послание по поводу подготовки советско-китайского соглашения и Вашего поручения r-иу Хэрли. Благодарю Вас за принятые Вами меры.

15 июня 1945 года.

Получено 15 июня 1945 года.

Прошу Вас принять от меня и от имени Правительства Соединенных Штатов выражение признательности за Ваше любезное послание от 12 июня.
Я твердо уверен, что продолжение в будущем нашего дружественного сотрудничества увенчается таким же успехом в деле сохранения мира и международной доброй воли, каким увенчались наши общие усилия в войне против нацистов.
Я ожидаю с большим удовольствием встречи с Вами в ближайшем будущем и исчерпывающего обсуждения наших общих проблем.

 

Ваше послание об отводе в соответствующие зоны союзных войск в Германии и Австрии получил.
К сожалению, должен сказать, что Ваше предложение начать отход американских войск в свою зону и ввод американских войск в Берлин 21 июня встречает затруднения, так как с 19 июня маршал Жуков и все другие наши командующие войсками приглашены в Москву на сессию Верховного Совета, а также для организации парада и для участия в параде 24 июня. Я уже не говорю о том, что не все районы Берлина разминированы и что это разминирование может быть окончено не раньше конца июня. Так как маршал Жуков и другие командующие советскими войсками не могут вернуться из Москвы в Германию раньше 28-30 июня, то я бы просил начало отвода войск отнести на 1 июля, когда командующие будут на месте и разминирование будет закончено.
Что касается Австрии, то сказанное выше относительно вызова советских командующих в Москву и срока их возвращения в Вену относится и к ним. Кроме того, необходимо, чтобы в ближайшие дни Европейская Консультативная Комиссия закончила свою работу по установлению зон оккупации Австрии и Вены, поскольку эта работа еще не закончена до настоящего времени. Ввиду указанных обстоятельств, размещение соответствующих войск по своим зонам в Австрии следовало бы также отнести на 1 июля.
Кроме того, как в отношении Германии, так и Австрии было бы необходимо теперь же установить зоны оккупации французскими войсками.
С нашей стороны все необходимые меры в Германии и Австрии будут проведены в соответствии с изложенным выше планом.

16 июня 1945 года.

Получено 19 июня 1945 года.

Я получил Ваше послание от 16 июня относительно оккупации союзниками согласованных зон в Германии и в Австрии.
Я дал американскому командующему указание начать передвижение 1 июля, как Вы просили. Предполагается, что американские войска прибудут в Берлин в скором времени в количестве, достаточном для выполнения ими своих обязанностей по подготовке нашей встречи.

Получено 19 июня 1945 года.

Я полностью согласен с тем, что установление дипломатических отношений с Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией, к вопросу о чем Вы возвращаетесь в Вашей телеграмме от 9 июня, было бы конструктивным шагом. Обмен посланиями между нами по этому вопросу показывает, что, возможно, наши правительства подходят к нему не совсем одинаково, поскольку состояние наших соответственных взаимоотношений с этими различными государствами не одинаково. Например, ничто не помешало бы немедленному восстановлению дипломатических отношений между Соединенными Штатами и Финляндией, а что касается Румынии, Венгрии и Болгарии, то, хотя наши общие интересы во всех отношениях одни и те же, мы считаем, что нынешнее положение в каждой из этих стран имеет свои особые черты.
Я продолжаю изучать этот вопрос. Поэтому я считаю, чти наиболее целесообразным способом достичь соглашения было бы обсуждение нами этого вопроса при нашей предстоящей встрече.

 

Несмотря на то что Югославское Правительство приняло предложение Американского и Британского Правительств относительно района Истрии - Триеста, переговоры в Триесте, как видно, зашли в тупик. Это объясняется главным образом тем, что представители Союзного Командования на Средиземном море не хотят считаться даже с минимальными пожеланиями югославов, которым принадлежит заслуга освобождения от немецких захватчиков этой территории, где к тому же преобладает югославское население. Такое положение нельзя считать удовлетворительным с точки зрения союзников.
Не желая обострять отношений, я до сего времени не упоминал в переписке о поведении фельдмаршала Александера, по теперь приходится подчеркнуть, что нельзя согласиться с тем, чтобы в этих переговорах применялся тот заносчивый тон, которым иногда пользуется фельдмаршал Александер в отношении югославов. Никак нельзя согласиться с тем, что фельдмаршал Александер в официальном публичном обращении допустил сравнение маршала Тито с Гитлером и Муссолини. Такое сравнение несправедливо и оскорбительно для Югославии.
Для Советского Правительства был неожиданным также тон ультиматума в том заявлении, с которым англо-американские представители обратились к Югославскому Правительству 2 июня. Как можно рассчитывать такими методами обеспечить прочные положительные результаты.
Все это заставляет меня обратить Ваше внимание на создавшееся положение. Я по-прежнему надеюсь, что в отношении Триеста - Истрии справедливые югославские интересы будут удовлетворены, особенно имея в виду то обстоятельство, что в основном вопросе югославы пошли навстречу союзникам.

21 июня 1945 года

 

Ваше послание от 19 июня о возобновлении дипломатических отношений с Румынией, Болгарией, Венгрией и Финляндией получил.
Принимаю к сведению, что Вы продолжаете изучать этот вопрос. Я все же придерживаюсь своей прежней точки зрения, что дальнейшее откладывание возобновления дипломатических отношений с Румынией и Болгарией ничем не может быть оправдано.

23 нюня 1945 года.

Получено 26 июня 1945 года.

После получения Вашего послания от 21 июня относительно переговоров в Триесте я был уведомлен Верховным Главнокомандующим союзников, что эти переговоры в Триесте закончились и что было подписано дополнительное военное соглашение. Единственная цель этих переговоров заключалась в том, чтобы претворить в жизнь военные условия политического соглашения, заключенного между Американским, Британским и Югославским Правительствами 9 июня. В соглашении от 9 июня воплощен принцип, согласно которому вопрос о будущей принадлежности территории Венеции-Джулии остается открытым впредь до решения его организованным порядком, как части окончательного мирного урегулирования, и ничто в соглашении не предрешает и не затрагивает вопроса об окончательной судьбе этой территории.
После заключения соглашения по этому вопросу была признана возможность учреждения югославской администрации в спорном районе в пределах, совместимых с военными требованиями союзников. В течение всего хода переговоров и между правительствами и между военными должным образом учитывались законные интересы как югославского, так и итальянского населения, а также вклад, внесенный Югославией в дело ликвидации германской военной мощи.
Как я сообщил в моем предыдущем послании Вам по этому вопросу, командующий союзников должен располагать доста точной властью во вверенном ему районе для того, чтобы он мог выполнить свою задачу и защитить интересы всех заинтересованных сторон. Подобным же образом была признана ответственность югославского командующего, и не было никаких попыток помешать выполнению его обязанностей в переданном и его ведение районе Венеции-Джулии к востоку от согласованной линии. Поэтому союзные правительства должны настаивать на том, чтобы ничто не мешало выполнению их обязанностей в районе к западу от этой линии, в особенности поскольку оба командующих договорились о том, что они воздержатся от всяких действий, могущих нанести ущерб окончательному урегулированию.
Правда, во время переговоров в Триесте возникли трудности, поскольку оказалось, что югославские власти не учитывают полиостью того, что основной принцип в соглашении от 9 июня заключается в недопущении никаких действий, которые могли бы нанести ущерб окончательному решению вопроса о принадлежности территории. Югославский командующий отказался вначале признать власть союзного командующего над администрацией в районе к западу от установленной линии, что было определено статьей 3 Белградского соглашения ¹⁰³. Этот и другие поступки, совершенные местными командующими после 9 июня, создали впечатление, что до сведения этих местных командующих не было полностью доведено соглашение, заключенное с маршалом Тито и белградским правительством.
Если Вы считаете, что существуют какие-либо другие аспекты соглашения, которые следует обсудить, мы будем иметь возможность сделать это при нашей скорой встрече.

Получено 5 июля 1945 года.

В соответствии с нашей договоренностью я сегодня сообщу о том, что представители прессы не будут допущены на "Терминал" ¹⁰⁵ и что единственными сообщениями, которые будут исходить из "Терминала", будут те официальные коммюнике, которые будет решено публиковать время от времени.
Аналогичное послание я направляю Премьер-Министру Черчиллю.

 

 

Мой дорогой Генералиссимус,
Ввиду увеличения масштаба военно-морских и военно-воздушных операций вблизи Японии и Сибири стало в высшей степени желательным расширить средства для сбора и распространения информации о погоде в Восточной Сибири. Расширение метеорологической службы было бы в равной мере выгодно также и для Советского Союза. Погода в Японии и в районе Японского моря зависит не только от погоды, изменяющейся в направлении с запада на восток над районом Восточной Сибири, но также от тайфунов, двигающихся из западной части Тихого океана на север над Японией.
Полагают, что вышеуказанные срочные нужды могут быть удовлетворены путем расширения сети связи Соединенных Штатов посредством предоставления оборудования и персонала для устройства радиостанций и метеорологических станций в Хабаровске и Петропавловске. Персонал Соединенных Штатов состоял бы приблизительно из 60 офицеров и рядовых в Хабаровске и 33 офицеров и рядовых в Петропавловске. Детали этого предложения были ранее сообщены Советскому Генеральному Штабу.
Ввиду важного значения, которое имеет погода для настоящих и будущих операций, быстрейшее осуществление этого предполагаемого расширения имеет весьма большое значение. Поэтому я прошу Вас срочно одобрить это и дать необходимые указания с тем, чтобы наши штабы смогли срочно завершить разработку детальных мероприятий ¹⁰⁶.

21 июля 1945 года.

 

Если не будет выделено существенное количество германского угля для экспорта, этой зимой Европе будет угрожать острый угольный голод. Несмотря на недостаток у нас угля, средств внутреннего транспорта и океанских судов, мы теперь отправляем уголь в Европу в порядке чрезвычайной меры для того, чтобы несколько смягчить нынешний кризис. Однако ясно, что при сильном напряжении наших промышленных и военных ресурсов в войне против Японии количество угля, которое мы сможем выделить для Европы, будет недостаточно для удовлетворения срочных европейских нужд. Для того чтобы удовлетворить эти нужды, должны быть немедленно приняты все возможные меры для увеличения добычи угля в Германии и выделения максимального, количества его для экспорта.
В целях избежания задержки, я поручил командующему войсками Соединенных Штатов принять необходимые меры в его оккупационной зоне. Мне известно, что Британское и Французское Правительства дали подобные же указания своим соответственным командующим в Германии. Копия директивы генералу Эйзенхауэру прилагается.
Я очень хочу, чтобы четыре оккупирующие державы проводили общую политику в отношении угля, и поэтому я поручил генералу Эйзенхауэру обсудить политику, изложенную в прилагаемой директиве, в Союзном Контрольном Совете в самое ближайшее время. Я надеюсь, что Советское Правительство сможет присоединиться к нам в этой политике. Я надеюсь, что Советское Правительство будет готово дать указания своему главнокомандующему принять подобные же меры в районах Германии, оккупированных советскими вооруженными силами, и приступить к составлению в Контрольном Совете программы добычи и экспорта угля для Германии в целом.

27 июля 1945 года.

Если в ближайшие месяцы для освобожденной Европы не будет выделено большого количества угля, то появится серьезная угроза такого политического и экономического хаоса, который отразится на свертывании союзных войск и нанесет ущерб делу восстановления экономической устойчивости, которая является необходимой основой прочного и справедливого мира. Достаточное количество угля для большей части Европы практически не может быть получено из какого-либо источника, кроме Германии. Необходимо в самом срочном порядке организовать в Германии для экспорта в другие европейские страны добычу угля, в котором они нуждаются для поддержания экономической жизни, по крайней мере на минимальном уровне.
Поэтому Вам, как командующему войсками Соединенных Штатов в Германии и как члену Союзного Контрольного Совета от Соединенных Штатов, поручается принять все меры, необходимые для достижения следующих целей:
1. Выделить для экспорта из добычи угольных шахт Западной Германии минимум 10 миллионов тонн угля в течение 1945 года и еще 15 миллионов тонн - к концу апреля 1946 года.
2. В той степени, в которой это будет необходимо для осуществления экспорта 25 миллионов тонн угля в установленные сроки, осуществлять в самую первую очередь все мероприятия, относящиеся к увеличению добычи и перевозок германского угля, в частности к снабжению шахтными материалами и оборудованием, транспортными средствами и продовольствием в количестве, достаточном для поддержания необходимого уровня производительности рабочей силы в шахтах. Это требование по своей очередности должно лишь уступать гражданским и военным требованиям, удовлетворение которых необходимо для обеспечения безопасности, благополучия, снабжения и действий оккупирующих войск и для обеспечения быстрейшего свертывания союзных войск в Германии.
3. Рекомендовать Контрольному Совету следующее: а) определить количество добываемого и экспортируемого угля из Восточной Германии в порядке такой же срочности, какая установлена для требуемого экспорта 25 миллионов тонн угля из Западной Германии к концу апреля 1946 года, и b) составление для Германии в целом координированной программы добычи, распределения и экспорта угля.
4. Оказывать посильное содействие усилиям, прилагаемым к увеличению добычи угля в других оккупационных зонах, помимо Вашей.
5. Рекомендовать Контрольному Совету принцип и придерживаться в Вашей оккупационной зоне того же принципа, по которому при распределении угля внутри Германии экспорт угля должен быть первоочередной задачей по сравнению с использованием угля для промышленного производства и гражданских нужд внутри Германии в той степени, в которой это необходимо для осуществления экспорта 25 миллионов тонн угля из Западной Германии в предложенные сроки, и для того, чтобы выполнить требования пункта 3 с учетом лишь требований, изложенных в пункте 2 выше.
Признается, что осуществление этой политики в течение периода критического недостатка угля задержит возобновление промышленной деятельности в Германии. Также признается, что осуществление изложенной выше политики в отношении германского угля может вызвать безработицу, беспорядки и недовольство среди немцев в таких размерах, которые могут потребовать твердых и жестких действий. Любые необходимые действия для того, чтобы справиться с обстановкой, получат полную поддержку.
6. Предоставить в распоряжение Европейской Угольной Организации исчерпывающие и полные данные о добыче и распределении угля внутри Германии с тем, чтобы государства - члены Европейской Угольной Организации - могли знать о соотношении между уровнем потребления угля в Германии а уровнем потребления угля в освобожденной Европе.
7. Рассматривать как одну из срочных задач производство и экспорт брикетов из бурого угля и дополнительного количества другого угля сверх 25 миллионов тонн, указанных в пункте 1.
8. Аналогичная директива дается их соответственными правительствами командующим британской и французской оккупационными зонами.

 

Уважаемый г-н Президент,
Ваше послание от 20 июля по поводу изменения направления американских и советских перевозок с Тегерана на Берлин получил.
Советское Правительство положительно относится к Вашему предложению. Соответствующим советским органам даны указания обсудить с американскими представителями технические вопросы, связанные с этим предложением.

Берлин, 29 июля 1945 года.

 

 

Уважаемый г-н Президент,
Ваш меморандум от 27 июля о германском угле и копию Вашей директивы ген. Эйзенхауэру получил.
Поставленный Вами в меморандуме важный вопрос об использовании германского угля для удовлетворения европейских нужд будет подвергнут соответствующему изучению. Правительство Соединенных Штатов будет информировано о точке зрения Советского Правительства по этому вопросу.
Должен вместе с тем сказать, что мы должны избежать того, чтобы проведение мер по экспорту германского угля повело к каким-либо беспорядкам в Германии, о чем упоминается в Вашей директиве ген. Эйзенхауэру,- и это мне представляется вполне возможным и необходимым с точки зрения интересов союзных государств.

Берлин, 29 июля 1945 года.

 

Берлин.
Мой дорогой Генералиссимус Сталин,
Я с большим сожалением узнал о Вашей болезни. Я надеюсь, что она не носит серьезного характера и что в скором времени Вы будете совершенно здоровы.
Я лично выражаю Вам свои наилучшие пожелания.

Берлин, 30 июля 1945 года.

 

Берлин.
Уважаемый г-н Президент,
Благодарю Вас за Ваше письмо от 30 июля. Сегодня чув ствую себя лучше и завтра, 31 июля, рассчитываю присутствовать на Конференции.

 

Берлин, 30 июля 1945 года.

 

Берлин.
Уважаемый г-н Президент,
Благодарю Вас за присылку Вашего портрета. Как только приеду в Москву, не премину послать Вам свой портрет.

Берлин, 30 июля 1945 года.

 

В ответ на Ваше предложение о том, чтобы я написал Вам письмо в отношении обстановки на Дальнем Востоке, я прилагаю текст письма, которое я намерен послать Вам, когда это Вам будет удобно, после того, как Вы уведомите меня, что Вы достигли соглашения с Правительством Китая. Если это Вас устраивает, Вы можете немедленно известить меня, когда Вы достигнете такого соглашения, и я по телеграфу пошлю Вам письмо, которое Вы можете использовать по Вашему усмотрению. Я также пошлю Вам самым срочным порядком с курьером официальное письмо, подписанное мною. Если Вы решите использовать его, то против этого не будет возражений. Однако, если Вы решите опубликовать заявление, в котором Вы обоснуете Ваши действия другими мотивами, или если Вы по другим причинам предпочтете не пользоваться этим письмом, то это меня устроит.
Я оставляю это на Ваше усмотрение.

31 июля 1945 года.

Советская Делегация.
Дорогой Генералиссимус Сталин,
Пункт 5 Декларации, подписанной в Москве 30 октября 1943 года Соединенными Штатами, Советским Союзом, Соединенным Королевством и Китаем, предусматривает:
"5. Что они будут консультироваться друг с другом и па мере того, как этого потребуют обстоятельства, с другими членами Объединенных Наций, имея в виду совместные действия в интересах сообщества наций в целях поддержания международного мира и безопасности, пока не будут восстановлены закон и порядок и пока не будет установлена система всеобщей безопасности".
Статья 106 предлагаемого Устава Объединенных Наций предусматривает:
"Впредь до вступления в силу таких упомянутых в статье 43 особых соглашений, какие, по мнению Совета Безопасности, дают ему возможность начать осуществление своих обязанностей, согласно статье 42, участники Декларации Четырех Держав, подписанной в Москве 30 октября 1943 года, и Франция будут в соответствии с положениями пункта 5 этой Декларации консультироваться друг с другом и в случае необходимости - с другими Членами Организации Объединенных Наций с целью таких совместных действий от имени Организации, какие могут оказаться необходимыми для поддержания международного мира и безопасности".
Статья 103 Устава предусматривает:
"В том случае, когда обязательства Членов Организации Объединенных Наций по настоящему Уставу окажутся в противоречии с их обязательствами по какому-либо другому международному соглашению, преимущественную силу имеют обязательства по настоящему Уставу".
Хотя Устав официально не ратифицирован, представители Союза Советских Социалистических Республик согласились с ним в Сан-Франциско, и Советское Правительство будет одним из постоянных членов Совета Безопасности.
Мне кажется, что по условиям Московской Декларации и в соответствии с вышеупомянутыми положениями Устава Советскому Союзу было бы уместно показать свою готовность консультироваться и сотрудничать с другими великими державами, воюющими в настоящее время против Японии, имея в виду совместные действия в интересах сообщества наций в целях поддержания мира и безопасности.

31 июля 1945 года.

Получено 12 августа 1945 года.

В соответствии с посланием, датированным 11 августа, адресованным Соединенными Штатами Швейцарскому Правительству для передачи Японскому Правительству в ответ на ноту, полученную от Швейцарского Правительства 10 августа 1945 года¹⁰⁷, я предлагаю, чтобы генерал армии Дуглас Макартур был назначен Верховным Командующим, представляющим союзные державы, для принятия, координации и проведения общей капитуляции японских вооруженных сил.
Если Вы уведомите меня о назначении офицера, который по Вашему желанию действовал бы в качестве Вашего представителя, то я дам указание генералу Макартуру провести необходимую подготовку для принятия Вашего представителя на месте и ко времени подписания капитуляции.
Предполагается также, что генерал Макартур даст японской императорской штаб-квартире указание о том, чтобы японские вооруженные силы в Вашем районе операций безоговорочно капитулировали перед Советским Главнокомандующим на Дальнем Востоке или его подчиненными командующими. Я предполагаю, что Вы в общем согласны с вышеизложенной процедурой, и я даю предварительные указания в этом смысле генералу Макартуру. Прошу Вас немедленно сообщить мне о назначаемом Вами представителе с тем, чтобы я мог уведомить генерала Макартура. Я предлагаю, чтобы немедленно была установлена непосредственная связь с генералом Макартуром в отношении каждого мероприятия.

 

Получил Ваше послание от 12 августа относительно назначения генерала армии Дугласа Макартура Верховным Главнокомандующим союзных армий для принятия, координации и проведения общей капитуляции японских вооруженных сил.
Советское Правительство согласно с Вашим предложением. Также согласно и с предложенной Вами процедурой, предусматривающей, что генерал Макартур даст японской императорской штаб-квартире указание о безоговорочной капитуляции японских войск и перед Советским Главнокомандующим на Дальнем Востоке. Представителем Советского Военного Главнокомандования назначен генерал-лейтенант Деревянко, которому и даны все необходимые инструкции.

12 августа 1945 года.

 

Американским командующим в тихоокеанском и западно-тихоокеанском районах сегодня было направлено следующее послание:
"Ввиду того что 14 августа Правительство Японии приняло требование союзных правительств о капитуляции, настоящим Вы уполномочиваетесь прекратить наступательные операции против японских военных и военно-морских вооруженных сил постольку, поскольку это отвечает безопасности союзных вооруженных сил, находящихся в Вашем районе".
14 августа 1945 года.

 

Я одобрил следующий общий приказ генералу армии Макартуру по вопросу о деталях капитуляции японских вооруженных сил:
"ОБЩИЙ ПРИКАЗ № 1.
1. Военная и военно-морская часть.
I. Императорская генеральная штаб-квартира по указанию императора и в соответствии с объявленной императором капитуляцией всех японских вооруженных сил перед Верховным Командующим, представляющим союзные державы, настоящим приказывает всем подчиненным ей командующим в Японии и за границей дать распоряжение находящимся под их командованием японским и контролируемым японцами вооруженным силам немедленно прекратить военные действия, сложить оружие, остаться там, где они в настоящее время находятся, и безоговорочно сдаться командующим, действующим от имени Соединенных Штатов, Китайской Республики, Соединенного Королевства и Британской Империи и Союза Советских Социалистических Республик, как указано ниже или как может быть указано в дальнейшем Верховным Командующим, представляющим союзные державы. С упомянутыми командующими или назначенными ими представителями устанавливается непосредственный контакт, если не будет каких-либо касающихся деталей изменений, которые будут предписаны Верховным Командующим, представляющим союзные державы, и их указания должны будут полностью и немедленно выполняться.
a) Старшие японские командующие и все наземные, морские, авиационные и вспомогательные силы, находящиеся в Китае (за исключением Маньчжурии), на Формозе и во Французском Индо-Китае севернее 16 градусов северной широты, должны сдаться генералиссимусу Чан Кай-ши.
b) Старшие японские командующие и все наземные, морские, авиационные и вспомогательные силы, находящиеся в пределах Маньчжурии, Кореи севернее 38 градусов северной широты и на Карафуто, должны сдаться Главнокомандующему советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке.
c) Старшие японские командующие и все наземные, морские, авиационные и вспомогательные силы, находящиеся в пределах Андаманских островов, Никобарских островов, Бирмы, Таиланда, Французского Индо-Китая южнее 16 градусов северной широты, Малайи, Борнео. Голландской Индии, Новой Гвинеи, архипелага Бисмарка и Соломоновых островов, должны сдаться Верховному Союзному Командующему в Юго-Восточной Азии или Главнокомандующему австралийскими вооруженными силами (точное разграничение между Маунтбеттеном и австралийцами должно быть определено между ними, и детали этого пункта должны быть разработаны затем Верховным Командующим, представляющим союзные державы).
d) Старшие японские командующие и все наземные, морские, авиационные и вспомогательные силы, находящиеся на подмандатных японских островах Рюкю, островах Бонин и на других островах Тихого океана, должны сдаться Главнокомандующему Тихоокеанским флотом Соединенных Штатов.
ё) Императорская генеральная штаб-квартира, ее старшие командующие, а также все наземные, морские, авиационные и вспомогательные силы, находящиеся на главных островах Японии и на примыкающих к ним мелких островах, в Корее южнее 38 градусов северной широты и на Филиппинах, должны сдаться Главнокомандующему сухопутными вооруженными силами Соединенных Штатов на Тихом океане.
f) Вышеуказанные командующие являются единственными представителями союзных держав, уполномоченными принять капитуляцию, причем во всех случаях японские вооруженные силы должны сдаваться только им или их представителям.
Японская императорская генеральная штаб-квартира приказывает, далее, находящимся в ее подчинении командующим в Японии и за границей полностью разоружить все вооруженные силы Японии и силы, находящиеся под японским контролем, где бы они ни были расположены, сдать неповрежденными и в полной сохранности все вооружение и снаряжение в те сроки и в тех пунктах, которые могут быть предписаны вышеуказанными союзными командующими. (Впредь до дальнейших указаний японские полицейские силы на главных островах Японии не подпадают под действие этого пункта о разоружении. Полицейские силы остаются на своих постах и будут, отвечать за поддержание закона и порядка. Будут предписаны численность и вооружение этих полицейских сил.)
II. Японская императорская генеральная штаб-квартира предоставляет Верховному Командующему, представляющему союзные державы, спустя (срок) после получения этого приказа следующую полную информацию в отношении Японии и всех территорий, находящихся под японским контролем:
a) списки всех наземных, авиационных частей и частей противовоздушной обороны с указанием их дислокации и численности офицерского и рядового состава;
b) списки всех самолетов: военных, военно-морских и гражданских - с полными сведениями о количестве, типе, местонахождении и состоянии этих самолетов;
c) списки всех японских и находящихся под японским контролем военно-морских судов, надводных и подводных, а также вспомогательных военно-морских судов, действующих и недействующих и находящихся в постройке, с указанием их местопребывания, состояния и направления следования;
d) списки всех японских и находящихся под японским контролем торговых судов водоизмещением свыше 100 тонн брутто, действующих и недействующих и находящихся в постройке, включая торговые суда, ранее принадлежавшие какой-либо из Объединенных Наций и находящиеся ныне в руках японцев, с указанием их местонахождения, состояния и направления следования;
e) полная и подробная информация с картами, показывающая расположение всех мин, минных полей и других препятствий для передвижения по суше, морю или воздуху и имеющиеся безопасные проходы к них;
f) расположение и описания всех военных устройств и учреждений, включая аэродромы, базы гидросамолетов, противо воздушную оборону, порты и военно-морские базы, склады, постоянные и временные наземные и береговые укрепления, крепости и другие укрепленные районы;
g) расположение всех лагерей и других мест заключения военнопленных и интернированных гражданских лиц Объединенных Наций.
III. Органы японских вооруженных сил и гражданской авиации обеспечат, чтобы все японские военные, военно-морские и гражданские самолеты оставались на земле, на воде или на борту судов до тех пор, пока не будет получено уведомление о том, что с ними должно быть сделано.
IV. Японские или находящиеся под японским контролем военно-морские и торговые суда всех типов будут содержаться в исправности и не будут передвигаться до получения указаний от Верховного Командующего, представляющего союзные державы. На судах, находящихся в море, будут немедленно обезврежены и выброшены за борт всякого рода взрывчатые средства. С судов, не находящихся в море, всякого рода взрывчатые средства будут немедленно выгружены на берег для безопасного хранения.
V. Ответственные японские или находящиеся под японским контролем военные и гражданские власти обеспечат, чтобы:
a) все японские мины, минные поля и другие препятствия для передвижения по суше, морю и воздуху, где бы они ни были расположены, были сняты в соответствии с указаниями Верховного Командующего, представляющего союзные державы;
b) все вспомогательные навигационные устройства были немедленно вновь установлены;
c) все безопасные проходы были открыты и ясно обозначены впредь до осуществления указанного в пункте "а" выше.
VI. Ответственные японские и находящиеся под японским контролем военные и гражданские власти должны содержать неповрежденными, в полной сохранности впредь до получения дальнейших указаний от Верховного Командующего, представляющего союзные державы, следующее:
a) все вооружение, боеприпасы, взрывчатые вещества, военное снаряжение, запасы и довольствие, а также другие орудия войны всех видов и всякую другую военную технику (за исключением того, что особо оговорено в разделе IV этого приказа);
b) все наземные, водные и авиационные средства, устройства и оборудование транспорта и связи;
c) все военные сооружения и учреждения, включая аэродромы, базы гидросамолетов, противовоздушную оборону, порты и военно-морские базы, склады, постоянные и временные наземные и береговые укрепления, крепости и другие укрепленные районы вместе с планами и чертежами всех таких укреплений, сооружений и учреждений;
d) все фабрики и заводы, мастерские, исследовательские институты, лаборатории, испытательные станции, технические данные, патенты, планы, чертежи и изобретения, запроектированные или предназначенные для производства или облегчения производства или использования всяких орудий войны и другой техники и имущества, используемого или предназначенного к использованию любыми военными или полувоенными организациями в связи с их операциями.
VII. Японская императорская генеральная штаб-квартира должна представить Верховному Командующему, представляющему союзные державы, спустя (срок) после получения этого приказа полные списки всех предметов, указанных в пунктах "а", "Ь" и "d" раздела VI выше, с указанием количества, типов и местонахождения каждого предмета.
VIII. Производство и распределение всякого оружия, боеприпасов и орудий войны немедленно прекращается.
IX. Что касается военнопленных и гражданских интернированных лиц Объединенных Наций, находящихся в руках японских или контролируемых японцами властей, то:
a) безопасность и благополучие всех военнопленных и гражданских интернированных лиц Объединенных Наций будут полностью обеспечиваться, включая хозяйственно-снабженческое обслуживание, необходимое для целей обеспечения их достаточным количеством продовольствия, кровом, одеждой и медицинским обслуживанием, до тех пор, пока эти функции не возьмет на себя Верховный Командующий, представляющий союзные державы;
b) все лагеря или другие места заключения военнопленных и гражданских интернированных лиц Объединенных Наций вместе с их оборудованием, запасами, документами, оружием и боеприпасами будут немедленно переданы под командование старшего офицера или выделенного для этой цели представителя военнопленных и гражданских интернированных лиц;
c) в соответствии с указаниями Верховного Командующего, представляющего союзные державы, военнопленные и гражданские интернированные лица будут переведены в безопасные пункты, где они могут быть приняты союзными властями;
d) японская императорская генеральная штаб-квартира предоставит Верховному Командующему, представляющему союзные державы, спустя (срок) после получения этого приказа полные списки всех военнопленных и гражданских интернированных лиц Объединенных Наций с указанием их местопребывания.
X. Все японские и находящиеся под японским контролем военные и гражданские власти должны оказывать помощь и содействие занятию Японии и контролируемых Японией территорий вооруженными силами союзных держав.
XI. Японская императорская генеральная штаб-квартира и соответствующие японские должностные лица должны быть готовы собрать и сдать по указаниям командующих союзными оккупационными силами все оружие, имеющееся у японского гражданского населения.
XII. Эти и последующие указания, издаваемые Верховным Командующим, представляющим союзные вооруженные силы, или другими союзными военными властями, будут точно и быстро выполняться японскими и находящимися под японским контролем военными и гражданскими должностными и частными лицами. Всякая задержка в выполнении и невыполнение положений этого или последующих приказов и любые действия, которые, по определению Верховного Командующего, представляющего союзные державы, наносят ущерб союзным державам, повлекут за собой применение союзными военными властями и Японским Правительством мер сурового и быстрого наказания".
Этот приказ одобряется мною с условием, что он может подвергнуться изменению как в результате дальнейших указаний, изданных через Объединенный Штаб, так и касающихся деталей изменений, которые будут произведены Верховным Командующим, представляющим союзные державы, в свете известной ему оперативной обстановки. Принятие решений по разделам приказа, заключенным в скобках, является делом Верховного Командующего, представляющего союзные державы.

15 августа 1945 года.

 

Ваше послание с "Общим приказом № 1" получил. В основном не возражаю против содержания приказа. При этом имеется в виду, что Ляодунский полуостров является составной частью Маньчжурии. Однако предлагаю внести в "Общий приказ № 1" следующие поправки:
1. Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам все Курильские острова, которые согласно решению трех держав в Крыму должны перейти во владение Советского Союза.
2. Включить в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам северную половину острова Хоккайдо, примыкающего на севере к проливу Лаперуза, находящемуся между Карафуто и Хоккайдо. Демаркационную линию между северной и южной половиной острова Хоккайдо провести по линии, иду щей от гор. Кусиро на восточном берегу острова до города Румоэ на западном берегу острова, со включением указанных городов в северную половину острова.
Это последнее предложение имеет особое значение для русского общественного мнения. Как известно, японцы в 1919- 1921 годах держали под оккупацией своих войск весь Советский Дальний Восток. Русское общественное мнение было бы серьезно обижено, если бы русские войска не имели района оккупации в какой-либо части собственно японской территории.
Я бы очень хотел, чтобы изложенные выше мои скромные пожелания не встретили возражений.

16 августа 1945 года.

Получено 18 августа 1945 года.

Отвечая на Ваше послание от 16 августа, я выражаю согласие с Вашей просьбой изменить "Общий приказ № 1" с тем, чтобы включить все Курильские острова в район, который должен капитулировать перед Главнокомандующим советскими вооруженными силами на Дальнем Востоке. Однако мне хотелось бы пояснить, что Правительство Соединенных Штатов желает располагать правами на авиационные базы для наземных и морских самолетов на одном из Курильских островов, предпочтительно в центральной группе, для военных и коммерческих целей. Я был бы рад, если бы Вы сообщили мне, что Вы согласны на такое мероприятие, причем месторасположение и другие детали будут согласованы путем назначения для этой цели специальных представителей наших обоих правительств.
Что касается Вашего предложения в отношении капитуляции японских вооруженных сил на острове Хоккайдо перед советскими вооруженными силами, то я имею в виду - и в связи с этим были проведены мероприятия, - что генералу Макартуру сдаются японские вооруженные силы на всех островах собственно Японии: Хоккайдо, Хонсю, Сикоку и Кюсю.
Генерал Макартур будет использовать символические союзные вооруженные силы, которые, конечно, будут включать и советские вооруженные силы, для временной оккупации такой части собственно Японии, какую он сочтет необходимым оккупировать в целях осуществления наших союзных условий капитуляции.

 

Получил Ваше послание от 18 августа.
1. Я понимаю содержание Вашего послания в том смысле, что Вы отказываетесь удовлетворить просьбу Советского Союза о включении северной половины о. Хоккайдо в район сдачи японских вооруженных сил советским войскам. Должен сказать, что я и мои коллеги не ожидали от Вас такого ответа.
2. Что касается Вашего требования иметь постоянную авиационную базу на одном из Курильских островов, которые, согласно Крымскому решению трех держав, должны перейти во владение Советского Союза, то я считаю своею обязанностью сказать по этому поводу следующее. Во-первых, должен напомнить, что такое мероприятие не было предусмотрено решением трех держав ни в Крыму, ни в Берлине и ни в какой мере не вытекает из принятых там решений. Во-вторых, требования такого рода обычно предъявляются либо побежденному государству, либо такому союзному государству, которое само не в состоянии защитить ту или иную часть своей территории и выражает готовность ввиду этого предоставить своему союзнику соответствующую базу. Я не думаю, чтобы Советский Союз можно было причислить к разряду таких государств. В-третьих, так как в Вашем послании не излагается никаких мотивов требования о предоставлении постоянной базы, должен Вам сказать чистосердечно, что ни я, ни мои коллеги не понимаем, ввиду каких обстоятельств могло возникнуть подобное требование к Советскому Союзу.

22 августа 1945 года.

Получено 27 августа 1945 года.

В ответ на Ваше послание от 22 августа 1945 года сообщаю, поскольку речь идет о базе на Курильских островах, что моя мысль заключалась в том, что пользование правами посадки на центральной группе Курильских островов во время оккупации Японии было бы существенным вкладом в те совместные действия, которые мы будем предпринимать в связи с осуществлением условий капитуляции Японии, так как это обеспечило бы еще один путь авиационной связи с Соединенными Штатами для использования в чрезвычайных случаях в период оккупации Японии.
Я также не испытывал никаких колебаний, ставя вопрос о предоставлении возможностей для посадки коммерческих самолетов. Вы, очевидно, неправильно поняли мое послание, так как Вы говорите о нем, как о требовании, обычно предъявляемом побежденному государству или союзному государству, которое не в состоянии защищать части своей территории. Я не говорил о какой-либо территории Советской Республики. Я говорил о Курильских островах, о японской территории, вопрос о которой должен быть решен при мирном урегулировании. Мне было известно, что мой предшественник согласился поддержать при мирном урегулировании приобретение этих островов советской стороной. Я не считал оскорбительной Вашу просьбу о том, чтобы я подтвердил это соглашение. Если Вы рассчитываете на нашу поддержку Вашего желания получить в постоянное владение все Курильские острова, я не могу понять, почему Вы считаете оскорбительным, если я прошу Вас рассмотреть просьбу о предоставлении прав для посадки самолетов только на одном из этих островов. Я считаю просьбу об обсуждении этого вопроса тем более уместной, что между нашими обоими правительствами и между нами лично существуют тесные и искренние отношения. Хотя я полагаю, что было бы целесообразно обсудить в ближайшее время эти вопросы, я не буду настаивать на этом, если Вы не желаете обсуждать их теперь.

 

Ваше послание от 27 августа получил. Я рад, что недоразумения, вкравшиеся в нашу переписку, рассеялись. Я не был нисколько оскорблен Вашим предложением, но переживал состояние недоумения, поскольку я, как это видно теперь, неправильно понял Вас.
Я, конечно, согласен с Вашим предложением обеспечить для Соединенных Штатов право посадки на наших аэродромах на одном из Курильских островов в чрезвычайных случаях в период оккупации Японии.
Я согласен также с тем, чтобы на советском аэродроме на одном из Курильских островов предоставить возможность посадки коммерческим самолетам. При этом Советское Правительство рассчитывает на взаимность со стороны Соединенных Штатов в отношении права посадки советских коммерческих самолетов на американском аэродроме на одном из Алеутских островов. Дело в том, что нынешняя авиационная трасса из Сибири через Канаду в Соединенные Штаты Америки нас не удовлетворяет ввиду ее большой протяженности. Мы предпочитаем более короткую трассу от Курильских островов через Алеутские острова как промежуточный пункт на Сиетл.

30 августа 1945 года.

 

В день подписания Японией акта капитуляции разрешите поздравить Вас, Правительство Соединенных Штатов Америки и американский народ с великой победой над Японией.
Приветствую вооруженные силы Соединенных Штатов Америки с блестящей победой.

2 сентября 1945 года.

Получено б сентября 1945 года.

Пожалуйста, примите выражение признательности американского народа и моей лично за Ваше любезное послание с поздравлениями по случаю общей победы союзников над Японией.
Все союзники внесли свой вклад в победу в той степени, в какой им позволили это сделать их наличные ресурсы, и теперь мы все можем надеяться на длительный мир и новое процветание во всех миролюбивых странах.

Получено 10 сентября 1945 года.

Благодарю Вас за Ваше послание, датированное 30 августа, получение которого подтверждаю.

 

Москва.
Уважаемый Генералиссимус Сталин,
Прошу Вас принять благодарность за фотографию с Вашей личной надписью, которая теперь благополучно прибыла. Я не могу выразить словами мою признательность за сердечность надписи, и я всегда буду хранить портрет как счастливое воспоминание о весьма приятном сотрудничестве в Потсдаме.

14 сентября 1945 года.

Получено 22 сентября 1945 года.

Меня информировали о том, что г-н Молотов рассматривает вопрос об уходе из Совета Министров Иностранных Дел в Лондоне ввиду трудности в достижении соглашения относительно участия Франции и Китая в обсуждении положения на Балканах.
Я настоятельно прошу, чтобы Вы снеслись с г-ном Молотовым и сообщили ему, что он не должен допустить прекращения работы Совета, ибо это неблагоприятно отразилось бы на международном мире.

Отправлено 23 сентября 1945 года.

Послание Ваше получил.
Запросил Молотова, но ответа еще не имею. Я ознакомился с делом и пришел к выводу, что если вопрос касается участия Франции и Китая при решении балканских дел, то согласно точному смыслу решения Берлинской конференции эти государства не должны привлекаться к участию.

Получено 23 сентября 1945 года.

К моему предыдущему посланию. Государственный Секретарь полностью информировал меня о трудностях, возникших на Совете Министров Иностранных Дел.
Я согласен с тем, что по строгому толкованию текста Потсдамского соглашения Франция и Китай не имеют права участвовать в обсуждении мирных договоров, если они не подписали условий капитуляции или если они не были приглашены согласно пункту 3 (b) Потсдамского соглашения, которое предусматривает, что члены Совета, не подписавшие условий капитуляции, могут по соглашению быть приглашены к участию, когда вопросы, стоящие на обсуждении, касаются их непосредственно.
Как мне помнится, за столом конференции в Потсдаме во время обсуждения было достигнуто соглашение о том, что члены Совета, не являющиеся участниками подписания, могут присутствовать и участвовать в обсуждении, но не могут голосовать. Как мне кажется, в первый день заседания Совета было единогласно постановлено, что члены Совета, не подписав шие условий капитуляции, могут участвовать в обсуждении, но не могут голосовать. Если мы теперь изменим это правило и откажем Франции и Китаю в праве даже обсуждать вопрос, в котором, по их заявлению, они заинтересованы, потому что они не подписали условий капитуляции, я опасаюсь, что это создаст нехорошее впечатление. Будет выдвинуто обвинение, что три великие державы лишают других членов Совета возможности даже изложить свою точку зрения.
Не можем ли мы согласиться рассматривать единогласное решение Совета, принятое на его первом заседании, как приглашение Франции и Китаю участвовать согласно Потсдамскому соглашению? Это слишком незначительный вопрос, чтобы прерывать работу Совета и задерживать движение к миру и лучшему взаимопониманию.

Отправлено 23 сентября 1945 года.

Ваше второе послание относительно Совета Министров получил.
Сегодня получил ответ В. М. Молотова, который сообщил, что он действует на основании постановления Берлинской конференции и считает, что это постановление не должно быть нарушено. Со своей стороны должен напомнить, что на Берлинской конференции не было постановлено или условлено между нами, что члены Совета, не подписавшие условий капитуляции, могут участвовать в обсуждении, но не могут голосовать. Считаю, что позиция Молотова строго держаться решения Берлинской конференции не может создать плохого впечатления и не должна коголибо обидеть.

 

Москва.
Уважаемый Премьер Сталин,
Одним из заветных желаний Президента Рузвельта было иметь здесь, в Вашингтоне, в Капитолии, картину с изображе нием Вас, г-на Черчилля и его самого как свидетельство исторической важности встреч в Тегеране и Ялте. Он обсуждал этот проект с художником г-ном Дугласом Шандором, который, как он полагал, больше, чем кто-либо другой, обладает особым даром для исполнения именно этой картины.
Зная о том, что Президент Рузвельт желал, чтобы такая картина была сделана в качестве ценного дополнения к историческим реликвиям Соединенных Штатов, я хотел бы спросить Вас, не пожелаете ли Вы пожертвовать некоторым количеством Вашего драгоценного времени, чтобы позволить г-ну Шандору прибыть в Москву для написания этой картины.
Я также запросил г-на Черчилля, не сможет ли и он уделать достаточное время, чтобы позволить г-ну Шандору написать его портрет, дабы завершить этот исторический труд, символизирующий единство наших трех наций.
Вы можете быть уверены, что Ваше согласие помочь осуществить это заветное желание Президента Рузвельта было бы весьма высоко оценено мною.

11 октября 1945 года.

Получено 24 октября 1945 года.

После возвращения из Лондона г-н Бирнс сделал мне доклад. Я был рад узнать, что Совет Министров Иностранных Дел достиг общего соглашения по ряду вопросов. Я считаю, что на этом первом совещании Министры достигли существенных успехов.
Однако я был удивлен, узнав, что не только в частных разговорах между г-ном Молотовым и г-ном Бирнсом, но также за столом Совета г-н Молотов говорил, что политика Соединенных Штатов в отношении признания Правительств Румынии и Болгарии якобы диктуется недружественным отношением к Советскому Союзу.
Я не могу поверить, что Ваше Правительство серьезно считает, что американская политика продиктована этим. Наша политика в отношении признания временных Правительств Финляндии, Польши, Венгрии и Австрии показывает, что мы стремимся координировать нашу политику с политикой Советского Союза и что мы готовы далеко идти по этому пути. Как я пытался пояснить на Берлинской конференции, наше Правительство старается лишь осуществить ту политику, которая была одобрена Президентом Рузвельтом и которая была принята тремя правительствами на Ялтинской конференции.
Г-н Бирнс также доложил мне о трудностях в процедурных вопросах, которые завели Лондонскую конференцию в тупик. Оказывается, что 11 сентября Совет пригласил тех членов Совета, которые не подписывали условий капитуляции, участвовать без права голоса в обсуждении договоров. Эта процедура, которая не была подвергнута сомнению ни одним из членов Совета во время ее принятия, была, по-моему, явно подходящей и допустимой процедурой, соответствующей Берлинскому соглашению. Г-н Бирнс не счел для себя возможным согласиться на изменение этой процедуры, предложенное г-ном Молотовым 22 сентября. Он правильно считал, что наше Правительство не пойдет на то, чтобы унизить Францию и Китай взятием назад в разгар конференции - после того как Франция и Китай уже участвовали в шестнадцати заседаниях - направленного им приглашения принять участие в обсуждении мирных договоров.
Стараясь найти решение, которое было бы приемлемо для всех членов Совета, г-н Бирнс заявил о своей готовности согласиться на ограничение процедуры составления договоров, если бы было достигнуто соглашение, что Совет созовет мирную конференцию в составе наиболее заинтересованных государств, как это предусмотрено статьей 2 (4) (II) Берлинского соглашения.
Я надеюсь, что Вы сочтете возможным принять предложение г-на Бирнса. Я считаю, что, ввиду того что мы все направили Китаю и Франции приглашение принять участие в обсуждении этих договоров, мы должны разработать процедуру, которая обеспечит созыв полным составом Совета мирной конференции для рассмотрения договоров.
Я надеюсь, что мы сможем достичь скорого соглашения по этому вопросу для того, чтобы заместители в Лондоие смогли продолжать порученную им важную работу, имея ясные указания насчет процедуры своей работы.
Скорое разрешение разногласия о механизме составления мирных договоров необходимо для того, чтобы предотвратить возникновение у народов обеих наших стран недоразумений, которые могли бы затруднить наше дальнейшее сотрудничество. Я уверен, что Вы согласитесь со мной, что общие интересы обеих наших стран в деле мира гораздо более важны, чем любые возможные расхождения между нами.
Я прошу Посла Гарримана, который был в Лондоне и которому полностью известны мои взгляды, лично передать Вам это сообщение с тем, чтобы Вы имели возможность обсудить любые связанные с ним вопросы, которые имеются у Вас.

 

24 октября г-н Гарриман был у меня и вручил мне Ваше послание. Я имел с ним две беседы по вопросам, которые обсуждались на конференции Министров Иностранных Дел в Лондоне. Во время этих бесед мною были даны ответы на все вопросы, которые по Вашему поручению были поставлены г-ном Гарриманом.

26 октября 1945 года.

Получено 2 ноября 1945 года.

Как Вам известно, с тех пор, как покойный Президент Вильсон принял близкое участие в освобождении Чехословакии от власти Габсбургов, моя страна с чувством глубокой симпатии и с большим интересом следила за борьбой чехословацкого народа за национальную независимость и экономическое благополучие. Мы всегда восхищались усердием, продемонстрированным чехословацким государством в деле создания демократических институтов, а также в содействии мирной международной жизни в европейской семье государств.
В последние дни войны американская армия, преследуя нашего общего врага, пересекла западную границу Чехословакии и продвинулась до линии севернее Пильзена, в то время как Красная Армия, храбро сражавшаяся на Востоке, вступила в город Прагу. Армии Советского Союза и Соединенных Штатов довели, таким образом, до конца дело освобождения Чехословакии. После окончания военных действий вооруженные силы обеих наших стран остались на территории Чехословакии для того, чтобы содействовать чехословацкому народу в деле ликвидации остатков нацистских вооруженных сил.
Однако продолжающееся пребывание союзных войск оказывается тяжелым бременем для экономических ресурсов Чехословакии и замедляет нормальное возрождение и восстановление этого союзного государства, которое оставалось под нацистским господством дольше, чем любой другой член Объединенных Наций. Я поэтому желаю отвести американские вооруженные силы с чехословацкой территории к 1 декабря 1945 года. В случае отсутствия аналогичного намерения со стороны Советского Правительства, в Чехословакии все еще будет оставаться большое количество солдат Красной Армии. Поэтому я хотел бы предложить Вам, чтобы части Красной Армии были отведены одновременно с нашими вооруженными силами.
Поскольку больше нет необходимости защищать чехословацкий народ от каких-либо посягательств нацизма и поскольку пребывание наших войск, без сомнения, ложится бременем на экономику чехословацкого народа, я также считаю, что американские вооруженные силы должны быть отведены как можно скорее для того, чтобы позволить чехословацкому народу полностью использовать помощь, оказываемую ему Администрацией Помощи и Восстановления Объединенных Наций, а также другими организациями. При одновременном отводе как советских, так и американских вооруженных сил из Чехословакии американский народ получил бы уверенность, что истощение ресурсов Чехословакии прекратилось.
Я надеюсь, что Вы сможете рассмотреть мое предложение и что, отводя одновременно наши вооруженные силы, мы сможем заявить всему миру о нашем намерении удалить любые препятствия, которые замедляют восстановление чехословацкого государства.

.

Получил Ваше послание насчет отвода американских и советских войск из Чехословакии. К сожалению, оно доставлено мне с опозданием ввиду нерегулярности авиапочты из Москвы в Сочи в связи с неровной погодой.
Ваше предложение об отводе войск в течение ноября можно только приветствовать, тем более что оно вполне соответствует советскому плану демобилизации и отвода войск. Следовательно, можно считать, что отвод советских и американских войск из Чехословакии будет закончен к 1 декабря.

7 ноября 1945 года.

Получено 9 декабря 1945 года.

Одобряя предложение, сделанное г-ном Бирнсом г-ну Молотову о том, чтобы совещание трех Министров Иностранных Дел было созвано до окончания этого года, я не упускал из виду того, что не должно быть никакого совещания до тех пор, пока не будет большей уверенности в прогрессе в отношении достижения соглашения по нерешенным вопросам. Но я счел, что в нынешнее критическое время дальнейшая пассивность и промедление были бы в высшей степени неблагоразумными.
Я искренне надеюсь, что Вы будете сотрудничать со мной в том, чтобы совещание было успешным, а также с тем, чтобы возродить веру в способность великих держав работать вместе.
Я очень хочу, чтобы г-н Бирнс передал Вам личное послание от меня. Я искренне надеюсь, что Вы сможете принять его и откровенно переговорить с ним в скором времени, когда он будет в Москве. Сообщите мне, пожалуйста, возможно ли это.

 

Благодарю Вас за послание от 8 декабря 1945 года ¹⁰⁸.
Можете быть уверенным, что я также хотел бы сотрудничать с Вами с тем, чтобы предстоящее совещание трех министров в Москве дало желаемые результаты в интересах нашего общего дела.
Я буду в Москве в ближайшее время и готов побеседовать с г-ном Бирнсом с полной откровенностью.

9 декабря 1945 года.

Получено 19 декабря 1945 года.

Москва.
Уважаемый Генералиссимус,
Естественно, что, когда мы приступаем к решению наших общих проблем с различных отправных точек, мы должны с самого начала встретиться с некоторыми трудностями. Однако становится все более очевидным, что эти трудности принимают преувеличенные размеры в сознании наших народов и во многих отношениях задерживают прогресс, который мы оба желаем ускорить, в направлении мира и реконструкции.
Я повторяю свои заверения Вам, что я искренне желаю - и я уверен, что это является желанием народа Соединенных Штатов, - чтобы народ Советского Союза и народ Соединенных Штатов работали вместе в деле восстановления и поддержания мира. Я уверен, что общие интересы наших обеих стран в деле сохранения мира выше любых возможных расхождений между нами.
Государственный Секретарь Бирнс и я постарались возможно больше пойти навстречу Вашим взглядам в отношении Союзного Совета для Японии, а также Дальневосточной Комиссии, и я искренне надеюсь, что Ваше Правительство примет предложения, которые мы сделали. Если эти предложения будут приняты, то я заверяю Вас, что в выполнений их я намерен настаивать на самом полном возможном сотрудничестве с Советским Союзом в осуществлении Потсдамской Декларации и условий капитуляции для Японии.
Государственный Секретарь Бирнс и я также далеко пошли в стремлении удовлетворить Ваши пожелания в отношении будущей процедуры рассмотрения мирных договоров, и расхождение между нами теперь по этому вопросу невелико. Имея в виду наше желание принять Ваши предложения в отношении проведения подготовительной работы заместителями ¹⁰⁹, я весьма надеюсь, что Ваше Правительство сможет принять наши предложения в отношении официальной мирной конференции, которая, я уверен, в значительной степени поможет добиться всеобщего одобрения другими странами работы наших заместителей.
Скорое достижение договоренности между нами по вопросу о процедуре для выработки европейских мирных урегулирований, а также в отношении механизма для регулирования отношений союзников с Японией положит конец дальнейшему под рыву веры в способность великих держав работать совместно и вселит новую надежду всему миру, стремящемуся к миру.
Эта надежда также значительно укрепится, если Ваше Правительство присоединится к предложениям о создании комиссии, подчиненной Организации Объединенных Наций, для рассмотрения и представления рекомендаций по контролю над атомной энергией в интересах мира во всем мире.
Если мы сможем согласиться по этим общим пунктам процедуры без дальнейшего промедления, то мы сможем начать переговоры по другим вопросам, по которым в наших общих интересах важно согласовать нашу политику. Я очень надеюсь, что Вы примете Государственного Секретаря Бирнса и откровенно переговорите с ним. Он подробно ознакомлен с моими намерениями, и я уверен, что если Вы будете иметь исчерпывающую и искреннюю беседу с ним, то это было бы весьма полезным ¹¹⁰.

 

 

Уважаемый г-н Президент,
Я рад был получить Ваше послание, переданное мне г-ном Бирнсом, в котором Вы пишете о наиболее важных вопросах, обсуждающихся сейчас нами. Согласен с Вами, что народы Советского Союза и Соединенных Штатов должны стремиться работать вместе в деле восстановления и поддержания мира и что следует исходить из того, что общие интересы наших обеих стран выше отдельных расхождений между нами.
Происходящее в Москве совещание трех министров дало уже свои положительные результаты. Предпринятые Вами и г-ном Бирнсом шаги как по вопросу о Японии, так и по вопросу о мирных договорах во многом облегчили дело. Можно считать, что соглашение по этим важным вопросам достигнуто¹¹¹ и на совещании выполнена работа, которая будет иметь большое значение для установления должного взаимопонимания между нашими странами в этот переходный период от войны к миру.
Вопрос об атомной энергии находится еще в процессе обсуждения. Надеюсь, что и по этому вопросу у нас установится общность взглядов и что совместными усилиями будет выработано решение, которое удовлетворит как обе наши страны, так и другие народы¹¹².
Вы, конечно, информированы о моей первой беседе с г-ном Бирнсом. Мы встретимся с ним и для других бесед. Но уже теперь я считаю возможным сказать, что смотрю в общем оптимистически на результаты происходящего сейчас между нами обмена мнениями по актуальным международным проблемам, и надеюсь, что это откроет дальнейшие возможности в деле согласования политики наших стран по другим вопросам.
Пользуюсь случаем, чтобы ответить Вам на письмо, которое я недавно получил от Вас по поводу приезда художника Шандора в Москву. Я долго отсутствовал в Москве и в ближайшее время, к сожалению, мне было бы затруднительно ввиду многих обязанностей выделить время для г-на Шандора. Разумеется, я готов послать ему свой портрет, если Вы найдете это подходящим для данного случая.

23 декабря 1945 года.

---