Переписка И. В. Сталина с Ф. Рузвельтом и Г. Трумэном в годы войны - 1944 год

 

Рад появившемуся в печати сообщению, что Ваше здоровье поправляется. Шлю Вам наилучшие пожелания, а главное - пожелание скорого и полного выздоровления.

4 января 1944 года.

Получено 23 января 1944 года.

По поводу передачи Советской России итальянских судов, о чем просило Советское Правительство на Московской конференции⁴⁷ и о чем мы оба договорились с Вами в Тегеране, нами получен от Объединенного Штаба²⁴ меморандум, который содержится в нашей телеграмме, непосредственно следующей за этой. По изложенным в этом меморандуме соображениям мы полагаем, что было бы опасно, с точки зрения интересов нас троих, в настоящее время производить какую-либо передачу судов или говорить что-либо об этом итальянцам, пока их сотрудничество имеет оперативное значение.
Тем не менее, если после детального рассмотрения вопроса Вы пожелаете, чтобы мы продолжали действовать, мы конфиденциально обратимся к маршалу Бадольо с целью заключения необходимых соглашений без того, чтобы они стали широко известны итальянским военно-морским силам. Если можно было бы достичь таким путем соглашения, то ему можно было бы предложить договориться с итальянскими военно-морскими властями о тех мероприятиях, которые были бы необходимы. Эти мероприятия должны были бы заключаться в том, что намеченные к передаче итальянские суда были бы отправлены в подходящие порты союзников, где их приняли бы русские экипажи, и с ними они отплыли бы в русские северные порты - единственные открытые порты, где можно было бы произвести любое необходимое переоборудование.
Однако мы весьма отчетливо сознаем опасность вышеуказанного образа действий по соображениям, которые мы Вам изложили, и мы поэтому решили предложить следующую альтернативу, которая с военной точки зрения обладает многими преимуществами.
Недавно в Соединенных Штатах было закончено переоборудование британского линейного корабля "Ройял Соврин". Он оборудован радиолокационными установками для всех типов вооружения. Соединенные Штаты приблизительно в это же самое время предоставят один легкий крейсер.
Правительство Его Величества и Правительство Соединенных Штатов со своей стороны охотно готовы к тому, чтобы эти суда были приняты в британских портах советскими экипажами и отправлены в северные русские порты. Вы могли бы затем произвести те изменения, которые Вы сочтете необходимыми для арктических условий.
Эти суда были бы временно переданы взаймы Советской России и плавали бы под советским флагом до тех пор, пока без ущерба для военных операций не смогут быть предоставлены итальянские суда. Правительство Его Величества и Правительство Соединенных Штатов, каждое в отдельности, примут меры к тому, чтобы предоставить 20 000 тонн торговых судов, которые будут переданы в возможно скором времени и на тот срок, пока нельзя будет получить итальянские торговые суда без ущерба для намеченных важных операций "Оверлорд"⁵³ и "Энвил"⁵⁴.
Эта альтернатива обладает тем преимуществом, что Советское Правительство смогло бы использовать суда гораздо раньше, чем в том случае, если бы их все пришлось переоборудовать и приспосабливать к северным водам. Таким образом, если наши усилия в отношении турок приняли бы благоприятный оборот и Проливы стали бы открытыми, эти суда были бы готовы для операций на Черном море. Мы надеемся, что Вы весьма тщательно рассмотрите эту альтернативу, которая, по нашему мнению, во всех отношениях превосходит первое предложение.

Получено 23 января 1944 года.

В связи с нашей предыдущей телеграммой. Наш Объединенный Штаб²⁴ представил следующие определенные рекомендации с подкрепляющими данными:
a) настоящее время является неподходящим для осуществления передачи захваченных итальянских судов ввиду предстоящих операций союзников;
b) предписывать передачу в данное время - это значило бы изъять необходимые итальянские ресурсы, ныне используемые в происходящих операциях, и помешать получению нами помощи, оказываемой в настоящее время итальянскими ремонтными базами. Это могло бы привести к затоплению итальянских военных судов и к потере итальянского сотрудничества и, следовательно, подвергло бы риску "Оверлорд"⁵³ и "Энвил"⁵⁴;
c) передачу итальянских судов можно будет осуществить в самое ближайшее время, как только позволят операции.

 

Я получил 23 января оба Ваших совместных послания, подписанных Вами, г-н Президент, и Вами, г-н Премьер-Министр, по вопросу о передаче в пользование Советского Союза итальянских судов.
Должен сказать, что после Вашего совместного положительного ответа в Тегеране на поставленный мною вопрос о передаче Советскому Союзу итальянских судов до конца января 1944 года я считал этот вопрос решенным и у меня не возникало мысли о возможности какого-либо пересмотра этого принятого и согласованного между нами троими решения. Тем более, что, как мы тогда уговорились, в течение декабря и января этот вопрос должен был быть полностью урегулирован и с итальянцами. Теперь я вижу, что это не так и что с итальянцами даже не говорилось ничего по этому поводу.
Чтобы не затягивать, однако, этого вопроса, имеющего столь важное значение для нашей общей борьбы против Германии, Советское Правительство готово принять Ваше предложение о переотправке из британских портов в СССР линейного корабля "Ройял Соврин" и одного крейсера и о временном использовании этих судов военно-морским командованием СССР до тех пор, пока не будут предоставлены Советскому Союзу соответствующие итальянские суда. Равным образом мы готовы будем принять от США и Англии суда торгового флота по 20 тысяч тонн, которые также будут использованы нами до тех пор, пока нам не будут переданы итальянские суда в таком же тоннаже. Важно, чтобы не было сейчас проволочки в этом деле и чтобы все указанные суда были бы переданы нам еще в течение февраля месяца.
В Вашем ответе, однако, ничего не говорится о передаче Советскому Союзу восьми итальянских эскадренных миноносцев и четырех подводных лодок, на передачу которых Советскому Союзу еще в конце января Вы, г. Президент, и Вы, г. Премьер-Министр, дали согласие в Тегеране. Между тем для Советского Союза главным является именно этот вопрос, вопрос о миноносцах и подводных лодках, без которых не имеет значения передача 1 линкора и 1 крейсера. Сами понимаете, что крейсер и линкор бессильны без сопровождающих их миноносцев. Поскольку в Вашем распоряжении находится весь военно-морской флот Италии, выполнение принятого в Тегеране решения о передаче в пользование Советскому Союзу 8 миноносцев и 4 подводных лодок из этого флота не должно представлять затруднений. Я согласен и с тем, чтобы вместо итальянских миноносцев и подводных лодок Советскому Союзу было передано в наше пользование такое же количество американских или английских миноносцев и подводных лодок. При этом вопрос о передаче миноносцев и подводных лодок не может быть отложен, а должен быть решен одновременно с передачей линкора и крейсера, как это было между нами тремя условлено в Тегеране.

29 января 1944 года.

Получено 24 февраля 1944 года.

Подтверждаем получение Вашего послания по поводу передачи Советской России итальянских судов. Мы намерены осуществить передачу, о которой было достигнуто соглашение в Тегеране, в возможно ближайшее время, не подвергая риску успех "Энвила"⁵⁴ и "Оверлорда"⁵³, каковым операциям, с чем мы все согласны, должен быть отдан приоритет в наших общих усилиях победить Германию в самое кратчайшее время.
Не имеется и мысли о том, чтобы не осуществить передачи, о которой было достигнуто соглашение в Тегеране. Британский линейный корабль и американский крейсер могут быть предоставлены без промедления, и будут немедленно приложены усилия к тому, чтобы предоставить из состава британского флота восемь эскадренных миноносцев. Великобритания также предоставит во временное пользование четыре подводные лодки. Мы убеждены в том, что недовольство, которое было бы вызвано в итальянском флоте в настоящее время, было бы тем, что Вы так удачно назвали ненужной растратой сил, и что это пагубно отразилось бы на перспективах нашего успеха во Франции.

7 февраля 1944 года.

Получено 11 февраля 1944 года.

Я самым внимательным образом следил за последними событиями в Ваших отношениях с Польшей. Я считаю, что мне полностью известна Ваша точка зрения по данному вопросу, и поэтому я пользуюсь настоящим случаем для того, чтобы написать Вам о своих соображениях на основе наших переговоров в Тегеране. Позвольте мне прежде всего разъяснить, что я не желаю и не намерен выдвигать предложения или тем более давать Вам в каком-либо отношении советы по поводу того, в чем заключаются интересы России в данном вопросе, так как я полностью осознаю, что будущая безопасность Вашей страны, и это совершенно справедливо, в первую очередь касается Вас. Соображения, которые я собираюсь изложить, вызваны лишь более широкими вопросами, затрагивающими нашу общую цель, к которой мы оба стремимся.
Как Вы знаете, подавляющее большинство нашего народа и Конгресс с энтузиазмом приветствовали широкие принципы, относительно которых было достигнуто соглашение на Московской и Тегеранской конференциях, и я знаю, что Вы согласитесь со мной в том, что весьма важно, чтобы вера в эти соглашения не могла быть подвергнута какому-либо сомнению. Я уверен, что может быть найдено такое решение, которое полностью защитило бы интересы России и удовлетворило бы Ваше желание видеть дружественную, независимую Польшу и которое в то же время не отразилось бы пагубно на сотрудничестве, установленном таким замечательным образом в Москве и в Тегеране.
Я внимательно рассмотрел точку зрения Вашего Правительства, изложенную г-ном Молотовым г-ну Гарриману 18 января, относительно невозможности, с советской точки зрения, иметь какое-либо дело с находящимся в изгнании Польским Правительством в его нынешней форме и предложение г-на Молотова о том, чтобы Польское Правительство было реорганизовано путем включения в него польских элементов, находящихся в настоящее время в Соединенных Штатах, в Великобритании и в Советском Союзе. Я полностью понимаю Ваше желание иметь дело только с таким Польским Правительством, которому Вы можете доверять и на которое можно рассчитывать в том отношении, что оно установит постоянные дружественные отношения с Советским Союзом. Но я искренне надеюсь, что, пока эта проблема остается все еще неразрешенной, не будет сделано ничего такого, что превратило бы этот особый вопрос в такой вопрос, который пагубно отразился бы на более крупных проблемах будущего международного сотрудничества. В то время как общественное мнение складывается в пользу поддержки принципов международного сотрудничества, наш особый долг состоит в том, чтобы избегать каких-либо действий, которые могли бы помешать достижению нашей главной цели.
Премьер-Министр Черчилль сообщил мне, что он пытается убедить польского Премьер-Министра совершенно определенно признать в качестве базы для переговоров территориальные изменения, которые были предложены Вашим Правительством. Нельзя ли на этой базе найти какой-либо ответ на вопрос о составе Польского Правительства, который предоставил бы возможность самому польскому Премьер-Министру произ вести такие изменения в составе своего Правительства, которые могли бы быть необходимы, без каких-либо признаков давления или того, что это было продиктовано другой страной? Мне кажется, что с точки зрения очередности вопросов в первую очередь в настоящее время нужно рассмотреть вопрос о том, чтобы польские партизаны действовали совместно с Вашими продвигающимися войсками, а не против них. Это - вопрос актуальной важности, и в качестве первого шага было бы весьма полезно какое-либо заверение со стороны всех поляков.

 

Ваше послание по польскому вопросу получил. Разумеется, правильное решение этого вопроса имеет важное значение как для СССР, так и для нашего общего дела.
Здесь имеются два основных пункта: первый - советско-польская граница, второй - состав Польского Правительства. Точка зрения Советского Правительства Вам известна из опубликованных им недавно заявлений⁵⁵ и из письма В. М. Молотова⁵⁶ в ответ на ноту г-на Хэлла, полученную в Москве через Советского Посла Громыко 22 января.
Прежде всего о советско-польской границе. Как известно, Советское Правительство официально заявило, что оно не считает границу 1939 года неизменной, и согласилось на линию Керзона⁵⁷. Тем самым мы пошли на весьма большие уступки полякам в вопросе о границе. Мы вправе были ждать соответствующего же заявления от Польского Правительства. Польское Правительство должно было бы сделать официальное заявление, что граница, установленная Рижским договором⁵⁸, подлежит изменению и что линия Керзона принимается им как линия новой границы между СССР и Польшей. Такое заявление о признании линии Керзона Польское Правительство должно было бы сделать столь же официально, как это уже сделало Советское Правительство. Тем не менее Польское Правительство в Лондоне не сдвинулось с места, попрежнему в своих официальных выступлениях высказываясь за то, что граница, которая была в трудную минуту навязана нам по Рижскому договору, должна остаться неизменной. Следовательно, здесь нет почвы для соглашения, ибо точка зрения нынешнего Польского Правительства, как видно, исключает возможность соглашения.
В связи с этим обстоятельством обострился и вопрос о составе Польского Правительства. При этом ясно, что Польское Правительство, в котором главную роль играют враждебные Советскому Союзу профашистские империалистические элементы вроде Соснковского и в котором почти нет демократических элементов, не может иметь почвы в самой Польше и не может, как показал опыт, установить дружественных отношений с соседними демократическими государствами. Естественно, что такое Польское Правительство не в состоянии установить дружественных отношений с Советским Союзом и от него нельзя ждать, чтобы оно не вносило разлада в среду демократических стран, которые, напротив, заинтересованы в укреплении единства между ними. Отсюда следует, что коренное улучшение состава Польского Правительства является назревшей задачей. Я опоздал с ответом ввиду занятости на фронте.

18 февраля 1944 года.

Получено 18 февраля 1944 года.

Я рад сообщить Вам в ответ на Ваше послание от 29 января, что суда Соединенных Штатов, указанные ниже, могут быть предоставлены командованию Военно-Морского Флота СССР во временное пользование до тех пор, пока для замены их в распоряжение Советского Союза не сможет быть предоставлен соответствующий итальянский тоннаж.
Крейсер "Мильвоки" должен прибыть 8 марта в один из портов Соединенного Королевства, который пока еще не выбран.
Торговые суда "Джон Горри" и "Гарри Перси" водоизмещением в 10000 тонн каждое сейчас находятся соответственно в Ливерпуле и Глазго.

 

Ваше послание от 18 февраля получил. Благодарю за сообщение.
Оно, однако, не исчерпывает вопроса, поскольку в нем ничего не говорится об англо-американских миноносцах и подвод ных лодках взамен итальянских (восьми миноносцев и четырех подводных лодок), как это было решено в Тегеране. Я надеюсь получить скорый ответ по этим вопросам, затронутым в моем послании от 29 января.

21 февраля 1944 года,

Получено 21 февраля 1944 года.

Мы следили за последними успехами Ваших армий на северо-западе и на Украине с большим интересом и глубоким удовлетворением. Я посылаю Вам свои наилучшие пожелания и поздравления.

 

Получил Ваше послание с поздравлениями по случаю последних успехов советских войск. Примите мою благодарность за Ваши дружественные пожелания.

23 февраля 1944 года.

Получено 23 февраля 1944 года.

 

По случаю 26-й годовщины Красной Армии я хочу передать Вам, как Верховному Главнокомандующему, свои искренние поздравления с великими и многозначительными победами, одержанными вооруженными силами Советского Союза в течение истекшего года. Великолепные победы, которых добилась Красная Армия под Вашим руководством, были вдохновением для всех. Героическая оборона Ленинграда была увенчана и вознаграждена недавним сокрушительным поражением врага у ворот этого города. В результате победоносного наступления Красной Армии освобождены от рабства и угнетения миллионы советских граждан. Эти достижения вместе с сотрудничеством, о котором было достигнуто соглашение, в Москве и Тегеране, обеспечивают нашу окончательную победу над нацистскими агрессорами,

Получено 24 февраля 1944 года.

Ваше послание от 21 февраля относительно передачи взаймы Советскому Военно-Морскому Флоту британских и американских судов получено.
Как мне известно, Великобритания предоставит линейный корабль, четыре подводные лодки и восемь эскадренных миноносцев. Я запросил об этом по телеграфу Премьер-Министра. Когда я получу от него ответ, я извещу Вас.

Получено 25 февраля 1944 года.

Ссылаясь на свое послание от 23 февраля 1944 года, сообщаю Вам, что я получил ответ от Премьер-Министра Черчилля, и наша договоренность, как она изложена Вам, теперь подтверждается.

Получено 25 февраля 1944 года.

В последние месяцы правительства Объединенных Наций предприняли ряд важных шагов, направленных к созданию основ послевоенного сотрудничества в различных областях международных экономических отношений. Вы помните, что конференция Объединенных Наций по вопросам продовольствия и сельского хозяйства, состоявшаяся в мае 1943 года, создала временную комиссию, которая теперь разрабатывает рекомендации по вопросу о постоянной организации в этой области для последующего представления их различным правительствам. Позднее была учреждена и сейчас выполняет свои функции Администрация Помощи и Восстановления Объединенных Наций.
В течение почти целого года между экспертами многих Объединенных Наций происходили неофициальные переговоры по техническим вопросам, касающимся механизма международной валютной стабилизации; эти переговоры являются подготовительными к возможному созыву конференции Объединенных Наций по вопросам валюты. Аналогичные переговоры, хотя и в менее широком масштабе, происходили по вопросу о возможности учреждения аппарата для содействия международным капиталовложениям в целях экономического развития. Также, до известной степени, среди некоторых Объединенных Наций имел место неофициальный обмен мнениями по таким вопросам, как торговая политика, товарная политика и деятельность картелей. Предполагается обсудить такие вопросы, как гражданская авиация, нефть и другие. Конференция Международного Бюро Труда состоится в апреле и будет отчасти посвящена рассмотрению его будущей деятельности.
Необходимость как в неофициальном обмене мнениями, так и в официальных конференциях по различным экономическим проблемам была подчеркнута в документе, представленном Государственным Секретарем на Московском совещании Министров Иностранных Дел под заглавием "Основы нашей программы международного экономического сотрудничества". Было высказано мнение, что "настало время для учреждения комиссии, состоящей из представителей главных Объединенных Наций и, возможно, некоторых других из числа Объединенных Наций, для совместной разработки процедуры, котором следует придерживаться в этих вопросах". Для меня ясно, что имеется очевидная нужда в аппарате Объединенных Наций для совместпой разработки процедуры, при помощи которой должны быть рассмотрены различные сферы международного экоиомичсского сотрудничества, подлежащие обсуждению вопросы, порядок обсуждения и средства, при помощи которых существующие и предполагаемые соглашения и будущая деятельность должны быть координированы.
В настоящий момент и в связи с этим мое намерение не заключается в том, чтобы ставить более широкие вопросы о международной организации для поддержания мира и безопасности. Вопрос о предварительном обмене мнениями об этом рассматривается в настоящий момент между нашими тремя правительствами согласно условиям Московского Протокола⁵⁹. Здесь я поднимаю лишь вопрос о дальнейших шагах к созданию аппарата Объединенных Наций для послевоенного экономического сотрудничества-вопрос, который был поставлен Государственным Секретарем на Московском совещании и обсуждался в Тегеране Вами, Премьер-Министром Черчиллем и мною.
Я был бы весьма благодарен, если бы Вы сообщили мне Наши взгляды по поводу предложения, сделанного Государственным Секретарем в Москве, а также любые другие соображения в отношении наилучшей процедуры, которой следует придерживаться в этом крайне важном вопросе.

 

Два Ваших послания об итальянских судах получил 24 и 25 февраля через г-на Гарримана. Получил также Ваше совместное с г-ном Премьер-Министром послание от 7 февраля ⁶⁰, переданное мне через Британского Посла г-на Керра 24 февраля.
Благодарю Вас и г-на Премьер-Министра за сообщение о Нашем решении осуществить передачу во временное пользование Советскому Союзу Великобританией 8 эсминцев и 4 подподпых лодок, а также линейного корабля и 20 тыс. тонн торговых судов и Соединенными Штатами крейсера и 20 тыс. тонн торговых судов. Поскольку г-н Керр специально предупредил, что все эсминцы являются старыми, у меня имеется некоторое опасение относительно боевых качеств этих эсминцев. Между тем мне кажется, что для английского и американского флотов не может представлять затруднений выделить в числе восьми эсминцев хотя бы половину эсминцев современных, а не старых. Я все же надеюсь, что Вы и Премьер-Министр найдете возможным, чтобы в числе передаваемых эсминцев было по крайней мере четыре современных. В результате военных действий со стороны Германии и Италии у нас погибла значительная часть наших эсминцев. Поэтому для нас имеет большое значение хотя бы частичное восполнение этих потерь,

26 февраля 1944 года.

Отправлено 28 февраля 1944 года.

Вашингтон, Белый Дом.
Прошу Вас принять мою искреннюю благодарность за Ваше дружественное поздравление по случаю 26-й годовщины Красной Армии и успехов вооруженных сил Советского Союза в борьбе против гитлеровских захватчиков.
Выражаю твердую уверенность в том, что близко время, когда успешная борьба вооруженных сил Советского Союза совместно с армиями Соединенных Штатов и Великобритании на основе соглашений, достигнутых в Москве и Тегеране, приведет к окончательному разгрому нашего общего врага - гитлеровской Германии,

Получено 28 февраля 1944 года.

Мне известен текст послания Премьер-Министра от 20 февраля на Ваше имя относительно предложения о предварительном урегулировании вопроса о послевоенной польской границе путем соглашения между Советским и Польским Правительствами.
Предложение Премьер-Министра, если оно будет принято, будет иметь далеко идущее значение для улучшения перспектив скорого поражения Германии, и я имею удовольствие рекомендовать Вам рассмотреть его благожелательно и сочувственно.
Как я сообщал раньше, я думаю, что самой насущной проблемой является гарантирование того, что Вашим армиям, когда Вы вступите в Польшу, будут помогать поляки.

 

При всём своем желании благожелательно отнестись к известному Вам посланию г. Черчилля на мое имя о поляках я все же должен констатировать, что эмигрантское польское правительство не желает установления нормальных отношений с СССР. Достаточно сказать, что польские эмигранты в Лондоне не только отвергают линию Керзона⁵⁷, но еще претендуют на Львов и Вильно (столицу Литвы).
Приходится констатировать, что решение вопроса о польско-советских отношениях еще не назрело. Для Вашей ориентировки прилагаю мой ответ г, Черчиллю по изложенному вопросу.

3 марта 1944 года.

Оба Ваши послания от 20 февраля по польскому вопросу получил от г. Керра 27 февраля.
Ознакомившись с подробным изложением Ваших бесед с деятелями эмигрантского польского правительства, я еще и еще раз пришел к выводу, что такие люди не способны установить нормальные отношения с СССР. Достаточно указать на то, что они не только не хотят признать линию Керзона, но еще претендуют как на Львов, так и на Вильно. Что же касается стремле ния поставить под иностранный контроль управление некоторых советских территорий, то такие поползновения мы не можем принять к обсуждению, ибо даже саму постановку такого рода вопроса считаем оскорбительной для. Советского Союза. Я уже писал Президенту, что решение вопроса о советско-польских отношениях еще не назрело. Приходится еще раз констатировать правильность этого вывода.

3 марта 1944 года.

Получено 4 марта 1944 года.

Я сегодня заявил на пресс-конференции в ответ на настойчивые вопросы, что итальянские военные и торговые суда используются в настоящее время для наших военных усилий Союзным Командованием средиземноморского театра и что в целях оказания помощи Советскому Военно-Морскому Флоту для удовлетворения его нужд в связи с его военными усилиями итальянские суда или их эквивалент из числа американского и британского тоннажа будут предоставлены Советскому Военно-Морскому Флоту.

 

Получил Ваше сообщение о Вашем заявлении на пресс-конференции в Вашингтоне относительно передачи части итальянских судов или их эквивалента из числа американского и британского тоннажа Советскому Союзу. Благодарю Вас.

6 марта 1944 года.

Получено 9 марта 1944 года.

Хотя Премьер-Министр поручил Послу Кларку Керру сообщить Вам, что эскадренные миноносцы, которые мы передаем Вам взаймы, старые, это было сделано лишь ради полной откровенности. В действительности они являются хорошими, исправными судами, вполне пригодными для несения эскортной службы. Во всем итальянском военно-морском флоте имеется лишь семь эскадренных миноносцев; остальные - это более старые миноносцы и торпедные катера. Кроме того, эти итальянские эскадренные миноносцы, когда мы их получим, совершенно не будут пригодны для работы на Севере без предварительной переделки, для которой потребуется весьма длительное время. Поэтому мы полагали, что восемь эскадренных миноносцев, которые предоставлены Британским Правительством, были бы быстрейшей и более удобной формой помощи Вам. Премьер-Министр сожалеет, что он не может в настоящее время выделить каких-либо новых эскадренных миноносцев. Две недели тому назад он потерял два эскадренных миноносца, причем один из них - в конвое, направлявшемся в Россию, а лишь при проведении десантных операций в "Оверлорде"⁵³ для прибрежной работы против артиллерийских батарей он должен развернуть не менее сорока двух эскадренных миноносцев, значительная часть которых может быть потоплена. Каждое из имеющихся у него судов этого класса используется до пределов в интересах общего дела. Переброска японского флота в Сингапур создает на Индийском океане новую ситуацию для нас обоих. Бои в районе предмостного укрепления у Анцио и вообще во всем районе Средиземного моря в полном разгаре. Огромные конвои с войсками освободительной армии Соединенных Штатов пересекают Атлантический океан. Конвои в Россию в сопровождении весьма крупных сил эскадренных миноносцев будут отправляться до самой последней минуты перед началом "Оверлорда". Наконец, речь идет о самом "Оверлорде". Положение у Президента также напряженное, но в данном случае главным образом из-за большого масштаба и активности операций на Тихом океане. Наше совместное намерение передать Вам итальянские суда, на что было дано согласие в Москве и Тегеране, остается неизменным, и мы официально поставим этот вопрос перед Итальянским Правительством, когда состав последнего будет расширен и когда новые министры приступят к исполнению своих обязанностей. Нет никаких сомнений в отношении нашего права распоряжаться итальянским военно-морским флотом, речь идет лишь о том, чтобы воспользоваться этим правом с наименьшим ущербом для наших общих интересов. Тем временем все наши указанные суда подготавливаются к передаче Вам взаймы согласно существующей уже договоренности.

 

Ваше послание по вопросу о послевоенном экономическом сотрудничестве получил. Несомненно, затронутые в записке г-на Хэлла⁶¹ вопросы, касающиеся международного сотрудничества в области экономики, имеют важное значение и требуют внимания. Считаю вполне целесообразным создание в настоящее время аппарата Объединенных Наций для разработки этих вопросов, а также для установления условий и порядка рассмотрения различных проблем международного экономического сотрудничества в соответствии с решениями Московского совещания и Тегеранской конференции.

10 марта 1944 года.

 

Ваше послание по поводу передачи Советскому Союзу Британским Правительством восьми эсминцев получил. Я готов согласиться, что эти эсминцы вполне пригодны для эскортной работы, но Вам, конечно, понятно, что Советскому Союзу нужны эсминцы, пригодные также и для других боевых операций. Право союзников распоряжаться итальянским военно-морским флотом, разумеется, совершенно бесспорно, и Итальянскому Правительству следует дать это понять, в частности в отношении итальянских судов, подлежащих передаче Советскому Союзу.

17 марта 1944 года.

Получено 18 марта 1944 года.

Я отправил сегодня самолетом личное письмо Президенту Иненю по вопросу о хроме, так как мне ясно, какое важное значение турецкий хром имеет для Германии. Я послал письмо Послу Штейнгардту в Анкару для передачи. Я уверен, что Вы будете согласны, но, пожалуйста, сообщите мне, если эта акция, противоречит каким-либо шагам, которые Вы теперь предпринимаете или намечаете, с тем чтобы я смог задержать передачу письма. Текст моего письма Президенту Иненю в перефразированном виде гласит:
"Почти ежедневно возникает много вопросов, о которых я хотел бы поговорить с Вами, и я очень хотел бы, чтобы Вас и меня не разделяли тысячи миль.
В настоящее время я желаю написать Вам по вопросу о хроме.
Как Вам известно, русские, взяв Никополь, лишили немцев важного источника получения марганца. Для многих целей турецкая хромовая руда может заменить марганец, и лишение немцев никопольского марганца увеличивает, следовательно, важность турецкого хрома для германского военного производства.
Понятно, что продолжающаяся отправка большого количества хромовой руды в Германию из Турции теперь стала вопросом, которым Объединенные Нации серьезно озабочены. Вам лучше решить, каким образом немцы могут быть лишены дальнейшего доступа к турецкой хромовой руде. Зная о Ваших творческих талантах, я надеюсь, что Вы найдете какой-либо метод для осуществления этого. Я твердо верю, что Вы должным образом оцените эту возможность для Турции внести единственный в своем роде вклад в то, что действительно обеспечивает благополучие всего мира.
Нет нужды сообщать Вам, как я был рад нашим беседам в Каире, и я полагаю, что Вы и я можем беседовать друг с другом, как старые друзья. Я посылаю Вам мои самые добрые пожелания и рассчитываю на нашу новую встречу в ближайшем будущем".
Я направляю аналогичную телеграмму г-ну Черчиллю.

 

Я получил Ваше послание с изложением проекта Вашего письма турецкому Президенту по поводу хрома, поставляемого Турцией Германии.
Я считаю вполне своевременным Ваше представление туркам, хотя, должен сказать, у меня мало надежды рассчитывать на положительные результаты.

20 марта 1944 года.

 

Так как г. Черчилль, как он мне сообщил, направил Вам копию своего послания от 21 марта на мое имя по польскому вопросу, то я считаю не лишним послать Вам копию своего ответа на это послание для Вашей информации.
Копия прилагается.

23 марта 1944 года.

За последнее время я получил от Вас два послания по польскому вопросу и ознакомился с заявлением г. Керра В. М. Молотову, сделанным по Вашему поручению по тому же вопросу⁶². Я не мог своевременно ответить, так как дела фронта часто отвлекают меня от невоенных вопросов.
Отвечаю по вопросам.
Бросается в глаза, что как Ваши послания, так и особенно заявление Керра пересыпаны угрозами по отношению к Советгкому Союзу. Я бы хотел обратить Ваше внимание на это обстоятельство, так как метод угроз не только неправилен во взаимоотиошениях союзников, но и вреден, ибо он может принести к обратным результатам.
Усилия Советского Союза в деле отстаивания и осуществления линии Керзона⁵⁷ Вы в одном из посланий квалифицируете как политику силы. Это значит, что линию Керзона Вы пытаетесь квалифицировать теперь как неправомерную, а борьбу за нее как несправедливую. Я никак не могу согласиться с такой позицией. Не могу не напомнить, что в Тегеране Вы, Президент и я договорились о правомерности линии Керзона.
Позицию Советского Правительства в этом вопросе Вы считали тогда совершенно правильной, а представителей эмигрантского польского правительства Вы называли сумасшедшими, если они откажутся принять линию Керзона. Теперь же Вы отстаиваете нечто прямо противоположное. Не значит ли это, что Вы не признаете больше того, о чем мы договорились в Тегеране, и тем самым нарушаете тегеранское соглашение? Я не сомневаюсь, что если бы Вы продолжали твердо стоять по-прежнему на Вашей тегеранской позиции, конфликт с польским эмигрантским правительством был бы уже разрешен. Что касается меня и Советского Правительства, то мы продолжаем стоять на тегеранской позиции и не думаем от нее отходить, ибо считаем, что осуществление линии Керзона является не проявлением политики силы, а проявлением политики восстановления законных прав Советского Союза на те земли, которые даже Керзон и Верховный Совет Союзных Держав еще в 1919 году признали непольскими.
Вы заявляете в послании от 7 марта, что вопрос о советско-польской границе придется отложить до созыва конференции о перемирии. Я думаю, что мы имеем здесь дело с каким-то недоразумением. Советский Союз не воюет и не намерен воевать с Польшей. Советский Союз не имеет никакого конфликта с польским народом и считает себя союзником Польши и польского народа. Именно поэтому Советский Союз проливает кровь ради освобождения Польши от немецкого гнета. Поэтому было бы странно говорить о перемирии между СССР и Польшей. Но у Советского Правительства имеется конфликт с эмигрантским польским правительством, которое не отражает интересов польского народа и не выражает его чаяний.
Было бы еще более странно отождествлять с Польшей оторванное от Польши эмигрантское польское правительство в Лондоне. Я затрудняюсь даже указать разницу между эмигрантским правительством Польши и таким же эмигрантским правительством Югославии, равно как между некоторыми генералами польского эмигрантского правительства и сербским генералом Михайловичем.
В Вашем послании от 21 марта Вы сообщаете, что Вы намерены выступить в Палате общин с заявлением о том, что все вопросы о территориальных изменениях должны быть отложены до перемирия или мирной конференции держав-победительниц и что до тех пор Вы не можете признавать никаких передач территорий, произведенных силой. Я понимаю это так, что Вы выставляете Советский Союз как враждебную Польше силу и по сути дела отрицаете освободительный характер войны Советского Союза против германской агрессии. Это равносильно попытке приписать Советскому Союзу то, чего нет на деле, и тем дискредитировать его. Я не сомневаюсь, что народами Советского Союза и мировым общественным мнением такое Ваше выступление будет воспринято как незаслуженное оскорбление по адресу Советского Союза.
Конечно, Вы вольны сделать любое выступление в Палате общин - это Ваше дело. Но если Вы сделаете такое выступление, я буду считать, что Вы совершили акт несправедливости и недружелюбия в отношении Советского Союза.
В своем послании Вы выражаете надежду, что неудача в польском вопросе не повлияет на наше сотрудничество в иных сферах. Что касается меня, то я стоял и продолжаю стоять за сотрудничество. Но я боюсь, что метод угроз и дискредитации, если он будет продолжаться и впредь, не будет благоприятствовать нашему сотрудничеству.

23 марта 1944 года.

Получено 23 марта 1944 года.

Посол Гарриман только что сообщил мне, что Советский Союз не предполагает участвовать в конференции Международного Бюро Труда, которая начнется 2 апреля в Филадельфии.
Я тщательно обдумал роль, которую Международное Бюро Труда должно играть в деле постоянного улучшения трудовых и социальных норм во всем мире. Я желаю, чтобы Вы знали об этом.
Международное Бюро Труда должно быть, по моему мнению, инструментом для выработки международной политики по вопросам, непосредственно связанным с улучшением условий труда, и для международного сотрудничества в этой обла сти. Я хотел бы, чтобы оно стало организацией, которая будет служить в качестве важного органа Объединенных Наций для обсуждения экономических и социальных вопросов, связанных с трудом, и в качестве важного органа для рассмотрения международной экономической политики, непосредственно направленной на улучшение жизненных условий. Было бы достойным сожаления, если бы оба наши Правительства не воспользовались конференцией в Филадельфии, чтобы содействовать достижению наших общих целей. Мы могли бы этим приспособить, не теряя времени, существующее Международное Бюро Труда к выполнению задач, стоящих перед миром.
Делегаты Правительства Соединенных Штатов на конференцию в Филадельфии получают от меня инструкции предложить мероприятия в целях расширения деятельности и функций Международного Бюро Труда и поднять вопрос о его будущих взаимоотношениях с другими международными организациями. Ввиду Вашей заинтересованности в этих вопросах и поскольку имеется большой круг социальных и экономических проблем, представляющих общий интерес для наших обоих Правительств, я выражаю большую надежду на то, что Ваше Правительство примет участие в этой конференции.

 

Я разделяю Ваше стремление к сотрудничеству обоих наших Правительств в разработке экономических и социальных вопросов, связанных с задачами улучшения условий труда в международном масштабе. Советский Союз не может, однако, послать своих представителей на конференцию Международного Бюро Труда в Филадельфии по мотивам, указанным в письме на имя г-на Гарримана⁶³, так как советские профессиональные организации высказались против такого участия, а Советское Правительство не может не считаться с мнением советских профессиональных организаций.
Само собой разумеется, что если Международная Организация Труда сделается действительно органом Объединенных Наций, а не Лиги Наций, с которой Советский Союз не может иметь связи, то создается возможность участия в ее работе и представителей Советского Союза. Я надеюсь, что это станет возможным и что соответствующие мероприятия будут проведены уже в недалеком будущем.

25 марта 1944 года.

Получено 25 марта 1944 года.

Д-ру Ланге и отцу Орлеманьскому будут в соответствии с Вашим предложением выданы паспорта для того, чтобы они могли принять Ваше приглашение приехать в Советский Союз⁶⁴. Однако наши транспортные средства сильно перегружены в настоящее время вследствие военных перевозок, и поэтому для поездки из Соединенных Штатов в Советский Союз им придется предоставить советские средства транспорта. Я уверен, что Вы вполне понимаете, что д-р Ланге и отец Орлеманьский едут как частные лица, и Правительство Соединенных Штатов не может принять на себя никакой ответственности за их мнения или действия. Правительству Соединенных Штатов, возможно, будет необходимо внести ясность в этот вопрос в том случае, если поездка станет предметом публичных комментариев.

 

Ваше послание с сообщением о выдаче паспортов д-ру Ланге и ксендзу Орлеманьскому получил⁶⁴. Хотя советский транспорт весьма перегружен, Ланге и Орлеманьскому нами будут предоставлены необходимые транспортные средства. Советское Правительство рассматривает поездку Ланге и Орлеманьского в Советский Союз как поездку частных граждан.

28 марта 1944 года.

Получено 4 апреля 1944 года.

Большое спасибо за Ваше послание от 25 марта. Я надеюсь, что Международное Бюро Труда разъяснит на предстоящем совещании, что оно больше не является органом Лиги Нации и что оно присоединится к Объединенным Нациям. Поэтому я уверен, что Советский Союз пошлет представителей на следующую конференцию.
Я буду Вас информировать о том, что будет происходить на совещании в Филадельфии.

 

Ваше послание о Международном Бюро Труда получил 4 апреля. Благодарю Вас за Ваш ответ. Полагаю, что осуществление мероприятий по реорганизации Международного Бюро Труда создаст необходимые условия для участия в будущем в его работе представителей Советского Союза.

6 апреля 1944 года.

 

1. В соответствии с нашими переговорами в Тегеране общая переправа через море произойдет около даты "R", о которой генералам Дину и Бэрроузу недавно было поручено сообщить Советскому Генеральному Штабу⁶⁵. Мы будем действовать нашими максимальными силами.
2. Приблизительно в середине мая мы предпринимаем наступление максимальными силами на материке Италии.
3. Со времени Тегерана Ваши армии одержали ряд замечательных побед для общего дела. Даже в тот месяц, когда Мы думали, что они не будут действовать активно, они одержали эти великие победы. Мы шлем Вам наши самые лучшие пожелания и верим, что Ваши и наши армии, действуя единодушно в соответствии с нашим тегеранским соглашением, сокрушат гитлеровцев.

18 апреля 1944 года.

 

Получил Ваше послание от 18 апреля. Советское Правительство удовлетворено Вашим сообщением, что в соответствии с тегеранским соглашением переправа через море произойдет в намеченный срок, о котором генералы Дин и Бэрроуз уже информировали наш Генеральный Штаб⁶⁵, и что Вы будете действовать максимальными силами. Выражаю уверенность в успехе намеченной операции.
Я надеюсь также на успешность предпринимаемой Вами операции в Италии.
Как мы договорились в Тегеране, Красная Армия предпримет к тому же сроку свое новое наступление, чтобы оказать максимальную поддержку англо-американским операциям.
Прошу Вас принять благодарность за выраженные Вами пожелания по поводу успехов Красной Армии. Я присоединяюсь к Вашему заявлению, что Ваши и наши армии, поддерживая друг друга, разгромят гитлеровцев и выполнят свою историческую задачу.

22 апреля 1944 года.

 

 

Прошу Вас принять искреннее соболезнование Советского Правительства по поводу тяжелой утраты, понесенной Соединенными Штатами Америки в связи со смертью Морского Министра США Франклина Нокса.

29 апреля 1944 года.

 

Прошу принять мою искреннюю признательность и признательнсть Правительства и народа Соединенных Штатов за Ваше доброе послание по случаю трагической смерти г-на Фрэнка Нокса, Морского Министра.

5 мая 1944 года.

Отправлено 6 мая 1944 года.

Мой дорогой друг,
Я весьма благодарен за Ваше содействие в деле разрешения достопочтенному Станиславу Орлеманьскому⁶⁴ приехать в Москву.
Желаю Вам здоровья и успехов.

Получено 14 мая 1944 года.

Чтобы придать максимальную силу наступлению через море против Северной Франции, мы перевели часть наших десантных средств со Средиземного моря в Англию. Это, а также необходимость использования наших средиземноморских наземных сил в нынешней битве в Италии делает неосуществи мым наступление на средиземноморское побережье Франции одновременно с "Оверлордом"⁵³. Мы рассчитываем предпри нять подобное наступление позднее, для чего из Соединенных Штатов в Средиземное море отправляется дополнительное количество десантных средств. Чтобы отвлечь наибольшее количество германских сил от Северной Франции и восточного фронта, мы немедленно предпринимаем в максимальном, масштабе наступление против немцев в Италии и одновременно поддер живаем угрозу в отношении средиземноморского побережья Франции.

 

Получил Ваше совместное послание. Вам виднее, как и в какой очереди распределить Ваши силы. Главное, конечно, заключается в том, чтобы обеспечить полный успех "Оверлорда"⁵³. Выражаю вместе с тем уверенность в успехе начавшегося наступления против немцев в Италии.

15 мая 1944 года.

 

Я был бы благодарен, если бы Вы сообщили мне о Вашем мнении относительно того, чтобы мною было сделано заявление, которое должно быть опубликовано после даты "D" ⁶⁶, в духе нижеизложенного вместо заявления от имени Советского, Американского и Британского Правительств:
"Было сделано предложение, чтобы Союзные Правительства выступили с обращенным к народу Германии и к тем, кто сочувствует ему, совместным заявлением, в котором особо отмечалась бы недавняя высадка на европейский континент. Я не согласился с этим, поскольку это могло бы чрезмерно подчеркнуть значение этой высадки. Что я желаю внушить немецко му пароду и тем, кто сочувствует ему, так это то, что их поражение неизбежно. Я также желаю обратить их внимание на то, что отныне с их стороны неразумно продолжать войну. Они наверняка понимают в глубине души, что с их нынешними целями и с их нынешними руководителями они неизбежно потерпят полное поражение.
Отныне каждая немецкая жизнь, которая будет загублена, будет ненужной потерей. Рассматривая дело трезво, нужно сказать, что союзники также понесут потери. Однако союзники превосходят Германию в численности населения и в ресурсах столь значительно, что немцы вплоть до последней семьи испытают удар, сравнительно более тяжелый, чем союзники, а одно лишь упорство в конечном счете никак не поможет Германии. Союзники разъяснили исчерпывающим образом, что они не стремятся к полному уничтожению народа Германии. Они стремятся лишь к полному уничтожению мировоззрения тех немцев, которые заявили, что они могут покорить мир.
Союзники желают достичь в конечном счете человеческой свободы - более широкой свободы - политической, духовной и религиозной, а также большей справедливости - экономической и социальной.
Наше время учит нас, что никакая группа людей никогда не может быть достаточно сильной для того, чтобы господствовать над всем миром. Правительство Соединенных Штатов и народ Соединенных Штатов, население которых почти в два раза превышает население Германии, говорят германскому народу, что именно сейчас для него настало время отказаться от учения зла.
Подавляющая часть населения земного шара, насчитывающего почти два миллиарда людей, думает одинаково. Только Германия и Япония противостоят всему остальному человечеству.
В душе своей каждый немец знает, что это правда. Германия и Япония совершили гибельную и страшную ошибку. Германия и Япония должны соответствующим образом искупить свою вину за совершенное ими бессмысленное уничтожение жизней и имущества. Они должны отречься от мировоззрения, которое им было навязано,- ошибочность этого мировоззрения должна сейчас быть для них совершенно ясна.
Чем быстрее окончатся борьба и кровопролитие, тем скорее будет достигнут более высокий уровень цивилизации во всем мире.
Наступательные операции, которые ведут сейчас американкие, британские, советские армии и их союзники на европейском театре, будут, как мы надеемся, развиваться успешно. Однако народ Германии должен понять, что эти наступательные операции являются лишь частью наступления, которое будет увеличиваться в своем масштабе до тех пор, пока не приведет к победе, которая неизбежна".

Премьер-Министр Черчилль согласился выступить вслед за мной с посланием в духе вышеизложенного.

23 мая 1944 года.

 

Москва.
Уважаемый Маршал Сталин,
Я посылаю Вам две грамоты для Сталинграда⁶⁷ и Ленинграда⁶⁸ - городов, которые завоевали искреннее восхищение американского народа. Героизм граждан этих двух городов и воинов, так умело их защищавших, не только воодушевил народ Соединенных Штатов, но помог еще сильнее скрепить дружбу наших двух народов. Сталинград и Ленинград стали синонимами силы духа и стойкости, которые дали нам возможность сопротивляться и которые в конечном счете дадут нам возможность преодолеть агрессию наших врагов.
Я надеюсь, что, преподнося эти грамоты этим двум городам, Вы сочтете возможным передать их гражданам мое личное выражение дружбы и восхищения и мою надежду, что наши народы будут и дальше развивать то глубокое взаимопонимание, которое отметило наши совместные усилия.

25 мая 1944 года⁶⁹.

 

Ваше послание насчет обращения к германскому народу получил.
Учитывая весь опыт войны с немцами и характер немцев, я думаю, что предлагаемое Вами обращение не может дать положительного эффекта, поскольку оно приурочено к моменту начала высадки, а не к моменту обозначения серьезных успехов в результате высадки англо-американских войск и в результате предстоящего наступления советских армий.
К вопросу о характере самого обращения можно было бы вернуться, когда наступит благоприятная обстановка для такого обращения.

26 мая 1944 года.

 

В связи с моим посланием от 23 мая, содержащим предложение о рассмотрении послания, которое должно было быть опубликовано мною с целью повлиять на немецкий народ, мне сообщают, что это предложение не одобряется Премьер-Министром Великобритании и его Кабинетом.
Ввиду того что предложенное заявление не имеет существенного значения и ввиду определенного и решительного возражения Британского Правительства, я предлагаю в настоящее время ничего не предпринимать в отношении заявления такого рода.

27 мая 1944 года

 

Ваше послание с сообщением, что Вы решили ничего не предпринимать в настоящее время в вопросе об обращении к немецкому народу, получил.
Благодарю Вас за сообщение.

30 мая 1944 года.

 

Я получил Ваше послание от 26 мая относительно моего предложения о том, чтобы сделать заявление с целью повлиять на немецкий народ.
Отправленное мною Вам 27 мая послание, которое, очевидно, разошлось в пути с Вашим посланием, соответствует Вашему мнению, что в настоящее время не следует делать такого заявления.

30 мая 1944 года.

 

Поздравляю Вас с большой победой союзных англо-американских войск - взятием Рима.
Это сообщение встречено в Советском Союзе с большим удовлетворением.

5 июня 1944 года.

Отравлено 7 июня 1944 года.

СЕКРЕТНО И ЛИЧНО ПРЕЗИДЕНТУ г-ну Ф. РУЗВЕЛЬТУ ОТ ПРЕМЬЕРА И. В. СТАЛИНА
Считаю нужным довести до Вашего сведения, что 6 июня в ответ на послание г-на Черчилля направил ему нижеследующее личное послание о плане летнего наступления советских войск:
"Ваше сообщение об успехе начала операций "Оверлорд"⁵³ получил. Оно радует всех нас и обнадеживает относительно дальнейших успехов.
Летнее наступление советских войск, организованное согласно уговору на Тегеранской конференции, начнется к середине июня на одном из важных участков фронта. Общее наступление советских войск будет развертываться этапами путем последовательного ввода армий в наступательные операции. В конце июня и в течение июля наступательные операции превратятся в общее наступление советских войск.
Обязуюсь своевременно информировать Вас о ходе наступательных операций.
6 июня 1944 года".

Получено 8 июня 1944 года.

Я получил Ваше послание с поздравлением по случаю падения Рима и очень благодарен за него так же, как и за пересылку мне копии Вашего послания г-ну Черчиллю. Все это меня очень радует.
Известия из Северной Франции говорят, что все развивается по плану.
Шлю Вам мой горячий привет.

Получено 19 июня 1944 года.

Как Вам известно, польский Премьер-Министр г-н Миколайчик только что закончил краткий визит в Вашингтон, и по причинам, которые Посол Гарриман Вам уже объяснил, я считал его визит желательным и необходимым в настоящее время.
Вы поэтому знаете, что его визит не был связан с какой-либо попыткой с моей стороны вмешаться в существо разногласий, которые существуют между Польским Правительством и изгнании и Советским Правительством. Хотя у нас состоялся искренний и полезный обмен мнениями по многим различным вопросам, касающимся Польши, я могу заверить Вас, что никакого определенного плана или предложения, каким-либо образом затрагивающего польско-советские отношения, не было подготовлено. Я полагаю, однако, что Вас будет интересовать мое личное впечатление о г-не Миколайчике и о его позиции и отношений проблем, перед которыми стоит его страна.
Г-н Миколайчик произвел на меня впечатление весьма искреннего и благоразумного человека, единственное желание которого заключается в том, чтобы сделать для своей страны то, что лучше. Он вполне понимает, что все будущее Польши зависит от установления подлинно хороших отношений с Советским Союзом, и, по моему мнению, он приложит все усилия для достижения этой цели.
Жизненная необходимость установления самого полного сотрудничества между Красной Армией и силами польского подпольного движения в совместной борьбе против нашего врага является его первоочередной заботой. Он полагает, что координация действий Ваших армий и организованного польского подпольного движения является военным фактором величайшей важности не только для Ваших армий на Востоке, но также и в отношении главной задачи, заключающейся в том, чтобы нашими совместными усилиями прикончить нацистского зверя в его собственной берлоге.
У меня создалось впечатление, что Премьер-Министр думает только о Польше и о польском народе и не допустит, чтобы какие-либо мелочные соображения стояли на пути его усилий достичь разрешения вопроса с Вами. Я действительно, верю, что он не поколебался бы поехать в Москву, если бы он знал, что Вы приветствовали бы такой шаг с его стороны, для того чтобы обсудить с Вами лично и откровенно проблемы, касающиеся Ваших двух стран, в особенности срочность установления безотлагательного военного сотрудничества. Вы поймете, я уверен, что, высказывая эти соображения, я ни в коей мере не пытаюсь навязать Вам свое личное мнение в деле, которое имеет особое значение для Вас и Вашей страны. Я полагал, однако, что Вы имеете право знать мое откровенное суждение о тех впечатлениях, которые я вынес из бесед с Премьером Миколайчиком.

 

Я имею возможность сообщить Вам, что не позднее чем через неделю начнется второй тур летнего наступления советских войск. В этом наступлении будет принимать участие 130 диви зий, включая сюда и бронетанковые дивизии. Я и мои коллеги рассчитываем на серьезный успех. Надеюсь, что наше наступление окажет существенную поддержку операциям союзных войск во Франции и в Италии.

21 июня 1944 года.

Получено 23 июня 1944 года.

Благодарю за Ваше послание от 21 июня. Ваши замечательные действия совместно с нашими усилиями на западном фронте должны быстро поставить нацистов в очень трудное положение.

 

Благодарю Вас за информацию о Вашей встрече с г. Миколайчиком.
Если иметь в виду установление военного сотрудничества Красной Армии и борющихся против гитлеровских оккупантов сил польского подпольного движения, то это, безусловно, является теперь актуальным делом для окончательного разгрома нашегo общего врага. Важное значение, разумеется, имеет в этом отношении правильное решение вопроса о советско-польских отношениях. Вам известна точка зрения Советского Правительства и его стремление видеть Польшу сильной, независимой и демократической, а советско-польские отношения - добрососедскими и основанными на прочной дружбе. Советское Правительство видит важнейшие предпосылки этого в реорганизации эмигрантского польского правительства, которая обеспечила бы участие в нем как польских деятелей в Англии, так и польских деятелей в США и СССР, и особенно польских демократических деятелей, находящихся в самой Польше, а также в признании польским правительством линии Керзона как линии новой границы между СССР и Польшей.
Надо сказать, однако, что из заявления г. Миколайчика и Вашингтоне не видно, чтобы он сделал в этом вопросе какой либо шаг вперед. Вот почему для меня затруднительно в данный момент высказать какое-либо мнение по поводу приезда г. Миколайчика в Москву.
Ваше внимание к вопросу о советско-польских отношениях и Ваши усилия в этом деле мы все высоко ценим.

24 июня 1944 года.

 

1. Ваше послание о грамотах для Сталинграда и Ленинграда получил. Грамоты были мне вручены Послом г-ном Гарриманом. Грамоты будут переданы по назначению. При получении грамот я сделал следующее заявление:
Я принимаю грамоты Президента Рузвельта как символ плодотворного сотрудничества между нашими государствами, осуществляемого во имя свободы наших народов и прогресса человечества. Грамоты будут вручены представителям Ленинграда и Сталинграда.
2. Примите мою искреннюю благодарность за высокую оценку усилий Сталинграда и Ленинграда в борьбе с немецкими захватчиками.

27 июня 1944 года.

 

Примите мои горячие поздравления по случаю освобождения города Шербур от немецких захватчиков. Приветствую доблестные американские и британские войска по случаю блестящего успеха.

27 июня 1944 года.

Получено 28 июня 1944 года.

Сообщение о Вашей большой победе под Витебском весьма меня обрадовало.
Поздравляю лично Вас, а также Вашу доблестную Армию.

 

Благодарю Вас от себя лично и от имени Красной Армии за поздравления по случаю освобождения Витебска советскими войсками.

30 июня 1944 года.

Получено 19 июля 1944 года.

Поскольку события развиваются так стремительно и так успешно, я думаю, что в возможно скором времени следовало бы устроить встречу между Вами, Премьер-Министром и мною. Г-н Черчилль полностью согласен с этой мыслью.
Для меня было бы лучше всего, чтобы встреча состоялась между 10 и 15 сентября. Я сейчас совершаю поездку по Дальнему Западу и должен пробыть в Вашингтоне несколько недель после своего возвращения.
Север Шотландии был бы пунктом, расположенным наиболее близко к половине расстояния между мною и Вами. Вы могли бы прибыть либо на корабле, либо на самолете, а я мог бы отправиться на корабле.
Я надеюсь, что Вы сообщите мне Ваши соображения. Безопасность и секретность могут быть соблюдены как на берегу, так и на борту корабля.

 

Уважаемый Маршал,
Перед самым отъездом на Тихий океан я получил восхитительную, вставленную в рамку Вашу фотографию, которую считаю превосходной. Я был весьма счастлив получить ее и очень Вам благодарен.
Стремительность наступления Ваших армий изумительна, и я очень желал бы иметь возможность посетить Вас, чтобы посмотреть, как Вам удается поддерживать связь с наступающими войсками и обеспечивать их снабжение.
Мы захватили с довольно тяжелыми потерями остров Сайпан, который занимает ключевое положение, и в данный момент ведем операции по захвату Гуама. Одновременно мы только что получили сообщения о трудностях в Германии, в особенности в ставке Гитлера. Все это к лучшему.
С моим самым сердечным приветом,

21 июля 1944 года.

 

Я разделяю Вашу мысль о желательности встречи между Вами, г. Черчиллем и мною. Однако я должен сказать, что теперь, когда советские армии втянулись в бои по столь широкому фронту, мне невозможно было бы покинуть страну и отойти на какое-то время от руководства делами фронта. Все мои коллеги считают это совершенно невозможным.

22 июля 1944 года.

 

Посылаю Вам для сведения текст моего послания на имя Премьер-Министра г-на У. Черчилля по польскому вопросу.

23 июля 1944 года.

Ваше послание от 20 июля получил. Пишу Вам сейчас только по польскому вопросу.
События на нашем фронте идут весьма быстрым темпом. Люблин, один из крупных городов Польши, занят сегодня нашими войсками, которые продолжают двигаться вперед.
В этой обстановке перед нами встал практически вопрос об администрации на польской территории. Мы не хотим и не будем создавать своей администрации на территории Польши, ибо мы не хотим вмешиваться во внутренние дела Польши. Это должны сделать сами поляки. Мы сочли поэтому нужным установить контакт с Польским Комитетом Национального Освобождения, который создан недавно Национальным Советом Польши, образовавшимся в Варшаве в конце прошлого года из представителей демократических партий и групп, о чем Вы, должно быть, уже были информированы Вашим Послом из Москвы. Польский Комитет Национального Освобождения намерен взяться за создание администрации на польской территории, и это будет, я надеюсь, осуществлено. В Польше мы не нашли каких-либо других сил, которые могли бы создать польскую администрацию. Так называемые подпольные организации, руководимые Польским Правительством в Лондоне, оказались эфемерными, лишенными влияния. Польский Комитет я не могу считать правительством Польши, но возможно, что в дальнейшем он послужит ядром для образования временного польского правительства из демократических сил.
Что касается Миколайчика, то я, конечно, не откажусь его принять. Было бы, однако, лучше, если бы он обратился в Польский Национальный Комитет, который относится к Миколайчику доброжелательно.

23 июля 1944 года.

Получено 28 июля 1944 года.

Вашу телеграмму о польских делах получил, и Премьер-Министр⁷⁰ сообщает мне, что Миколайчик отправляется в Москву, чтобы посетить Вас.
Нет нужды говорить, как велики мои надежды на то, что Вы сможете разрешить с ним весь вопрос с наибольшей пользой для наших общих усилий.

Получено 28 июля 1944 года.

Ввиду происходящего сейчас быстрого развития военных событий я могу вполне понять трудность Вашей поездки на совещание с Премьер-Министром⁷⁰ и со мной, но я надеюсь, что Вы будете помнить о таком совещании и что мы сможем встретиться так скоро, как это будет возможно. Мы приближаемся ко времени принятия дальнейших стратегических решений, и такая встреча помогла бы мне во внутренних делах.

 

Ваши послания от 28 июля получил.
Я разделяю Ваше мнение относительно значения, которое могла бы иметь наша встреча, но обстоятельства, связанные с военными операциями на нашем фронте, о чем я писал прошлый раз, не позволяют мне, к сожалению, рассчитывать на возможность такой встречи в ближайшем будущем. Что касается польского вопроса, то здесь дело зависит прежде всего от самих поляков и от способности тех или других лиц из польского эмигрантского правительства сотрудничать с действующим уже в Польше Польским Комитетом Националь ного Освобождения, вокруг которого все больше объединяются демократические силы Польши. Со своей стороны я готов оказать всем полякам возможное содействие в этом деле.

2 августа 1944 года.

 

Хочу информировать Вас о встрече с Миколайчиком, Грабским и Ромером. Беседа с Миколайчиком убедила меня в том, что он имеет неудовлетворительную информацию о делах в Польше. Вместе с тем у меня создалось впечатление, что Миколайчик не против того, чтобы нашлись пути к объединению поляков.
Не считая возможным навязывать полякам какое-либо решение, я предложил Миколайчику, чтобы он и его коллеги встретились и сами обсудили вместе с представителям Польского Комитета Национального Освобождения их вопросы и прежде всего вопрос о скорейшем объединении всех демократических сил Польши на освобожденной польской территории. Эти встречи состоялись. Я информирован о них как той, так и другой стороной. Делегация Национального Комитета предлагала принять за основу деятельности Польского Правительства Конституцию 1921 года и в случае согласия давала группе Миколайчика четыре портфеля, в том числе пост премьера для Миколайчика. Миколайчик, однако, не решился дать на это согласие. К сожалению, эти встречи еще не привели к желательным результатам. Но они все же имели положительное значение, так как позволили как Миколайчику, так и Моравскому и Беруту, только что прибывшему из Варшавы, широко информировать друг друга о своих взглядах и особенно о том, что как Польский Национальный Комитет, так и Миколайчик выражают желание совместно работать и искать в этом направлении практических возможностей. Можно считать это первым этапом во взаимоотношениях между Польским Комитетом и Миколайчиком и его коллегами. Будем надеяться, что дальше дело пойдет лучше.
Я имею сведения, что Польский Комитет Национального Освобождения в Люблине решил пригласить профессора Ланге войти в его состав в качестве руководителя иностранными делами. Если бы Ланге, известный польский демократический деятель, получил возможность приехать в Польшу⁷¹, чтобы занять этот пост, то это было бы, несомненно, в интересах спло чения поляков и в интересах борьбы с нашим общим врагом. Надеюсь, что Вы разделяете это мнение и со своей стороны не откажете в необходимой поддержке в этом деле, которое имеет столь большое значение для дела союзников.

9 августа 1944 года.

Получено 12 августа 1944 года.

Получил Вашу телеграмму от 9 августа и весьма благодарен за резюме переговоров Премьер-Министра Миколайчика с Вами и с Польским Комитетом в Москве, которое Вы соблаговолили мне сообщить.
Как Вам известно, я глубоко надеюсь, что эти переговоры приведут к какому-либо решению, удовлетворительному для всех заинтересованных сторон, и которое позволит создать законное временное и действительно представительное польское правительство.
Вы понимаете, я уверен, что Правительству Соединенных Штатов трудно на настоящей стадии предпринять официальные действия в отношении Ланге. Как частное лицо он, конечно, имеет, согласно закону, полное право сделать то, что он считает правильным, включая выход из американского гражданства. Я уверен, что Вы поймете, почему в настоящей обстановке, и в особенности до окончания переговоров между Премьером Миколайчиком, Правительство которого мы все еще продолжаем официально признавать, и Польским Комитетом, Правительство Соединенных Штатов не желает ни быть вовлеченным в дело, связанное с просьбой Польского Комитета о том, чтобы профессор Ланге вступил в него в качестве руководителя отдела иностранных дел, ни высказывать какого-либо мнения в отношении этой просьбы.

 

Мы думаем о том, какова будет реакция мирового общественного мнения, если антинацисты в Варшаве будут на самом деле покинуты. Мы полагаем, что все мы трое должны сделать все от нас зависящее, чтобы спасти возможно больше находящихся там патриотов. Мы надеемся, что Вы сбросите наиболее необходимое снабжение и оружие полякам - патриотам Варшавы. В ином случае, не согласитесь ли Вы помочь нашим самолетам сделать это весьма быстро? Мы надеемся, что Вы это одобрите. Фактор времени имеет крайне важное значение.

20 августа 1944 года.

Получено 20 августа 1944 года.

Я только что виделся с нашими командующими на тихоокеанском театре. Хотя я весьма доволен тем, как идут дела, я нахожусь под сильным впечатлением грандиозности задачи. О Вашем согласии быстро начать подготовку к будущему совместному сотрудничеству между нашими соответственными вооруженными силами мне было сообщено Гарриманом. Генерал Дин рассказал мне о предложениях, которые он передал Генеральному Штабу Красной Армии, относительно советско-американского сотрудничества. Я надеюсь, что Вы поручите Baшему Штабу энергично заняться вместе с Военной Миссией Соединенных Штатов в Москве совместной подготовкой планов. Начальники Штабов Соединенных Штатов уполномочили Военную Миссию представлять их в работе над этими планами, составляемыми в порядке подготовки к тому времени, когда Вы будете готовы действовать. Я считаю, что ничто иное из того, что мы можем сделать в настоящее время, не могло бы принести большей помощи для быстрейшего завершения войны на Тихом океане.

 

Получил Ваше послание по вопросам Тихого океана. Мне понятно значение, которое Вы придаете этим вопросам. Мы также придаем большое значение Вашим успехам здесь.
Я уверен вместе с тем, что Вы хорошо представляете, насколько наши силы сейчас напряжены, чтобы обеспечить успех развернувшейся борьбы в Европе. Все это позволяет надеяться, что недалеко то время, когда мы добьемся решения нашей неотложной задачи и сможем заняться другими вопросами. Надеюсь, что генерал Дин будет уже теперь успешно сотрудничать с нашим штабом.

22 августа 1944 года.

 

Ваше и г-на Черчилля послание относительно Варшавы я получил. Хочу высказать свои соображения.
Рано или поздно, но правда о кучке преступников, затеявших ради захвата власти варшавскую авантюру, станет всем известна. Эти люди использовали доверчивость варшавян, бросив многих почти безоружных людей под немецкие пушки, танки и авиацию. Создалось положение, когда каждый новый день используется не поляками для дела освобождения Варшавы, а гитлеровцами, бесчеловечно истребляющими жителей Варшавы.
С военной точки зрения создавшееся положение, привлекающее усиленное внимание немцев к Варшаве, также весьма невыгодно как для Красной Армии, так и для поляков. Между тем советские войска, встретившиеся в последнее время с новыми значительными попытками немцев перейти в контратаки, делают все возможное, чтобы сломить эти контратаки гитлеровцев и перейти на новое широкое наступление под Варшавой. Не может быть сомнения, что Красная Армия не пожалеет усилий, чтобы разбить немцев под Варшавой и освободить Варшаву для поляков. Это будет лучшая и действительная помощь полякам-антинацистам.

22 августа 1944 года.

Получено 1 сентября 1944 года.

Упоминание Вашей делегации в Думбартон-Оксе⁷² о том, что Советское Правительство могло бы пожелать поставить на рассмотрение вопрос о членстве для каждой из шестнадцати Союзных Республик в новой Международной организации, меня весьма беспокоит. Хотя Ваша делегация заявила, что этот вопрос не будет снова поднят в течение нынешней стадии переговоров, я считаю, что я должен сообщить Вам, что весь проект, поскольку это, конечно, касается Соединенных Штатов, да и, несомненно, также других крупных стран, определенно оказался бы в опасности, если бы этот вопрос был поднят на какой-либо стадии до окончательного учреждения Международной организации и до того, как она приступит к выполнению своих функций. Я надеюсь, что Вы сочтете возможным успокоить меня в этом отношении.
Если отложить в настоящее время этот вопрос, то это не помешает тому, чтобы он был обсужден позднее, как только будет создана Ассамблея. Ассамблея имела бы к тому времени все полномочия для принятия решений.

 

Получил Ваше послание по вопросу об участии Союзных Советских Республик в Международной организации безопасности.
Заявлению советской делегации по этому вопросу я придаю исключительно важное значение. После известных конституционных преобразований в нашей стране в начале этого года Правительства Союзных Республик весьма настороженно относятся к тому, как отнесутся дружественные государства к принятому в Советской Конституции расширению их прав в области международных отношений. Вам, конечно, известно, что, например, Украина и Белоруссия, входящие в Советский Союз, по количеству населения и по их политическому значению превосходят некоторые государства, в отношении которых все мы согласны, что они должны быть отнесены к числу инициаторов создания Международной организации. Поэтому я надеюсь еще иметь случай объяснить Вам политическую важность вопроса, поставленного советской делегацией в Думбартон-Оксе⁷².

7 сентября 1944 года.

Получено 9 сентября 1944 года.

Я имел интересную и приятную беседу с Вашим Послом по поводу хода переговоров в Думбартон-Оксе⁷². По-видимому, остается один важный вопрос, по которому мы еще не договорились. Это вопрос о голосовании в Совете. Мы и британцы твердо держимся того взгляда, что при принятии решений Советом спорящие стороны не должны голосовать даже в том случае, если одна из сторон является постоянным членом Совета, в то время как Ваше Правительство, как я понял Вашего Посла, придерживается противоположного взгляда.
По традиции, установившейся со времени образования Соединенных Штатов, спорящие стороны никогда не голосовали при разбирательстве их дел. Я уверен, что общественное мнение в Соединенных Штатах никогда не поняло бы и не поддержало бы плана создания Международной организации, в котором нарушался бы этот принцип. Кроме того, мне известно, что многие страны мира придерживаются того же самого взгляда, и я твердо убежден, что малым народам было бы трудно согласиться на Международную организацию, в которой великие державы настаивали бы на праве голосования в Совете при разрешении споров, в которых они сами замешаны. Они почти наверняка усмотрели бы в этом попытку со стороны великих держав поставить себя выше закона. У меня были бы большие неприятности с Сенатом.
В силу этих причин я надеюсь, что Вы сочтете возможным поручить Вашей делегации согласиться с нашим предложением о голосовании. Если это можно будет сделать, переговоры в Думбартон-Оксе могут быть быстро закончены с полным и выдающимся успехом.

 

Получил Ваше послание о переговорах в Думбартон-Оксе⁷².
Я также надеюсь, что эти важные переговоры могут закончиться успешно. Это может иметь серьезное значение для дальнейшего укрепления сотрудничества наших стран и для всего дела будущего мира и безопасности.
Я должен сказать, что для успеха деятельности Международной организации безопасности немалое значение будет иметь порядок голосования в Совете, имея в виду важность того, чтобы Совет работал на основе принципа согласованности и единогласия четырех ведущих держав по всем вопросам, включая и те, которые непосредственно касаются одной из этих стран. Первоначальное американское предложение о том, чтобы была установлена особая процедура голосования в случае спора, в котором непосредственно замешан один или несколько членов Совета, имеющих статут постоянных членов, мне представляется правильным. В противном случае сведется на нет достигнутое между нами соглашение на Тегеранской конференции, исходящее из принципа обеспечения в первую очередь единства действий четырех держав, необходимого для борьбы с агрессией в будущем.
Такое единство предполагает, разумеется, что среди этих держав нет места для взаимных подозрений. Что касается Советского Союза, то он не может также игнорировать наличие некоторых нелепых предрассудков, которые часто мешают действительно объективному отношению к СССР. Да и другие страны должны взвесить последствия, к которым может привести отсутствие единства у ведущих держав.
Я надеюсь, что Вы поймете серьезность высказанных здесь соображений и что мы найдем согласованное решение и в данном вопросе.

14 сентября 1944 года.

 

На нашем только что закончившемся совещании в Квебеке мы пришли к следующим решениям в отношении военных операций:
1. Северо-Западная Европа. Наше намерение заключается в том, чтобы быстро продвигаться вперед в целях уничтожения германских вооруженных сил и проникновения в сердце Германии. Наилучшая возможность для нанесения поражения противнику на Западе заключается в ударе по Руру и Саару, поскольку противник сконцентрирует там остаток имеющихся у него сил для обороны этих существенно важных районов. Северная линия подхода явно имеет преимущества над южной, и нам абсолютно необходимо до наступления плохой погоды открыть северные порты, в частности Роттердам и Антверпен. Поэтому наши главные усилия будут сосредоточены на левом фланге.
2. Италия. Наши нынешние операции в Италии приведут к тому, что: (А) либо силы Кессельринга будут разгромлены, и в таком случае стало бы возможным осуществить быструю перегруппировку сил и организовать преследование в направлении Люблянского прохода, (В) либо Кессельрингу удастся отступить в порядке, и в таком случае нам, может быть, придется довольствоваться в этом году очищением Ломбардской равнины.
Ход сражения определит наши дальнейшие действия. Готовятся планы комбинированной сухопутной в морской операции, которая будет осуществлена, если этого потребует обстановка, на полуострове Истрия.
3. Балканы. Мы будем продолжать операции наших военно-воздушных сил и операции типа "коммандос"⁷³.
4. Япония. Имея в виду конечную цель вторжения в японскую метрополию, мы договорились о будущих операциях в целях усиления наступления против японцев на всех театрах.
5. Согласованы планы быстрой переброски сил на тихоокеанский театр после крушения Германии.

19 сентября 1944 года.

 

Получил Ваше и г-на Черчилля послание о совещании в Квебеке с информацией относительно Ваших дальнейших военных планов. Из Вашего сообщения видно, какие важные задачи предстоит решить американским и британским вооруженным силам. Позвольте пожелать Вам и Вашим войскам всяческих успехов.
В настоящее время советские войска заняты ликвидацией прибалтийской группы немецких войск, висящей над нашим правым флангом. Без ликвидации этой группы нам невозможно продвигаться в глубь Восточной Германии. Кроме этого у наших войск имеются две ближайшие задачи: вывести Венгрию из войны и прощупать оборону немцев на восточном фронте путем удара наших войск, причем при благоприятных условиях - опрокинуть ее.

29 сентября 1944 года.

Получено 5 октября 1944 года.

Хотя я надеялся, что следующая встреча могла бы состояться между Вами, Черчиллем и мной, я вполне понимаю желание Премьер-Министра встретиться с Вами в ближайшее время.
Вы понимаете, я уверен, что в нынешней всемирной войне буквально нет ни одного вопроса, будь то военный или политический, в котором не были бы заинтересованы Соединенные Штаты. Я твердо убежден, что мы втроем и только втроем можем найти решение по еще ее согласованным вопросам. В этом смысле я, вполне понимая стремление г-на Черчилля встретиться, предпочитаю рассматривать Ваши предстоящие беседы с Премьер-Министром как предварительные к встрече нас троих, которая, поскольку это касается меня, может состояться в любое время после выборов в Соединенных Штатах.
При настоящих обстоятельствах я предлагаю, если Вы и Премьер-Министр это одобрите, чтобы мой Посол в Москве присутствовал на Вашем предстоящем совещании в качестве наблюдателя от меня. Г-н Гарриман, конечно, не был бы в состоянии дать от имени Правительства Соединенных Штатов обязательства по важным вопросам, которые, вполне естественно, будут обсуждаться Вами и г-ном Черчиллем.
Теперь Вы, вероятно, уже получили от генерала Дина сообщение о позиции нашего Объединенного Штаба по поводу войны против Японии, причем я хочу еще раз повторить Вам, что я полностью принимаю те заверения по этому вопросу, которые Вы дали нам. Наши три страны ведут успешную войну против Германии, и, конечно, мы с не меньшим успехом можем объединиться в разгроме нации, которая является, я уверен, столь же большим врагом России, как и нашим.

 

Ваше послание от 5 октября несколько озадачило меня. Я полагал, что г-н Черчилль едет в Москву по уговору с Вами в Квебеке. Оказалось, однако, что это мое предположение как будто бы не соответствует действительности.
Мне неизвестно, с какими вопросами едут в Москву г-н Черчилль и г-н Иден. Мне об этом ничего не сообщали до сих пор ни тот, ни другой. Г-н Черчилль выразил желание в своем послании на мое имя приехать в Москву, если не будет возражений с моей стороны. Я, конечно, ответил согласием. Так обстоит дело с вопросом о поездке Черчилля в Москву.
В дальнейшем я буду информировать Вас по мере выяснения дела после встречи с г-ном Черчиллем.

8 октября 1944 года.

 

1. В неофициальной беседе мы в предварительном порядке рассмотрели ситуацию в той степени, в которой она касается нас, и составили программу наших встреч, как протокольных, так и других. Мы пригласили гг. Миколайчика, Ромера и Грабского немедленно прибыть для дальнейших переговоров с нами и с Польским Национальным Комитетом. Мы договорились не касаться в наших беседах вопросов Думбартон-Окса ⁷² и о том, что они будут обсуждаться, когда мы втроем сможем встретиться вместе. Мы должны рассмотреть вопрос о том, как лучше всего согласовать политику в отношении балканских стран, включая Венгрию и Турцию. Мы договорились о том, что г-н Гарриман будет присутствовать как наблюдатель на всех встречах, когда речь будет идти о важных делах, и о том, чтобы генерал Дин присутствовал, когда будут обсуждаться военные вопросы. Мы договорились о техническом контакте между нашими высшими офицерами и генералом Дином по военным аспектам на любых встречах, которые могут быть необходимы позже в нашем присутствии, и о встречах двух Министров Иностранных Дел вместе с г-ном Гарриманом. Мы будем держать Вас полиостью в курсе дела сами о том, как идут наши дела.
2. Мы пользуемся этим случаем, чтобы послать Вам наши самые сердечные добрые пожелания и выразить наши поздравления по поводу доблести вооруженных сил Соединенных Штатов и по поводу руководства генералом Эйзенхауэром войной на Западе,

10 октября 1944 года.

Получено 12 октября 1944 года.

Благодарю за Ваше совместное послание от 10 октября № 794⁷⁴.
Я был очень рад узнать, что Вы оба договариваетесь об общей точке зрения в отношении международных политических дел, в которых мы все заинтересованы ввиду наших нынешних и будущих общих усилий, направленных к предотвращению международных войн.

 

 

1. Во время пребывания гг. Черчилля и Идена в Москве мы обменялись мнениями по ряду вопросов, представляющих общий интерес. Посол Гарриман Вас, конечно, информировал о всех важных московских беседах. Мне известно также, что Премьер-Министр должен был послать Вам свою оценку московских бесед. Со своей стороны могу сказать, что наши беседы были весьма полезны для взаимного выяснения взглядов по таким вопросам, как отношение к будущему Германии, польский вопрос, политика в отношении балканских государств, важные вопросы дальнейшей военной политики, В беседах выяснилось, что мы без больших трудностей можем согласовать нашу политику по всем вставшим перед нами важным вопросам, а если мы и не можем еще обеспечить немедленное нужное решение той или иной задачи, как например по польскому вопросу, то тем не менее и здесь открываются более благоприятные перспективы. Я надеюсь на то, что эти московские беседы принесут пользу и в том отношении, что при будущей встрече нас троих мы сможем принять определенные решения по всем неотложным вопросам, представляющим для нас общий интерес.
2. Посол Громыко информировал меня о недавней своей беседе с г-ном Гопкинсом, в которой Гопкинс высказал мысль о том, что Вы могли бы прибыть в конце ноября в Черное море и встретиться со мной на советском черноморском побережье. Я весьма приветствовал бы осуществление этого намерения. Из беседы с Премьер-Министром я убедился, что он также разделяет эту мысль. Таким образом, в конце ноября могла бы состояться встреча нас троих, чтобы рассмотреть накопившиеся за время после Тегерана вопросы. Я буду рад получить от Вас сообщение об этом.

19 октября 1944 года.

Получено 21 октября 1944 года.

Мы тщательно рассматривали вопрос о дипломатическом признании существующих французских властей в качестве Временного Правительства Франции. Эти власти теперь в большей степени представляют французский народ, благодаря недавнему расширению Консультативной Ассамблеи. Ожидается, что французы с согласия генерала Эйзенхауэра в весьма скором будущем создадут действительную внутреннюю зону, которая будет находиться под управлением французской администрации, и что, когда это будет сделано, тогда настанет подходящее время для признания французских властей в качестве Временного Правительства Франции. Я сообщаю Вам заранее о нашем намерении в этом отношении на случай, если Вы пожелаете предпринять какое-либо аналогичное действие, когда будет создана внутренняя зона, которая будет находиться под управлением французской администрации.

 

Я получил Ваше послание от 21 октября о намерении признать существующие французские власти в качестве Временного Правительства Франции и создать внутреннюю зону под управлением французской администрации. Британское Правительство также уже информировало Советское Правительство о своем желании признать Временное Правительство Франции. Что касается Советского Правительства, то оно приветствует решение признать Временное Французское Правительство и уже дало соответствующее указание своему Представителю в Париже.

22 октября 1944 года.

Получено 25 октября 1944 года.

Я с восхищением узнал из сообщений Посла Гарримана и из Вашего послания от 19 октября о достигнутом Вами и Премьер-Министром успехе в деле подхода к соглашению по ряду вопросов, представляющих большой интерес для всех нас в нашем общем стремлении обеспечить и поддерживать прочный и удовлетворительный мир. Я уверен, что успех, достигнутый во время Ваших бесед в Москве, облегчит и ускорит нашу работу при следующей встрече, когда мы втроем должны будем прийти к полному соглашению о наших будущих действиях, политике и взаимных интересах.
Все мы должны изучить вопрос пригодности различных пунктов, где можно устроить нашу ноябрьскую встречу, то есть с точки зрения наличия жилых помещений, безопасности, доступности и т. д. Я был бы признателен за Ваши предложения.
Я рассматривал вопрос о пригодности Кипра, Афин или Мальты на тот случай, если бы мое прибытие в Черное море па судне оказалось слишком трудным или неосуществимым. Я предпочитаю совершать поездки и жить на корабле. Нам известно, что условия на Кипре и Мальте с точки зрения безопасности и жилья удовлетворительны.
Я с большим удовольствием ожидаю новой встречи с Вами.
Я был бы рад получить Ваш совет и предложения.

 

Получил Ваше послание от 25 октября.
Если высказанная ранее мысль о возможности нашей встречи на советском черноморском побережье представляется для Вас приемлемой, то я бы считал весьма желательным осуществить этот план. Условия для встречи здесь вполне благоприятны. Я надеюсь, что и безопасный доступ Вашего корабля в Черное море к этому времени будет возможно обеспечить. Поскольку в данное время врачи не советуют мне предпринимать большие поездки, я вынужден с этим считаться.
Буду рад Вас видеть, как только Вы сочтете возможным предпринять путешествие.

29 октября 1944 года.

Отправлено 9 ноября 1944 года.

Шлю Вам свои поздравления по случаю Вашего переизбрания. Уверен, что под Вашим испытанным руководством американский народ завершит совместно с народами Советского Союза, Великобритании и других демократических стран дело борьбы против общего врага и обеспечит победу во имя освобождения человечества от нацистской тирании.

Получено 11 ноября 1944 года.

Я был весьма рад получить Ваше поздравительное послание и счастлив, что Вы и я можем продолжать совместно с нашими союзниками уничтожать нацистских тиранов и установить длительный период мира, в течение которого все наши народы, освобожденные от тягот войны, смогут достичь более высокой ступени развития и культуры,.каждый в соответствии со своими собственными стремлениями.

Получено 19 ноября 1944 года.

Все мы трое придерживаемся одного мнения, что нам следует встретиться в самое ближайшее время, но некоторые факторы, главным образом географического порядка, делают это нелегким в настоящий момент. При известных трудностях я могу собраться в поездку куда-либо теперь с тем, чтобы возвратиться сюда к рождеству, но, откровенно говоря, было бы гораздо более удобным, если бы я мог отложить это на время после моего вступления в должность 20 января.
Мои военно-морские органы решительно высказываются против Черного моря. Они не хотят идти на проводку крупного корабля через Дарданеллы или Эгейское море, так как это потребовало бы очень сильного эскорта, в котором ощущается большая нужда в других местах. Черчилль предложил Александрию или Иерусалим. Возможны Афины, хотя это еще неопределенно.
Кроме того, я не решаюсь уехать отсюда в настоящее время, когда мой старый Конгресс доживает последние дни, причем он, по-видимому, не будет окончательно распушен ранее 15 деклбря. Более того, конституция требует, чтобы я находился здесь для того, чтобы обратиться с ежегодным посланием к новому Конгрессу, который соберется здесь в начале января.
Я предлагаю, чтобы мы все встретились примерно 28 или 30 января, и я надеюсь, что к этому времени Вы сможете совершить поездку по железной дороге до какого-нибудь порта им Адриатическом море и что мы встретимся с Вами там, или что Вы сможете в несколько часов пересечь море на одном из наших кораблей и прибыть в Бари, а затем на автомобиле в Рим, или что Вы проследуете на этом же корабле несколько дальше, и все мы встретимся в каком-либо месте, например в Таормине, в Восточной Сицилии, где в это время будет довольно хорошая погода.
Мне доступен почти любой пункт в районе Средиземного моря, где я могу находиться на таком расстоянии от Вашингтона, которое будет невелико для авиасвязи, с тем чтобы я мог исполнять свои обязанности в отношении законодательства - вопрос, с которым Вы знакомы. Я должен иметь возможность получать законопроекты или резолюции, которые будут посылаться отсюда и которые должны быть возвращены в течение десяти дней. Я надеюсь, что Ваши январские военные операции не воспрепятствуют Вашему приезду в это время, и я не думаю, чтобы нам следовало откладывать встречу на более позднее время, чем конец января или начало февраля.
Если, конечно, тем временем нацистские армии или нацистская клика быстро распадутся, нам придется встретиться раньше, хотя я предпочел бы, чтобы встреча состоялась в конце января.
Другое предложение состоит в том, чтобы встреча состоялась где-нибудь на Ривьере, но это будет зависеть от ухода германских войск из северо-западной части Италии. Я хотел бы, чтобы Вы сообщили мне о Ваших соображениях по поводу этого.
Имеется много вопросов, о которых я надеюсь переговорить с Вами. Вы и я понимаем проблемы, стоящие перед каждым из нас, и, как Вам известно, я предпочитал бы, чтобы эти беседы носили неофициальный характер, и поэтому я не считаю нужным составлять официальную повестку дня.
Генерал Хэрли, мой Посол в Китае, делает все возможное, чтобы уладить дела между войсками в Северном Китае и генералиссимусом ⁴⁹. Он достиг некоторых успехов, но пока ничего не было подписано.
Я шлю Вам свои самые горячие приветствия.

 

Очень жаль, что Ваши военно-морские органы сомневаются в целесообразности Вашего первоначального предположения о том, чтобы местом встречи нас троих избрать советское побережье Черного моря. Предлагаемое Вами время встречи в конце января или в начале февраля у меня не вызывает возражений, но при этом я имею в виду, что нам удастся избрать местом встречи один из советских портовых городов. Мне все еще приходится считаться с советами врачей об опасности дальних поездок.
Я все же надеюсь, что нам удастся если не сейчас, то несколько позже окончательно договориться о приемлемом для всех нас месте встречи.
Шлю Вам мои самые лучшие пожелания.

23 ноября 1944 года.

 

По всем данным, де Голль и его французские друзья, прибывшие в Советский Союз, поставят два вопроса.
1. О заключении франко-советского пакта о взаимопомощи, аналогичного с англо-советским пактом.
Нам трудно возражать. Но я хотел бы знать Ваше мнение по этому вопросу. Прошу дать Ваш совет.
2. Вероятно, что де Голль поставит вопрос об изменении восточной границы Франции с расширением французской границы до левого берега Рейна. Известно также, что существует проект об образовании Рейнско-Вестфальской области под международным контролем ⁷⁵. В этом контроле, возможно, предусматривается также участие Франции. Таким образом, предложение французов о перенесении границы на Рейн будет конкурировать с проектом создания Рейнской области под международным контролем.
Прошу дать совет и по этому вопросу. Аналогичное послание я отправил г-ну Черчиллю.

2 декабря 1944 года.

 

Встреча с генералом де Голлем дала возможность для дружественного обмена мнениями по вопросам франко-советских отношений. Во время беседы, как я предполагал, генерал де Голль коснулся двух главных вопросов: о границе Франции на Рейне и о заключении франко-советского пакта взаимопомощи но типу англо-советского договора.
Что касается границы Франции на Рейне, то я высказался в том смысле, что этот вопрос нельзя решать без ведома и согласия главных наших союзников, войска которых ведут освободительную борьбу против немцев на территории Франции. Я подчеркнул сложность разрешения этого вопроса.
По поводу предложения о франко-советском пакте взаимопомощи я указал на необходимость всестороннего изучения этого вопроса, на необходимость выяснения юридической сторо ны такого пакта, в частности вопроса о том, кто будет ратифицировать такой пакт во Франции в настоящих условиях. Таким образом, французы еще должны будут дать ряд разъяснений, которых мы от них пока не получили.
Посылая Вам настоящее сообщение, я буду благодарен Вам за Ваш ответ и Ваши замечания по этим вопросам. Такое же послание я отправил г-ну Черчиллю,
Шлю Вам наилучшие пожелания.

3 декабря 1944 года.

Получено 7 декабря 1944 года.

Очень благодарен за Ваши два информационных послания от 2 и 3 декабря.
В отношении предполагаемого франко-советского пакта в духе англо-советского пакта о взаимной помощи мое Правительство не имело бы в принципе возражений, если бы Вы и генерал де Голль сочли, что такой пакт будет в интересах как Ваших обеих стран, так и европейской безопасности вообще.
С Вашими ответами генералу де Голлю относительно послевоенной границы Франции я полностью согласен. В настоящее время мне представляется, что для наших общих военных усилий не было бы никакой пользы от попытки урегулировать этот вопрос сейчас и что предпочтительнее, чтобы он был урегулирован после крушения Германии.

 

Благодарю Вас за ответ по французскому вопросу. Вместе с генералом де Голлем мы пришли к выводу, что заключение франко-советского пакта о взаимной помощи будет полезным делом как для франко-советских отношений, так и для европейской безопасности вообще. Сегодня франко-советский пакт подписан.
Что касается послевоенной границы Франции, то, как я Вам и писал, этот вопрос рассмотрением был отложен.

10 декабря 1944 года.

Получено 14 декабря 1944 года.

Ввиду того, что перспективы нашей скорой встречи еще не ясны, и так как я убежден, что мы должны как можно скорее пойти вперед в деле созыва общей конференции Объединенных Наций по вопросу о Международной организации, с чем, я уверен, Вы согласны, я поручил Послу Гарриману передать Вам настоящее послание и обсудить с Вами от моего имени важный вопрос о процедуре голосования в Совете Безопасности. Прежде чем станет возможным созвать общую конференцию, мы, конечно, должны будем договориться по этому вопросу и по другим вопросам. Я также займусь этим вопросом с Премьер-Министром Черчиллем.
Подвергнув дальнейшему рассмотрению весь этот вопрос, я в настоящее время считаю, что суть нижеизложенного проекта должна полностью удовлетворить все заинтересованные стороны.

1. Каждый член Совета Безопасности имеет один голос.
2. Решения Совета Безопасности по вопросам процедуры считаются принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета.
3. Решения Совета Безопасности по всем другим вопросам считаются принятыми, когда за них поданы голоса семи членов Совета, включая совпадающие голоса всех постоянных членов, причем сторона, участвующая в споре, должна воздержаться от голосования при принятии решений согласно разделу А главы VIII и согласно первому пункту раздела С главы VIII⁷⁶
Вы видите, что это требует единогласия постоянных членов во всех решениях Совета в отношении определения угрозы миру, так же как и в отношении действий для устранения подобной угрозы или для подавления агрессии или других нарушений мира. С практической точки зрения я вижу, что это необходимо, если такого рода действия должны быть осуществимыми. Поэтому я готов в этом отношении согласиться с точкой зрения, выраженной Вашим Правительством в его меморандуме, представленном на совещаниях в Думбартон-Оксе⁷² по вопросу о Международной организации безопасности. Это, конечно, означает, что каждый постоянный член всегда будет иметь голос при принятии решений такого характера.
В то же время предложения, выдвинутые в Думбартон-Оксе, предусматривают в разделе А главы VIII юридическую или друпую процедуру рекомендательного характера, которая может быть использована Советом Безопасности в целях добровольного мирного урегулирования споров. И в этом отношении я убежден, что, если рекомендации Совета Безопасности будут одобрены постоянными членами, они приобретут гораздо большее значение. Однако я также уверен, что такого рода процедура будет эффективна лишь при условии, что великие державы возьмут на себя моральное руководство, демонстрируя свою верность принципам справедливости. Поэтому я уверен, что, принимая условие, по которому все стороны, участвующие в споре, воздержатся от голосования в отношении такого рода процедуры, отмечая тем самым свою готовность не требовать для себя особого положения в этом отношении, постоянные члены в значительной степени увеличат свой моральный престиж и укрепят свое собственное положение, как главные хранители мира в будущем, никоим образом не подвергая опасности свои жизненные интересы и не нарушая основного принципа, что великие державы должны действовать единогласно во всех решениях Совета, затрагивающих подобные интересы. Это сделало бы гораздо более приемлемым для всех наций общий проект, который обязательно должен предоставить великим державам специальную роль в сохранении мира.
Ни советский, ни американский меморандумы, представленные в Думбартон-Оксе, не содержали конкретных положений относительно процедуры голосования по вопросам такого характера. Наши представители там, конечно, не имели возможности прийти к определенному соглашению по этому вопросу. Вы и я должны теперь найти путь к завершению дела, столь успешно продвинутого ими от нашего имени.
Если Вы склонны в благоприятном смысле рассмотреть какой-либо подобный предложенному мною подход к проблеме голосования в Совете, не согласились ли бы Вы, чтобы в ближайшем будущем состоялась встреча представителей, назначенных Вами, мною и Премьер-Министром Черчиллем, для выработки полного проекта по этому вопросу и для обсуждения необходимых мероприятий для скорого созыва общей конференции Объединенных Наций.

Получено 20 декабря 1944 года⁷⁷.

Я полагаю, что ввиду интереса, вызванного в Соединенных Штатах вчерашним заявлением Премьер-Министра Черчилля в Палате общин, и ввиду сильного давления, которое на нас оказывают в отношении того, чтобы мы сообщили о нашей позиции в отношении Польши, Правительству Соединенных Штатов, возможно, будет необходимо опубликовать в ближайшие дни заявление по этому вопросу. Если такое заявление будет опубликовано, то в нем будет излагаться наша позиция следующим образом:
(Далее следует краткое изложение заявления г-на Стеттиниуса, опубликованного 18 декабря, полный текст которого прилагается.)
Как Вы видите, предполагаемое заявление не будет, я уверен, содержать ничего такого, что не было бы известно Вам об общей позиции Правительства Соединенных Штатов, и в том смысле, в каком оно изложено, это заявление, я полагаю, в общем соответствует результатам Ваших переговоров с Премьер-Министром Черчиллем в Москве осенью, и я уверен, что по этой причине Вы будете его приветствовать.
Я считаю, что чрезвычайно важно, чтобы, пока мы трое не сможем собраться и обсудить тщательно этот причиняющий беспокойство вопрос, ни одной из сторон не было бы предпринято никакого шага, который затруднил бы наши переговоры.
Я видел сообщения о том, что Люблинский Комитет⁷⁸, возможно, намеревается присвоить себе статут Временного Правительства Польши. Я вполне понимаю желательность, с Вашей точки зрения, внесения ясности в вопрос о власти в Польше до того, как Ваши армии продвинутся дальше в глубь Польши. Однако из-за больших политических последствий, которые повлек бы за собой такой шаг, я весьма надеюсь, что Вы сочтете возможным воздержаться от признания Люблинского Комитета в качестве Правительства Польши до нашей встречи, которая, как я надеюсь, произойдет тотчас же после моего вступления в должность 20 января. Не смогли ли бы Вы до этой даты продолжать иметь дело с Комитетом в его нынешней форме? Я знаю, что моя точка зрения по этому вопросу разделяется Премьер-Министром Черчиллем.

Правительство Соединенных Штатов определенно высказывается в пользу сильного, свободного и независимого польского государства с ничем не ущемленным правом польского народа организовать свою внутреннюю жизнь так, как он считает это нужным.
Правительство Соединенных Штатов неизменно придерживалось политики, заключающейся в том, что вопросы, касающиеся границ, должны быть оставлены открытыми до окончания военных действий. Как сказал г-н Хэлл в своем выступлении 9 апреля 1944 года, "это не означает, что некоторые вопросы не могут и ее должны быть тем временем решены путем дружественных переговоров и соглашения". Что касается будущих границ Польши, то, если взаимное соглашение будет достигнуто Объединенными Нациями, непосредственно заинтересованными в этом, Правительство Соединенных Штатов не имело бы возражений против такого соглашения, которое смогло бы явиться существенно важным вкладом в дело ведения войны против общего врага. Если в результате такого соглашения Правительство и народ Польши решат, что интересы польского государства требуют переселения национальных групп, Правительство Соединенных Штатов в сотрудничестве с другими Правительствами поможет Польше, насколько это будет возможно, осуществить такое переселение. Правительство Соединенных Штатов продолжает придерживаться своей традиционной политики отказа от предоставления гарантии каких-либо определенных границ. Правительство Соединенных Штатов стремится к созданию всеобщей организации безопасности, через посредство которой Соединенные Штаты вместе с другими государствами - членами этой организации возьмут на себя ответственность за поддержание всеобщей безопасности.
Провозглашенной целью Правительства Соединенных Штатов, при условии одобрения со стороны законодательного органа, является оказание помощи странам, освобожденным от врага, в деле восстановления разрушенного войной и, таким образом, предоставление их народам возможности принять участие в качестве полноправных партнеров в деле создания большего благополучия и более безопасной жизни для всех мужчин и женщин. Это относится к Польше в такой же степени, как и к другим Объединенным Нациям.
Политика Правительства Соединенных Штатов в отношении Польши, изложенная выше, имеет целью достижение провозглашенных основных принципов внешней политики Соединенных Штатов.

Получено 22 декабря 1944 года.

С большим удовольствием приношу Вам свои искренние поздравления и наилучшие пожелания по случаю дня рождения Вашего Превосходительства.

Получено 24 декабря 1944 года.

Для того чтобы все мы могли получить информацию, важную для координирования наших усилий, я хочу дать указание генералу Эйзенхауэру направить вполне компетентного офицера из его штаба в Москву для обсуждения с Вами положения дел у Эйзенхауэра на западном фронте и вопроса о взаимодействии с восточным фронтом. Мы будем сохранять полную секретность.
Я надеюсь, что Вы встретитесь с этим офицером из штаба генерала Эйзенхауэра и обеспечите обмен с ним информацией, которая будет взаимно полезной. Положение в Бельгии неплохое, но мы вступили в такой период, когда нужно поговорить о следующей фазе.
Просьба дать скорый ответ на это предложение ввиду крайней срочности дела.

 

Получил Ваше послание относительно командировки в Москву компетентного офицера от ген. Эйзенхауэра.
Разумеется, я согласен с Вашим предложением так же, как согласен встретиться с офицером от ген. Эйзенхауэра и устроить с ним обмен информацией.

25 декабря 1944 года.

Отправлено 26 декабря 1944 года.

 

Прошу принять мою благодарность за поздравления и пожелания, направленные мне по случаю дня моего рождения.

 

14 декабря получил от г-на Гарримана Ваше послание. Целиком разделяю Ваше мнение, что до созыва общей конференции Объединенных Наций по вопросу о создании Международной организации нам следует договориться по главным из не решенных во время переговоров в Думбартон-Оксе⁷² вопросам, и в первую очередь по вопросу о процедуре голосования в Совете Безопасности. Я должен напомнить, что в первоначальном американском проекте специально отмечалась необходимость выработать особые правила в отношении процедуры голосования в случае спора, который непосредственно затрагивает одного или нескольких постоянных членов Совета. В британском проекте также указывалось, что общий порядок разрешения споров между великими державами, если такие споры возникнут, может оказаться непригодным.
В этой связи первый и второй пункты Вашего предложения не вызывают возражений и могут быть приняты, имея в виду, что в пункте 2 предусматриваются процедурные вопросы, упоминаемые в главе VI, раздел D⁷⁹. Что касается пункта третьего Вашего предложения, то я должен, к сожалению, сообщить, что с предложенной Вами редакцией этого пункта согласиться не вижу возможности. Как Вы сами признаете, принцип единогласия постоянных членов необходим во всех решениях Совета в отношении определения угрозы миру так же, как и в отношении действий для устранения подобной угрозы или для подавления агрессии или других нарушений мира. Несомненно, что при вынесении решений по такого рода вопросам должно быть полное согласие держав, являющихся постоянными членами Совета и несущих на себе главную ответственность за поддержание мира и безопасности. Разумеется, что попытка отстранить на какой-либо стадии одного или нескольких постоянных членов Совета от участия в голосовании по указанным вопросам, а теоретически можно допустить и такой случай, когда большинство постоянных членов окажется устраненным от участия в решении вопроса, может иметь пагубные последствия для дела сохранения международной безопасности. Такое положение противоречит принципу согласованности и единогласия решений четырех ведущих держав и может повести к противопоставлению одних великих держав другим великим державам, что способно подорвать дело всеобщей безопасности. В недопущении этого малые страны заинтересованы не менее, чем великие державы, так как раскол среди великих держав, объединившихся на задачах обеспечения мира и безопасности всех миролюбивых стран, чреват самыми опасными последствиями для всех этих государств.
Поэтому я должен настаивать на нашей прежней позиции в вопросе о голосовании в Совете Безопасности. Эта позиция, как мне представляется, обеспечит новой Международной организации единство четырех держав, способствуя избежанию попыток противопоставления одних великих держав другим великим державам, что необходимо для их совместной борьбы с агрессией в будущем. Естественно, что такое положение обеспечило бы интересы малых государств в деле сохранения их безопасности и отвечало бы интересам всеобщего мира.
Надеюсь, что Вы оцените всю важность изложенных выше соображений в пользу принципа единогласия решений четырех ведущих держав и что мы найдем согласованное решение этого вопроса, как и некоторых других вопросов, остающихся еще не решенными. На основе такого согласованного решения наши представители могли бы разработать полный проект по этому вопросу и обсудить мероприятия, необходимые для скорого созыва общей конференции Объединенных Наций.

26 декабря 1944 года.

 

Ваше послание о польских делах получил 20 декабря.
Что касается заявления г-на Стеттиниуса от 18 декабря, то я предпочел бы высказаться об этом при нашей личной встрече. Во всяком случае, события в Польше ушли уже значительно дальше вперед, чем это отражено в указанном заявлении.
Ряд фактов, имевших место за время после последнего посещения г-ном Миколайчиком Москвы, и, в частности, радиопереписка с правительством Миколайчика, перехваченная нами у арестованных в Польше террористов - подпольных агентов польского эмигрантского правительства, со всей очевидностью доказывают, что переговоры г-на Миколайчика с Польским Национальным Комитетом служили прикрытием для тех элементов, которые вели из-за спины Миколайчика преступную террористическую работу против советских офицеров и солдат на территории Польши. Мы не можем мириться с таким положением, когда террористы, подстрекаемые польскими эмигрантами, убивают в Польше солдат и офицеров Красной Армии, ведут преступную борьбу против освобождающих Польшу советских войск и прямо помогают нашим врагам, союзниками которых они фактически являются. Замена Миколайчика Арцишевским и вообще министерские перестановки в польском эмигрантском правительстве еще больше ухудшили положение и создали пропасть между Польшей и эмигрантским правительством.
Между тем Польский Национальный Комитет добился серьезных успехов в укреплении польского государства и аппарата государственной власти на территории Польши, в расширении и укреплении Польского Войска, в практическом проведении ряда важных государственных мероприятий, и в первую очередь земельной реформы в пользу крестьян. Все это привело к консолидации демократических сил Польши и к сильному укреплению авторитета Национального Комитета среди широких польских народных масс в Польше и среди широких общественных польских кругов за границей.
Мне представляется, что теперь мы должны быть заинтересованы в том, чтобы поддержать Польский Национальный Комитет и всех тех, кто хочет и способен работать вместе с ним, что особенно важно для союзников и для решения нашей общей задачи - ускорения разгрома гитлеровской Германии. Для Советского Союза, выносящего на себе всю тяжесть борьбы за освобождение Польши от немецких захватчиков, вопрос о взаимоотношениях с Польшей в данных условиях является делом повседневных, тесных и дружественных отношений с властью, которая создана польским народом на своей земле и которая уже окрепла и имеет свое войско, ведущее вместе с Красной Армией борьбу против немцев.
Я должен откровенно сказать, что если Польский Комитет Национального Освобождения преобразуется во Временное Польское Правительство, то ввиду сказанного выше у Советского Правительства не будет серьезных оснований откладывать вопрос о его признании. Следует иметь в виду, что в укреплении просоюзнической и демократической Польши Советский Союз заинтересован больше, чем любая другая держава, не только потому, что Советский Союз несет главную тяжесть борьбы за освобождение Польши, но и потому, что Польша является пограничным с Советским Союзом государством и проблема Польши неотделима от проблемы безопасности Советского Союза. К этому надо добавить, что успехи Красной Армии в Польше в борьбе с немцами во многом зависят от наличия спокойного и надежного тыла в Польше, причем Польский Национальный Комитет вполне учитывает это обстоятельство, тогда как эмигрантское правительство и его подпольные агенты своими террористическими действиями создают угрозу гражданской войны в тылу Красной Армии и противодействуют успехам последней.
С другой стороны, при создавшихся в Польше условиях нет оснований для продолжения политики поддержки эмигрантского правительства, которое потеряло всякое доверие у польского населения в стране и к тому же создает угрозу гражданской войны в тылу Красной Армии, нарушая тем самым наши общие интересы успешной борьбы с немцами. Я думаю, что было бы естественно, справедливо и выгодно для нашего общего дела, если бы правительства союзных держав в качестве первого шага пошли теперь же на обмен представителями с Польским Национальным Комитетом с тем, чтобы через некоторое время признали его законным правительством Польши после того, как Национальный Комитет преобразуется во Временное Правительство Польши. В противном случае я боюсь, что доверие польского народа к союзным державам может ослабнуть. Я думаю, что мы не можем допустить, чтобы польский народ мог сказать, что мы отдаем интересы Польши в жертву интересам кучки польских эмигрантов в Лондоне.

27 декабря 1944 года.

Получено 31 декабря 1944 года.

Я должен сообщить Вам, что я обеспокоен и глубоко разочарован Вашим посланием от 27 декабря относительно Польши, в котором Вы сообщаете мне, что Вы не считаете для себя возможным откладывать вопрос о признании Люблинского Комитета ⁷⁸ в качестве Временного Правительства до того времени, когда мы смогли бы основательно обсудить весь вопрос во время нашей встречи. Мне кажется, что ни Вашему Правительству, ни Вашим армиям не было бы причинено серьезных неудобств, если бы Вы отложили чисто юридический акт признания на короткий срок в один месяц, остающийся до пашей встречи.
В моей просьбе не было предложения о том, чтобы Вы ограничили Ваши деловые отношения с Люблинским Комитетом, как не было и мысли о том, чтобы Вы имели дело с лондонским Правительством в его нынешнем составе или признали бы его. Я настоятельно просил Вас об этой отсрочке ввиду того, что Вы поймете, как я думаю, какое в высшей степени неблагоприятное и даже серьезное действие на мировое общественное мнение и на моральное состояние противника в этот момент войны оказало бы официальное признание Вашим Правительством одного Правительства Польши, в то время как большинство других Объединенных Наций, включая Великобританию и Соединенные Штаты, продолжает признавать Польское Правительство в Лондоне и поддерживать с ним дипломатические отношения.
С такой же откровенностью, как и Вы, я должен сообщить Вам, что я не вижу перспектив того, чтобы Правительство Соединенных Штатов последовало этому и перевело свое признание с лондонского Правительства на Люблинский Комитет в его нынешней форме. Это никоим образом не объясняется какими-либо особыми связями с Правительством в Лондоне или чувствами к нему. Дело в том, что пока ни Правительство, ни народ Соединенных Штатов не видели какого-либо доказательства, вытекавшего либо из способа его создания, либо из последующих событий, которое оправдывало бы тот вывод, что Люблинский Комитет в том виде, как он учрежден сейчас, представляет народ Польши. Я не могу игнорировать тот факт, что пока лишь небольшая часть собственно Польши, лежащая к западу от линии Керзона⁵⁷, освобождена от германской тирании, я поэтому неоспоримой истиной является то, что польскому наро ду не было предоставлено возможности высказаться в отношении Люблинского Комитета.
Если когда-либо в будущем после освобождения Польши будет учреждено Временное Правительство Польши, пользующееся всенародной поддержкой, позиция Правительства Соединенных Штатов, конечно, будет определяться решением польского народа.
Я полностью разделяю Ваше мнение, что положение ухудшилось в результате ухода г-на Миколайчика из Правительства в Лондоне. Я всегда считал, что г-н Миколайчик, который, как я убежден, искренне стремится к решению всех вопросов, остающихся не решенными между Советским Союзом и Польшей, является единственным польским деятелем на примете, который, кажется, может обеспечить подлинное решение трудного и опасного польского вопроса. Ввиду моего личного знакомства с г-ном Миколайчиком и моих бесед с ним, когда он был здесь, в Вашингтоне, и его усилий и линии поведения впоследствии, во время его пребывания в Москве, мне крайне трудно поверить, чтобы он знал о каких-либо инструкциях в отношении террористических актов.
Это послание направляется Вам с тем, чтобы Вы знали позицию Правительства Соединенных Штатов в отношении признания в настоящее время Люблинского Комитета в качестве Временного Правительства Польши. Сейчас я более чем когда-либо раньше убежден, что, когда мы втроем встретимся, мы сможем достичь решения польской проблемы, и я поэтому по-прежнему надеюсь, что Вы отложите до этого времени официальное признание Люблинского Комитета в качестве Правительства Польши. Я не вижу, чтобы с военной точки зрения были бы какие-либо большие возражения в отношении отсрочки на один месяц.