Глава 6. Милитаристы против партии
Убогий полководец
В З0-е годы в ВКП(б) существовала еще одна весьма специфическая группировка, которую можно назвать левыми милитаристами. В нее входило ближайшее окружение заместителя наркома обороны, маршала М. Н. Тухачевского. Перечислим ее основных участников: командующий Московским военным округом А. И. Корк, командующий Киевским военным округом И. Э. Якир, командующий Белорусским военным округом И. П. Уборевич, начальник Главного политического управления РККА Я. Б. Гамарник, начальник Административного управления РККА Б. М. Фельдман. Все её участники были репрессированы в 1937 году по обвинению в “военно-фашистском заговоре”. Им также приписывали шпионаж в пользу нацистской Германии. Пожалуй, именно эти формулировки обвинения и обеспечили ту легкость, с которой при Хрущеве прошла реабилитация пострадавших военачальников. Впрочем, то же самое можно сказать и в отношении всех других репрессированных деятелей. Обвинения в фашизме и шпионаже в пользу фашистских стран действительно выглядят абсурдными, ведь их предъявляли убежденным коммунистам и интернационалистам.
Однако не стоит обращать внимания на ярлыки тех лет. Обвинения сталинской поры были некоей амальгамой, соединением правды и вымысла. И речь идет о том, чтобы отчленить одно от другого.
Так был ли заговор? Не стоит торопиться. Сначала поговорим о Тухачевском и его друзьях как о группе, имеющей свою политическую платформу. То, что сама группа существовала, ни у кого сомнений не вызывает. Правда, историки-антисталинисты склонны говорить о некоем сообществе военных профессионалов, которые противостояли “кавалеристам” — Ворошилову и Буденному. Первые якобы были сторонниками научно-технического прогресса, вторые ратовали за “лошадок”. Сталин сглупа поддержал “кавалеристов” и репрессировал “мотористов”, что и привело к страшным поражениям в первые дни войны.
Схема эта очень старая — и совершенно неверная! Она родилась в мудрых головушках хрущевских идеологов, которые очень хотели все недостатки коммунистической системы списать именно на “извращенца” Сталина, хотя правильнее было бы поступать противоположным образом. Так и родился миф о “великом полководце” Тухачевском.
На самом деле Тухачевский больше блистал революционной фразеологией, чем военными победами. Достаточно только вспомнить, как он подавлял тамбовское восстание. Против плохо вооруженных повстанцев Тухачевский бросил части регулярной армии, укомплектованные бронетехникой и авиацией, подкрепленные различными вспомогательными подразделениями (ЧОНом и т. д.). Несчастных крестьян травили газами. И тем не менее первый натиск не удался, победа была одержана лишь со второго захода. Впрочем, о победе Тухачевского тут можно говорить лишь с очень большой долей условности — тамбовских повстанцев только рассредоточили и вытеснили в другие губернии, где их и добили уже совсем другие “красные герои”. На это почти не обращают внимания, но это факт — тамбовский мятеж так и не был подавлен Тухачевским.
Ещё более явно этот деятель провалился во время советско-польской войны 1920 года. Будучи командующим Западным фронтом, он крайне неумело использовал резервы и не согласовывал свои действия с командованием Юго-Западного фронта. Тухачевский слишком зарвался в своем стремительном марше на Варшаву, что и стало причиной поражения России в той войне. В результате она потеряла ряд своих западных территорий, а более 50 тысяч красноармейцев попали в польский плен, где их тиранили самым злодейским образом — почти никто из пленных домой так и не вернулся (об этом почему-то молчат наши гуманисты-демократы, столь любящие рассуждать о “сталинских зверствах” в Катыни).
Заведуя обеспечением вооружениями, Тухачевский также оказался не на высоте. Например, он всячески препятствовал внедрению в армию минометов, называя их “суррогатом” артиллерийского оружия. Он вооружил армию дрянными танками Т-28 и Т-35. Эти уродцы имели много башен, но в то же время отличались очень тонкой броней. Она могла предохранять только от пуль. А ведь в других странах уже наращивалось производство танков с противоснарядной броней.
“Гений” пожелал, чтобы дивизионная артиллерия выполняла роль корпусной, ведя огонь с более дальних расстояний. Сделать это было можно, но лишь при условии увеличения калибра орудий. Однако Тухачевский категорически это запретил.
К числу “великих достижений” Тухачевского на ниве развала нашей армии следует отнести и роспуск конструкторского бюро, занимавшегося развитием нарезной ствольной артиллерии. Он объявил этот вид вооружения устаревшим, хотя именно нарезная артиллерия сыграла одну из главных ролей во время Великой Отечественной войны.
Авантюристы
Не блистая в военной сфере, Тухачевский мечтал взять реванш в политике. У него и его друзей была собственная политическая платформа. Она представляла собой особую версию марксизма. Согласно ей авангардом революции становился не рабочий класс и даже не коммунистическая партия, а “пролетарская армия”. Тухачевский хотел милитаризировать страну, жестко подчинив все сферы ее жизни интересам армии. Так, ещё в декабре 1927 года он предложил Сталину создать в следующем году 50—100 тысяч новых танков. Любой думающий человек сразу поймет всю нелепость данного плана. Страна ведь еще даже не приступила толком к индустриализации, а 50 тысяч — это количество, которое произвела советская танковая промышленность за весь послевоенный период.
Таким же нереальным был план, предложенный Тухачевским в 1930 году. Согласно ему СССР нужно было срочно произвести на свет 40 тысяч самолетов. Это уже не единичный факт, это тенденция. Тухачевский вел дело к тому, чтобы перевести всю страну на военные рельсы. Все народное хозяйство должно было работать на производство вооружений, а все мужское население призывного возраста — их осваивать.
Зачем нужна такая гора оружия? Для революционной войны, призванной сокрушить капитализм на Западе. Тухачевский ждал революционной войны и готовился к ней, правда, больше в идеологическом плане. И войска он предлагал готовить именно политически. Вот весьма любопытное пожелание: “Вся... подготовка должна быть регламентирована определенными тезисами, охватывающими понятия: о целях войны, о неминуемости революционных взрывов в буржуазных государствах, объявивших нам войну, о сочетании социалистических наступлений с этими взрывами, об атрофировании национальных чувств и о развитии классового самосознания”. Особенно, конечно, умиляет положение об “атрофировании национальных чувств”!
Тухачевский еще немного осторожничал. А у некоторых его сподвижников военно-революционная горячка проявлялась гораздо сильнее. Так, В. М. Примаков, особо близкий к Тухачевскому, написал в 1930 году книгу “Афганистан в огне”, в которой он предлагал послать в эту страну войска на помощь “угнетенным братьям”. Вон когда пытались ввязать Россию в широкомасштабную авантюру в этом регионе!
Итак, перед нами особая политическая позиция. Сталин после ознакомления с предложениями Тухачевского по поводу производства 50—100 тысяч танков довольно точно охарактеризовал ее как “красный милитаризм”. Я же использую термин “левые милитаристы” как более точный в плане политологии.
Так был ли заговор?
Но, может быть, имея политическую платформу, “левые милитаристы” не хотели ее навязывать стране посредством военного переворота? Давайте обратимся к фактам. Существует огромное количество прямых свидетельств в пользу заговора. (Большинство их собрали и обобщили в своем интереснейшем исследовании А. Колпакиди и Е. Прудникова “Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи”). Еще задолго до 1937 года было несколько разведдонесений (по линии ОГПУ—НКВД и ГРУ), сообщающих о заговоре Тухачевского. О заговоре, со слов французского премьера Даладье, сообщал Сталину наркоминдел Литвинов. О нем же говорит в своем секретном послании чехословацкому президенту Э. Бенешу его посол в Берлине Мастны. Та же информация содержится в послании французского посла в Москве Кулондра своему берлинскому коллеге. Перебежчик Орлов после войны тоже подтвердил, что заговор Тухачевского против Сталина действительно имел место.
Но особенно интересно, на мой взгляд, свидетельство руководителя политической разведки рейха В. Шелленберга. Он сообщает о решении Гитлера поддержать Сталина против Тухачевского. Хитроумный фюрер полагал, что тем самым он обезглавит и ослабит Красную Армию. (Наивный человек, знал бы он об уровне военных “дарований” Тухачевского!). “Гитлер... распорядился о том, чтобы офицеров штаба германской армии держали в неведении относительно шага, замышлявшегося против Тухачевского, так как опасался, что они могут предупредить советского маршала, — пишет Шелленберг. — И вот однажды ночью Гейдрих (шеф имперской безопасности. — А. Е.) послал две специальные группы взломать секретные архивы генерального штаба и абвера, службы военной разведки, возглавлявшейся адмиралом Канарисом. В состав групп были включены специалисты-взломщики из уголовной полиции. Был найден и изъят материал, относящийся к сотрудничеству германского генерального штаба с Красной Армией. Важный материал был также найден в делах адмирала Канариса. Для того чтобы скрыть следы, в нескольких местах устроили пожары, которые вскоре уничтожили всякие следы взлома. В поднявшейся суматохе специальные группы скрылись не будучи замеченными. В свое время утверждалось, что материал, собранный Гейдрихом с целью запутать Тухачевского, состоял большей частью из заведомо сфабрикованных документов. В действительности же подделано было очень немного — не больше, чем нужно было для того, чтобы заполнить некоторые пробелы. Это подтверждается тем фактом, что весьма объемистое досье было подготовлено и представлено Гитлеру за короткий промежуток времени — в четыре дня”.
То есть немцы предоставили Сталину фактически подлинную информацию, касающуюся тайных — от Сталина и Гитлера — контактах советских и немецких военных. И речь не идет о секретных контактах времен Веймарской республики. Они были санкционированы советским руководством? Нет, разговор шел о сговоре за спиной Сталина и всего Политбюро.
Обращает на себя внимание то, что и немецкие генералы действовали тайно от фюрера. Иначе зачем было Гейдриху прибегать к хитроумным взломам? То есть перед нами самый настоящий двойной заговор — против Гитлера и против Сталина. Точнее, против НСДАП и ВКП(б). Армии против партий. Социалистов-милитаристов против социалистов-идеократов.
Характерно, что Сталин, выступая на известном заседании военного совета, посвященного разгрому заговорщиков, вовсе не утверждал, что они работали на Гитлера. Он указывал именно на рейхсвер: “Это собственноручное сочинение германского рейхсвера. Я думаю, эти люди являются марионетками и куклами в руках рейхсвера”. То есть Сталин явно отделяет немецкое военное руководство от руководства политического, партийного. Он приписывает немецким военным собственные амбициозные цели. Любопытно, что Сталин упорно именует немецкую армию рейхсвером, хотя она с 1935 года именовалась вермахтом. Скорее всего, это оговорка, но оговорка не случайная. В сознании Сталина военная верхушка Германии представлялась чем-то отдельным от нового руководства этой страны. Рейхсвер, в определенном плане, продолжал быть рейхсвером. Кстати сказать, именно во времена рейхсвера и Веймарской республики, то есть в период тесного военного сотрудничества СССР и Германии, Тухачевский, Якир и прочие военачальники активно знакомились с идеологическими наработками некоторых германских военных. Особенное влияние на них оказала концепция генерала Г. фон Секта, бывшего сторонником передачи государственной власти в руки армии.
Итак, мы рассмотрели четыре внутрипартийные группировки, сложившиеся в 1930-е годы. За каждой из них стоял свой социально-политический проект. Каждая опиралась на социальный слой, который стремилась сделать главенствующим. Левые консерваторы ориентировались на партийный аппарат, национал-большевики — на государственное чиновничество, социал-демократы — на интеллигенцию, левые милитаристы — на генералитет.
В 1936—1938 годах в ожесточенной битве сошлись, по сути дела, четыре политические партии. Послушай большевики Сталина в ноябре 1917 года, и эти партии имели бы возможность отстаивать свою точку зрения в Учредительном собрании или Всероссийском Совете. Однако в 30-е годы такой возможности уже не было. Проигравших ждали не мандаты парламентского меньшинства, не места в “теневом кабинете”, а подвалы Лубянки и девять граммов свинца.