В годы Великой Отечественной войны имя Якова Ермолаевича Чадаева было хорошо известно многим советским людям. Ряд важных правительственных постановлений и, в первую очередь, о присвоении генеральских и адмиральских званий периодически публиковались в печати за двумя подписями: председателя Совнаркома СССР И.В. Сталина и управляющего делами Совнаркома СССР Я.Е. Чадаева.
...- А есть ли у Вас, Яков Ермолаевич, что-нибудь памятное от Сталина? - продолжаю расспрашивать Чадаева.
Его лицо просветлело:
- Есть, конечно, - часы и трубка.
- А как они оказались у Вас?
«Начну с часов, - ответил Чадаев. - Однажды при докладе Сталину, когда я левой рукой положил перед ним на стол несколько документов (в правой руке держал папку), он вдруг схватил меня за левую руку и не без иронии произнес: «Скажите, пожалуйста, какие у него интересные часы... Это что за часы?»
Я ответил, что это швейцарские часы, которыми пользуются американские летчики. Часы не боятся ударов, воды и магнитного притяжения. Мне их недавно подарили.
- Такие мне неизвестны, - сказал Сталин.
Я начал снимать часы, чтобы Сталин их лучше разглядел. Но он остановил меня:
- Не снимайте.
Подписав документы и дав мне одно задание, Сталин чуть поднял руку в знак того, что можно уходить.
Проходя мимо Поскребышева, я спросил его: «Александр Николаевич, товарищ Сталин что-то моими часами заинтересовался».
- Ты что, с Луны свалился? - отвечает тот. - У товарища Сталин есть коллекция ручных часов. Хотя и небольшая, но очень интересная».
От Сталина я зашел в кабинет к Булганину, чтобы получить визу на проект распоряжения Совнаркома. В двух словах рассказал Николаю Александровичу и о том, что Сталин заинтересовался моими часами.
- Ну-ка покажи, что это за часы.
Я снял с руки часы и положил на стол.
- Ничего особенного в них нет, - сказал Булганин. - Такими часами пользуются летчики. Но товарищ Сталин, очевидно, обратил на них внимание потому, что, как я знаю, он коллекционирует часы. Как-то я случайно оставил у него свои карманные часы, но обратно получить их уже и не пытался».
Вернувшись в свой кабинет, я быстро подготовил проект документа, который мне поручил сделать Сталин, и стал размышлять: подарить «хозяину» часы или нет. Ведь его реакция на этот шаг может быть разной; включая и нежелательный вариант («снять с работы за подхалимаж» и т.д.).
Наконец, я все-таки решился. Позвонил Поскребышеву и спросил, на месте ли Сталин. Он ответил, что Сталин ушел обедать. Тогда я отстегнул часы, положил их в конверт вместе с проектом постановления и отнес в приемную для передачи Сталину.
Обычно Сталин после ознакомления с моими бумагами вскоре меня вызывал и возвращал подписанные им документы. На этот раз никакого вызова не последовало. Прошли целые сутки. Я почти не спал. Ну, думаю, будет неприятный разгон за неосмотрительный поступок.
Наконец, звонит Поскребышев и говорит:
- Чего не заходишь? Давай приходи и часы свои забирай.
Я просто похолодел. Захожу к Поскребышеву. Получаю запечатанный конверт, в котором что-то топорщилось. Скорее - в свой кабинет, разрезаю ножницами конверт и извлекаю подписанный Сталиным документ и коробочку. Открываю её и с изумлением вижу золотые часы-хронометр.
Через несколько дней меня встретил начальник охраны Сталина генерал Власик.
- Ну, задал ты мне задачу!
- Какую же, Николай Семенович?
- Ну, как же. Вызвал меня товарищ Сталин и дал поручение - срочно найти хорошие часы. Я всю Москву объездил и, наконец, на одном складе приобрел этот хронометр. Привез товарищу Сталину, а он и говорит: «Это для обмена с товарищем Чадаевым».
Сам же Сталин при последующих встречах со мной ни словом, ни намеком не напомнил мне и не показал вида о случае с часами. И не спросил меня - понравились ли мне его часы. В свою очередь и я не пытался чем-нибудь напомнить ему об этом случае»...
Я. Е. Чадаев рассказал и другую историю, связанную на этот раз со сталинской трубкой.
По его словам, уже в первые годы после разгрома фашизма здоровье Сталина заметно ухудшилось. Во многом сказалось огромное напряжение военных лет. В чем-то ему пришлось себя ограничивать. Врачи настойчиво рекомендовали «вождю народов» бросить курить. Курить он стал гораздо меньше, большую трубку заменил на меньшую по размеру, хотя окончательно «порвал с курением» только в последний год жизни.
«Во время одного из вызовов к Сталину, - рассказывал Яков Ермолаевич, - я получил от него задание переделать какой-то неудачно подготовленный проект решения. Не помню, кто его готовил.
- Полагаю, Вы быстро доработаете этот документ, - сказал Сталин. - Поэтому садитесь здесь за стол и поработайте.
Только я принялся за дело, в кабинет вошли Молотов, Микоян, Каганович, кто-то еще из членов Политбюро и пригласили Сталина на чашку чая.
Уходя, он предложил мне остаться, а после готовности документа оставить его у него на столе.
Я действительно довольно быстро всё сделал, удовлетворенный, немного потянулся и почувствовал, как под ногами «загремел» какой-то предмет. Наклонился - небольшая курительная трубка. Нетрудно было догадаться, кому она принадлежит. Я её поднял, повертел в руках, осмотрелся и... положил в карман.
Буквально на следующий день меня встречает тот же генерал Н.С. Власик, поманил пальцем и спрашивает:
- Это ты трубку товарища Сталина стащил?
- Понимаю, что отпираться бессмысленно и отвечаю: «Да, я. Но трубка валялась под столом, и я подумал, что она уже не нужна».
Ох, хитрец, но понять тебя можно, - заметил Власик и, видя мое большое смущение и огорчение, сказал: «Ладно, оставь её себе на память. Товарищ Сталин искал, искал и нашел такую же».
Из книги Г.А. Куманева «Рядом со Сталиным»
по материалам газеты "Дуэль"