Интервью с писателем Святославом Рыбасом о его новой работе
«Сталин: судьба и стратегия» (авторы Святослав Рыбас и Екатерина Рыбас) – так называется вышедшая в издательстве «Молодая гвардия» двухтомная биография советского руководителя, отличающаяся необычайно широким охватом исторического материала.
– Святослав Юрьевич, почему вы обратились к фигуре Сталина, ведь вы известны как автор биографий Столыпина, генералов Самсонова и Кутепова, исторических романов о Белом движении? Выбор Сталина – это пересмотр вашей позиции в отношении этих исторических деятелей?
– Наоборот, Сталина можно сравнить с «чёрным ящиком» нашей истории. Его деятельность трактуется просто полярно: преступник – гений. Более того, мы были свидетелями, как современные политики неоднократно обращались к этой фигуре, «вырывая» его из могилы, чтобы отвлечь общественное мнение от собственных проблем и ошибок. Но при этом не было сделано никакого анализа. Хотя известно, что неосмысленное прошлое всегда несёт в себе грозный заряд.
Получалось, что Сталин – это разрыв в историческом процессе, страшная аномалия, которую надо скорее вычеркнуть из народной памяти. Ну, вычеркнули. И что? Кто попробовал связать в единое целое трагическую историю российского XX века? Я взялся за это дело, причём с ощущением невыполнимости этой задачи. Ещё никогда у меня не было такого. Однако мои герои, Столыпин и другие, требовали, если можно так выразиться, продолжения истории. Я понял, что модернизация Сталина – это оборотная сторона реформ Витте и Столыпина.
В нашей официальной историографии считается, что существует пропасть между Российской империей и Советским Союзом, между их элитами. На самом же деле большевики были периферийным отрядом санкт-петербургской, европеизированной элиты, а русская интеллигенция, это детище Петра Великого, была движителем не только русской революции, но и сталинской модернизации.
Если взять историю только моего рода, то в ней увидим и казаков, купцов, земских деятелей, учителей, горных инженеров, белогвардейцев и героев индустриализации. Причём если в границах отдельных судеб очевидно противостояние, то в границах процесса оно превращается в единство.
Как только я почувствовал эту истину, мне открылся метод, согласно которому написана эта биография. Он очень понятен: связь времён, судьба героя в контексте борьбы великих держав за ресурсы и мировое лидерство, соперничество в советской политической элите.
Поэтому для пользы дела пора воспринимать Сталина как часть общероссийского исторического процесса, по возможности исключив эмоциональную оценку, которая постоянно застилает наш взор слезами и жаждой мести.
– Из ваших слов вытекает, что Сталин был органичен для нашей истории.
– Именно так. Для того чтобы понять это, надо обратиться к истории и нашего государства. Главное обстоятельство, веками определявшее ход тысячелетнего государственного строительства, – это климатические и почвенные особенности территории. Тяжёлые природные условия и как следствие – низкая производительность сельского хозяйства обусловили бедность русского населения и ограниченные материальные ресурсы власти. Западная Европа имела гораздо больше возможностей для накопления капитала, что в первую очередь повлияло на её жизнеустройство. Если в России сельскохозяйственный цикл ограничивался пятью месяцами (125–130 рабочих дней), то в Европе он почти в два раза больше и урожайность гораздо выше. Например, в Германии урожайность зерновых была в четыре раза выше, чем в России. Русское население изначально находилось, образно говоря, в сыром и тёмном подвале, а на светлых этажах здания жили западноевропейцы.
И то, что русские создали единое сильное государство, – это труднообъяснимый феномен. «Природа... предназначила России быть раздробленной страной, составленной из множества независимых самоуправляющихся общностей», – писал американский исследователь Ричард Пайпс.
Важнейший ресурс Руси и России – трагическое, сверхмерное напряжение многих поколений людей, которое должно было перекрыть пропасть между потребностью государства в выживании и возможностями, которые дала природа. Поэтому Россия практически всегда была военной структурой, её режим был мобилизационным, на демократическое согласование интересов элиты лишних средств не имелось. На протяжении сотни лет главной задачей власти была мобилизация народа на достижение целей, добиться которых в нормальной практике просто невозможно.
Непрерывно защищаясь от угроз с запада и юга, русские вынужденно выбрали соответствующую политическую традицию. Если на Западе фундаментом общества были договорные отношения внутри элиты, регулировавшие права на собственность и защиту королевских подданных законом, то в России сложился порядок, при котором скудные ресурсы не могли быть разделены между собственниками и отдавались исключительно в распоряжение высшего руководителя. Неслучайно в российской государственной идеологии главным была идея жертвенного служения Отечеству, а в православии в отличие от католичества, где подразумеваются договорные отношения с Богом, доминирующим понятием являются любовь и милость Господа. Поэтому Россия всегда была отчасти мистическим государством с особым культурным кодом.
Провалы политики Николая II, Горбачёва и Ельцина, пытавшихся резко сменить механизм власти, произошли потому, что они не понимали этого кода и ожидали, что быстрая демократизация отношений власти и элит сделает Россию подобной Америке или Великобритании. Но как только элиты получали власть, страна начинала расползаться. Можно ли назвать случайностью и проявлением злой воли великих князей, царей и императоров их многовековую борьбу с собственной политической элитой за укрепление единства государства? В истории бывают разного рода случайности, но длящейся тысячу лет случайности быть не может.
В начале XX века впервые в истории России власть предприняла попытку изменить режим развития с мобилизационного на демократический. Она привела к катастрофе. И тогда культурные и мировоззренческие противоречия различных групп русского населения стали топливом Гражданской войны и смуты. Монарх вместе с семьёй были убиты, политические элиты разгромлены, петербургское ядро, носитель имперской культуры, рассеяно.
Дальше произошло невероятное: точно так же, как и после Смуты 1612 года, Российское государство под флагом Советского Союза было восстановлено. Руководителем восстановления стал И.В. Сталин. Он воссоздал прежний, эллинистический тип государства (политическая власть и собственность неразрывно связаны и управляются автократически). Россия при нём в мобилизационном режиме провела поразительную по результативности модернизацию и стала второй державой мира. Его жестокость, подозрительность и другие мрачные черты вторичны по отношению к историческим обстоятельствам. Он повторил то, что до него сделали Иван III, Иван Грозный, Пётр Великий, десницы которых были тяжелы для народа.
Однако после смерти Сталина из-за присущих такому типу власти внутренних напряжений и отсутствия механизма согласования интересов элит (и соответственно – демократизации) СССР распался.
В чём же урок этой судьбы? Сталин с его достижениями и ошибками был адекватен тысячелетней истории страны, и его судьбу надо рассматривать без гнева и пристрастия, потому что иначе из неё трудно извлечь хоть какой-то урок для будущего. В конце концов дело не в Сталине или Петре Великом. Дело в осмыслении исторического пути.
– Как Сталин пришёл к власти, имея соперниками людей, гораздо более авторитетных? Принято считать, что благодаря своему коварству?..
– Сперва ответим на другой вопрос: почему в России, ставшей в 1905 году конституционной монархией, то есть демократическим государством, к власти пришли самые радикальные партии, эсеры и большевики?
Говоря коротко, к радикалам обратились либеральные партии, используя их для устрашения коронной власти. В мемуарах члена ЦК кадетской партии А. Тырковой-Вильямс это описано предельно ясно. Формула кадетов (перефразируя древнеримского поэта): «Если боги не услышат нас, мы обратимся к Ахеронту», то есть к «реке Ада». Они и обратились.
Даже такие гиганты, как Лев Толстой, морально поддерживали террор.
Февральский переворот, инициированный генералами, «прогрессивным блоком» Государственной Думы и промышленниками, привёл государство к катастрофе. Заметим, никакие большевики в этом не участвовали.
А большевики появились в эпицентре событий потому, что оказались самой решительной силой. В центре этой силы стояли две группировки: ленинская и сталинская. Первая опиралась на эмигрантов, вторая – на функционеров внутри страны. Сталин был идеологом и руководителем именно второй. В 1912 году на Пражской конференции Сталина избрали членом ЦК и руководителем так называемого Русского бюро ЦК, то есть он стал партийным «генералом». Сталин тогда находился в ссылке и, понятно, в выборах не участвовал. Впоследствии сталинская группировка противостояла идее мировой революции и начала строить социализм «в отдельно взятой стране», что сразу же вызвало к жизни «социалистический патриотизм» и развернуло советскую власть в сторону российской государственной традиции.
Ещё одна легенда: Сталин не участвовал в организации октябрьского переворота. Как раз наоборот: он был одним из самых активных его участников. Его лидерство демонстрирует такой факт: в отсутствие Ленина он сделал отчётный доклад – на VI (объединительном) съезде партии. Кроме того, он делает и второй доклад «О политическом положении». По итогам съезда он вошёл в «узкий» состав ЦК, был избран редактором «Правды». Он стал членом Военно-революционного комитета. После Октября стал наркомом, именно он с первого дня организации ВЧК курировал её работу по линии Политбюро.
Добавим, что у него был и парламентский опыт: он руководил кампанией большевиков по выборам в 4-ю Государственную Думу. Зная всё это, понимаешь, какова его реальная роль в 1917 году.
После Октября он стал одним из «маршалов революции». Его направили на все самые кризисные фронты. Он справился.
Коварство? Много ли им добьёшься? Это был аскетичный, упорный человек с тяжёлой волей, умеющий подчинять других, жестокий, последовательный, достигший путём самообразования высокого интеллектуального уровня. В известном смысле определение Троцкого «Чингисхан с телефоном» (перефразировка слов Герцена о Николае I («Чингисхан с телеграфом») верно в смысле очерка характера.
Часто можно услышать о необразованности Сталина. На самом деле он по окончании неполного курса Тифлисской семинарии имел свидетельство, разрешающее быть учителем в народных училищах. В дальнейшем его уровень рос и рос. Его мышление было стратегичным, за частной проблемой он видел общие закономерности. Любопытно, что такой образованный и смелый человек, как премьер-министр Англии Черчилль, неоднократно уступал Сталину в их непрекращающемся поединке. Например, во время визита британца в Москву в августе 1942 года на позднем ужине в квартире Сталина между ними вспыхнуло интеллектуальное соперничество.
Напомню тогдашнюю обстановку. В Сталинграде шли ожесточённые бои, Красная Армия была на грани поражения. Сталин собственноручно написал приказ ‹ 227 «Ни шагу назад», Илья Эренбург призвал: «Убей немца!», Константин Симонов опубликовал стихотворение «Убей его», в котором выражен фантастически ужасный дух «последних дней».
Поэтому визит Черчилля в Москву и его переговоры с нашим героем – это драматургия мирового звучания. Британец сообщил, что в 1942 году Второй фронт в Европе не будет открыт. Переговоры проходили очень остро. Когда они закончились, Сталин пригласил гостя к себе домой в скромную квартиру в Кремле. Черчилль описал то застолье, но опустил важный эпизод. Британский премьер имел неосторожность похвалить своего предка герцога Мальборо, который одержал несколько ярких побед в войне за испанское наследство. Неожиданно Сталин с озорной улыбкой, как свидетельствовал переводчик В.Н. Павлов, заметил, что у Англии был более талантливый полководец в лице Веллингтона, разгромивший Наполеона, а тот представлял величайшую угрозу «за всю историю». При этом Сталин привёл подробности нескольких сражений Веллингтона, показывая не только знание истории, но и связывая прошлое с настоящим, так как действия английского военачальника в Испании фактически были «вторым фронтом» того времени.
Этот эпизод показывает глубину сталинского интеллекта. Это же относится и к выбору им стратегии. Его переписка с академиком Е.С. Варгой в декабре 1940 года раскрывает это. Уже тогда Сталин предвидел будущий состав антигитлеровской коалиции, так как экономические противоречия между США и Англией после возвышения Германии и разгрома ею Франции теперь отошли на задний план. Что из этого вытекает? Он предвидел, что СССР в приближающейся войне не будет одинок (самая главная опасность 20–30-х годов!) и, следовательно, у кремлевского руководства появилась возможность маневра.
– Читая в вашей книге о трагических страницах нашей недавней истории, невозможно не заметить, что Сталин тоже трагичен, как древнегреческий герой, который боролся с Роком. Особенно чувствуешь это в главах, посвящённых коллективизации.
– Вот здесь мне очень пригодился мой опыт работы над биографией Столыпина и о Белом движении. В принципе Сталин – это оборотная сторона Столыпина. История не оставляет без отмщения ошибки, трусость и предательство элитой государственных интересов. Не доведя до конца модернизацию, санкт-петербургская верхушка подписала себе смертный приговор. Представляете, подавляющее большинство российского населения было носителем антигосударственного, архаичного настроения. Это
85 процентов крестьян. Их житейскую философию ярко продемонстрировали сибирские переселенцы, владельцы «столыпинских» хуторов: во время Гражданской войны они воевали как с красными, так и с белыми – лишь бы их оставили в покое. Ни о какой индустриализации крестьяне и слышать не хотели, тем более что основные её тяготы должны были вынести они. Поэтому перед советским правительством встал вопрос о проведении в конце 20-х годов «третьей революции», то есть перестройки сельского хозяйства на промышленную основу по типу крупных американских зерновых фабрик. При этом частные крестьянские хозяйства, база экономической самостоятельности населения, должны были исчезнуть, а коллективные хозяйства – получить трактора и производить много товарного зерна, необходимого для нужд индустриализации. Добавлю, что крестьяне (их стали называть единоличниками) не желали продавать зерно государству по низким закупочным ценам, сложилась неразрешимая ситуация. НЭП как таковой не давал средств на развитие, но устраивал крестьян и среднее и низшее партийное руководство, которое успело наладить деловые и коррупционные связи с сельхозпроизводителями. Решение сталинской группы ударило по традиционному укладу всей российской жизни, но ей нельзя отказать в логике и планировании. Так, быстрые темпы коллективизации с самого начала были привязаны к поставкам тракторов из Англии и их производству в СССР. На смену средневековой деревянной сохе (ею обрабатывалось 40 процентов пашни!) должен был прийти «железный конь». Ожидалось, что новостройки сельхозмашиностроения дадут к 1931 году 50–60 тыс. тракторов, 10–20 тыс. грузовиков.
Однако эти планы перечеркнула Великая депрессия на Западе. Кризис привёл к катастрофическому падению цен на советский экспорт: нефть, лес, зерно, пушнину, лён. В казне не было средств для уплаты процентов по долгам западным кредиторам.
Но Сталин уже не мог отступать, несмотря на сигналы с мест, в том числе и письмо Михаила Шолохова, о перегибах и жертвах («Середняк уже раздавлен. Беднота голодает»). Коллективизация продолжалась. Она перепахала всё российское общество, вызвала сильное сопротивление правящей элиты, военных, интеллигенции.
Кризис настолько глубоко поразил советскую экономику, что были применены экстремальные методы: дважды в 1930 году ОГПУ получало задание Политбюро изъять у населения валюты на 2,5 и 2 млн. рублей. (Сроки исполнения – два и десять дней.) Сатирическое описание исполнения этого задания есть в романе Булгакова «Мастер и Маргарита».
– А если бы коллективизация не удалась?
– Тогда руководителями СССР стали бы другие люди. Например, Николай Бухарин, сторонник эволюционного развития деревни («столыпинского»). Это, скорее всего, привело бы к распаду страны.
Но в той ситуации во всём мире вышли на первый план идеи огосударствления экономики. Главными фигурами здесь стали Сталин, Рузвельт, Муссолини, чуть позже – Гитлер. И Рузвельта, и Сталина, и Гитлера порой одинаково называли националистами, а Рузвельта – даже «американским шовинистом» – и что с того? На упрёки в шовинизме Рузвельт отвечал, что это помогает ему решить внутренние проблемы.
Всюду в мире идёт обострение борьбы за ресурсы. Такие изгои, как Германия, вдруг набирают мощь, другие, вчера грозные, как Англия, её утрачивают, третьих трясёт в кризисе. Япония, Китай, Польша, Италия – они готовы к новым рискованным действиям. И среди них Россия – вчера едва живая, сегодня бешено растёт под красным советским флагом, а то, что происходит внутри её, похоже на жестокую битву железных когорт Рима с варварами.
Москва уже была Третьим Римом. Теперь она стала «Красным Римом» на фоне мирового кризиса. Это воспринималось фантастически.
В апреле 1932 года журнал «Молодая гвардия» стал печатать повесть 27-летнего Николая Островского «Как закалялась сталь», ставшую евангелием нового времени.
– Говоря о Сталине, мы не можем обходить молчанием вопрос страшной цены.
– Не только не можем, но и не должны! Без этого вопроса эта судьба будет «производственным романом», когда на самом деле Сталин, если пользоваться формулой Гегеля, последний герой эпохи Модерна. Я не знаю, как отвечать на вопрос о необходимости жертв. Повторить, что «революция – это варварский метод прогресса»? Или что революция без жертв не бывает? Мы высоко оцениваем деятельность Петра Великого и редко вспоминаем, что после его царствования население страны уменьшилось на четверть. Сталину жертвы не простили, не забыли. То есть внутренняя война в российском обществе, под знаком которой прожит весь XX век, не изжита и сегодня. Это означает, что мы по-прежнему находимся там.
Что касается жертв, то мы чаще всего вспоминаем жертвы партийных, внутриэлитных чисток 1937 года, а не гораздо бо,льшие – времён Гражданской войны. Не оттого ли, что диктаторы проводят модернизацию, а элита стремится к стабильности? Как писал американский исследователь А. Гетти: партийные чистки между 1933 и 1936 годами, предшественники радикальной чистки 1937 года, являли собой, скорее, попытку ликвидировать кадровую слабость партии, чем «политическую охоту на ведьм».
К этому добавлю ещё одно обстоятельство: качество населения, то есть его подготовленность к модернизации. Отсюда вытекает ответ на вопрос о причинах трагедии июня 1941 года. В качестве вооружения Красная Армия не уступала вермахту, но значительно уступала в подготовленности и умении успешно выполнять боевую задачу. Только в 1939 году была введена всеобщая воинская обязанность. Переход армии на кадровую основу, увеличение её численности в пять раз в 1939 году и реорганизация 1940–1941 годов обострили дефицит командного состава и ухудшили его качество. Последствия репрессий 1937–1938 годов к лету 1941 года были частично преодолены. Но главное – как можно было за столь короткое историческое время перестроить культурный код населения и воспитать тех, кто разрушал имперскую петровскую цивилизацию и в их детях новое видение мира и новую идентичность? Сталин неслучайно уделял огромное внимание культурному и идейному воспитанию народа. Провести модернизацию он всё же не успел.
Сегодня, когда СССР стал историей, эта проблема архаичности значительной части современного населения может служить иллюстрацией к проблеме 1941 года.
– Но ведь и после Победы чистки продолжились?
– Вы правы. «Дело авиаторов», «дело маршала Жукова», «ленинградское дело», «мингрельское дело», «дело врачей»... Сталин перенёс в новую историческую реальность методы довоенной борьбы.
Вот главные опорные точки его картины мира. Он считал, что между западными странами продолжится борьба за сырьевые ресурсы и рынки сбыта, вплоть до военной, и он сможет воспользоваться этим, точно так же, как он воспользовался (с согласия Рузвельта) противоречиями между США и Англией. Правда, академик Варга предупреждал его, что западные страны изменились и сумеют мирно, без кризисов решать проблемы, опираясь на выросшую регулирующую роль государств в экономике.
Эта ошибка Сталина привела к конфронтации с Западом, которой он желал избежать, и репрессиям в отношении элиты, в которой стали складываться кланы, претендующие на участие в управлении страной. Это – если коротко.
Но самая большая ошибка всё же в другом: он не успел демократизировать государство, придать ему устойчивость, обеспечить преемственность власти. Как современно это звучит!
На XIX съезде партии был определён преемник – Георгий Маленков, человек, который видел дальнейшие перемены в значительном уменьшении роли партаппарата, усилении позиций правительства, сокращении объёмов тяжёлой промышленности, насыщении рынка товарами, укреплении деревни. Однако борьба в окружении Сталина уже привела к ослаблению позиций самого диктатора, и после его кончины разгорелась схватка между Берией и Хрущёвым за лидерство. Ослабленные предыдущими чистками крупнейшие московская и ленинградская организации не смогли в неё вмешаться. Доминирующей оказалась украинская, чей недавний руководитель Хрущёв получил в 1952 году пост первого секретаря Московского горкома партии и секретаря ЦК, курировавшего силовые органы. Поэтому победа Хрущёва, самого энергичного и самого неподготовленного к роли руководителя государства, была предопределена. С этого момента началось разрушение сталинского наследия, которое продолжается и доныне.
– Уточните, что вы имеете в виду, ведь СССР распался не сегодня?
– Сталинская (вернее, ещё ленинская) конструкция государства, состоящего как из областей, так и из национальных образований, демонстрирует свою неустойчивость. Второе: положение государствообразующего народа, то есть русских, остаётся таким же, как и в СССР, он как будто продолжает нести клеймо «контрреволюционного имперского» народа. Надо сказать, что в основе «ленинградского дела» были не только внутренние разборки группы Маленкова–Берии с ленинградцами А. Кузнецовым и Н. Вознесенским, но и запись одного разговора ленинградцев, в котором они выражали неудовлетворение положением России. Как известно, Сталин страшно боялся всех «национализмов» как человек, переживший распад империи в 1917 году именно по национальным границам.
И ещё об угрозах. В феврале 1946 года временный поверенный в делах США в СССР Джордж Кеннан направил в Государственный департамент аналитическую записку, которая вошла в историю как «Длинная телеграмма». В ней с предельной чёткостью была определена перспектива неизбежного противостояния США и СССР. Страница военного союзничества должна быть решительно перевёрнута, все попытки СССР укрепить свои позиции в мире должны быть отвергнуты политикой сдерживания, иллюзии сотрудничества и компромисса должны быть отброшены. Причём, подчёркивает Кеннан, СССР можно сдерживать, «не прибегая к крупному военному конфликту».
Замечу, что в записке обозначена проблема передачи власти после ухода Сталина, то есть возможная борьба за пост лидера, которая, весьма вероятно, будет сопровождаться потрясениями.
Как известно, после Сталина действительно все случаи передачи власти в СССР (и России) проходили в кризисной обстановке. Нынешнее неожиданное решение В.В. Путина принять участие в выборной кампании, думаю, мотивировано именно желанием избежать возможного кризиса.
Вообще, говоря о влиянии советской истории и сталинского, в частности, периода, напомню одну мысль Василия Ключевского: «Прошедшее нужно знать не потому, что оно прошло, а потому, что, уходя, оно не унесло своих последствий».
– Как вы оцениваете роль Сталина?
– Это великий государственный деятель. Так считает и подавляющее большинство граждан России, называющее его таковым наряду с Петром. Причём в общественном сознании осознание этого величия не заслоняет заплаченную за него жестокую цену.
Ресурс жертвенности народа, сверхнапряжение его сил были использованы Сталиным сполна. Этот груз раздавил даже его детей и его семью.
Что касается меня, то мой личный опыт, базирующийся на опыте моей семьи и моего рода, подсказывает, насколько страшным и величественным было то время. Вряд ли кто-либо из ныне живущих готов жить в ту пору. Но она живёт в нас, от этого никуда не денешься.
– Как могла сложиться судьба Советского Союза, если бы Сталин мог контролировать процесс передачи власти?
– Реформы в духе нынешнего Китая. Приведу один эпизод, рассказанный мне Артёмом Фёдоровичем Сергеевым, сыном революционера Артёма, воспитанником Сталина. После возвращения Василия Сталина и Артёма из МХАТа, где они посмотрели спектакль «Дни Турбиных» по пьесе Михаила Булгакова, Сталин спросил, о чём спектакль. Мальчики быстро ответили: «Там белые, враги». Ответ его не удовлетворил, он объяснил: «Там не все белые, не все враги. Вообще люди разные, среди них мало совсем белых и совсем красных. Одни полностью белые, другие – на десятую часть или четверть. У красных тоже так. Всё поведение людей зависит от их руководителей».
Подчеркну его мысль: всё зависит от руководителей.
Как бы там ни было, ему не удалось победить Историю. Думаю, в конце жизни он осознал это.
Беседу вёл Д. ТИМОФЕЕВ/p>
Источник: http://www.lgz.ru/article/id=1996&top=40&ui=1193940923874&r=563