9 августа 1946 г.

Мы смотрели этот фильм, смотрели и его первую серию. Первая серия лучше, хотя тоже вызвала критику. Я сейчас по ассоциации сличаю этот фильм с фильмом "Иван Грозный' Эйзенштейна (вторая серия) и с филь­мом Пудовкина "Адмирал Нахимов". Получается общее впечатление, что постановщики и режиссеры очень мало работают над предметами, которые хотят демонстрировать, очень легко относятся к своим обязанностям. Я бы сказал, что иногда эта легкость доходит до преступности. Люди пред­мет не изучают, дело не представляют, а пишут сценарий. Это недобросо­вестное отношение.

Возьмите хороших постановщиков, режиссеров, того же американца Чарли Чаплина. Два-три года человек молчит, усиленно работает, добро­совестно изучает технику, детали дела, потому что без деталей никакое дело не может быть изучено, и хорошего фильма без деталей сделать нельзя. Детали надо изучать. И вот хорошие постановщики, режиссеры годы работают над фильмом, два-три-четыре года, потому что очень ще­петильно и добросовестно относятся к своему делу. У нас есть, например, поэты, которые в месяц могут две поэмы написать, а вот возьмите Гете, он 30 лет работал над "Фаустом", до того честно и добросовестно относился к своему делу. Легкое отношение к делу со стороны авторов некоторых произведений является основным пороком, который приводит режис­серов и постановщиков к выпуску таких фильмов. Взять хотя бы фильм "Адмирал Нахимов". Пудовкин способный постановщик и режиссер, дело знает, но на этот раз не удосужился как следует изучить дело. Он решил так: я - Пудовкин, меня знают, напишу и публика "глотнет", всякий фильм будут смотреть. Изголодались люди, любопытства, любознательности мно­го и, конечно, будут смотреть. А между тем теперь у людей вкусы стали квалифицированнее, и они не всякий товар "глотнут'. Люди начинают от­личать плохое от хорошего и предъявляют новые требования. И если это дело пойдет дальше, а мы, большевики, будем стараться развивать вкусы у зрителей, я боюсь, что они кое-кого из сценаристов, постановщиков и режиссеров выведут в тираж.

В фильме "Нахимов" тоже имеются элементы недобросовестного под­хода постановщиков к изучению того предмета, который они хотели по­казать. На всяких мелочах отыгрываются, два-три бумажных корабля по­казали, остальное - танцы, всякие свидания, всякие эпизоды, чтобы за­нять зрителя. Это, собственно, не фильм о Нахимове, а фильм о чем угод­но, с некоторыми эпизодами о Нахимове. Мы вернули фильм обратно и сказали Пудовкину, что он не изучил этого дела, не знает даже истории, не знает, что русские были в Синопе. Дело изображается так, будто русские там не были. Русские взяли в плен целую кучу турецких генералов, а в фильме это не передано. Почему? Неизвестно. Может быть потому, что это требует большого труда, куда легче показать танцы. Одним словом, - недобросовестное отношение к делу, за которое человек взялся, к делу, которое будет демонстрироваться во всем мире. Если бы человек себя уважал, он бы этого не сделал, он бы по-другому фильм поставил. Но Пу­довкину, видимо, неинтересно, как о нем будут отзываться зрители и об­щественное мнение.

Или другой фильм - "Иван Грозный" Эйзенштейна, вторая серия. Не знаю, видел ли кто его, я смотрел, - омерзительная штука! Человек совер­шенно отвлекся от истории. Изобразил опричников, как последних пар­шивцев, дегенератов, что-то вроде американского Ку-Клукс-Клана. Эйзенштейн не понял того, что войска опричнины были прогрессивными войска­ми, на которые опирался Иван Грозный, чтобы собрать Россию в одно цен­трализованное государство, против феодальных князей, которые хотели раздробить и ослабить его. У Эйзенштейна старое отношение к опрични­не. Отношение старых историков к опричнине было грубо отрицательным, потому что репрессии Грозного они расценивали, как репрессии Николая Второго, и совершенно отвлекались от исторической обстановки, в кото­рой это происходило. В наше время другой взгляд на опричнину. Россия, раздробленная на феодальные княжества, т.е. на несколько государств, должна была объединиться, если не хотела подпасть под татарское иго второй раз. Это ясно для всякого и для Эйзенштейна должно было быть ясно. Эйзенштейн не может не знать этого, потому что есть соответствую­щая литература, а он изобразил каких-то дегенератов. Иван Грозный был человеком с волей, с характером, а у Эйзенштейна он какой-то безволь­ный Гамлет. Это уже формалистика. Какое нам дело до формализма, - вы нам дайте историческую правду. Изучение требует терпения, а у некото­рых постановщиков не хватает терпения и поэтому они соединяют все во­едино и преподносят фильм: вот вам, "глотайте", - тем более, что на нем марка Эйзенштейна. Как же научить людей относиться добросовестно к своим обязанностям и к интересам зрителей и государства? Ведь мы хо­тим воспитывать молодежь на правде, а не на том, чтобы искажать правду.

Наконец, третий фильм - "Большая жизнь". То, что там изображено, это, конечно, не большая жизнь. Все взято для того, чтобы заинтересовать не­требовательного зрителя. Одному нравится гармошка с цыганскими песня­ми. Это есть. Другому нравятся ресторанные песни. Тоже есть. Третьему нравятся некоторые рассуждения на всякие темы. И они есть. Четвертому нравится пьянка, - и в фильме есть рабочий, которого нельзя заставить проснуться, если он не учует запаха водки и не услышит звона стаканов и тогда быстро вскакивает. И это есть. Любовные похождения тоже есть. Ведь различные вкусы у зрителей. О восстановлении тоже есть немного, однако, хотя это фильм о восстановлении Донбасса, там процесс восста­новления Донбасса занимает лишь одну восьмую часть, и дано все это в игрушечной смехотворной форме. Просто больно, когда смотришь, неуже­ли наши постановщики, живущие среди золотых людей, среди героев, не могут изобразить их как следует, а обязательно должны испачкать? У нас есть хорошие рабочие, черт побери! Они показали себя на войне, верну­лись с войны и тем более должны показать себя при восстановлении. Этот же фильм пахнет старинкой, когда вместо инженера ставили чернорабо­чего, дескать, ты наш, рабочий, ты будешь нами руководить, нам инжене­ра не нужно. Инженера спихивают, ставят простого рабочего, он-де будет руководить. Также и в этом фильме, старого рабочего ставят профессо­ром. Такие настроения были у рабочих в первые годы Советской власти, когда рабочий класс впервые взял власть. ЭТо было, но это было непра­вильно. С тех пор сколько времени ушло! Страна поднята на небывалую высоту при помощи механизации. Угля стали давать в 7-8 раз больше, чем в старое время. Почему? Потому что весь труд механизировали, потому что врубовые машины ведут все дело. Все приспособления вместе состав­ляют систему механизации. Если бы не было механизации, мы бы просто погибли. Все это достигнуто при помощи машин.

Что это за восстановление показано в фильме, где ни одна машина не фигурирует? Все по-старому. Просто люди не изучили дела и не знают, что значит восстановление в наших условиях. Спутали то, что имело место после гражданской войны в 1918-1919 годах, с тем, что имеет место, ска­жем, в 1945-46 годах. Спутали одно с другим.

Говорят теперь, что фильм нужно исправить. Я не знаю, как это сделать. Если это технически возможно, надо сделать, но что же там останется? Цыганщину надо выкинуть. То, что восемь девушек, случайно явившихся, повернули все в Донбассе, это же сказка, это немыслимая штука. Это тоже надо исправить. То, что люди живут в страшных условиях, почти под не­бом, что инженер, заведующий шахтой, не знает, где поспать, все это при­дется выкинуть. Это, может быть, и имеет место кое-где, но это нетипично. Мы целые города построили в Донбассе, не все же это взорвано было. Если назвать этот фильм первым приступом к восстановлению, тогда ин­терес пропадет, но это, во всяком случае, не большая жизнь после второй мировой войны. Если назвать фильм - "Большая жизнь", то его придется кардинально переделать. Вам придется еще новых артистов ввести (хотя артисты неплохо играют). Весь дух партизанщины, что-де нам образован­ных не нужно, что нам инженеров не нужно, - эти глупости надо выкинуть. Что же там останется? Так фильм выпускать нельзя, 4.700 тыс. рублей про­пали. Если можно будет исправить, исправляйте, пожалуйста. Но это очень трудно будет, все надо перевернуть. Это будет по существу новый фильм. Вы смотрите, мы предложили Пудовкину исправить фильм "Адмирал Нахи­мов", он потребовал 6 месяцев, но не успеет, видимо, так как придется все перевернуть. Он легко подошел к такой большой проблеме, а теперь фильм у него не готов еще, и он по существу переделывает его. Здесь тоже придет­ся все перевертывать. Пусть попробуют, может быть, удастся.

РЦХИДНИ. Ф. 558. Оп. 1. Д. 5325. Л. 23-27. Копия. Машинопись.

Joomla templates by a4joomla