[1]

27 августа 1946 г.

Дорогой Иосиф Виссарионович!

Я никогда не был антисоветским человеком. В 1918 году я доброволь­цем пошел в ряды Красной Армии и полгода пробыл на фронте, сражаясь против белогвардейских войск.

Я происходил из дворянской семьи, но никогда у меня не было двух мнений - с кем мне надо идти - с народом или с помещиками. Я всегда шел с народом. И этого никто от меня не отнимет.

Мою литературную работу я начал в 1921 г. И стал писать с горячим же­ланием принести пользу народу, осмеивая все то, что подлежало осмея­нию в человеческом характере, сформированном прошлой жизнью.

Нет сомнения, я делал ошибки, впадая иной раз в карикатуру, каковая в двадцатых годах требовалась для сатирических листков. И если речь идет о моих молодых рассказах, то следует сделать поправку на время. За чет­верть столетия изменилось даже отношение к слову. Я работал в совет­ском журнале "Бузотер", каковое название в то время не казалось ни по­шлым, ни вульгарным.

Меня никогда не удовлетворяла моя работа в области сатиры. Я всегда стремился к изображению положительных сторон жизни. Но это сделать было нелегко, так же трудно, как комическому актеру играть героические роли.

Однако шаг за шагом я стал избегать сатиры и, начиная с 30-го года, у меня было все меньше и меньше сатирических рассказов.

Я это сделал еще и потому, что увидел, насколько сатира опасное ору­жие. Белогвардейские издания нередко печатали мои рассказы, иной рСз искажая их, а подчас и приписывая мне то, что я не писал. И к тому же не датировали рассказы, тогда как наш быт весьма менялся на протяжении 25 лет.

Все это заставило меня быть осмотрительней и, начиная с 35 года, я сатирических рассказов не писал, за исключением газетных фельетонов, сделанных на конкретном материале.

В годы Отечественной войны, с первых же дней я активно работал в жур­налах и газетах. И мои антифашистские фельетоны нередко читались по радио. И мое сатирическое антифашистское обозрение "Под липами Берли­на" играли на сцене Ленинградского театра "Комедия" в сентябре 1941 года.

В дальнейшем же я был эвакуирован в Среднюю Азию, где не было жур­налов и издательств, и я поневоле стал писать киносценарии для студии, находящейся там.

Что касается моей книги "Перед восходом солнца" (начатой в эвакуа­ции), то мне казалось, что книга эта нужна и полезна в дни войны, ибо она вскрывала истоки фашистской "философии" и обнаруживала одно из сла­гаемых в той сложной сумме, которая иной раз толкала людей к отказу от цивилизации, к отказу от высокого сознания и разума.

Я не один так думал. Десятки людей обсуждали начатую мной книгу. В июне 43 года я был вызван в ЦК и мне было указано продолжать эту мою работу, получившую высокие отзывы ученых и авторитетных людей.

Эти люди в дальнейшем отказались от своего мнения, и поэтому я не сосчитал возможным усиливать их трусость или сомнения своими жалоба­ми. А если я сейчас и сообщаю об этом, то отнюдь не в плане жалобы, а с единственным желанием показать, какова была обстановка, приведшая меня к ошибке, вызванной, вероятно, каким-то моим отрывом от реальной жизни.

После резкой критики, которая была в "Большевике", я решил писать для детей и для театров, к чему всегда у меня была склонность.

Этот маленький шуточный рассказ "Приключения обезьяны" был напи­сан в начале 45 года для детского журнала "Мурзилка". И там же он и был напечатан .

А в журнал "Звезда" я этого рассказа не давал. И там он был перепеча­тан без моего ведома.

Конечно, в толстом журнале я бы никогда не поместил этот рассказ. Оторванный от детских и юмористических рассказов, этот рассказ в тол­стом журнале несомненно вызывает нелепое впечатление, как и любая шут­ка или карикатура для ребят, помещенная среди серьезного текста.

Однако в этом моем рассказе нет никакого эзоповского языка и нет никакого подтекста. Это лишь потешная картинка для ребят без малейше­го моего злого умысла. И я даю в этом честное слово.

А если бы я хотел сатирически изобразить то, в чем меня обвиняют, так я бы мог это сделать более остроумно. И уж во всяком случае не восполь­зовался таким порочным методом завуалированной сатиры, методом, ко­торый вполне был исчерпан еще в 19 столетии.

В одинаковой мере и в других моих рассказах, в коих усматривался этот метод - я не применял сатирической направленности. А если иной раз люди стремились увидеть в моем тексте какие-либо якобы затушеванные зарисовки, то это могло быть только лишь случайным совпадением, в ко­тором никакого моего злого умысла или намерения не было.

Я ничего не ищу и не прошу никаких улучшений в моей судьбе. А если и пишу Вам, то с единственной целью несколько облегчить свою боль. Мне весьма тяжело быть в Ваших глазах литературным пройдохой, низким че­ловеком или человеком, который отдавал свой труд на благо помещиков и банкиров. Это ошибка. Уверяю Вас.

Мих. Зощенко

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 460. Л. 76-77. Копия. Машинопись.

_______________

[1] На первом листе имеется помета об ознакомлении с письмом А.А. Жданова, А.А. Кузнецова, Н.С. Патоличева, Г.М. Попова и Г.Ф. Александрова.

Joomla templates by a4joomla