[Не позднее 13 июля 1940 г.]

Дорогой Иосиф Виссарионович!

После больших колебаний мы решились написать Вам. Не раз за после­дние два года ставили перед собой вопрос о возможности этого обраще­ния. То, что под ним стоят наши подписи, а не какие-либо другие, не ре­зультат того, что мы как-то особо связаны; мы работаем на разных студи­ях, у нас разные творческие пути, и единственное у нас общее - сознание ответственности за свое дело.

Мы знаем. как безмерно Вы заняты. И все-таки мы обязаны просить Вас прочесть это письмо. Мы нарочно ни с кем из наших товарищей не обсуж­дали его, не "собирали подписи". Но в то же время мы убеждены, что каж­дый киноработник скажет то же, что говорим мы.

Положение дел в киноискусстве кажется нам очень тревожным. В год выходит три-четыре хорошие картины. Все остальное исключительно убо­го, серо, скучно, подчас безграмотно и пошловато.

Технически все без исключения картины стоят на чрезвычайно низком уровне. Проекция и массовая печать настолько плохи, что народ видит эти картины в еще худшем, окончательно изуродованном виде.

Из самого молодого, боевого, задорного, радостного и веселого искус­ства кинематограф превращается в серую, доктринерскую жвачку. Самое острое, после печати, орудие в руках партии - кинематограф не выполняет своих задач перед страной.

Моральное состояние творческих работников очень тяжелое.

Каковы причины всего этого?

 

Первое. Неслыханный зажим самокритики и ничем не объяснимое недо­верие руководства кино к собственным кадрам.

Второе. Основное звено киноискусства: сценарное дело находится в катастрофическом состоянии. Огромное, подавляющее большинство по­ступающих в производство сценариев - очень низкого качества.

Происходит это прежде всего потому, что в кинематографе старательно вытравляется творческая атмосфера, которая последовательно подменя­ется аппаратно-бюрократическими отношениями. В планировании и в при­емке сценариев господствует перестраховка, вкусовщина, вульгарное по­нимание задач искусства. Сценарии проходят огромное количество инстан­ций, каждая из которых имеет право вносить свои вкусовые коррективы. Сценарии обезличиваются. Существующая система оплаты писательского труда - в результате отмены авторского права - привела к полной уравни­ловке, выгодной только для халтурщиков и бракоделов.

Третье. Те же самые причины делают очень тяжелой и творческую рабо­ту режиссера на производстве. Люди, создающие картины крупнейшего политического значения, призванные решать большие художественные и политические вопросы в искусстве, поставлены в условия мелочной опе­ки, высокомерного недоверия и тем самым лишены возможности творчес­ки проявить себя в полную силу.

Четвертсе. Техника кино недопустимо отстала, а, как известно, кинемато­графическое искусство и его движение вперед целиком зависит от техни­ки. Мы лишены возможности пользоваться тем арсеналом технических средств, благодаря которым заграничные фильмы выглядят столь привлека­тельными. Убогая техника ставит границы движению творческой мысли и связывает нас по рукам и ногам. У нас нет высококачественных и различ­ных сортов пленки, современной съемочной и осветительной аппаратуры, современных микрофонов и звукозаписывающих аппаратов, приспособле­ний для ряда специальных съемок, например с движения, трюковых и т.д.

Пятое. Организационная система руководства кинематографией осно­вана на полном смешении вопросов искусства и кинематографической индустрии. Громадная путаница в этих вопросах не дает возможности най­ти правого и виноватого. Централизация доведена до абсурда. Студии, оперирующие десятками миллионов рублей, фактически создающие про­изведения киноискусства, лишены возможности решения самых элемен­тарных финансовых, творческих или организационных вопросов, необхо­димых для оперативной работы. Даже вопросы рифмы в какой-нибудь пе­сенке влюбленного подлежат увязке, согласованию, санкционированию и утверждению всех инстанций вплоть до председателя комитета.

Шестое. Отношения между руководством и художниками советского кино достигли пределов невозможного. Руководство кинематографии не пони­мает, что за 22 года партия вырастила в советском кино кедры подлинных партийных и непартийных большевиков-художников. Вместо того чтобы во всей своей деятельности опираться на эти кадры, оно, руководство, от­брасывает их от себя, рассматривая художников кино, как шайку мелко­буржуазных бездельников, как рвачей, как богему.

В результате творческие работники перестали уважать свое руковод­ство и доверять ему. Они считают это руководство беспомощным, невеже­ственным и зазнайским. На благополучных, бюрократически организуе­мых активах и конференциях перестали выступать даже самые активные из нас. Только отдельные вспышки скандального характера стихийно воз­никают от времени до времени на узких собраниях. Все наболевшее за­гнано внутрь и прорывается только в кулуарных разговорах. Самое страш­ное, что все это порождает апатию и неверие в возможность изменения этих условий.

Дорогой Иосиф Виссарионович! Мы знаем, что Вы с любовью следите за работой и успехами советского кино. Мы боимся потерять эту Вашу любовь, которая всегда - любовь народа. Именно потому мы не можем замкнуться каждый в свою работу, не можем не тревожиться за общую судьбу советской кинематографии.

Мы считаем себя не вправе молчать. Каждый из нас. так же как и всямасса творческих работников кино, готов отдать все свои силы. чтобы оп­равдать доверие народа.

Мы просим о Вашем вмешательстве. Кроме того, если бы Вы, дорогой Иосиф Виссарионович, нашли возможным принять группу художников со­ветской кинематографии, поговорить с ними об их делах, то это было бы огромным счастьем для каждого из них и сыграло бы решающую роль в развитии советского киноискусства .

Трауберг, Мих. Ромм, Ал. Каплер, Сергей Васильев, Ф.Эрмлер, Гр. Александров

АП РФ. Ф. 3. Оп. 35. Д. 64. Л. 81-83. Подлинник. Машинопись.

Joomla templates by a4joomla