26 ноября [1943 г.]

Секретарю ЦК ВКП(б) тов. Щербакову А. С.

Гослитиздатом прислана в Управление пропаганды подписанная к печа­ти новая книга стихов Николая Асеева "Годы грома" (1941-1943 гг.). В кни­гу включены стихотворения, написанные Н.Асеевым за время Отечествен­ной войны.

В этом сборнике имеется ряд политически ошибочных стихотворений. В них Н. Асеев клеветнически изображает наш советский тыл. В стихотворе­нии "Москва - Кама" Н. Асеев рассказывает о своей поездке на пароходе из Москвы в Чистополь (во время эвакуации осенью 1941 года) так:

"...На пристанях, проходящих мимо,

Человечья натура зрима.

Балансируя головоломно,

Прет взбудораженная Коломна.

Хошь оставайся, хошь - полезай.

Прет, на дыбы подымаясь, Рязань.

Люди отталкивают друг друга.

Густо теснясь, выпускают дух.

В детский плач и женскую ругань

Грузно вплывает зеленый сундук.

Чьи это фикусы? Накася, выкуси!

Кто-то с диваном, кто-то со шкафом.

Не пропадать же доброму прахом!

Люди из трюма смотрят угрюмо.

Холодом веет жестокая дума.

Обитатели верхних кают

Грозно стоят за фанерный уют.

О заслугах мужей тараторя,

Отбивают места в коридоре.

- Мой на работе! Наши на фронте!

Только попробуйте, только затроньте!

Пап из Внешторга и мам в Лакокраске

Только затем и щадили фугаски,

Чтоб, разрываясь от спеси и злобы,

Криком они разрывали утробы:

"Эллочка с коклюшем, Симочка с корью!"

- Козыряют ребячьей хворью.

И далеко еще на заливах

Эхо их голосов визгливых.

Это - люди? Это - орда,

Заливающая города .

Сколько нужно еще столетий,

Чтобы стала дружба на свете?

Куда они едут? Вернее: откуда?

Добра не спасают, бросаясь от худа..." и т. д.

И заключается первая часть стихотворения такими строками:

"За пароходом - звенела волна,
За пароходом - свинела война''.

Во второй части стихотворения Н. Асеев "позабывается на миг", залюбовавшись "панорамой Камы", но скоро возвращается к своим размышлени­ям о "людской орде" и заключает стихотворение следующим выводом:

"Как пойдет по Каме сало, уплывай, пока не стала.

Уезжай, пока не поздно, отправляйся без обид,

покуль Кама не морозна, пока кровь не ознобит.

Так их всех умчат отсюда, смоют с берега дожди -

вековечная простуда человеческой вражды.

Одно в мозгу:

домой в Москву!" (стр. 41-44)

Жизнь в нашем советском тылу представляется Н.Асееву, как "утробное существование", азиатская дикость и бескультурье. Вот, например, сти­хотворение "Городок на Каме". Н. Асеев так изображает этот "городок":

"...Но если в природе,
в растительном чуде
здесь каждый обслужен и стебель и ствол,
то, кажется, -
в хмуром, натруженном люде
еще ни единый росток не процвел.

Видишь:

харкая и матерясь, по тротуарам мечется
плохо одетое, скверно обутое мужественное человечество.

Оно мчится,

мучится,

мечется,

мычит от боли, -

желая жить

по собственной воле.

Какая муть, какая рань, и грусть, и жуть, и грязь, и рвань.

Остатки каких-то племен обветшалых,

кочующие на пристанях и вокзалах,

Какое ошметье, какое отребье, уж не разговор, а ворчанье утробы.

И водочный дух, и свист воровской, и брань молодух - вот вид городской!

И день горит огнем обид на лицах людей из очереди" (стр. 58-63)

 

Даже жизнь москвичей во время войны в изображении Н. Асеева отме­чена той же печатью "утробного существования" и невероятной живучести мещанства.

 

"Это невероятно:
комья дорог в крови,
в прачечных ржавые пятна,
а люди - туда и обратно,
туда и обратно,
как ничего не случилось,
как муравьи!

Это - невыразимо:
взрывов в глазах столбы,
а люди - все мимо и мимо,
мимо своей незримой,
неотвратимой судьбы.

Тел неоплаканных груды,
дум недодуманных дни, -
люди не любят чуда:
горы немытой посуды,
суды и пересуды,
страхи да слухи одни.

Так же стригут бородки,
так же влекут кули,
так же по стопке водки
лихо вливают в глотки,
так же читают сводки,
словно война - вдали.

Хлынет волна взрывная,
стиснет и обоймет,
сталь с кирпичом равняя,
крыши домов роняя, -
а канарейки из клетки -
был такой случай редкий -
выпорхнет и поет!"

(Стихотворение "Будни войны", стр. 39-41.)

Неправильное, политически вредное и стихотворение "Надежда" (стр. 39). Здесь Асеев утверждает, что ненависть к врагу преходяща, что, только изба­вившись от нее, мы снова будем людьми. Вот полный текст стихотворения:

"Насилье родит насилье, и ложь умножает ложь.

Когда вас берут за горло - естественно взяться за нож.

Но нож называть святыней и, вглядываясь в лезвие, начать находить отныне лишь в нем отраженье свое, - нет, этого я не сумею, и этого я не смогу: от ярости онемею, но яростью не солгу!

У всех увлеченных боем надежда живет в любом: мы руки от крови отмоем и грязь с лица отскребем, и станем опять как прежде, не в ярости до кости: и этой большой надежде на смертный рубеж вести!" (стр. 39)

Книга подписана к печати редактором В. Перцовым и главным редакто­ром Гослитиздата А.Мясниковым.

Считаю необходимым запретить издание в таком виде новых стихов

Н.Асеева.

Прошу Ваших указаний.

Начальник Управления

пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г.Александров

РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 125. Д. 212. Л. 96-99. Копия. Машинопись.

Joomla templates by a4joomla