Глава 2.
Заключённые

Как мы наглядно убедились, многомиллионные цифры «умученных большевиками» имеют мало общего с действительностью. Разберёмся теперь с количеством заключённых, находившихся при Сталине в местах лишения свободы.

Полтора миллиарда арестованных

Именно такая фантастическая цифра прозвучала 8 мая 2010 года в эфире радиостанции «Эхо Москвы» в ходе беседы ведущей Нателлы Болтянской с заместителем председателя совета общества «Мемориал» Никитой Петровым:

«Н. Петров: Нет-нет. Это, действительно, произошло, но причина-то здесь вовсе не в том, что Лаврентий Павлович оказался добрый или Сталин вдруг внезапно подобрел. Надо же просто учитывать то, что при Ежове в годы большого террора, тех самых массовых операций НКВД было арестовано свыше полутора тысяч миллионов человек.

Н. Болтянская: „Тысяч миллионов“?

Н. Петров: Полторы тысячи миллионов было арестовано с июля 1937 года по ноябрь 1938-го.

Н. Болтянская: Так это же бешеные цифры.

Н. Петров: Да. По 100 тысяч человек в месяц примерно.

Н. Болтянская: Это тоже подтверждено?

Н. Петров: Конечно. Это подтверждено, опубликована статистика.

Н. Болтянская: Просто после каждой передачи нам же пишут, что „вы всё врёте“.

Н. Петров: Ну, я понимаю, люди могут врать. Но пусть они тогда читают те документы, которые были изданы хотя бы в Международном фонде демократии.

Н. Болтянская: Полторы тысячи миллионов арестованных?

Н. Петров: Да, полторы тысячи миллионов арестованных.

Н. Болтянская: Фантастика».

Разумеется, в данном случае мы имеем дело с оговоркой. Однако несмотря на неоднократные намёки ведущей, историк-«мемориалец» даже не пытается задуматься, оценить звучащие цифры с точки зрения здравого смысла. Вместо этого он с упорством токующего тетерева вновь и вновь повторяет фразу насчёт «полутора тысяч миллионов».

Впрочем, в конце концов, ошибка была исправлена:

«Н. Болтянская: Я, всё-таки, хочу вернуться чуть назад. Все-таки, цифра 1,5 миллиона или 1,5 тысячи миллионов? Я смотрю на вашу статью — там приводится цифра арестованных за период Большого террора 1,5 миллиона.

Н. Петров: 1,5 миллиона, конечно.

Н. Болтянская: Потому что мы с вами как-то немножечко увеличили эту цифру несколько минут назад.

Н. Петров: Нет, 1,5 миллиона, конечно».

Совсем «немножечко» — всего лишь в тысячу раз. Цифра вышла совершенно несуразная, неудивительно, что ведущая спохватилась. А вот если бы господин Петров ошибся не в тысячу, а, скажем, в десять раз, то его «откровения» вполне могли принять всерьёз. Как это случилось с небезызвестной О. Г. Шатуновской.

Отсидев при Сталине по обвинению в троцкистской контрреволюционной деятельности, в 1955 году Ольга Григорьевна была включена в состав Комитета партийного контроля (КПК) при ЦК КПСС. Следующие несколько лет Шатуновская активно занималась разоблачением «культа личности». В частности, она входила в состав комиссии, созданной Президиумом ЦК КПСС в 1960 году для расследования убийства С. М. Кирова.

После начала «перестройки» Шатуновская приняла посильное участие в инициированной Горбачёвым истерической антисталинской кампании. Её воспоминания активнейшим образом использовались тогдашней прессой для обличения «преступлений сталинского режима»:

«Комитет госбезопасности СССР прислал в комиссию по расследованию документ с цифрами репрессий. С 1 января 1935 г. по 22 июня 1941 г. было арестовано 19 млн. 840 тыс. „врагов народа“. Из них 7 млн. было расстреляно. Большинство остальных погибло в лагерях»[95].

Эта мифическая «справка КГБ» получила широчайшее хождение в перестроечной литературе. В частности, на неё ссылается всё тот же А. В. Антонов-Овсеенко[96].

Увы, начавшееся в скором времени открытие советских архивов нанесло антисталинской мифологии сокрушительный удар. Оказалось, что Ольга Григорьевна либо страдает потерей памяти по причине преклонного возраста[97], либо сознательно врёт. О чём бы ни шла речь, будь то обстоятельства, связанные с убийством Кирова, или вопрос о масштабах репрессий, её рассказы вступали в вопиющее противоречие с документально установленными фактами.

Будучи уличённой во лжи, Шатуновская попыталась неуклюже оправдаться:

«После того, как 64 тома материалов были сданы в архив, а я была вынуждена уйти из КПК (1962 г.), сотрудники КПК совершили подлог — часть основных документов они уничтожили, а часть — подделали…

Как сообщил Н. Катков, им не обнаружен важнейший документ — сводка КГБ о количестве репрессированных с 1935 по 1941 г.»[98]

Однако как сказано в записке Центральной контрольной комиссии (ЦКК) Компартии РСФСР в ЦК КПСС «О результатах проверки заявлений О. Г. Шатуновской об обстоятельствах убийства С. М. Кирова» от 22 августа 1991 года, подписанной заместителем председателя ЦКК Н. Ф. Катковым:

«Сообщение Шатуновской о подмене и исчезновении ряда „важных“ документов не нашло подтверждения.

Приведённые Шатуновской сведения о том, что КГБ СССР представлял в комиссию по расследованию данные о репрессировании в 1935–1941 гг. 19 миллионов 840 тысяч человек, противоречат её же сообщению в ЦК КПСС за 1960 год, в котором названа цифра — 2 млн. человек»[99].

Нетрудно заметить, что Шатуновская фактически приписала лишний нуль к реальным цифрам.

Аналогичным образом поступил и А. В. Антонов-Овсеенко:

«По данным Управления общего снабжения ГУЛАГа, на довольствии в местах заключения состояло без малого 16 миллионов — по числу пайкодач в первые послевоенные годы. То был пик, но не первый, такой же крутой высится над годом тридцать девятым»[100].

Увы, вскоре выяснилось, что мы имеем дело с вульгарной подтасовкой:

«Статистика заключённых ГУЛАГа, приводимая А. В. Антоновым-Овсеенко, построена на свидетельствах, как правило, далёких от истины. Так, он, в частности, пишет в упомянутой статье: „По данным Управления общего снабжения ГУЛАГа, на довольствии в местах заключения состояло без малого 16 миллионов — по числу пайкодач в первые послевоенные годы“. В списке лиц, пользовавшихся этим документом, фамилия Антонова-Овсеенко отсутствует. Следовательно, он не видел этого документа и приводит его с чьих-то слов, причём с грубейшим искажением смысла. Если бы А. В. Антонов-Овсеенко видел этот документ, то наверняка бы обратил внимание на запятую между цифрами 1 и 6, так как в действительности осенью 1945 г. в лагерях и колониях ГУЛАГа содержалось не 16 млн., а 1,6 млн. заключённых.

Тот факт, что предположительная статистика А. В. Антонова-Овсеенко, равно как и сведения О. Г. Шатуновской, опровергаются данными первичных гулаговских материалов, делает дальнейшее ведение полемики на эту тему совершенно бессмысленной. Добавим только, что в материалах всесоюзных переписей населения 1937 и 1939 гг. численность спецконтингента НКВД группы „В“ (заключённые и трудпоселенцы) совпадает с нашими данными, взятыми из статистической отчётности ГУЛАГа НКВД СССР, тюремного управления НКВД СССР и Отдела трудовых поселений ГУЛАГа НКВД СССР»[101].

В подтверждение своих выдумок обличители сталинизма часто ссылаются на некие «свидетельства очевидцев»:

«Копию документа Кузнецов показал помощнику Хрущёва И. П. Алексахжу. Иван Павлович пробыл на Колыме 10 лет, Ольга Шатуновская — намного дольше. Им доподлинно известно, что на земле Дальстроя и Приморья единовременно работало около миллиона заключённых. Эту цифру в откровенной беседе с Кузнецовым, разумеется, уже после XX съезда, назвал бывший начальник Дальстроя Иван Никишов, Герой Социалистического Труда»[102].

«Незадолго до войны один из ближайших подручных Берии Богдан Кобулов, сидя за ужином в тесном товарищеском кругу, обронил: сейчас в наших лагерях имеется более 11 миллионов заключённых. Это лишь в ИТЛ (свидетельство В. Лордкипанидзе)»[103].

Что характерно, сами авторы при этих «откровенных беседах» не присутствовали и «в тесном товарищеском кругу» не сидели. Сообщаемые ими сведения фактически представляют собой пересказ слухов и сплетен — то, что в просторечии именуется «сарафанным радио».

«К сожалению у мы не располагаем данными за последующие годы. Зато нам известна численность населения тюрем и истребительных лагерей в год большой волны, в год тридцать восьмой, — ШЕСТНАДЦАТЬ МИЛЛИОНОВ»[104].

Нетрудно догадаться, откуда именно «известна» эта численность. Первоисточником является всё то же «сарафанное радио» в диссидентско-шестидесятническом исполнении:

«Свидетельство начальника управления Печорского железнодорожного строительства В. А. Барабанова (в передаче В. В. Благовещенского)»[105].

Другим не менее «достоверным» источником служат взятые с потолка или высосанные из пальца умозрительные рассуждения и расчёты:

«Историк Михаил Геллер приводит данные, полученные известным австрийским физиком Александром Вайсбергом, арестованным в 1937 году в Харькове. Он сидел на Холодной Горе, в центральной тюрьме области, где формировались лагерные этапы. Вайсберг с товарищами вели счёт арестованным и сопоставляли с численностью населения. Когда Вайсберг 20 февраля 1939 года ушёл на этап, в его камере определили, что в Харькове и в области арестовано за два года примерно 5,5 процента населения. К таким же результатам пришли в других местах: 5,5–6 процентов. Приняв первую цифру, получили 9 миллионов по стране. Ознакомившись с этой публикацией в „Русской мысли“ (15 июня, 1990), О. Шатуновская вспомнила, как на Колыме тем же методом получили по 38-му году более 10 миллионов репрессированных»[106].

Забавно, что низкую достоверность подобных «подсчётов» отмечал даже такой матёрый антисоветчик, как А. И. Солженицын:

«В тюрьмах вообще склонны преувеличивать число заключённых, и когда на самом деле сидело всего лишь двенадцать-пятнадцать миллионов человек, зэки были уверены, что их — двадцать и даже тридцать миллионов. Зэки были уверены, что на воле почти не осталось мужчин, кроме власти и МВД»[107].

При этом будущий Нобелевский лауреат сам себя высек, поскольку, как мы вскоре увидим, «на самом деле» в сталинских лагерях и тюрьмах сидело не 12–15 миллионов, а в несколько раз меньше.

Весомый вклад в мифотворчество внёс и незабвенный Никита Сергеевич Хрущёв:

«Но, когда Сталин умер, в лагерях находилось до 10 млн. человек»[108].

Все эти фантастические цифры были с энтузиазмом подхвачены перестроечными публицистами:

«По существующим оценкам, в лагерях в разное время находилось от 10 до 15 млн. заключённых, в частности, на момент смерти Сталина — 12 млн. человек, т. е. 1/5–1/4 часть (!) всех занятых в то время в отраслях материального производства»[109].

Несмотря на открытие советских архивов и неоднократную публикацию документально установленных сведений о количестве заключённых, сказочники-антисталинисты продолжали самозабвенно нести ахинею. Так, в 1998 году вышло сразу два учебника по экономике, авторы которых, не утруждая себя ссылками на какие-либо источники, практически слово в слово повторяют одну и ту же выдумку:

«В СССР (после войны. — И.П.) трудились 1,5 млн. немецких и 0,5 японских военнопленных. Кроме того, в системе ГУЛАГа в этот период содержалось примерно 8–9 млн заключённых, чей труд практически не оплачивался»[110].

«Численность заключённых в лагерях составляла от 8 до 9 млн. чел., плюс использовался труд 1,5 млн. пленных немцев и 500 тыс. — японцев»[111].

Ещё бы! Будущие прислужники разворовывающих страну олигархов должны твёрдо знать «преступления» «кровавого сталинского режима».

Впрочем, всех обличителей переплюнули авторы вышедшей в 1995 году в Варшаве книги «История Польши с древнейших времён до наших дней» Алиция Дыбковская, Малгожата Жарын и Ян Жарын:

«К 1940 г. суммарное число заключённых достигало в них (советских лагерях. — И.П.) около 22 млн. человек»[112].

Что же касается архивных данных, в том числе и опубликованных, то такие материалы правдоискатели демонстративно «не замечают», старательно притворяясь, будто подобных документов не существует в природе, либо объявляя их заведомо сфальсифицированными.

Напротив, любой добросовестный исследователь, занявшийся изучением статистики «сталинских репрессий», быстро обнаруживает, что помимо душещипательных рассказов безвинных сидельцев существует масса документальных источников:

«В фондах Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР (ЦГАОР СССР)[113] выявлено несколько тысяч единиц хранения документов, относящихся к деятельности ГУЛАГа»[114].

Изучив архивные документы, такой исследователь с удивлением убеждается, что масштабы репрессий, о которых мы «знаем» благодаря средствам массовой информации, не просто расходятся с действительностью, а завышены в десятки раз. После этого он оказывается перед мучительной дилеммой: профессиональная этика требует опубликовать обнаруженные данные, с другой стороны — как бы не прослыть в глазах «общественности» защитником Сталина.

Результатом обычно становится некая компромиссная публикация, содержащая как стандартный набор антисталинских штампов и реверансов в адрес Солженицына и КО, так и подтверждённые документами из архивов сведения о количестве репрессированных. Наиболее ярким примером такого рода публикаций могут служить работы кандидата исторических наук Виктора Николаевича Земскова, который одним из первых ввёл в широкий оборот достоверную статистику «сталинских репрессий».

Рождение ГУЛАГа

Вызванный революционными событиями 1917 года развал государственной машины Российской Империи не обошёл стороной и систему мест заключения. Бывшие царские тюрьмы практически не охранялись. Как вспоминал тринадцать лет спустя П. И. Стучка, занимавший в марте-августе 1918 года должность наркома юстиции РСФСР:

«Режим тогда был так плох, что из тюрем не бежал только тот, кому было лень»[115].

Одну из действующих петроградских тюрем бездомные использовали как ночлежный дом, заходя туда вечером и покидая утром. Караул не замечал или не хотел замечать этих посещений[116].

Впрочем, подобное прекраснодушие и мягкость большевики проявляли не только к уголовникам. К своим политическим противникам они поначалу также относились с поразительной снисходительностью. Так, в декабре 1917 года в Петроградском революционном трибунале слушалось дело бывшей графини С. В. Паниной, которая, будучи министром просвещения Временного правительства, передала каким-то лицам 92 802 руб. казённых денег. Трибунал постановил содержать Панину под стражей до возвращения денег и, принимая во внимание её прежнюю просветительную деятельность, ограничиться общественным порицанием[117].

В январе 1918 года в том же трибунале было рассмотрено дело бывшего депутата Государственной думы, одного из лидеров черносотенцев В. М. Пуришкевича и других членов созданной им контрреволюционной монархической организации. Трибунал ограничился тем, что приговорил Пуришкевича к принудительным работам на четыре года условно. Остальные члены его организации были осуждены к ещё более мягким мерам наказания[118]. Получив свободу, благодарный Пуришкевич немедленно бежал к белым на Юг. Так же поступила и графиня Панина.

Однако у всякого милосердия есть пределы. Понятно, что сажать своих политических противников в неохраняемые тюрьмы большевики не могли. Вскоре после Октябрьской революции параллельно старой тюремной системе были созданы тюрьмы ВЧК[119]. После начала полномасштабной гражданской войны для размещения пленных стали использоваться освобождающиеся лагеря военнопленных 1-й мировой войны[120]. Осенью 1918 года начинают создаваться трудовые концентрационные лагеря, подведомственные губернским ЧК[121].

Тем, кто сегодня бьётся в истерике по поводу большевистских концлагерей, не мешает вспомнить, что в ходе гражданской войны первыми создали концлагеря не большевики, а их противники. После того, как в бывшем Великом княжестве Финляндском к началу мая 1918 года победили белые, победители развязали массовый террор. 8, 3 тыс. человек были казнены, около 12 тыс. умерли в концентрационных лагерях летом 1918 года[122]. Следует подчеркнуть, что это официальные данные, озвученные официозным финским историком. Действительное число жертв белого террора в Финляндии, по-видимому, было больше. Общее количество брошенных в тюрьмы и концлагеря достигало 90 тысяч[123]. Для сравнения: в ходе боевых действий белые потеряли 3178 человек, красные — 3463[124].

На 1 января 1921 года в лагерях Главного управления принудительных работ находилось 51 158 человек (в том числе 24 400 военнопленных гражданской войны), в учреждениях Центрального карательного отдела наркомата юстиции — 55 422. В местах заключения системы ВЧК к концу 1921 года содержалось около 50 тысяч человек[125]. Таким образом, к окончанию гражданской войны во всех местах заключения находилось порядка 150 тысяч заключённых, включая уголовников.

В течение 1923 года лагеря принудительных работ и концентрационные лагеря были ликвидированы в соответствии с требованиями принятых в 1922 году уголовного и уголовно-процессуального кодексов[126]. Что же касается «невинных жертв незаконных репрессий», то для их содержания в системе ОГПУ в этот период имелись несколько тюрем, именовавшихся политизоляторами, а также Управление Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения[127].

 

Численность заключённых в Соловецком лагере, в среднем за квартал:[128]
\192319241925192619271928
I квартал 3531 5872 8289 10 943 12 909
II квартал 3741 6369 8741 11 831
III квартал 4145 7093 9578 13 326
IV квартал 2557 5044 7727 10 682 14 810

 

С 1 октября 1926 года по 1 октября 1927 года в Соловецком лагере умерло 728 человек[129]. Таким образом, смертность заключённых за этот год составила 6,22 %.

Обличители тоталитаризма любят выдвигать тезис, будто злокозненный Сталин создал лагеря ГУЛАГа для использования рабской силы заключённых или просто, чтобы истребить побольше народу, а затем начал специально сажать невинных людей, чтобы их заполнить. Между тем документы свидетельствуют прямо противоположное: исправительно-трудовые лагеря были созданы, потому что было некуда девать заключённых.

Пришедшие к власти большевики питали множество необоснованных и вредных иллюзий. От некоторых из них они впоследствии избавились, некоторые так и остались до самого конца СССР. В частности, «кремлёвские мечтатели» полагали, будто при новом справедливом строе преступность существенно сократится, а затем и полностью исчезнет.

Увы, грубая проза жизни состояла в том, что по сравнению с царским временем преступность неизбежно должна была резко возрасти. Разрушение привычного уклада жизни не прошло даром. На руках у населения скопилось огромное количество оружия. Да и сами люди стали другими. Вот характерные цитаты из бесед солдат-фронтовиков в 1915–1916 гг.:

«Я не только человека, курицу не мог зарезать. А теперь насмотрелся»[130].

«Я такой глупый был, что спать ложился, а руки на груди крестом складывал… На случай, что во сне преставлюсь… А теперь ни бога, ни чёрта не боюсь… Как всадил с рукою штык в брюхо, словно сняло с меня что-то»[131].

«Жёнка пишет, купец наш до того обижает, просто жить невозможно. Я так решил: мы за себя не заступники были, с нами, бывало, что хошь, то и делай. А теперь повыучились. Я каждый день под смертью хожу, да чтобы моей бабе крупы не дали, да на грех… Нет, я так решил, вернусь и нож: Онуфрию в брюхо… Выучены, не страшно»[132].

А ведь это были ещё «цветочки». Вскоре созрели и «ягодки», когда наша страна прошла через горнило братоубийственной гражданской войны.

Между тем оказавшиеся у кормила власти идеалисты были всерьёз убеждены, будто преступников надо не карать, а непременно «перевоспитывать». Как справедливо отмечалось в одной из тогдашних публикаций:

«Необходимо, прежде всего, разобраться в теоретической установке некоторых товарищей пенитенциарных работников (работников системы мест заключения. — И.П.) в том, что наши законы всегда держат курс на исправление любого осуждённого, посмотрим, так ли оно на самом деле. Статья 9 Уголовного Кодекса говорит о трёх целях мер социальной защиты, которые применяются для: а) предупреждения новых преступлений со стороны лиц, совершивших их, б) воздействия на других неустойчивых членов общества и в) приспособления совершивших преступные действия к условиям общежития государства трудящихся.

Исправительно-Трудовой Кодекс говорит о тех же трёх целях нашей карательной политики, так что теория исправления всех и вся в нашей, советской расшифровке этого понятия, т. е. „приспособления совершивших преступные действия к условиям общежития государства трудящихся“ является либеральной дребеденью, чуждой нашему законодательству»[133].

Между тем число уголовников росло, тюрьмы были переполнены. В результате уголовным преступникам выносились необоснованно мягкие приговоры. Фактически, судей заставляли применять наказания, не связанные с лишением свободы:

«Надо решить в корне проблему „нагрузки“ тюрем, надо прибегать к безусловному лишению свободы только тогда, когда всякая иная мера соц. защиты абсолютно неприменима, и тогда ни о каких „разгрузках“ не будет и речи, вопрос сам собой отпадает»[134].

«Корни широкого применения безусловного лишения свободы должны быть подрезаны по-иному: нужно сделать реальными принудительные работы без лишения свободы, надо ввести в обиход судьи целую систему мер, заменяющих лишение свободы, как-то: штрафы, частичную конфискацию имущества, запрещение занимать определённые должности, лишение некоторых прав, ограничение свободы передвижения и т. д.»[135].

В постановлении ВЦИК и Совнаркома РСФСР от 26 марта 1928 года «О карательной политике и состоянии мест заключения» среди «отрицательных явлений и крупных недочётов в деятельности судов и в постановке карательной и исправительно-трудовой системы» первым пунктом был указан:

«…чрезвычайный рост числа осуждённых, в особенности, значительное увеличение за последние годы числа осуждённых к лишению свободы на короткие сроки; недостаточное, в связи с этим применение судами иных мер социальной защиты вместо лишения свободы»[136].

Фактически это постановление требовало от народных судов осуждать преступников к принудительным работам без содержания под стражей:

«Перед правительством стояч вопрос: либо идти по линии расширения и строительства новых мест лишения свободы, либо вместо краткосрочного лишения свободы, применяемого в отношении менее опасных преступников, совершающих преступления случайно (впервые или вследствие тяжёлых стечений обстоятельств) применять другие меры социальной защиты, но меры всё же достаточно серьёзные и реальные.

Естественно, что правительство не могло пойти по первому пути. Это было бы политически неверно. Вот почему было признано необходимым взять другой путь — путь замены краткосрочного лишения свободы другими мерами социальной защиты»[137].

В результате всю первую половину 1930-х годов доля осуждённых народными судами к принудительным работам превышала 50 %. Так, в 1930 году 20 % всех убийц, 31 % насильников, 46,2 % грабителей и 69,7 % воров были осуждены к принудительным работам без содержания под стражей[138].

Однако, невзирая на все усилия, тюрьмы по-прежнему оставались переполненными. Терпеть и дальше такое положение, когда уголовные преступники фактически остаются безнаказанными из-за того, что их некуда сажать, было нельзя. С 1929 года начинает создаваться система исправительно-трудовых лагерей. Для руководства ею 25 апреля 1930 года было организовано Управление лагерей ОГПУ, менее чем через год получившее статус главного управления (ГУЛАГ ОГПУ)[139]

Численность заключённых

Поначалу численность заключённых в исправительно-трудовых лагерях (ИТЛ) была относительно невелика. Так, на 1 января 1930 года она составила 179 000 человек, на 1 января 1931 года — 212 000, на 1 января 1932-го — 268 700, на 1 января 1933-го — 334 300, на 1 января 1934-го — 510 307 человек[140].

Помимо ИТЛ существовали исправительно-трудовые колонии (НТК), куда направлялись осуждённые на небольшие сроки. До осени 1938 года ИТК вместе с тюрьмами находились в подчинении Отдела мест заключений (ОМЗ) НКВД СССР. Поэтому за 1935–1938 годы пока что удалось найти лишь совместную статистику. С 1939 года ИТК находились в ведении ГУЛАГа, а тюрьмы в ведении Главного тюремного управления (ГТУ) НКВД СССР.

 

Численность заключённых на 1 января:
\ИТЛИТКТюрьмыВсего
1935 725 483 307 101 1 032 584
1936 839 406 465 297 1 304 703
1937 820 881 375 376 1 196 257
1938 996 367 887 635 1 884 002
1939 1 317 195 355 243 342 131 2 014 569
1940 1 344 408 315 584 186 278 1 846 270
1941 1 500 524 429 205 470 693 2 400 422
1942 1 415 596 361 447 268 532 2 045 575
1943 983 974 500 208 237 534 1 721 716
1944 663 594 516 225 151 296 1 331 115
1945 715 506 745 171 275 510 1 736 187
1946 600 897 509 696 245 146 1 355 739
1947 808 839 894 667 293 135 1 996 641
1948 1 108 057 1 061 195 280 374 2 449 626
1949 1 216 361 1 140 324 231 047 2 587 732
1950 1 416 300 1 145 051 198 744 2 760 095
1951 1 543 382 997 378 164 679 2 705 439
1952 1 713 614 796 174 152 614 2 662 402
1953 1 729 092 743 155 152 290 2 624 537

 

Численность заключённых в ИТЛ: 1935–1948 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1155. Л.2; 1949 — Там же. Д.1319. Л.2; 1950 — Там же. Л.5; 1951 — Там же. Л.8; 1952 — Там же. Л.11; 1953 — Там же. Л. 17.

В ИТК и тюрьмах (среднее за январь месяц):. 1935 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.2740. Л. 17; 1936 — Там же. Л. ЗО; 1937 — Там же. Л.41; 1938 —Тамже. Л.47.

В ИТК: 1939 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1145. Л.2об; 1940 — Там же. Д.1155. Л.30; 1941 — Там же. Л.34; 1942 — Там же. Л.38; 1943 — Там же. Л.42; 1944 — Там же. Л.76; 1945 — Там же. Л.77; 1946 — Там же. Л.78; 1947 — Там же. Л.79; 1948 — Там же. Л.80; 1949 — Там же. Д.1319. Л.З; 1950 — Там же. Л.6; 1951 — Там же. Л.9; 1952 — Там же. Л. 14; 1953 — Там же. Л. 19.

В тюрьмах: 1939 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1145. Л.1об; 1940 — ГАРФ. Ф.Р-9413. Оп.1. Д.6. Л.67; 1941 — Там же. Л. 126; 1942 — Там же. Л.197; 1943 — Там же. Д.48. Л.1; 1944 — Там же. Л.133; 1945 — Там же. Д.62. Л.1; 1946 — Там же. Л. 107; 1947 — Там же. Л.216; 1948 — Там же. Д.91. Л.1; 1949 — Там же. Л.64; 1950 — Там же. Л.123; 1951 — Там же. Л. 175; 1952 — Там же. Л.224; 1953 — Там же. Д.162.Л.2об.

* * *

Насколько можно доверять этим цифрам? Все они взяты из внутренней отчётности НКВД — секретных документов, не предназначенных к публикации. Кроме того, эти сводные цифры вполне согласуются с первичными донесениями, их можно разложить помесячно, а также по отдельным лагерям:

 

Сов. секретно
Справка о численности заключённых в лагерях НКВД (за время с 1/1–34 г. по 1/1–39 г.)
Название лагеряСодержалось на 1 января
193419351936193719381939
Бамлаг (ЖДСУ) 62 130 153 547 180 067 127 483 200 907 262 194
Дмитлаг 88 534 192 229 192 034 146 920 16 068
Волголаг 19 420 43 566 73 100 74 576
Белбалтлаг 70 375 66 418 90 290 58 965 79 882 86 567
Ухтпечлаг 23 840 20 730 21 780 31 035 54 792 27 006
Свирлаг 43 770 40 676 34 856 22 774
Темлаг 25 541 30 912 20 974 25 544 17 921 22 821
Дальлаг 47 767 59 515 72 763 112 490 100 875 64 249
Сиблаг 45 422 58 609 65 447 51 473 78 838 46 382
Сазлаг 22 170 25 831 26 308 26 865 33 936 34 240
Карлаг 24 148 25 110 38 194 27 504 31 548 35 972
Вишлаг 11 160
Прорвлаг 7780 10 342 10 345 7717 6953 4877
Балавлаг 4655
Сарлаг 1936 4127 2533
Вайгач. экспед. 1422 1211 1092
Севвостлаг 29 659 36 313 48 740 70 414 90 741 138 170
Охунлаг
Ветлаг 13 535 13 888
Норильлаг 1251 9139 7927 11 560
Вяземлаг 31 305 24 100 27 470
Калуглаг 13 107 5624
Подольский Аэропорт 4352
Южная гавань 4303 4376
Сталинская станция 7001 2727
Самарлаг 15 894 36 761
Ушосдорлаг 42 853 36 948
Лужский лагерь 6645 6174
Кулайлаг 10 581 10 642
Каргопольлаг 15 217 30 069
Усть-Вымлаг 5222 11 974
Локчимлаг 18 973 26 242
Ивдельлаг 16 230 20 162
Томасинлаг 11 912 11 890
Тайшетлаг 13 333 14 365
Унуслаг 16 469
Вятлаг 16 854
Онеглаг 16 733
Усольлаг 32 714
Севураллаг 26 963
Краслаг 15 233
Ягринлаг 27 680
Райчихлаг 8711
Горная Шория 11 670
Букачачлаг 5945
Севжелдорлаг 29 405
Сороклаг 17 458
Воркутлаг 17 923
Усть-Вымлаг 11 974
Дмитровский мехзавод 2273
Ликовский лагерь 4556
Усть-Борлаг
Архбумлаг 7900
Стр-во211 1911
Итого 510 307 725 483 839 406 820 189 995 728 1 319 886

нач. II отдела Гулага НКВД — лейтенант Государственной Безопасности (Грановский)
нач. II отд-ия II отдела — мл. лейтенант Государственной Безопасности (Яцевич)[141]
* * *

Итак, за всё время правления Сталина количество заключённых, одновременно находящихся в местах лишения свободы, никогда не превышало 2 миллионов 760 тысяч (естественно, не считая германских, японских и прочих военнопленных). Таким образом, ни о каких «десятках миллионов узников ГУЛАГа» не может быть и речи.

Подсчитаем теперь количество заключённых на душу населения. На 1 января 1941 года, как видно из приведённой выше таблицы, общее число заключённых в СССР составило 2 400 422 человека. Точная численность населения СССР на этот момент неизвестна, но обычно оценивается в 190–195 миллионов. Таким образом, получаем от 1230 до 1260 заключённых на каждые 100 тысяч населения. На 1 января 1950 года численность заключённых в СССР составляла 2 760 095 человек — максимальный показатель за всё время правления Сталина. Население СССР на этот момент насчитывало 178 миллионов 547 тысяч[142]. Получаем 1546 заключенных на 100 тысяч населения.

Рассчитаем аналогичный показатель для современных США. В настоящее время там существуют два вида мест лишения свободы: jail — приблизительный аналог наших изоляторов временного содержания, в jail содержатся подследственные, а также отбывают наказание осужденные на небольшие сроки, и prison — собственно тюрьма. На конец 1999 года в prisons содержалось 1 366 721 человек, в jails — 687 973 (см. интернет-сайт Бюро юридической статистики Департамента юстиции США), что в сумме даёт 2 054 694. Население Соединённых Штатов на конец 1999 года — примерно 275 млн., следовательно, получаем 747 заключённых на 100 тысяч населения.

Да, вдвое меньше, чем у Сталина, но ведь не вдесятеро. Как-то несолидно для державы, взявшей на себя защиту «прав человека» в мировом масштабе.

Каково общее количество побывавших при Сталине в местах заключения? Разумеется, если взять таблицу с ежегодной численностью заключённых и просуммировать строки, результат получится неверным, так как большинство из них было осуждено на срок больше года. В известной степени оценить цифру прошедших через ГУЛАГ позволяет следующий факт:

«…централизованная картотека ГУЛАГ'а отражает необходимые данные почти по 8 миллионам человек, как по лицам, прошедшим через изоляцию за прошлые годы, так и по содержащимся ныне в местах изоляции»[143] (данные на 1940 год).

То есть, перед войной через ГУЛАГ успело пройти около 8 миллионов человек.

Сколько из заключённых были «политическими»?

В корне неверно полагать, будто большинство из сидевших при Сталине были «жертвами политических репрессий».

 

Количество осуждённых за контрреволюционные преступления, содержащихся в ИТЛ на 1 января соответствующего года, а также их доля в лагерном населении:[144]
ГодЗаключённых%
1934 135 190 26,5
1935 118 256 16,3
1936 105 849 12,6
1937 104 826 12,8
1938 185 324 18,6
1939 454 432 34,5
1940 444 999 33,1
1941 420 293 28,7
1942 407 988 29,6
1943 345 397 35,6
1944 268 861 40,7
1945 289 351 41,2
1946 333 883 59,5
1947 427 653 54,3
1948 416 156 38,0

 

Распределение заключённых, содержащихся в ИТЛ на 1 апреля 1940 года, по характеру преступления:[145]
\з/к%
1. Контрреволюционные преступления 417 381 32,87
В том числе:
Троцкисты, зиновьевцы, правые (независимо от характера преступления) 17 621 1,39
Измена родине 1473 0,12
Террор 12 710 1,00
Диверсия 5737 0,45
Шпионаж 16 440 1,29
Вредительство 25 941 2,04
Руководители контрреволюционных организаций 4493 0,35
Антисоветская агитация 178 979 14,10
За прочие контрреволюционные преступления 133 423 10,51
Члены семей изменников родине 13 241 1,04
2. Особо опасные преступления против управления 46 374 3,65
В том числе:
Бандитизм и разбой 29 514 2,32
Перебежчики 13 924 1,10
3. Иные преступления против порядка управления 182 421 14,37
В том числе:
Хулиганство 90 291 7,11
Спекуляция 31 652 2,49
Нарушение закона паспортизации 19 747 1,56
4. Расхищение социалистической собственности (закон от 7/V1II-32 г.) 23 549 1,85
5. Должностные и хозяйственные преступления 96 193 7,58
6. Преступления против личности 66 708 5,25
7. Имущественные преступления 152 096 11,98
8. Социально вредный и социально опасный элемент 220 835 17,39
9. Воинские преступления (ст. 193) 11 067 0,87
10. Прочие преступления 41 706 3,28
11. Без указаний 11 455 0,90
Итого1 269 785100,00

 

Справка о численности осуждённых за контрреволюционные преступления и бандитизм, содержащихся в лагерях и колониях МВД по состоянию на 1 июля 1946 г.[146]
По характеру преступленияВ лагерях%В колониях%Всего%
Общее наличие осуждённых 616 731 100 755 255 100 1 371 986 100
Из них за к/р преступления, в том числе: 354 568 57,5 162 024 21,4 516 592 37,6
Измена Родине (ст. 58–1) 137 463 22,3 66 144 8,7 203 607 14,8
Шпионаж (58–6) 12 405 2,0 3094 0,4 15 499 1,1
Терроризм 7391 1,2 2038 0,3 9429 0,7
Вредительство (58–7) 3781 0,6 770 0,1 4551 0,3
Диверсии (58–9) 2509 0,4 610 0,1 3119 0,2
К-р саботаж (58–14) 26 411 4,3 4533 0,6 30 944 2,3
Участие в а/с заговоре (58–2,3,4,5,11) 26 099 4,2 10 833 1,4 36 932 2,7
Антисоветская агитация (58–10) 85 652 13,9 56 396 7,5 142 048 10,4
Полит, бандит. (58–2, 5, 9) 5937 1,0 2835 0,4 8772 0,6
Нелегальный переход границы 2655 0,4 1080 0,1 3735 0,3
Контрабанда 3722 0,6 259 4031 0,3
Члены семей изменников Родине 1012 0,1 457 0,1 1469 0,1
Социально-опасные элементы 6382 1,9 1323 0,2 7705 0,6

Начальник ОУРЗ ГУЛАГа МВД СССР Алешинский
Пом. начальника ОУРЗ ГУЛАГа МВД СССР Яцевич
19 августа 1946 г.

 

Состав заключенных ГУЛАГа по характеру преступлений (по состоянию на 1 января 1951 г.):[147]
ПреступленияВсегоИТЛИТК
Контрреволюционные преступления
Измена Родине (ст. 5 8–1а, б) 334 538 285 288 49 250
Шпионаж (ст.58–1а, б, 6; ст. 193–24) 18 337 17 786 591
Террор (ст.58–8) 7515 7099 416
Террористические намерения 2329 2135 194
Диверсия (ст. 5 8–9) 3250 3185 65
Вредительство (ст.58–7) 1165 1074 91
Контрреволюционный саботаж (кроме осуждённых за отказ от работы в лагерях и побеги) (ст. 58–14) 4494 3523 971
Контрреволюционный саботаж (за отказ от работы в лагере) (ст. 5 8–14) 10 160 8724 1436
Контрреволюционный саботаж (за побеги из мест заключения) (ст.58–14) 22 687 19 708 2979
Участие в антисоветских заговорах, антисоветских организациях и группах (ст.58, пп. 2, 3,4, 5, 11) 46 582 39 266 7316
Антисоветская агитация (ст.58–10, 59–7) 99 401 61 670 37 731
Повстанчество и политбандитизм (ст.58, п.2; 59, пп.2, 3, 36) 12 947 12 515 432
Члены семей изменников Родины (ст.58–1в) 3256 2824 432
Социально опасный элемент 2846 2756 90
Прочие контрреволюционные преступления 10 371 8423 1948
Всего осуждённых за контрреволюционные преступления 579 918 475 976 103 942
Уголовные преступления
Расхищение соцсобственности (Указ от 7 августа 1932 г.) 72 293 42 342 29 951
По Указу от 4 июня 1947 г. «Об усилении охраны личной собственности граждан» 394 241 242 688 151 553
По Указу от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества» 637 055 371 390 265 665
Спекуляция 73 205 31 916 41 289
Бандитизм и вооружённые ограбления (ст.59–3, 167), совершённые не в местах заключения 65 816 53 522 12 294
Бандитизм и вооружённые ограбления (ст.59–3, 167), совершённые в период отбывания наказания 12 047 11 026 1021
Умышленные убийства (ст. 136, 137, 138), совершённые не в местах заключения 37 808 22 950 14 858
Умышленные убийства (ст. 136, 137, 138), совершённые в местах заключения 3635 3041 594
Нелегальный переход границы (ст.59–10,84) 1920 1089 901
Контрабандная деятельность (ст.59–9, 83) 368 207 161
Скотокрадство (ст. 166) 15 112 8438 6674
Воры-рецидивисты (ст. 162-в) 6911 3883 3028
Имущественные преступления (ст. 162–178) 61 194 35 464 25 730
Хулиганство (ст. 74 и Указ от 10 августа 1940 г.) 93 477 32 718 60 759
Нарушение закона о паспортизации (ст.192-а) 40 599 7484 33 115
За побеги из мест заключения, ссылки и высылки (ст. 82) 22 074 12 969 9105
За самовольный выезд (побег) из мест обязательного поселения (Указ от 26 ноября 1948 г.) 3328 1504 1824
За укрывательство выселенных, бежавших из мест обязательного поселения, или пособничество 1021 989 32
Социально вредный элемент 416 343 73
Дезертирство (ст. 193–7) 39 129 29 457 9672
Членовредительство (ст. 193–12) 2131 1527 604
Мародёрство (ст. 193–27) 512 429 83
Остальные воинские преступления (ст. 193, кроме пп.7, 12, 17, 24, 27) 19 648 13 033 6615
Незаконное хранение оружия (ст. 182) 12 932 6221 6711
Должностные и хозяйственные преступления (ст. 59-Зв, 109–121, 193 пп.17, 18) 128 618 47 630 80 988
По Указу от 26 июня 1940 г. (самовольный уход с предприятий и из учреждений и прогулы) 26 485 881 25 604
По Указам Президиума Верховного Совета СССР (кроме перечисленных выше) 35 518 11 921 23 597
Прочие уголовные преступления 140 665 62 729 77 936
Всего осуждённых за уголовные преступления 1 948 228 1 057 791 890 437
Итого:2 528 1461 533 767994 379

 

Как мы видим, вплоть до 1942 года, «репрессированные» составляли не более трети заключённых, содержащихся в лагерях ГУЛАГа. И лишь затем их доля возросла, получив достойное «пополнение» в лице власовцев, полицаев, старост и других «борцов с коммунистической тиранией». Ещё меньшим был процент «политических» в исправительно-трудовых колониях.


Смертность заключённых

Имеющиеся архивные документы позволяют осветить и этот вопрос.

В 1931 году в ИТЛ умерло 7283 человек[148] (3,03 % к среднеговодой численности), в 1932-м — 13 197[149] (4,38 %), в 1933-м — 67 297[150] (15,94 %), в 1934-м — 26 295 заключённых[151] (4,26 %).

 

Ежегодная смертность заключённых:
\ИТЛИТК + тюрьмыВсего
человек%человек%человек%
1935 28 328 3,62 4331 1,12 32 659 2,79
1936 20 595 2,48 5884 1,40 26 479 2,12
1937 25 376 2,79 8123 1,29 33 499 2,18
1938 90 546 7,83 35 228* 5,67 125 774 6,45
---ИТКТюрьмы--
человек%человек%
1939 50 502 3,79 7723 2,30 7076 2,68 65 301 3,38
1940 46 665 3,28 6348 1,70 3277 1,00 56 290 2,65
1941 100 997 6,93 41 181 10,42 7468 2,02 149 646 6,73
1942 248 877 20,74 126 773 29,43 29 788 11,77 405 438 21,52
1943 166 967 20,27 118 108 23,24 20 792 10,69 305*867 20,04
1944 60 948 8,84 55 515 8,80 8252 3,87 124 715 8,13
1945 43 848 6,66 37 221 5,93 6834 2,63 87 903 5,69
1946 18 154 2,58 12 641 1,80 2271 0,84 33 066 1,97
1947 35 668 3,72 32 496 3,32 4142 1,44 72 306 3,25
1948 27 605 2,38 24 055 2,19 1442 0,56 53 102 2,11
1949 15 739 1,20 13 966 1,22 982 0,46 30 687 1,15
1950 14 703 0,99 9983 0,93 668 0,37 25 354 0,93
1951 15 587 0,96 8079 0,90 424 0,27 24 090 0,90
1952 13 806 0,80 7045 0,92 413 0,27 21 264 0,80
1953 3023 0,70 1990 1,07 73 0,19 5086 0,77

 

Смертность в ИТЛ: 1935–1947 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1155. Л.2; 1948 — Там же. Д. 1190. Л.36, 36об.; 1949 — Там же. Д. 1319. Л.2, 2об.; 1950 — Там же. Л.5, 5об.; 1951 — Там же. Л.8, 8об.; 1952 — Там же. Л.11, 11об.; 1953 — Там же. Л. 17.

ИТК и тюрьмы: 1935–1036 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.2740. Л.52; 1937 — Там же. Л.44; 1938 — Там же. Л.50.

ИТК: 1939 — ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.2740. Л.60; 1940 — Там же. Л.70; 1941 — Там же. Д.2784. Л.4об, 6; 1942 — Там же. Л.21; 1943 — Там же. Д.2796. Л.99; 1944 — Там же. Д.1155. Л.76, 76об.; 1945 — Там же. Л.77, 77об.; 1946 — Там же. Л.78, 78об.; 1947 — Там же. Л.79, 79об.; 1948 — Там же. Л.80: 80об.; 1949 — Там же. Д.1319. Л.3, 3об.; 1950 — Там же. Л.6, 6об.; 1951 — Там же. Л.9, 9об.; 1952 — Там же. Л.14, 14об.; 1953 — Там же. Л.19, 19об.

Тюрьмы: 1939 — ГАРФ. Ф.Р-9413. Оп.1. Д.11. Л.1об.; 1940 — Там же. Л.2об.; 1941 — Там же. Л. Зоб.; 1942 — Там же. Л.4об.; 1943 —Там же, Л.5об.; 1944 — Там же. Л.6об.; 1945 — Там же. Д.10. Л.118, 120, 122, 124, 126, 127, 128, 129, 130, 131, 132, 133; 1946 — Там же. Д.11. Л.8об.; 1947 — Там же. Л.9об.; 1948 — Там же. Л.10об.; 1949 — Там же. Л.11об.; 1950 — Там же. Л.12об.; 1951 — Там же. Л.1 3об.; 1952 — Там же. Д.118. Л.238, 248, 258, 268, 278, 288, 298, 308, 318, 326об., 328об.; Д.162. Л.2об.; 1953 — Там же. Д.162. Л.4об., 6об., 8об.

 

* В оригинале ошибочно указано 36 039 (ошибка суммирования). — И.П.

 

За 1953 год приведены данные за первые три месяца.

В качестве среднегодовой численности заключённых (по отношению к которой подсчитан процент смертности) взято среднее арифметическое между цифрами на 1 января и 31 декабря. Процент смертности за начало 1953 года дан в пересчёте на год.

* * *

Как мы видим, смертность в местах заключения (особенно в тюрьмах) вовсе не достигала тех фантастических величин, о которых любят говорить обличители. Но всё-таки её уровень довольно высок. Особенно сильно он возрастает в первые годы войны. Как было сказано в справке о смертности по ОИТК НКВД за 1941 год, составленной и.о. начальника Санотдела ГУЛАГ'а НКВД И. К. Зицерманом:

«В основном смертность начала резко увеличиваться с сентября месяца 41 года главным образом за счёт этапирования з/к из подразделений, расположенных в прифронтовых районах: из ББК и Вытегорлага в ОИТК Вологодской и Омской областей, из ОИТК Молдавской ССР, Украинской ССР и Ленинградской обл. в ОИТК Кировской, Молотовской и Свердловской областей. Как правило, этапы значительную часть пути по несколько сот км до погрузки в вагоны проходили пешим порядком. В пути следования совершенно не обеспечивались минимально необходимыми продуктами питания (получали не полностью хлеб и даже воду), в результате такого этапирования з/к давали резкое истощение, весьма большой %% авитаминозных заболеваний, в частности пеллагра, давших значительную смертность в пути следования и по прибытии в соответствующие ОИТК, которые не были подготовлены к приёму значительного количества пополнений. Одновременно введение сниженных норм довольствия на 25–30 % (приказ № 648 и 0437) при увеличенном рабочем дне до 12 час, зачастую отсутствии основных продуктов питания даже по сниженным нормам не могли не сказаться на увеличении заболеваемости и смертности»[152].

Однако начиная с 1944 года смертность существенно снижается. К началу же 1950-х в лагерях и колониях она упала ниже 1 %, а в тюрьмах — ниже 0,5 % в год.

Особые лагеря

Скажем пару слов и о пресловутых Особых лагерях (особлагах), созданных согласно постановлению Совета Министров СССР № 416–159сс от 21 февраля 1948 года. Эти лагеря (так же, как и уже существовавшие к тому времени Особые тюрьмы) должны были сконцентрировать всех осуждённых к лишению свободы за шпионаж, диверсии, террор, а также троцкистов, правых, меньшевиков, эсеров, анархистов, националистов, белоэмигрантов, участников антисоветских организаций и групп и «лиц, представляющих опасность по своим антисоветским связям». Заключённых особлагов следовало использовать на тяжёлых физических работах[153].

 

15 февраля 1952 г.
Справка о наличии особого контингента, содержащихся в особых лагерях на 1 января 1952 г.[154]
№№Название особого лагеряШпионыДиверсантыТеррорТроцкистыПравыеМеньшевикиЭсерыАнархистыНационалистыБелоэмигрантыУчастн. анти-сов. орг.Опасн. элем.Итого
1 Минеральный 4012 284 1020 347 7 36 63 23 11 688 46 4398 8367 30 292
2 Горный 1884 237 606 84 6 5 4 1 9546 24 2542 5279 20 218
3 Дубравный 1088 397 699 278 5 51 70 16 7068 223 4708 9632 24 235
4 Степной 1460 229 714 62 16 4 3 10 682 42 3067 6209 22 488
5 Береговой 2954 559 1266 109 6 5 13 574 И 3142 10 363 31 989
6 Речной 2539 480 1429 164 2 2 8 14 683 43 2292 13 617 35 459
7 Озерный 2350 671 1527 198 12 6 2 8 7625 379 5105 14 441 32 342
8 Песчаный 2008 688 1203 211 4 23 20 9 13 987 116 8014 12 571 38 854
9 Камышевый 174 118 471 57 1 1 2 1 3973 5 558 2890 8251
-Всего18 475366389351510411401906993 02688433 82683 369244 128

Заместитель начальника 2-го отдела 2-го Управления ГУЛАГа майор Маслов

 

Смертность заключённых особлагов[155]
\Списочный состав заключённых на начало месяцаУмерло% в пересчёте на год
1952
Январь 258 324 266 1,21
Февраль 259 652 253 1,23
Март 258 671 330 1,51
Апрель 256 279 287 1,38
Май 251 573 285 1,35
Июнь 248 260 309 1,55
Июль 238 609 227 1,13
Август 236 276 301 1,50
Сентябрь 236 775 232 1,19
Октябрь 237 085 270 1,35
Ноябрь 236 425 221 1,14
Декабрь 235 246 221 1,11
1953
Январь 234 286 239 1,20
Февраль 233 084 255 1,43
Март 232 650 252 1,27

 

Процент смертности укачан в пересчёте на год. Например, на 1 марта 1953 года в особых лагерях находилось 232 650 заключённых, на 31 марта — 232 785. Получаем среднюю численность за март — 232 717 человек. В марте в особлагах умерло 252 заключённых — 0,11 % от средней численности. Соответственно, смертность в пересчёте на год:

0,11 % * 365 (дней в году) / 31 (дней в марте) = 1,27%

Как мы видим, смертность заключённых в особлагах лишь немногим превышала смертность в обычных ИТЛ. Вопреки расхожему мнению, особлаги не были «лагерями смерти», в которых якобы уничтожался цвет инакомыслящей интеллигенции, к тому же наиболее многочисленный контингент их обитателей составляли «националисты» — лесные братья и их пособники.

 

  1. Шатуновская О. Г. Фальсификация // Аргументы и факты. 1990, 2–8 июня. № 22(503). С. 7.  
  2. Антонов-Овсеенко А. В. Сталин без маски. М., 1990. С.340; Антонов-Овсеенко А. В. Противостояние // Литературная газета. 3 апреля 1991. № 13(5339). С. 3.  
  3. О. Г. Шатуновская родилась в 1901 году.  
  4. Шатуновская О. Г. Фальсификация // Аргументы и факты. 1990, 2–8 июня. № 22(503). С. 7.  
  5. Реабилитация: как это было. Документы Политбюро ЦК КПСС, стенограммы заседания Комиссии Политбюро ЦК КПСС по дополнительному изучению материалов, связанных с репрессиями, имевшими место в период 30–40-х и начала 50-х гг., и другие материалы. Том III. Середина 80-х годов — 1991. М., 2004. С. 597.  
  6. Антонов-Овсеенко А. В. Противостояние // Литературная газета. 1991, 3 апреля. № 13(5339). С. 3.  
  7. Земсков В. Н. Заключённые, спецпоселенцы, ссыльнопоселенцы, ссыльные и высланные (Статистико-географический аспект) // История СССР. 1991.№ 5. С. 151.  
  8. Антонов-Овсеенко А. В. Противостояние // Литературная газета. 1991, 3 апреля. № 13(5339). С. 3.  
  9. Антонов-Овсеенко А. В. Противостояние // Литературная газета. 1991, 3 апреля. № 13(5339). С. 3.  
  10. Антонов-Овсеенко А. В. Сталин без маски. М., 1990. С. 337.  
  11. Там же. С. 565.  
  12. Антонов-Овсеенко А. В. Противостояние // Литературная газета. 1991, 3 апреля. № 13(5339). С. 3.  
  13. Солженицын А. В круге первом. Книга II. М: ИНКОМ НВ, 1991. С. 24.  
  14. Хрущёв Н. С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания в 4-х кн.). Книга первая. М., 1999. С. 104.  
  15. Шмелёв Н. П., Попов В. В. На переломе: перестройка экономики СССР. М., 1989. С. 88.  
  16. Тимошина Т. М. Экономическая история России. Учебное пособие / Под ред. проф. М. Н. Чепурина. М., 1998. С. 294.  
  17. Белихин В. Г. История экономики (факты, даты, цифры, реформы). М., 1998. С. 219.  
  18. Дыбковская А., Жарын М., Жарын Я. История Польши с древнейших времён до наших дней. Варшава, 1995. С. 278.  
  19. Ныне Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). — И.П.  
  20. Дугин А. Н. Сталинизм: легенды и факты // Слово. 1990. № 7. С. 24.  
  21. Стучка П. И., Апетер И. А. Переход от принудительного труда по приговору суда к добровольному труду // Советское государство и революция права. 1931. № 7. С. 125.  
  22. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 11.  
  23. Кожевников М. В. История советского суда. 1917–1947. М., 1948. С. 49.  
  24. Там же. С. 49–50.  
  25. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 11.  
  26. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 11.  
  27. Там же. С. 11–12.  
  28. Вихавапнен Т. Экономика и общество Финляндии военного времени // Зимняя война 1939–1940. Книга первая. Политическая история. М., 1998. С. 203.  
  29. Гражданская война и военная интервенция в СССР. Энциклопедия. 2-е изд. М., 1987. С. 506.  
  30. Вихавапнен Т. Экономика и общество Финляндии военного времени // Зимняя война… С. 203.  
  31. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 12.  
  32. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 15.  
  33. Там же. С. 16.  
  34. Там же. С. 395.  
  35. Там же. С. 396.  
  36. Федорченко С. Народ на войне. М., 1923. С. 40.  
  37. Там же. С. 166–167.  
  38. Там же. С. 35.  
  39. Файнблит С. Тюремный режим и досрочное освобождение // Еженедельник советской юстиции. 1928. № 11. С. 326.  
  40. Файнблит С. Судебный приговор и досрочное освобождение // Еженедельник советской юстиции. 1928. № 3. С. 67.  
  41. Там же. С. 68.  
  42. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР по докладам НКЮ и НКВД о карательной политике и состоянии мест заключения // Еженедельник советской юстиции. 1928. № 14. С. 417.  
  43. Траскович Ф. Новый закон о принудительных работах и очередные задачи органов юстиции / Еженедельник советской юстиции. 1928. № 21. С. 620.  
  44. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 18.  
  45. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С.27.  
  46. ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д. 1155. Л.1.  
  47. ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1155. Л.20–22.  
  48. Народонаселение стран мира / Под ред. Б. Ц. Урлаииса. М., 1974. С. 23.  
  49. ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.28. Л.6.  
  50. Там же. Д. 1155. Л.3.  
  51. ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.1155. Л.26–27.  
  52. Дугин А. Сталинизм: легенды и факты // Слово. 1990. № 7. С. 5.  
  53. Земсков В. Н. ГУЛАГ (историко-социологический аспект) // Социологические исследования. 1991. № 7. С. 10–11.  
  54. ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1. Д.2740. Л.1.  
  55. Там же. Л.53.  
  56. Там же.  
  57. Там же. Д. 1155. Л.2.  
  58. ГАРФ. Ф.Р-9414. Оп.1.Д.1181.Л.1.  
  59. Система исправительно-трудовых лагерей в СССР, 1923–1960: Справочник. М., 1998. С. 52.  
  60. Дугин А. Н. Неизвестный ГУЛАГ: Документы и факты. М.: Наука, 1999. С. 47.  
  61. 1952-й год — ГАРФ.Ф.Р-9414. Оп.1.Д.1319. Л.11, 11 об. 13, 13об.; 1953-й — Там же. Л. 18.  

 

 

 

Joomla templates by a4joomla